вчера был дом

она живёт под чужим потолком, она драит чужие стены, а ночью, лёжа в кровати, вдыхает запах чистящего средства и вздрагивает, когда с потолка прямо в каштановые волосы падает таракан. когда Эбби закрывает глаза — так легко представить, что за окном шумит ветер Гленскехи, по комнате витает аромат свежесорванных фиалок, на стенах яркие заплатки, сшитые из разных кусочков ткани шторы; протяни руку — коснёшься жестяной коробочки с красногубой египтянкой. старый дом, дышащий жизнью. её Уайтторн-Хаус. когда Эбби открывает глаза, перед ней всё та же арендованная квартира. Уайтторн-Хаус сгорел. даже после щелчка замка, Эбби слышит топот тяжёлых армейских сапог — Кэсси уходит. Эбби держалась эти недели: судебное разбирательство, обвинения, похороны Дэниела, продажа земли, поиск работы, написание диссертации. топ-топ-топ, с каждым отдаляющимся звуком стекло, которым она отгородила себя от событий, истончается, пока не исчезает совсем, и Эбби сползает на пол прямо у двери. Кэсси ушла, а с ней последняя надежда, что это сон, что она всё-таки Лекси. ведь не бывает такого сходства, не бывает таких совпадений. Эбби сжимает виски, надавливает, но боль разрастается. совпадением была встреча всей их пятёрки. совпадением был Уайтторн-Хаус. и теперь последний кирпич совпадений, бросок в окно их мирной жизни — Кэсси. «я думала, тебе будет интересно». вот, что она сказала протягивая папку с всей жизнь Лекси. Эбби поднимается с пола в прострации и проходит вглубь комнаты, проводит пальцами по дивану, по доскам, которыми забит камин, и в конце концов падает на кровать. пакет с продуктами лежит там, куда она его положила, пока Кэсси прожигала её взглядом, сейчас же он малейшая их забот Эбби. она лежит на кровати: такая маленькая, что занимает едва половину, волосы разметались, серый джемпер, острые лопатки упираются в матрас. она проводит руками по лицу. мокрое. какая разница, кем была Лекси, если они вместе её убили? * той ночью ей снится сон. она идёт по лесу: толстые лианы оплетают деревья, кроны которых такие густые, что заслоняют небо. зелёно-голубая шахматная доска. на земле разлиты крохотные лужицы света, и Эбби шагает по тропинке, по которой, ей кажется, что она ходила миллион раз. все волнения в её душе сгладились, она смеётся с этой легкости. «надо же! я так волновалась из-за легавых ищеек, а разве оно того стоило?». чем дальше в лес она забредает, тем больше расступаются деревья. наконец она выходит на поляну, посреди которой стоит сторожка — покосившийся домик, не имеющий ничего общего с тем местом, где умерла Лекси. Эбби поправляет складки хлопкового платья, белого в крупную красную клетку и выходит из тени. в доме играет музыка, что-то едва знакомое, и девушка сама не замечает, как начинает подпевать. день теплый и солнечный, свет падает ей на голову, будто кто-то важный и добрый гладит по голове. внутри сторожки пыльно — Эбби чихает, скрипит дверь. пахнет бадьяном, полынью и жимолостью. свет проникает через дыру в потолке и падает косой линией прямо на столик. на маленьком столике стоит хрустальный подсвечник, на каминной полке в ряд выставленны деревянные игрушки, вырезанные вручную. Эбби хочет взять рассмотреть лисичку, но сзади раздаётся скрип двери. — не думал, что ты выберешь это место, — Дэниелу приходится наклониться, иначе бы он налетел лбом на балку. на нём надеты фланелевые брюки Рафа, и болотная рубашка с узорами. — в газетах писали, что тебя застрелили, — Эбби стоит напротив него и вскидывает руки, чтобы обнять, но Дэниел качает головой. — не стоит этого делать, киска. я пришёл ненадолго. много дел, ты даже не представляешь, сколько дел накопилось. он дежурно ей улыбается, а блики играют в его серых глаза, будто хрусталь отражает солнце. — можно остаться с тобой? — Эбби замечает, что узоры на рубашке не часть дизайна, а давно высохшая кровь. — хотел бы я этого, но ты не можешь. — ясно. впервые она не находится с тем, что сказать ему. его лицо с широкими чертами, яркими глазами, лёгкой улыбкой, было не самым красивые из ею виденных, но самым дорогим. она чувствует, что если подберёт правильные слова, всё у них будет хорошо., но слова так и не подбираются, а время несётся, Эбби ощущает время в грохоте своего сердца. Дэниел обходит сторожку, рассматривая безделушки, которыми она полнится. на его лбу появляется складка, но она разглаживается, когда он встаёт под дырой в потолке, а свет льёт по его телу, падая на уложенные тёмные волосы и соскальзывая на блестящие оксфорды. — как там наш дом? вы должны были найти завещание на мою долю, чтобы она не досталась Неду. Эбби обмирает. Дэниел светится любопытством и добротой. в руке он мнёт сорванный листочек клёна. она помнит, как эти руки обнимали её за плечи. — мы нашли, — она врёт. — дом в порядке. — хорошо, что так. это единственное о чем я волновался тут, Эбби. чтобы у вас был дом. так о многом надо тебя расспросить, но мне уже пора. — куда ты? — я пришёл, чтобы передать от Лекси привет. она на тебя не злится. — Дэниел… — тш-ш-ш, — он прикладывает палец к губам, как в тот раз, перед тем как умереть. он делает пару широких шагов прямо к ней, целует кончики своих пальцев и касается ими лба Эбби, отчего её сразу тянет вниз, а мир не крепче сахарной ваты. — мы были прекрасны, Абигайл.