* * * * *
…но вместо этого, дрогнув, дернулась под ее рукой изожженная в клочья кожа, покрытая липкой зеленой кровью, и чудовище застонало почти человеческим голосом, неловко боднув тяжеленной головой своего всадника. – Ну, дружище, надо потерпеть… ну, хороший мой, ну! – впрочем, этот изнуренный человек с покрытым многодневной щетиной лицом только заворковал, будто успокаивая больного ребенка, и мало-помалу дракон затих, вновь погрузившись в зыбкий сон, а Дилера, закусив губу и душа в себе неуместные слезы, продолжила кривой иглой штопать превратившееся в лоскутное одеяло крыло. В другое время наставник обязательно прикрикнул бы на нерадивую ученицу, что, вот незадача, была всего лишь недоучившейся кожевницей, за последнюю пару семидневок нежданно-негаданно превратившейся в целительницу драконов! – но мастеру Эйдрику сейчас приходилось еще хуже – он был вынужден обрабатывать куда более обширную рану на главной перепонке, тянущейся от внутреннего пальца крыла к туловищу. Дело осложнялось не только малым количеством сохранившейся кожи, но и большей ответственностью: если с криво зашитой концевой перепонкой дракон еще худо-бедно смог бы подняться в воздух, то серьезная травма главной перепонки могла до конца дней привязать его к земле – его, бронзового великана, одного из трех оставшихся во всем Айген Вейре!.. – Холодилка! – резковатый голос наставника подействовал на трясущуюся от страха девушку не хуже вылитого на голову ведра ледяной воды, и она невольно дернулась за нужным горшочком, но потом, взяв себя в руки, аккуратно завершила стежок и только потом передала мастеру бальзам, запасы которого неуклонно подходили к концу. К сожалению, в других Вейрах ситуация была ненамного лучше – изнуренные Долгим Интервалом всадники мало что смогли противопоставить чудовищному голоду Нитей, и многие Падения обрушились на ничего не подозревающих фермеров, в мгновение ока лишившихся и засеянных полей, и собственных жизней. Барабанная связь работала с перебоями, поэтому свежих новостей было немного, но и они не радовали: Великие Холды ушли в самоизоляцию, заперев двери и понадеявшись, что толстый камень убережет их от смерти, тогда как малые поселения, за последние двести Оборотов беззаботно распространившиеся по новым пахотным угодьям, были частью выжжены, а частью опустели, и нескончаемый поток беженцев двинулся по всем дорогам Перна. Долина Южного Телгара была уже буквально битком забита отчаявшимися людьми, а у стен Холда Айген выросли целые палаточные города – но Лорд Кремблтон оставался глух к мольбам людей и призывам целителей, опасавшихся, помимо всего прочего, вспышки болезней, которые вполне могли разрастись до масштабов эпидемии. Изнеженный долгими Оборотами мира Перн корчился в агонии, едва ступив в очередное Прохождение: по слухам, Плоскогорью и Форту пришлось объединить Крылья, чтобы защитить хотя бы самые плодородные районы на западном побережье, а истинские драконы, традиционно меньше прочих пострадавшие от холдерского безразличия, теперь были вынуждены передвинуть границу защищаемой территории на триста миль севернее, потому что в Айгене осталось всего около сорока готовых к вылету всадников. Пока что Вейрам удавалось держать оборону на ключевых направлениях, пользуясь длинными передышками и способностью драконов мгновенно перемещаться в Промежутке – но все больше и больше зверей становились жертвами не ведающего жалости врага, возвращаясь домой с ужасающими ранами… или не возвращаясь вовсе. Душераздирающий плач не смолкал днем и ночью, и только в Айгене не досчитались уже пятерых, включая одного бронзового… поэтому этого дракона никак нельзя было потерять! Нельзя!.. – Нить! – очередной приказ мастера Эйдрика заставил вздрогнуть ее сердце, но не руки – сейчас, когда требовалось соединить друг с другом нежные края перепонки, одна ошибка могла загубить всю работу, так что девушка без особой на то мысли запустила руку в корзину и протянула наставнику прокипяченный клубок… ночью придется подготовить еще, и все это – слушая крики боли несчастных драконов, на которых уже не хватит сонного зелья или бальзама из холодилки. Вина для всадников, впрочем, тоже оставалось немного, поэтому простой народ Вейра не мог позволить тратить его на себя – и вот уже которую ночь Дилере приходилось сворачиваться под одеялом в своей комнате, затыкая ладонями уши и мучительно надеясь, что сегодня ей удастся заснуть и проспать без сновидений до самого утра. Сколько… сколько времени уже прошло? Сколько дней минуло с тех пор, как ее, внезапно охромевшую, бросили здесь, точно ненужную ветошь – «Ты же понимаешь, Дилли, в Цехе сейчас будет не до тебя!»?! Поначалу она умоляла отослать ее обратно в Цех, дать свободного скакуна – но задыхающийся Вейр не слышал ее причитаний, и пару дней Дилера просто проплакала, сидя в уголке, пока однажды ее не выдернул оттуда мастер Эйдрик – «Ты, что ли, ученица кожевников?» – и буквально за шкирку не вытащил в Чашу, где как раз был устроен временный лазарет для пострадавших во время Падения драконов. От запаха едкой крови к горлу подступила тошнота, но натренированный «ароматом» замачиваемых кож желудок только нервно толкнулся под ребра, пока сухопарый целитель без лишних объяснений тащил ее к лежавшему чуть в отдалении голубому дракону, чье неловко вытянутое, лишенное почти всей кожи, ошкуренное до самых костей крыло… «Крыло!» – сама себе напомнила Дилера, до скрипа сжав челюсти, после чего, закрепив закончившуюся нить аккуратным узелком, потянулась за следующей. Помощников у них не было – в Вейре любые руки тут же находили дело, а уж во время Падения не просиживали штанишки даже малыши трех Оборотов от роду: надув щеки от осознания собственной важности, они разносили наскоро приготовленные мясные колобки, которые одуревшие от усталости взрослые закидывали в себя и глотали, не жуя – лишь бы продержаться на ногах еще несколько часов. Айген работал на износ, от Предводителя и Госпожи до последнего работника с кухонь… сколько они еще так продержатся? Сколько времени пройдет прежде, чем зреющие на Площадке Рождений яйца наконец-то проклюнутся, а маленькие дракончики вырастут и начнут жевать огненный камень, чтобы встать на защиту Перна? Оборот? Два Оборота? Может, даже больше?!.. «Мы… защитим тебя». Глубокий мелодичный голос ворвался в ее мысли, как волна живительного дождя над изнуренной пустыней – мягкий и абсолютно спокойный, он затушил готовый разгореться в ней пожар отчаяния, так что Дилера, невольно задохнувшись, против воли ощутила порыв закрыть глаза и… поверить. Хотя бы на мгновение, на полмгновения поверить, что все так и будет. Что все еще обязательно наладится. Но почему ты так уверен?.. «Потому что… мы всегда… защищали… тебя, – что-то огромное, черное и страшное шевельнулось за ее спиной, так что девушка едва удержалась от желания подпрыгнуть! – но крыло нуждалось в том, чтобы его залатали, и она продолжала накладывать стежки – один за другим, один за другим… – Мы… выживем. А с нами… с нами… будешь жить… и ты». – Но вас так мало, – слезы все-таки прорвались, и соленые дорожки протопили многодневный слой грязи и крови, стекая на замызганную до тошнотворно-болотного цвета рубашку. – Вас совсем мало… «Мы будем… жить», – теплое дыхание, еще пахнущее фосфином, обдало ее заледеневшую спину, после чего дракон вновь опустил голову на землю и прикрыл сверкающие глаза, а Дилера, рукавом вытерев мокрое лицо, еще сильнее закусила губы, осторожно расправляя у себя на коленях последние фрагменты истерзанного крыла. Мастер Эйдрик говорил, что дракону достаточно лишь нескольких кусочков перепонки, чтобы через несколько месяцев полностью восстановиться – и Дилера не собиралась упустить ни единого, пусть даже солнце уже скрылось за краем Чаши, вынуждая их работать в потемках, в тусклом свете немногочисленных светильников, мерцающих, трепещущих, едва не гаснущих!.. Но снова разгорающихся в ожидании следующего дня.* * * * *
– Отлично заживает, Кельт, не беспокойся, – ощупав исходящие сукровицей края сшитой перепонки и убедившись, что омертвения тканей удалось избежать, Дилера тщательно промазала все швы холодилкой и снова закрыла крыло чистой повязкой. Нетерпеливому коричневому она явно наскучила, но внушение всадника подействовало отлично, а перспектива задержаться на земле еще на пол-Оборота отрезвила горячую драконью голову, так что, одобрительно улыбнувшись, целительница покинула наземный вейр и, осторожно придерживаясь рукой за каменную стену Чаши, начала по невысокой лестнице спускаться вниз. Рана от Нити, полученная ею во время самого первого, самого страшного Падения все еще побаливала вечерами, но привыкшая к своей хромоте женщина обращала на нее внимания не больше, чем на привычную дырку в любимом носке. Мастер Эйдрик, лишь пару Оборотов назад ушедший на заслуженный покой, временами шутил, что торопящаяся к очередному пациенту Дилера скачет не хуже новорожденного жеребенка, столь же часто путаясь в собственных конечностях! – но та в ответ лишь ехидно предлагала «старому жеребцу» выйти из любимого стойла и составить ей компанию в бесконечных переходах Вейра. Справедливости ради стоит заметить, что во время Падений Эйдрик все так же дежурил в Чаше вместе с парочкой учеников, и Дилера никогда не прогоняла старика, пусть даже руки у него уже немилосердно тряслись, а подслеповатые глаза с трудом могли отличить подсохшее пятно на драконьей шкуре от ожога, оставленного Нитями! Гамит на это проницательно замечал, что она просто любит «старого целителя», но Дилера лишь отшучивалась: времена, когда общение с бронзовым гигантом заставляло ее терять дыхание от волнения, давно прошли, и в перерывах между пикировками с Эйдриком она с удовольствием общается со своим пусть и не первым, но, пожалуй, наиболее запомнившимся пациентом. К слову, крыло Гамита превосходно зажило, и на темно-бронзовом, почти черном фоне светлые шрамы смотрятся как разряды молний в грозовом небе… кхе-кхе, когда этот здоровяк догнал в брачном полете юную королеву, наиболее раздосадованные соперники все ворчали, что девицам, пусть даже драконьим, лишь внешнюю красоту подавай! Сам же Гамит отнесся к своему назначению предводителем айгенских драконов скорее философски, ни на капельку не возгордился и продолжил общение с молодой целительницей, которой только ленивый не напророчил Запечатление собственного дракона… Но вот, видно, не сложилось. «Тебе не нужно выбирать, – как всегда, голос бронзового раздался в ее голове совершенно неожиданно, хотя за двенадцать прошедших Оборотов Дилера уже привыкла к своеобразной манере драконьего общения. – Ты любишь нас всех, и мы любим тебя, наша целительница. Ты спасла многих из нас». «А вы защитили меня, как и обещали, – с улыбкой ответила Дилера, наконец-то коснувшись ногами нагретой солнцем земли и едва не застонав от облегчения, когда благословленное тепло прогрело ее старые шрамы, уняв досаждающую боль. – Ведь так и должны поступать друзья?» «Друзья… – задумчиво повторил дракон, будто пробуя слово кончиком языка. – Друзья. Да. Мы друзья. И мы всегда будем защищать тебя, друг целитель». «Что ж, тогда я продолжу исцелять вас, друг дракон!»Конец.