* * *
Джеймс с любопытством разглядывал крохотный кабинетик. Крохотный, но по-своему уютный, чуть ли не до потолка заставленный книгами и заваленный пергаментом. На подоконнике ютились три цветочных горшка, из одного тянулась зеленая гирлянда какого-то вьющегося растения, украшала окно и карниз и уходила дальше по потолку. Красивые резные тени от листьев падали на широкий, покрытый бумагами стол с изящной лампой на краю, в стекле которой тщетно бился и трепетал крохотный голубой огонек; покрывали пестрым узором беленые стены и шкаф светлого дерева. Лили вернулась, чуть слышно хлопнув дверью. Губы ее были плотно сжаты, а на лице теперь прочно держалось выражение вежливого делового ожидания. — Садитесь, мистер Поттер, — пригласила она его, едва заметно шевельнув палочкой. Кресло, развернувшееся из ветхой невзрачной табуретки, чуть не подбило его под колени, но Джеймс на чистых рефлексах успел отскочить, смущенно оправил полы мантии и наконец сел. Лили неторопливо обошла его, чуть постукивая каблучками туфель — черных с каким-то бантиком сбоку, машинально отметил Джеймс и поспешно поднял взгляд — прошла за стол, села и сразу потянулась за стопкой каких-то бумаг на тумбочке. Джеймс уже отнюдь не машинально отметил отсутствие мантии и цвет блузки и тут же перевел взгляд на лампу, чтоб уже цивилизованно смотреть собеседнице в глаза. Да, только в глаза. Он здесь все же по делу. Лили, впрочем, взглядом с ним встречаться не спешила, она сосредоточенно перебирала стопку пергамента до тех пор, пока торжествующе не вытянула несколько листков и только тогда обратила внимание на Джеймса. — Мой шеф обрисовал мне лишь общую проблему, что аврорату требуется переводчик моего профиля, а подробности мне велено уточнить уже у вас, — она склонила голову набок, и Джеймс невольно залюбовался солнечными зайчиками, скачущими по её волосам. — А может, все-таки перейдем на более привычный стиль общения? — просительно произнес он. — Мистер Поттер, мисс Эванс… мы все-таки вместе учились. Давай вернемся к нормальному: я — Джеймс, ты — Лили! — Ну хорошо, — голос Лили слегка потеплел. — Хотя раньше я думала, нормально это: «Поттер-балбес, верни мою сумку! Она мне слишком дорога, чтоб ты ее нес!». Джеймс от души рассмеялся. — Ну мы все-таки уже выросли! — ослепительно улыбнулся он. — Впрочем, если я вспомню репертуар своих нормальных фраз, то боюсь, кто-то покраснеет как помидор, а затем превратится в фурию. Рыжую, очень милую, но все же фурию, от которой придется спасаться бегством! — Кхм… — Лили и впрямь слегка порозовела. Польщенно. — Хорошо, Джеймс, а теперь не прольешь ли ты свет на то, как вдруг в одном месте сошлись язык ифритов, гоблинов и русалок? Да ещё и в нашей туманной Англии, где ифритов днем с огнем не сыскать, уж прости за каламбур! — Интересно? — с улыбкой поинтересовался Джеймс. Лили кивнула. — Ну если вкратце, то международные дипломатические встречи, происходящие в этом году на территории нашей славной родины, являются богатой платформой для налаживания различных связей, чудным пастбищем экономических возможностей, а также шикарной ширмой для крупнейшего черного рынка и контрабанды запрещенных веществ. — Вау, — Лили, забыв о былой холодности, слушала, жадно впитывая каждое слово. — Да, «вау» что надо! — отозвался Джеймс. — Чтобы прикрыть эту лавочку, надо нарыть столько информации, что этот кабинет можно будет заполнить до потолка! И если со стороны наших англоязычных друзей мы можем проанализировать документацию, то то, что попало в наши архивы от другой стороны, требует консультаций специалиста с определенным образованием. Нам порекомендовали тебя. — Ой, — Лили озадаченно откинулась на спинку собственного кресла и потерла висок указательным пальцем. — Но я же не аврор, я, как у магглов говорят, гражданская. На меня не оформят какую-нибудь вашу секретность? — Нет, — Джеймс помотал головой. — Там обычные договоры, документы, деловые письма — ничего страшно секретного. Да тебе такого никто и не даст, не волнуйся. Начальство скорее свой хвост съест! Просто специалистов сейчас раз-два и обчелся — у нас никого, и в Министерстве никого. Пошли уже по частным конторам искать. — Удачно я в свое время специализацию выбрала, — Лили хмыкнула. — На документооборот никто не пошел. Скучно, мол, тоска зеленая, а между тем платят за него вполне прилично. — Я, кстати, думал, что ты станешь зельеваром, — Джеймс посмотрел на нее с любопытством. — Не ожидал встретить тебя в переводческой конторе. — Ну, — Лили неопределенно поводила рукой в воздухе. — Для этого нужно иметь призвание и талант. В зельях ты либо первоклассный теоретик, либо имеешь непревзойденное чутье на ингредиенты, чтобы не рвануло, либо моешь котлы и варишь бодроперцовое за пару сиклей в день на какой-нибудь захудалой мануфактурке. Да и не мое это было! А вот ты, как я вижу, и впрямь стал аврором. Вот это удивительно! — Что? — Джеймс обиженно надул губы. — Ты вырос в нормального человека! — с неподдельным восхищением выдохнула Лили. — Я бы тогда не поверила, что это возможно! — Эх, кто бы поверил, что милая Лили Эванс на самом деле такая язва, — притворно вздохнул Джеймс. — Ты не поверишь, кто ещё пошел со мной в авроры! — Кто? — Хвост, в смысле Питер Петтигрю! Помнишь его? — Питер?.. — Лили приподняла брови. — Хм, кажется, я его определенно недооценивала! — Хех, ну он у нас канцелярская крыса, — Джеймс рассмеялся непонятно чему. — Но начальство его хвалит. Над экономическими преступлениями витает как коршун, дай ему только в отчетах покопаться и несоответствия выявить. Говорит, детали — самое важное в любом преступлении! Он меня в это дело и втянул, собственно говоря. Бегаю теперь, внешних сотрудников привлекаю вместо того, чтобы шпану в Лютном ловить! — Да уж, и правда крах карьеры, — протянула Лили. — Ладно, если без шуток, то мне интересна эта работа, и я готова за нее взяться! — Отлично! — Джеймс потер ладоши. — Правда, мне придется тебя расстроить: по долгу службы нам придется видеться несколько чаще, чем последние пять лет! — Консультации оказываю совиной почтой! — категорично отрезала Лили. — Деловые встречи проходят только здесь. — Ну, Лили!.. — Джеймс вздохнул. — Что ж ты такая проницательная… Что-то мягко шмякнуло об оконное стекло, Лили вздрогнула и обернулась, а Джеймс на автомате давно заученным молниеносным движением окружил их непроницаемым щитом. В трубе крохотного каминчика что-то зашуршало, заскреблось, и оттуда неуправляемым потоком хлынули письма. Они разлетались по комнате, лезли во все щели, равномерным слоем застилали пол. Лили четким движением цапнула со стола отложенную ранее палочку и под прикрытием кресла старательно пыталась остановить это безумие, впрочем, не слишком преуспевая. Ее энергичные, но несколько беспорядочные пассы приводили бумажную лавину в еще больший хаос. Джеймс пару секунд ошарашенно наблюдал это фееричное сумасшествие, лишь по-прежнему крепко держал щит, не давая потоку конвертов снести их. Его аврорские амулеты для улавливания темной магии молчали. Такое он видел впервые. — Камин! — Лили обернулась к нему, ее распущенные волосы развевались и дыбились во все стороны, делая ее похожей на настоящую ведьму. — Джеймс! Камин! Одним камином тут определенно было не обойтись: чертовы письма бились уже и в окна, норовя выдавить стекла. Джеймс начал читать формулу защитного барьера для камина, сбился, плюнул и попросту запечатал помещение универсальным аврорским приемом, в народе (его довольно узкой аудитории, специализирующейся на преступлениях непосредственно) носившей шутливое название «расшиби-себе-лоб». Следующим взмахом палочки он успокоил носящиеся по комнате письма, опавшие безвольными тряпочками, и наконец смог оглядеться. В пылу борьбы с корреспонденцией, он даже не заметил, как Лили перехватила у него заклинание щита и продолжала держать его уже сама. Слабее, но все же. Их в академии гоняли почти два года, прежде чем весь курс смог пристойно овладеть этим навыком. У нее же это получилось само собой. Лили, взбудораженная и тяжело дышащая, стояла по-прежнему в боевой стойке (ну тем, что гражданские обычно считают боевой), словно не верила, что все уже кончилось. — Эй, ты как? — Джеймс откинул ногой горку бумаги, шагнул к ней и бережно коснулся её локтя. — Всё уже закончилось. Закончилось, не бойся! Лили вздрогнула и отмерла, встряхнула головой и брезгливо стряхнула с плеча пару бумажных обрывков. — Я и не боюсь! — фыркнула она и прошлась по комнате, высоко поднимая ноги. Бумага под её туфельками шуршала будто осенняя листва. — Это уже не в первый раз! — Не в первый? — Джеймс удивленно хмыкнул. — Интересные у вас тут развлечения! — Ну такое все же впервые, — признала Лили, размеренными взмахами палочки начиная уничтожать корреспонденцию. — Самым фееричным был десяток воллиперов, принесенный совами. В итоге наша контора битый месяц бодалась с почтой, доказывая, что совершенно не обязана оплачивать их услуги. — С кем же у вас такие напряженные отношения? — полюбопытствовал Джеймс. — Секунду! — он выскочил из кабинетика, судя по шагам, пробежался по коридору и быстро вернулся обратно. — Прости, поправлюсь, у тебя! Письма все адресованы тебе! — он поднял конверт. Лили только фыркнула и ловко выдернула конверт из его пальцев. — Поверь, Джеймс, это не то дело, где требуется твое расследование. Благодарю тебя за помощь, но продолжать не стоит. Это мое личное дело и разбираться я с ним буду сама! — Ну как скажешь, — Джеймс улыбнулся и отступил, другой рукой незаметно пряча пару конвертов в карман мантии. — Если тебе все же потребуется помощь, ты знаешь куда обратиться. Желательно до того, как твои проблемы начнут мешать нашей совместной работе! — Я справлюсь, — Лили коротко улыбнулась и метко уничтожила последнее из писем. — Присылайте материалы! — Принесу их лично, совам мы не доверяем, — кивнул Джеймс. — Забирать тоже будешь ты? — подозрительно прищурилась она. — Я же говорил, нам придется видеться несколько чаще, чем последние пять лет, — улыбнулся Джеймс. — По долгу службы, разумеется! — он пожал Лили руку. — До скорой встречи, специалист Эванс! Он коротко раскланялся и вышел за дверь. Лили задумчиво поднесла руку к щеке и недовольно прошептала: — Все такой же позер… — и вдруг захихикала как двенадцатилетняя девчонка.* * *
Питер Петтигрю поерзал в кресле, поморщил нос, кашлянул пару раз и, наконец устав сдерживаться, расхохотался от души. Джеймс, только что удрученно повествовавший о своем провале в роли всесведущего Шерлока Холмса и неожиданной встрече, фыркнул и обиженно покосился на друга. — Ну поздравляю тебя, Сохатый, — отсмеявшись, весело произнес Питер. — Дело становится еще увлекательнее для тебя лично. — Вовсе нет, — Джеймс с досадой отмахнулся. — Мои вкусы со школы изменились безвозвратно. Правильные, сострадательные, чопорные девицы — это по части Бродяги. Эванс я уже пережил — отмерло и забылось. Хотя должен признать, фигурка у нее по-прежнему хорошенькая. — Так, остынь, Джеймс, — мгновенно посерьезнел Питер. — Ты с ней работать-то сможешь нормально? Крауча не твои амуры интересуют, а результаты. Если ты запорешь работу, я скажу старику, он заменит тебя на кого-нибудь другого. Джеймс вздрогнул: слышать такое оказалось неожиданно обидно. По тону Питера было не понять, шутит он или говорит всерьез. Он всегда так говорил, скользя по грани между вежливостью и дерзостью. Джеймс так не умел: взрывной, яркий, задиристый, он вечно попадал на глаза начальству помимо своей воли. И не всегда это было во благо. Последняя их стычка с аврором Кроунсом — уважаемым в силу возраста, но не заслуг мелочным брюзгой, не одобрявшим молодежь в целом — почти подвела его к грани увольнения. Для Джеймса это стало бы трагедией и крахом всех его надежд. Именно поэтому он сидел в одном из крохотных кабинетиков отдела экономических преступлений, заставленного серыми безликими шкафчиками, так не похожему на их просторную дежурку отдела мгновенного реагирования, и слушал распоряжения давнего друга, неожиданно оказавшись у того в подручных. — Я буду работать с Эванс, — отчеканил Джеймс. — То, что я бегал за ней с четвертого курса, никак не может повлиять на процесс работы. И нет у меня никакой душевной травмы, забудь! Это непрофессионально. Питер смерил его нечитаемым взглядом, пожевал губами и кивнул. — Хорошо, Сохатый, проехали. Считай, этого разговора не было. Тогда слушай сюда. Джеймс закатил глаза и послушно склонился над столом. Через четверть часа голова у него уже немилосердно трещала. Бумажки перед ними сменялись точно узоры в калейдоскопе. Из всех сведений пока собиралось нечто маловразумительное. Для начала некий гоблин со звучным именем Гриххурф заподозрил наличие крупной аферы у собратьев гоблинов (причем аферисты явно происходили из враждебного клана, ибо своих родных, как авторитетно высказался Петтигрю, хрен бы он сдал). Гриххурф набрал целую кучу документов и компромата. Что характерно, на гоблинском. Гоблинском, не поддающемся обыкновенным заклинаниям перевода. Связался с авроратом, отдал все накопленное, после чего пропал с концами. По слухам, очень своевременно попал то ли под обвал, то ли в пасть дракона, Джеймс так и не понял, так как из Гринготтса их выставили очень учтиво, но так быстро и непреклонно, что весь хваленый профессионализм следовательской группы попросту не успел пригодиться. С какого перепугу гоблин вдруг решил настучать в аврорат на своих же собратьев — оставалось висеть отдельным вопросом. И этот вопрос очень тревожил старшего аврора Крауча. Он и сам не сильно-то уважал низенький народец, зато справедливо судил, что и от гоблинов особого почтения или доверия ждать не стоит. В целом это дело вскоре бы замялось и похоронилось в каком-нибудь архиве, да только на черном рынке всплыли сведения о скором поступлении огромной партии контрабанды редких ингредиентов и темных артефактов. Потом пошли слухи, что гоблины выступают посредниками в куче незаконных сделок и прикрывают незаконные поставки, и два дела с грехом пополам сложились в одно. А вот каким боком в деле оказались замешаны ифриты, не понимал даже Крауч. Просто они неожиданно тоже обратились в аврорат с просьбой расследовать некие махинации их посольства на территории Великобритании, намекнули, что там возможен незаконный контакт с магглами, и уже тут сам глава аврората почувствовал, что скоро окончательно свихнется. Дело пахло парочкой международных и десятком внутренних скандалов и добровольной психушкой в соответствующей палате Мунго для главы аврората. В отличие от последнего старший аврор Крауч сохранял хладнокровие и в будущем метил на его место. — Для начала вот эти договоры, — Петтигрю отложил в отдельную сумку несколько свитков и с силой потер виски. — Джеймс, не спи! — А? Что? Да, сэр! — подскочил на стуле Джеймс. — Выговор вам, аврор Поттер, в личное дело, — язвительно проговорил Питер. — Хорош дрыхнуть! Смотри, надо прочесать вот эти письма, перевести, выписать все имена, а потом проверить каждого. Вот и задание вам с Эванс. — Черт, Хвост, как ты вообще что-то понимаешь в этих закорючках? — Джеймс задумчиво вгляделся в гоблинские руны, похожие на раздавленных жуков. — Бгыхыр, грыхыр... Бхылырда какая-то, одним словом! — Пока вы там палочки расчехлять за долю секунды учились, кое-кто переводческие заклинания осваивал, — проворчал Питер. — Я не боец, согласен, зато в бумагах кой-какой толк знаю. Но, действуя в одиночку, мы не поймем деталей, не увидим второго дна, а гоблины это любят. Не сможем мы и послать официальный запрос в Гринготтс, так что без специалиста нам никуда. Джеймс, хватит отключаться! Ты сыщик или кто? — Я аврор, — с достоинством ответствовал Джеймс. — Когда во всем этом появится хоть какой-то смысл, кроме смутных подозрений нашего старика, тогда я проявлю искренний интерес к этим пыльным бумажкам! Пока мы пытаемся отыскать иголку в стогу сена без применения Акцио! — Если уж не работает Акцио, то быть может, квалификация Эванс сработает как сильный магнит, — философски непонятно откликнулся Питер. — Старик обещал повысить зарплату в следующем квартале — врет как пить дать, но премию уж я нам выбью. — Посмотрим, — пожал плечами Джеймс. — Может, это все-таки окажется интересным делом… — Уж помасштабнее, чем отлов шпаны в Лютном, — ухмыльнулся Питер и ловко увернулся от подзатыльника. — Вернешься ты еще в свой отдел, потерпи, Сохатый! И поработай! Джеймс фыркнул, встал и протянул руку, Питер подал ему темно-зеленую увесистую папку. — Удачи! — напутствовал его Питер. — По пути загляни в Гринготтс, опроси одного из служащих — Фреда Мэнкса, это он сообщил нам о гибели Гриххурфа. — Сделаю, — кивнул Джеймс. — Хоть какая-то работа! — Передавай привет Эванс, — усмехнулся Питер. Джеймс вышел, зажав злосчастную папку под мышкой. Дошел до конца коридора, выпрямился, потянувшись и размяв шею, и сунул свободные руки в карманы мантии. Под его пальцами левой руки что-то зашуршало, и Джеймс вытянул из кармана трепещущий на сквозняке конверт. — Интересно, какие же тайны у тебя, Эванс? — задумчиво произнес он, разглядывая выведенный мелким крючковатым почерком адрес. А затем решительно вскрыл конверт. На желтоватом листе писчей бумаги переливались всеми оттенками алого и причудливо изгибались всего лишь два слова: «Не вмешивайся!». Словно почувствовав чужой взгляд, буквы съежились и пугливо заметались по всему листку. Джеймс разочарованно хмыкнул и досадливо сунул письмо обратно в конверт. Глупо было надеяться, что отправитель в подробностях объяснит подобное эпистолярное нашествие, но все-таки Джеймсу до сих пор было до жути любопытно, что это было. Он подумает над всем этим чуть позже, вечером, вернувшись на квартиру, которую они с Сириусом снимали с тех пор, как поступили в академию, а пока — Джеймс встряхнул головой — его ждет еще много важных дел. К тому же три недописанных отчета давно уже лежали на его совести тяжелым камнем и — что куда хуже — служили существенным поводом для отказа в премии.