Просто выпей

Громкая музыка, что пробивается в уши, и кажется сейчас разорвёт к чертям барабанные перепонки, звучала в зале, полном мобианцев. Странные, неаккуратные движения, под которыми подразумевается танец, какие-то неразборчивые крики, сопровождающиеся маханием рук в разные стороны. Некоторые стояли в стороне у стен, чтобы их не раздавили в этой безумной толпе, а кто-то сидел за барной стойкой, выпивая алкогольные напитки. Всё это происходило в одном из ночных клубов городка, где собирались разные личности, разного статуса, и с разными целями. Кому-то просто хотелось потанцевать, почувствовать себя частью этой сумасшедшей аудитории, которой сносит крышу от играющей музыки, заставляет терять контроль над своим телом, и пускаться в энергичный пляс. Но далеко не все приходят сюда именно за этим… Лазурный ёж сидел за барной стойкой, и пялился в наполненый стакан с алкоголем, который ему приподнёс его чёрно-алый друг — он же и привёл сюда Соника. — Шэдоу, — громко позвал Соник, но звук музыки всё равно перебивал его голос, отчего речь становилась непонятной. Но Шэдоу и без того понял, что синему ежу чего-то от него надо, поэтому присел рядом со своим другом, придвинувшись ближе к его лицу, чтобы он мог лучше расслышать слова собеседника. — Чего тебе? — спросил Шэдоу, таким же громким тоном, хотя на приближённом расстоянии было слышно уже лучше. Соник перевёл взгляд на чёрно-алого ежа, жалко улыбнувшись ему, а в уголках глаз поблёскивали совсем маленькие капельки слёз, видимо ёж собирался снова кинуться в истерику, как десять минут назад, пока друг не успокоил его. Соник схватил Шэдоу за рукав кожаной куртки, сжимая его пальцами, а чёрно-алый вздохнул, уже не зная как успокоить лазурного ежа в этот раз, если он опять разрыдается. Шэдоу не судил его за это, даже если мужчине и стыдно было плакать при посторонних, друг понимал его, понимал что это просто глупые стереотипы — поэтому старался поддержать. Он знал о горе, которое произошло с Соником, из-за чего тот почти совершил самоубийство, но Шэдоу вовремя его остановил, надавал пощёчин, чтобы тот одумался, а после сопровождал всё время, приглядывая, чтобы этот синий идиот ещё чего-нибудь не натворил с собой. — Только не начинай снова, — громко проговорил Шэдоу, смотря на безнадёжного, лазурного ежа, который безуспешно пытался успокоить себя. — Почему… Почему она так поступила со мной?! — всхлип, второй, и ещё один… Слёзы снова катятся по персиковым щекам, падая вниз, и разбиваясь о сильную персиковую грудь лазурного ежа. Соник стискивает зубы, сжимая руки в кулаки, предварительно отпустив рукав своего друга. Шэдоу раздражённо выдыхает, потому что ему уже серьёзно надоедает это терпеть, и ёж просто хочет развернуться, покидая это чёртово шумное местечко, но капли сочувствия и жалости, всё-таки падают в его душу, заставляя играть совесть. Синий ёж ведь тоже не мало поддерживал его, выручал, помогал чем мог, и вот так просто бросить друга, когда ему действительно плохо — было бы подло. Соника бросила девушка, и это случилось месяц назад, когда по его словам, он застал Эми на улице, целующуюся с каким-то эмо-пареньком. После расставания с ней Соник впал в депрессию, и Шэдоу решил помочь ему выбраться из неё, хотя сначала ему казалось, что это будет намного легче. — Угомонись, и просто выпей, — томно вздохнув, сказал Шэдоу, указывая взглядом на стакан коньяка, что стоял перед лазурным ежом. — Не хочу, — грубо отозвался Соник, стыдливо утирая, выступающие в уголках глаз слёзы, тыльной стороной ладони. Шэдоу всё ещё терпел такое поведение своего друга, ведь если сорвётся на него сейчас, то сделает только хуже. — Я сказал выпей! — повторил Шэдоу повышенным тоном, и снова получив отрицательный ответ на свои слова, он не выдержал, решаясь насильно заставить этого синего засранца выпить содержимое стакана. Взяв в руку грёбаный стакан коньяка, Шэдоу схватил лазурного за воротник толстовки, потянув его в свою сторону, и Соник тут же уставился на друга. — Тебе станет легче, даже если не хочешь, сейчас надо, — Шэдоу смягчил тон, стараясь пока что по-хорошему убедить друга выпить алкоголь. Соник на это только недовольно нахмурил брови и фыркнул. — Соник… Я же по-нормальному тебя прошу, — Шэдоу уже сам приподнёс стакан к губам друга, но тот их всё равно не размыкал. — Мне, блять, уже ничего не поможет! — крикнул Соник, но клубная музыка приглушила его голос, и он стал равен лишь шёпоту. Лазурный отцепил от себя руку чёрно-алого ежа, и выхватив стакан из второй его руки, залпом залил в себя коньяк, который по началу обжёг ему горло, но после приятное тепло разлилось по его телу, а по коже пробежали мурашки. — Горькая… — прохрипел Соник, сжимая опустошённый стакан в руке так, что казалось он вот-вот покроется трещинами и превратится в кучку осколков. Шэдоу лишь хмыкнул, потянув руку за бутылкой спиртного напитка, чтобы налить своему другу добавку. — Привыкнешь, — всё, что ответил чёрно-алый, наполнив стакан в руке Соника коньяком по второму кругу. Соник сначала недовольно морщился, как только новая доза алкоголя попадала в его организм, заставляя постепенно пьянеть. Полчаса спустя, ещё стаканов десять, и разум лазурного ежа окончательно затуманен, перед глазами мутнилось, звук музыки стал тише, а коньяк уже не казался ему таким горьким. Шэдоу не отставал от него, правда пил он вовсе не коньяк, а виски, и уже не первый стакан, как можно было заметить по его развеселевшей морде. Двое ежей сидели в обнимку, периодически глотая алкогольный напиток из своего стакана, один из них ревел о своём горе, а другой нехотя выслушивал его нытьё, то заваливаясь на плечо друга, то подливая ему уже свой виски, но не нарочно, а из-за пьянки. — Нахер её, раз сама ушла, ну и скатертью дорога, — пьяно говорил лазурный ёж, заикаясь на некоторых словах, и почти заваливаясь назад, но Шэдоу успел поймать его. — Давно пора было признать это, — согласился с ним чёрно-алый ёж, роняя голову на персиковое плечо, но после, заставляя себя вновь принять прежнее положение. — Шэдоу, я так тебя, ик… — Соник повернул голову в сторону Шэдоу, примыкая к его лицу своим, рукой обхватил его талию, придвигая ближе к себе. — Ты уже говорил, ик, это… — и Шэдоу упёрся рукой в грудь друга, не позволяя сокращать расстояние дальше. Соник почти сразу же отстал от чёрно-алого, допивая содержимое стакана, и рухнул лицом на барную стойку. — Придётся тащить тебя до дома, ик, ну хотя бы такси вызову, — Шэдоу потянул руку в карман куртки, и достав свой телефон, кое-как набрал номер такси, вызывая к давно известному ночному клубу.

***

Проснулся я от света, что бил мне прямо в глаза, заставляя раскрыть их. Я внезапно почувствовал сильную головную боль, и схватился одной рукой за лоб, пытаясь осознать причину, и вспомнить вчерашние события. Кажется, вчера Шэд привёл меня в клуб, дабы немного отвлечь меня от страданий, споил алкоголем, а потом, видимо, довёл до дома, раз я лежу в своей постели. Моргнув пару раз и, привыкнув к свету, я пробежался глазами по комнате, обнаружив на полу… Вещи Шэдоу?! Его серая куртка с узорами, его джинсы, белая рубашка, на которой было оторвано несколько пуговиц — эту одежду я уж точно не перепутаю с другой. Нет, не может быть, это не правда… Приподняв одеяло, я обнаруживаю себя полностью обнажённым — то есть буквально без ничего. Быстро натянув одеяло по самые плечи, я сглотнул, и собирался обернуться, чтобы убедиться в том, что мне точно это не показалось. И наконец, медленно повернувшись на другой бок, замечаю мирно спящего чёрно-алого ежа перед собой. Он лежал ко мне лицом, а одеяло прикрывало его голое тело только до торса. Белый мех на груди был потрёпан, как и его иголки. От мысли того, что мы переспали этой ночью, мне было и как-то не по себе, и как-то даже радостно, что это был именно Шэдоу, а не моя бывшая или кто-то другой. Я осматривал его лицо, грудь, мех — вообще всё оголённое, стройное тело, и не мог отвести взгляда от этого сопящего чуда. Моя рука невольно потянулась к нему, и я дотронулся пальцами до его шеи, на которой обнаружил несколько засосов, видимо оставленных мной… Рука скользнула ниже, опускаясь по его рёбрам, по талии. Шэдоу издал тихий стон, отчего я слегка дрогнул, а он приоткрыл сонные глаза, лениво потягиваясь. Я же просто смотрел на него, не зная, что и говорить сейчас, потому что мне стало очень неловко. — Доброе утро, проснулся уже? — спросил меня его хитрый голосок, а рубиновые глаза сразу же направились в мои, пока Шэдоу подбирал одну свою руку за голову. Моё дыхание стало прерывистым и знакомое ощущение вновь пробудилось во мне. — Шэдоу, что произошло этой ночью? Почему ты здесь? — начал задавать вопросы я, смотря в завораживающие глаза собрата, а чёрно-алый только вздохнул, приблизившись ко мне лицом. — Ты разве ничего не помнишь? Сам ведь набросился на меня, затащил в постель, а я и не стал сопротивляться, — говорил Шэдоу, а сам ехидно улыбался, касаясь своим носиком моего. Я опешил — не может этого быть, в моей голове и мыслей таких не было, наверное… Или… Но он же не станет мне врать, если я действительно сам это устроил. — Не помню совершенно ничего, — хрипло проговорил я, а сам старался заставить себя вспомнить, что именно я делал с Шэдоу. Шэдоу томно вздохнул, приподнявшись, принял сидячее положение. Он чуть наклонил шею, проведя пальцами по еле заметным багровым пятнам. Вторая его рука легла на белый мех, раскрывая некоторые скрытые участки груди, на которых тоже были почти незаметные засосы. — И это не помнишь? — усмехнулся он, показывая на вытворенную мною «работу» и кажется, я начал постепенно припоминать некоторые моменты. В моей памяти восстанавливалась картина этой ночи, хотя было всё как-то помутнено, и я не совсем был уверен в своих мыслях. Помню, что когда мы приехали ко мне домой, Шэдоу стянул с меня половину моей одежды, оставив на мне лишь джинсы. Видимо мной это было воспринято как намёк, и я на том медлить не стал. Впечатав ежа в стену, впился в его губы, которые были тогда горьковатыми из-за выпитого ранее алкоголя. Помню, подхватил его на руки, занёс в спальню, повалил на кровать… Нависая сверху, снова припал своими губами к его, рукой сжимая челюсть, чтобы проникнуть языком прямо в рот. Другой рукой я чуть ли не разрывал его одежду, поспешно расстёгивая, или же раздирая, пуговицы рубашки, а после и стягивая с него и с себя джинсы. Всего несколько мгновений, и я уже вторгаюсь в его тело резкими толчками, на что Шэдоу лишь громко стонет, не подавая никаких признаков сопротивления. Будто он сам давно жаждал этого и ему было вовсе не противно… Опускаясь к его шее, нежно касаюсь губами каждого её миллиметра, после слабо прикусываю, проходясь языком по бархатной шёрстке. Блять, неужели, это действительно делал я… Помню, схватил его под ягодицы, приподняв над собой, а затем усадив на свои бёдра, заставлял буквально скакать на своём достоинстве. Он обвил ногами мою талию, а руками шею, послушно двигаясь вверх-вниз, при этом издавая возбуждающие стоны удовольствия. Прижав собрата к себе, я уткнулся мордочкой в этот белоснежный мех, лаская его языком и губами, что нас обоих заводило ещё сильнее. Мои движения в нём постепенно ускорялись, пока я не достиг максимальной скорости, заставляя чёрно-алого почти вскрикивать уже осипшим голоском. Шэдоу извивался, как змея, царапал мне спину своими острыми коготочками, крепко сжимал в руках простынь, разрывая небольшие дыры в ней. Вспоминая это всё, я снова ощущаю былое, слабое возбуждение, необыкновенное слияние чувств, бурю эмоций, как тогда… Помню, я уложил Шэдоу на живот, снова вошёл в его тело, и прижался к влажноватой спинке, упираясь в кровать руками. А он уткнулся лицом в подушку, слабо постанывая, потому что я двигался медленно, пока Шэдоу рычал подо мной и просил меня ускориться. «Быстрее, Соник, умоляю!» — лепетал он, неровно дыша, и сгибая спину немного назад. Всё-таки послушавшись его, я сразу же добавил скорости моему темпу, делая грубые толчки, а это ему только доставляло удовольствие. Шэдоу сдавливал в руках подушку, цепляясь в неё зубками, и старался заглушить стоны. Ухватившись одной рукой за его иголки, я слегка тянул их на себя, а он лишь издавал гортанный рык, приподнимая бёдра, и запрокидывая голову назад. Под конец, мы устало лежали на кровати, отдышиваясь. Шэдоу прижался ко мне, шепча, что любит меня, а я ответил, что тоже его люблю. А что происходило дальше, не помню, голова трещит, всё как в тумане, ох… Но очевидно что, скорее всего, дальше мы просто уснули в обнимку. — Соник? — позвал меня тихий голос моего нынешнего «любовника» И я отвлёкся, переведя взгляд на чёрно-алого ежа. — Кажется я вспомнил, — проговорил я, натягивая ухмылку, и приподнимая взгляд на Шэдоу, а он посмотрел на меня так, будто бы удивился, и его рубиновые глаза блеснули на свете солнца, прежде чем направиться в мои. — Неужели? — спросил Шэдоу, медленно натянув на себя одеяло, но только по грудь. А я подполз близко к нему, кладя одну руку на талию, и примыкая к его лицу своим. — Тебе понравилось то, что я вытворял с тобой? — спросил я, игнорируя его вопрос, а сам прикусил нижнюю губу, сдерживая свой порыв чувств. Я уже почти не обращал внимания на головную боль, которая постепенно начала проходить. — А разве не очевидно? — его тон стал игривым, а на мордочке появилось подобие ехидной улыбки, и Шэдоу коснулся только кончиками пальцев моих губ. — Тогда, — я высунул язычок, облизывая его мягкие губы, а после повалил назад на кровать, нависая сверху. — Я непрочь повторить, — снова ухмыльнувшись, я хватаю его за запястья, прижимая руки к кровати. А Шэдоу тут же уставился на меня, удивлённо приоткрывая рот. — Постой… — прошептал Шэдоу, прежде чем я накрыл его губы своими, сливаясь с ним в нежном поцелуе. Опуская одну руку к чёрному бедру, аккуратно его поглаживаю, после медленно отодвигаю в сторонку, чтобы устроиться между ног ежа. Боже, что я снова делаю, сам от себя не ожидал, что могу так вести себя с ним… Он же вроде как мой друг, и он тоже парень, но… Я испытываю к нему вовсе не дружеские чувства. Помню, этой ночью я сказал, что люблю его, и видимо не солгал. После Эми, которая просто променяла меня, я понял, что был слеп, не замечая того, кто правда был достоин моей любви. Как только я отлип от губ Шэдоу, он сразу посмотрел мне в глаза, по-прежнему лукаво улыбаясь, обнял руками мою шею. — Чего теперь остановился, любимый? — Шэдоу подобрался рукой к моей спине, проводя пальчиками по неглубоким царапинам, которые сам и сотворил в эту жаркую ночь. — Я просто хотел сказать, что ты намного лучше, чем моя бывшая. Ты никогда не подводил меня и всегда был рядом. И лучше бы я всё это время был вместе с тобой, а не тратил зря время на эту суку, — проговорил искренне я, отпуская запястья Шэдоу, и кладя одну из своих рук поверх его ладони, затем переплетая вместе наши пальцы. — Ты не виноват, — ласково заверил чёрно-алый ёж, проводя свободной рукой по моей щеке, а я потёрся слегка о его руку, счастливо улыбаясь. А после, недолго подумав, решил сказать: — Я люблю тебя, и знаешь что? — я смотрел прямо в его алые глаза. — Мм… Что? — спросил Шэдоу, продолжая ласкать, нежно, мою щёку своими пальчиками. — Я хочу жениться на тебе, — усмехнулся я, легко целуя его в губы, а после приподнимаясь снова. — Такое уверенное заявление, а не слишком ли ты торопишься, ёжик? — Шэдоу, видимо, не в серьёз воспринял мои слова, потому что только саркастически ухмыльнулся, щипая меня двумя пальцами за носик. — Я серьёзно хочу связать свою жизнь с тобой. Мы ведь столько лет дружили, и я никогда не сомневался в тебе, ведь ты не предашь и всегда поддержишь, даже если я действую тебе на нервы, — я улыбнулся шире, всё-таки усевшись между ног Шэдоу, гладил его бёдра, а он заметно покраснел, лишь издавая тихий смешок. — Ну посмотрим, дурачок, — Шэдоу сомкнул ноги у меня на талии, притягивая ближе к себе, чтобы уткнуться своим лбом в мой. — Теперь только твой, — я снова опустился к Шэдоу под давлением его рук, крепко прижимаясь к телу, и целуя его грудь, ведя поцелуи по ключицам, затем к шее — и вскоре достигая таких желанных губ.