Качели

Наташа давно забыла, каково это — не чувствовать себя обремененной грузом ответственности. В ее жизни всегда есть что-то, что не дает ей остановиться ни на секунду, вдохнуть полной грудью, не думать о том, что кто-то грозит ее жизни или жизни близких для нее людей. Их не так много, она может пересчитать их по пальцам, но этого всегда оказывается слишком, если речь касается того, чтобы одновременно быть в нескольких местах, спасая их от неминуемой гибели. В этот день Наташа чувствует себя иначе. Она присаживается на качели — дощечку, закрепленную между двух цепей, подвешенных на сук старого дерева, — и отталкивается ногой от земли. «Вот он какой — долгожданный покой», — думает она, раскачиваясь сильнее. Яркое солнце слепит глаза, ветер свистит у нее в ушах, развевает рыжие локоны, вперед-назад, вперед-назад. Она невольно проводит аналогию со своей жизнью: вот она взмывает вверх по карьерной лестнице, а вот она уже предательница, за чьей головой охотятся и друзья, и враги. Вот она счастлива в Сан-Франциско с Мэттом, а вот она снова одинока и потеряна — те же качели, только если с них слезешь, когда надоест, второго шанса уже не будет. Если посмотреть, то сейчас она взмывает ввысь навстречу солнцу, ветру, счастью. Чего ей недостает для счастья? Во время последней миссии она попала в заварушку. Выследить членов террористической организации «Хаос» было легко, но уйти от них оказалось проблематично. Ей повезло только потому, что она могла быть полезна. Ее хотели подкупить видениями из ее возможного будущего. Будущего с Мэттом Мердоком. Картинки их совместной прогулки под парусом мелькают перед глазами. Он обнимает ее, нежно зовёт по имени. В ее воспоминаниях губы Мэтта на вкус такие же, как и в жизни, только с лёгкой ноткой шампанского, которое он — романтик! — притащил на борт. Закат так красив, и Мэттью так красив, что у Наташи болезненно сжимается сердце, и ком болезненно подступает к горлу, готовый прорваться рыданиями в любой момент. Сколько они пережили вместе? Сколько раз их пути пересекались? Наташа не может подсчитать. Не может и выбросить из головы каждую проведенную с ним минуту, и даже спустя годы отчетливо помнит те мгновения. Но только несуществующие воспоминания так больно колят в сердце. Может быть «Хаос» прав? Может, ей нужен кто-то, кто позаботится о ней? И этот кто-то — конкретный человек, который окружит ее своим вниманием и увезет куда-нибудь на юг, где они проживут долго и счастливо? Или права она — Наташа одиночка и положиться может лишь на себя? Она замечает, что давно перестала раскачиваться, и качели остановились. Ее жизненные качели тоже стоят в ожидании нового виража. Наташа кое-что для себя решает. *** Лихо урчит, свернувшись в клубок у нее на коленях. Одной рукой Наташа гладит кота, другой правит лодкой. Свежий ветер надувает парус, теребит волосы, собранные в хвост и доносит с пристани знакомый голос: — Таша, я начинаю ревновать тебя к коту. Наташа смеется и бросает Мэтту канат. Он подтягивает лодку к причалу и ловко вяжет узлы, пока они с котом из нее выбираются. Качели взмыли ввысь, и если они когда-нибудь и упадут, сейчас Наташа не хочет об этом думать.