Непослушные дети

Всё пошло не так. На этот раз они действительно попались. Их окружают. Медленно, неторопливо, не сводя немигающих взглядов трёх пар одинаково горящих адским пламенем глаз. В выражении этих глаз до обидного просто прочесть свою судьбу, в очередной раз сыгравшую с ними такую злую и подлую шутку. Они догадывались об опасности. Но так хотелось верить, что с ними этого не случится. Не с ними. Не сейчас. И уж точно этот удар не должен был обрушиться на них со стороны той, которой оба так доверяли. — Ну вот, — чуть охрипшим голосом произносит Иккинг. — Вот и всё. Джек медленно кивает, не скрывая того, насколько он встревожен. Он, который видел и не такое. Который встречал многих подобных. Подобных — но не таких. Три дьявола неотвратимо сжимают кольцо. Что вдвойне — нет, втройне — страшнее оттого, что каждый из дьяволов им обоим по колено. В прыжке. В лучшие моменты. Хьюберт вооружён пращой, подмечает Иккинг. У Хэмиша, кажется, нунчаки. Харрис держит резиновую утку. Нет, это не безобидно. Вообще не безобидно. Потому что — Иккинг готов спорить — Харрис знает, как её использовать не по назначению. — А НУ, ДОГОНИ!!! — оглушительно орут всё трое. И немедленно исчезают. Джек поворачивается к Иккингу со взглядом, полным праведного гнева и незаслуженного страдания. — Ну вот и почему Мерида заставила именно нас сидеть с её демонами? Дробный стук копыт Ангуса и Максимуса, стремительно уносящих своих всадниц за ворота замка Дан Брох, стих ещё до того, как Джек и Иккинг успели спросить «а, собственно, за что» и «какого» и остались посреди двора замка, не имея ни малейшего понятия о том, куда делись маленькие братишки Мериды и что теперь с этим делать. Оба достойных родителя уехали к Дингволлам с визитом вежливости, в замке и Джек, и Иккинг впервые, а последней информацией, выданной им двумя бандитками, было «не скучайте, мальчики, вернёмся через пару…» Джек склоняется к радужной версии про пару недель. Иккинг реалист. Идея разделиться оказывается чудовищной. По истечении первого часа Джек отчётливо понимает, что безнадёжно заблудился в переплетении подвальных коридоров замка и не помнит, куда повернул в последний раз, — и за какой из пяти абсолютно одинаковых на вид дверей недавно раздавался довольный детский визг. Тихо ругнувшись, он проверяет все по очереди и помечает осмотренные комнаты большими снежинками… и останавливается, пометив последнюю и не найдя за ней ничего и никого, кроме пары полусонных мышей. Мысль о том, что Ледяного Джека обдурили в восьмой раз за час три карапуза суммарным ростом ему максимум по пояс, очень неприятна. Дверь хлопает за его спиной, когда рыжий кошмар выскакивает наружу. По потолку. Иккинг ощущает себя идиотом. Последним болваном. Дегенератом. И это при живых близнецах с ним в одной команде. Иначе не объяснить того, как он оказался в колодце. В ведре. Нет, попытаться можно, но Иккинг очень не хочет. — А я когда-нибудь узнаю, как они это с тобой сделали? — Нет. — А... — Никто не узнает. — Это, как минимум, настораживающее предложение от того, кто почему-то называется Хранителем. — Ну а почему мы не можем поймать их в мышеловку?! До возвращения родителей Мериды остаётся около четырёх часов. До возвращения Мериды и Рапунцель — Иккинг всё ещё настаивает, что пара лет. Переговоры заходят в тупик. — Нет, так не пойдёт. Мы объективно не можем их поймать, давай признаем, пока ещё есть время придумать что-то другое. — Забить на поиски и заменить этих чудовищ тремя деревянными болванами? Родители, конечно, что-то заподозрят, но отдохнуть в тишине наверняка будут рады... — Джек, — Иккинг устало опускает голову. — Думай. Чем их можно приманить? — Я-то почему думай? — А кого ещё я должен спрашивать о том, что любят непослушные дети? Немедленно темнеющий взгляд Джека непередаваем. Ох нет, ну не надо. Но через секунду он уже прищуривается: — Это где же ты тут нашёл детей? — Нигде, — тяжело вздыхает Иккинг. — Вот в том-то и дело. Джек задумывается. И спустя пару минут поднимает голову, просияв. — Мороженое. На создание шедевра обжорства и разврата у Джека уходит два часа, три ведра лучших сливок и полмешка сахара. Что ещё он добавляет, носясь по огромной кухне замка и превращая её в полный хаос белых брызг и шоколадных потёков, Иккинг предпочитает не спрашивать. Но не признать невозможно, выглядит и пахнет он потрясающе. Ну, то есть. В смысле, торт. Ну правда. Гигантский замок медленно вырастает из чана, в котором Джек остервенело взбивает мороженое. Сами собой вздымаются из густой белой пенящейся массы башни, контрфорсы, зубцы стен, и всё это кажется настолько совершенным, что даже жаль грядущего сокрушительного падения этой твердыни под натиском трёх рыжих дьяволов. Джек спрыгивает со стола и через пару минут, переворошив два ящика и вывалив содержимое третьего на пол, возвращается с большой кисточкой наперевес. — Тебе. И чтобы я, представив себя шестилетним шкодливым шкетом, помноженным на три, захотел сожрать его вместе со столом! Иккинг влезает на стол не без дрожи. Нет, торт справедливо великолепен, но стол шатается, как пьяный. С трудом убедив себя, что выдержавшее Джека дерево выдержит и его чахлый вес, большая часть которого приходится на протез, он погружает кисточку в шоколадную глазурь. Башенки быстро покрываются черепицей, ворота, окна и мосты заботливо прорисовываются. Большая сладкая капля стекает по белой стене, подтаяв под горячей глазурью, и Иккинг, не удержавшись, подхватывает её пальцем, которую тут же украдкой облизывает. Надеясь, что украдкой. Очень на это надеясь. Наконец торт занимает свою стратегическую позицию. Иккинг старательно закрепляет в двери систему запоров, Джек колдует над тортом. О том, чтобы тройняшки его обнаружили, беспокоиться не приходится: Джек каким-то образом усилил его запах до такой степени, что скоро на него сбегутся последние табуретки. Собственно, это проблема. Очень большая проблема. Первым появляется варан. Да действительно, почему бы нет. Семнадцать подряд нахальных белок — Иккинг считал — тоже желают полакомиться. Взгляды стаи вислоухих кошек, по которым читается история всех самых кровавых битв с пиктами, не предвещают вообще ничего хорошего. — Ничего, — радостно машет рукой Джек, — зато они точно поймут, куда идти! — Джек, всё королевство только что точно поняло, куда идти! — Ну, будем надеяться, что тройняшки придут первыми... — Четыре опоссума уже их обставили. Откуда вообще в Шотландии опоссумы?! — Я чертовски хорош? — ... И всё-таки им везёт. Примчавшиеся на запах тройняшки шмыгают в комнату и восхищённо замирают при виде торта на целую упоительно долгую минуту. А потом происходит падение. Сначала торта, а потом, со страшным грохотом, налётчиков. — Ничему их жизнь не учит, — резюмирует Джек, глядя на три распростертые тушки. — Ты туда что положил? — подозрительно осведомляется Иккинг. — Сэнди поделился секретом. — Ага. — Ну, как «поделился»... — Спёр. — Модифицировал! — надувается Джек. — Личная разработка. Интеллектуальная собственность. Называется «зимняя спячка». — Ну-ну... Полчаса и несколько очень извилистых лестниц спустя близнецы сгружены в кровать. Разбираться, где чья, никому не хочется, так что Иккинг и Джек приходят к неожиданному и трогательному согласию: обойдутся. Иккинг садится в изножье и, мстительно улыбнувшись, с садистским наслаждением начинает читать вслух учебник по сопромату. Джек опускается на пол — и они еще говорят, что духи не чувствуют усталости, — и откидывает голову на кровать, прикрывая глаза. Если бы про них снимали фильм, в этот момент пели бы ангелы. Минут через десять Джек сонно шевелится. — А, да. — М-м? — Знаешь, если захочется мороженого... тебе нужно только попросить. — Спи, пожалуйста. Так девушки их и находят. Ну, не совсем вот так, а с небольшими модификациями. Модификации заключаются в превращении двух усталых тел в довольно плотный тёплый клубок, засунутых под одеяло Иккинга ногах Джека (холодных, кстати, вот неожиданность) и пальцах руки Иккинга, невозмутимо покоящихся на джековой шее. — Расскажем им потом? — тихонько спрашивает Мерида, наблюдая, как кончики пальцев Иккинга едва заметно скрываются под воротом синей толстовки. — А ты думаешь, они сами ещё не поняли? — Мальчишки. Да до них последних дойдёт. До «мальчишек» однажды доходит. Но это другая история. Мороженое в ней тоже замешано. «Зимняя спячка» оказывается действительно на всю зиму. Но эту историю и её последствия Джек рассказывать не хочет. В общем, родители Мериды, если начистоту, несколько месяцев отдыхают в блаженной тишине. А вот колодцы Иккинг с тех пор так и не любит.