Лис/а

      Лена сосредоточенно перемывала посуду на кухне, когда сквозь шум воды до нее пробился непонятный шум:       — А-а-а… во-о-о…       Женщина закрыла кран и прислушалась — тишина. Пожав плечами, вновь вернулась к прерванному занятию.       — А-а-а… держи-и-и…       Звуки доносились со стороны огорода:       — Да что ж такое… — Лена спешно вытерла руки об одежду и выбежала наружу. Звук переместился на улицу и, переходя в истеричное подвывание, смолк.       Створка ворот оказалась открытой. Ни во дворе, ни на улице никого не оказалось: «Ребятня, что ли, балуется…»       Переждав чуток, раздосадованная женщина вернулась обратно в дом. Но не успела дойти до кухни, как ор возобновился. Теперь крик, прерываясь матюками, доносился со стороны огорода. Кричал дед Михаил:       — Ах, ты ж, окаянная… Да я тебя, ух… Держи её, держи-и-и…       Лена стремглав бросилась на шум, не представляя, что так вывело из себя старика…       Зима опять стояла бесснежная: осадки выпадали чаще в виде дождя. Ночью, из-за резких перепадов температуры, вся поверхность покрывалась наледью и не спешила оттаивать. Передвигаться по гладкой земле, даже в сапогах, было весьма травмоопасно, а тут всего лишь домашняя обувь на резиновой подошве. Лена поскользнулась. В попытке удержаться на непослушных ногах, схватилась за воздух и больно ударилась оземь.       Взору открылась неприглядная картина. Весь двор был залит свежей кровью. Ужас охватил женщину — ничего же не было минуту назад.       Впереди, сгорбившись, с раскинутыми в стороны руками, приплясывал вокруг деревянных пристроек дед Михаил. Растопыренные пальцы старика тоже были в крови.       — Держи её, на крышу влезла! — кричал он кому-то. — Не дай улизнуть!       Будто в поддержку деда, с ветвей оголенных деревьев, в унисон, вторило дружное кудахтанье кур и жалкий петушиный клик.       — Что случилось-то, дед? — какофония отрезвила Лену. — Кого ловим?       — Так, лису, ясен пень! Средь бела дня влезла во двор… — крикнул старик в сердцах и, обращаясь к невидимому собеседнику, продолжил: — Да там она, там!       Соседский парнишка проворно взобрался по шаткой лестнице на крышу сарая и осторожно нырнул внутрь чердака. Но рыжей и след простыл.       Дед несколько раз обошел постройки, заглядывая под каждый камешек, окинул взглядом забор, поверх которого так легко пробралась лиса и тихо повторял никому конкретно не обращаясь:       — Как же так… да если б я знал, что вернётся, не убоится…       Лена машинально следовала за ним, стараясь сохранить равновесие и не упасть повторно.       Старик остановился у айвы на ветвях которой уместилась часть потрепанного куриного семейства. Его потряхивало, по испещрённому морщинами раскрасневшемуся лицу катились крупные слезы и капали на дрожащие пальцы:       — Я только отпустил кур прогуляться, как слышу — раскудахтались в панике. Я к ним, а там — бойня! Лиса разошлась не на шутку. Одну разодрала уже, за остальными гоняется…       — А петух что? — спросила Лена, пытаясь высмотреть среди взъерошенной стаи вожака.       — А что петух? Взлетел на верхушку дерева и оттуда кричит, голос со страху сорвал. Жизнь-то всем дорога… Я к лисе, она — через стену к соседям, — старик достал из нагрудного кармана папиросы, но так и не закурив, продолжил:       — Да если б я знал, что она там, я б ни за что не пропустил… Захожу, а она навстречу выбегает с курочкой в зубах! У-у-у… — дед уже не сдерживал рыданий, — с чернушкой, она ж самая шустрая была, впереди всех к корму неслась.       Пока дед Михаил к соседям бегал, хитрая вернулась тем же путем и беспрепятственно влезла в курятник. А там как раз курице приспичило яйцо снести. Лиса ловко схватила легкую добычу зубами, да дед не дал вынести.       Резко похолодало. Лене с трудом удалось уговорить старика вернуться в тепло. Когда оказались дома, первым делом протянула ему стакан воды и таблетку:       — Запей лекарство, полегчает. Не вини себя, что бы ты сделал безоружный против хитрого хищника? Она б тебя самого покусала.       — Как что?! — вскинулся дед, поперхнувшись водой. — Хмм! Собственными руками управился бы.       Лена, тихо вздыхая, покачала головой. Для деда пернатые значили намного больше, чем простая живность на подворье. «Безмозглые куры», как их в шутку называл старик, безошибочно узнавали его по голосу и подчинялись простым командам. Дед же каждую знал в «лицо». И если у него поднималась рука забить птицу, значит, той вышел срок.       Вечером старик не досчитался пяти курочек. Утром были найдены еще две тушки. Одна была с переломленной шеей — куница постаралась. Видимо глупая птица со страху застряла между досок, сваленных у забора. Зверёк же, охочий до крови, и настиг. А на другой были следы от лисьих зубов. Рыжий хищник нанес смертельную рану, но не успел утащить жертву. Остальные пропали без вести.       В особо голодные зимы зверь в поисках пищи перешёл незримую границу. Приспособившись к жизни вблизи людского поселения, довольно уверенно ориентировался на чужой территории. Здесь и еда доступная под боком, и логово надежное можно устроить, благо, запущенных недостроек полно. Да и с бродячими собаками условное перемирие создать. А с куницей они не соперники, та больше по ночам охотится.       — Пять курочек, пять несушек! Это проклятие, наказание, — горько вздыхая, повторял все время старик.       Назавтра дед увеличил количество жертв до восьми, присоединив к ним и исчезнувших месяцем раньше.       Несколько дней подряд, не обращая внимания на холод, дед занимал позицию и выслеживал зверя. Никакие уговоры смириться с ситуацией не действовали. Лена махнула рукой, только иногда мерила давление старику, во избежание.       Вскоре вместе с дедом лису выслеживали и соседи, у которых зверек тоже успел знатно отобедать птицей.       Вечером, сидя у дровяной печи и потягивая горячий чай, продолжал прерванный разговор:       — Ты смотри-ка. Хозяином себя чувствуют, — в голосе старика проскальзывало невольное восхищение, — не боится ж, ни капельки. А мех какой! — и в который раз, вздыхая, начинал сначала: — Я только кур в огород отпустил, а тут… Ну, лиса! Да крупная какая, прям что твой гампр.       Смирившись с потерей, дед Михаил уже оправдывал поведение хищника:       — С другой стороны, зверь же не виноват. Мы у дикого зверья земли отхватываем? Отхватываем! Всё мало нам, ненасытным. А ему охотиться нужно, детёнышей кормить, себя также… Ты бы видела какой красавец! А мех…       Лена слушала старика и соглашалась…