Слишком хороший

      Трэвис точно знал, что Бог не любит Салли Фишера и его компашку. Потому что Бог не любит пидоров, а компания Салли прям-таки излучала голубую ауру вокруг и всегда, даже Эш Кэмпбелл. И плевать, что она девчонка. Трэвис вообще не видел смысла хоть как-то ее выгораживать, сама виновата, что общается с такими геями.       Еще Трэвис точно знал, что его чувства неправильные. За такое нужно жестоко наказывать, потому что он не должен испытывать влечение к таким, как Салли. Это неправильно, так быть не должно, из-за такого отец может очень сильно рассердится. А Трэвис не любит, когда отец злится. Не любит, но все равно пишет тупое письмо, которое хотел бы отдать Фишеру при первом же удобном случае, в надежде, что отец никогда не узнает о нем. А в обед следующего дня выкидывает его в туалете школы, запирается в кабинке и плачет от собственной беспомощности и отвращения. Трэвис понимал, что никогда не получит взаимности. Не он был в мечтах Фишера, не он провожал его до квартиры, и не он защищал его от задиристых одноклассников. Все это делал не он, а Ларри. И это было еще более невыносимо, чем факт отсутствия взаимности.       Несмотря на собственное одиночество, которое давило на Трэвиса каждый день все больше и больше, он предпочитал всем врать, что у него полно друзей. Ему и не нужны были они, пока Салли, человек над которым он издевался, не предложил свою дружбу в тот же день, когда Трэвис выкинул письмо с признанием и заперся, в надежде никого в туалете больше не встретить, и он просто не смог отказаться. Хотя нет, мог, мог отказаться от возможности общаться с этим пидором в маске (и похер, что это протез, сейчас это не важно). Фелпс согласился, приправив свои слова юмором, чтобы не выдать радость, и, когда Салли ушел, вновь разревелся. Теперь уже без видимых причин.       Дальше все стало только лучше. Трэвис действительно поверил, что у него есть шанс на хорошую жизнь, даже игнорировал упреки отца, когда он в очередной раз отпрашивался к Фишеру на ночевку. Каким-то чудом умудрился наладить отношения с Салом и частично с его компанией. Еще большим чудом для Фелпса стал факт того, что его приглашали на совместные прогулки и посиделки, а сам Фишер часто присылал смешные мемы в личные сообщения и просто писал. И этого парень не мог понять. Он, Трэвис Фелпс, человек, который насмехался, смог добиться дружеских отношениях с Салли. Будем честны, он считал Салли лучшим человеком в мире, самым честным, самым добрым, и он не был достоин такого отношения от него.       Но все самокопания по поводу недостойности такого отношения растворялись, когда Салли делал всего одну вещь оправлял голосовое с предложением прийти к нему и посидеть, пообщаться. Голос Сала в такие моменты часто был либо особо расстроенным, либо грустным. Хотелось в тот же миг примчаться к нему и обнять… Но такого Трэвис позволить себе не мог. Потому что они оба парни, они друзья, Трэвис не должен чувствовать такое сильное желание оберегать Салли, не должен л ю б и т ь.       Парень даже нашел плюсы в том, что отец заставлял его вступить в культ. Точнее, Фишер помог найти плюсы и в этом, казалось бы, отвратительном факте из его жизни. — Ты же знаешь, что слишком хорош для этого мира и для меня в частности? — как-то раз все же озвучил свои предположения и сразу же мысленно назвал себя дураком за такие тупые вопросы.       Салли только улыбнулся. Трэвис уже вошел в тот узкий круг друзей, перед которыми Фишер снимал протез, но делал все равно это неохотно и редко. В тот раз они сидели на обеде в школьной столовой и разбирали задания по математике, Ларри с Эшли куда-то смотались, оставив их наедине (Трэвис был уверен, что они встречались и просто уходили обжиматься в какой-нибудь темный угол). Поэтому сейчас лицо Салли было скрыто, но блондин научился определять эмоции по необычайно выразительным голубым глазам, так что все прекрасно распознавал.  — Я серьезно, кстати, давно хотел сказать, ты мне нравишься. — Слишком неожиданно даже для самого себя произносит парень и глупо улыбается.       Пусть Бог и не любил Салли, но Трэвис любил его. И этого было достаточно.