., ускорение свободного падения — фанфик по фэндому «Bangtan Boys (BTS)»

.

6 февраля 2020 г. в 19:12

Настройки текста

Хотел, чтобы было, как будет, получилось, как стало потом, Ты не успел на свой поезд, опоздал и упал на перрон. Понял, где прячется правда, ее не найти без огня, Кто-то оставит цветы на могиле твоей. Твой парашют заклюют стаи сдвинутых птиц, 7Б

Общая столовая в Корейском университете искусств представляла собой именно то самое место, которое часто мелькает в корейских дорамах о жизни подростков. То есть это точно не место для новичков, которые еще не успели завести себе компанию, но уже были на слуху у любящего посплетничать контингента студентов. Техен был милахой, как вполне заслужено отметила на первой паре его одногруппница по маркетингу. Что более важно – Техен был пришедшим-в-середине-семестра-студентом-милахой. Знаете, этакий типичный загадочный молчаливый новенький, с претензией на бэдбоя, если брать в расчет его стиль. А это значит внимание. Да, определенно то, что нужно сейчас. Но делать было нечего. Парню срочно нужно запить чертово успокоительное. Таблетку, которую будет действительно сложно протолкнуть в глотку языком только со слюной. Травиться водой из под крана в сортире что-то не хотелось. Столовая встречает шумом. На раздаче очередь. Невезение. Конечно, бутылку воды можно купить и автомате, пара таких как раз находится при входе. Техен трясущимися руками проталкивает мелочь в автомат, хорошо, что за ним не собралась очередь. Он и так привлекает много внимания у ближних к выходу столиков. Техена сейчас стошнит. Знаете, как бывает во всех корейских дорамах о сложной жизни подростков, где главная героиня этакая золушка? Из серии, когда Корея пытается адаптировать американские тенденции и в итоге организация студенческой жизни максимально осложнена и зависит от твоего статуса или финансового положения твоих родителей, еще и студенческие сообщества по интересам существуют и все такое? В этом университете все было, как под копирку снято, за основу взято и внедрено. У братств были привилегии, в целом система состояла из множества студенческих советов, типа такого органа студенческого самоуправления, который вступится за тебя, когда накосячишь. Жить в одном доме или корпусе для членов братства было не обязательно, хотя и приветствовалось. Участвовать в выставках и мероприятиях можно только представляя братство, а такое участие добавляло тебе личных баллов для беззаботной сдачи экзаменов. Так же баллы шли в общий зачет братств. Больше баллов - больше привилегий. 70 очков Гриффиндору! Более того, никто не имел права выбора братства, но могли отказаться, когда братство выбирало тебя. Это, конечно, было сродни социальному самоубийству в стенах учебного заведения. Но и такие находились. В столовой сдвигались столы по количеству братств и человек в нем. Некоторые братства, правда, оккупировали кафешки, находящиеся на территории. Так что в столовой было не так напряженно, как могло бы быть. Так же оставались столики для еще не вступивших никуда. Они как раз находились ближе к выходу. Такая вот четкая система взаимодействия и вполне мирного существования студентов. Только вот во время ланча никогда не случается ничего хорошего. Столовая – отличная декорация для фильма о подростковых ритуалах унижения. И запахов слишком много. Рвота комом уже стоит в горле Техена. Отлично, бутылка оказывается в руках. Теперь следующий марш-бросок на выживание - дойти до туалета. Потому что, кажется, идти в столовую было слишком плохой идеей. В дверях он ни с кем не столкнулся. И на этом спасибо. Осталось не бежать по коридору. Не бежать. Не бежать. В идеале, нужно идти расслабленно, неспешной походкой. Но сейчас каждая клеточка тела Техена находится в стрессовом напряжении, чтобы держать над собой хоть толику контроля. Еще пара чертовых метров до спасительной двери сортира. Техена начинает вести, и способность ориентироваться в пространстве тоже куда-то уплывает на пару с сознанием. Дверь, дверь, толчок, смыв. Рвотные позывы это всегда так мерзко. Интересно, в помещении был кто-то, когда он ввалился? Было бы неплохо, если бы нет. Ха, не стоит даже надеяться на то, что его состояние могло остаться незамеченным в коридоре. Или, может, его лимит удачи на этот день еще не исчерпан? Техен упирается на стенку кабинки, сидя на полу. Достает из кармана пачку таблеток, выдавливает пару капсул себе в рот, нашаривает воду, откатившуюся куда-то к стене, и запивает. Если бы бутылка была не пластиковой, стеклянной, он бы открыл рот и откусил большой кусок. Жевать, жевать, глотать. Повторить. Кажется, придется пропустить первую для себя в этом заведении пару по истории музыки. Не жаль, хотя, говорят, препод прикольный. Главное явиться на следующую за этим социологию. Пропуски ему сейчас не нужны, он итак здесь «на испытательном сроке». Техен постепенно приходит в себя, успокоительное действительно помогает, но он никак не может перестать кусать свои губы. Ощущение, будто они принадлежат кому-то другому. Кому-то, кого он совсем не знает. Вокруг стоит тишина, коридоры опустели. Техен так и просидел в одной позе и очнулся, точно запрограммированный механизм, к началу перемены. Нужно умыться и прополоскать рот от горького привкуса. Было бы неплохо, чтобы в его сумке оказалась припрятана жвачка - убрать запах изо рта. Запах. Почему он так отчетливо чувствует запах одеколона, вошедшего только что в уборную, человека? Только его. Мысль о запрограммированной машине опять проскальзывает, заставляя улыбнуться больной ухмылкой. Он просто чертов поехавший сталкер с самого приезда в Сеул. Хорошо, что зашедший человек был одни, а не в компании кого либо из своих друзей, постоянно ошивающихся рядом. Техен думает, что не выдержал бы звука его голоса. Только не в таком состоянии. Техен думает, что нужно как-то узнать его имя . Чертов. Поехавший. Сталкер.

В аэропорту всегда шумно. Наверное, даже больше, чем на вокзале. Нет, точно больше. Люди спешат и громко переговариваются на разных языках, еще и постоянные объявления. И ведь не вставишь же наушники – так можно и рейс пропустить. У Техена была сумасшедшая идея взять билет на паром до Кореи. Вышло бы интереснее и, главное, дольше, но, увы, с этим было как-то сложно – прямых маршрутов из Европы, которые он мог бы себе позволить, точно нет. Сейчас парню кажется, что он крупно лоханулся. А с другой стороны, смог бы Техен, находясь в замкнутом пространстве посреди бескрайнего океана, найти себе занятие, чтобы отвлечься и не думать. Сомнительно. Парень уже два часа находится в ожидании своего рейса, который, к слову, задерживается по причине, которую Техен так и не разобрал. В голову даже лезли бредовые мысли о знаках свыше. Мол, рейс задерживается не случайно – это туманный Альбион не хочет его отпускать и посылает такие вот намеки, хотя кого уж Лондон не хочет, так точно не его. Таких людей, как Техен, в Лондоне было валом. Кому как не ему это знать, более того, знать их всех лично. Так что парень абсолютно был уверен, что городу скорее было больно отпускать других хороших ребят, ушедших на его глазах из жизни. Посадка объявлена. Чувство невозвратности. Интересно, правда ли люди способны вот так вот просто менять обстановку навсегда? Прощаться со всем знакомым и привычным, простым движением руки опрокидывая банку чернил на написанный и готовый текст. И вся эта бравада о том, что все зависит от личности, черт характера, убеждений, принципов, жизненных ситуаций и еще чертовой кучи возможных оправданий банальной трусости и бегства кажется такой несусветной чушью для Техена, обладателя счастливого билета в один конец. Хотя бы способ бегства и отмазку он выбрал для себя сам. Со смыслом. Чертово чувство невозвратности. Скорее, все, что связано с обстоятельствами покупки места в самолете, да и в целом попытки перестройки вообще всего, это последняя возможность ощутить присутствие отца рядом. Знаете, типа, когда поздно уже, но хочется поступить правильно, пускай и наперекор себе. Но он и не думал, что будет ощущать такую всепоглощающую пустоту. Боль? Да. Но не совершенное ничего. Не осталось ни чувств, ни стремлений. Только разве что усталость или по типу того. А может это и есть боль? Может она вообще по-разному у всех проявляется, люди ж разные и все дела. Но это было до того, как он сел в самолет, обрубая окончательно все концы. Тогда в голову и полезли всякие «А что? А если?». С одной стороны, у него не осталось ничего в Лондоне, а с другой – он оставлял там всю жизнь. Начиная, зачем-то, с нуля, парень оставил в квартире, которая никогда его-то и не была, все, что связывало его со старой жизнью и что не получилось продать. Не смог только избавиться от акустической гитары, подарка отца, рука не поднялась. Оставил себе и ноут с кое-какой аппаратурой для записи музыки, так, по мелочи, без чего уже совсем нельзя. Плюсом шла спортивная сумка вещей на первое время. Парню хотелось бы пафосно обойтись одной ручной кладью, но идея покатилась в топку к идее с паромом. Техен любил путешествовать. Всю свою сознательную жизнь, сколько себя помнил, он провел на колесах, в дороге, в движении. Вне стен. В походах, где с палатками собирались представители неформальной тусовки, с гитарами у костра, травкой, и с настолько психотропным чаем, что и алкоголя не надо; поездках по разным местам, в погоне за идеей, знакомствами и историями. Бывало, парень просто просыпался и находил себя в машине, мчащейся уже на территории континентальной Европы на какой-нибудь фестиваль, в последнюю минуту, на малых фестах, узнавая, что ему пора на сцену. Техен любил и просто шататься месяцами по городу, в целом, не важно, какому, проводя время в квартирах у друзей, знакомых или и вовсе у незнакомцев, исполняя песни по метро или в городских парках, когда вспоминаешь что пора поесть или пытаешься наскрести на билет до дома. Совершенно сумасшедший ритм, от которого ловишь невероятный кайф и тут не важно что у тебя есть, ценится только то, что ты из себя представляешь как человек. Люди, которые пускали Техена на ночь, даже некоторые друзья, знали его только по кличке «Ви». До того были бескорыстны и доверчивы, а может им всем просто было нечего терять. Техен был бесконечно благодарен всем, кого встречал на своем пути, но долго не задерживался нигде и ни с кем. Он по-честному упивался чувством одиночества, где есть только он с зачехленной гитарой за плечами. Он был независим. Ему нравилось. Но ему всегда было куда вернуться. Его всегда было кому ждать. Поэтому Техен действительно не понимает, каково это – оставить все позади. Но скоро поймет. Он надеется. Потому что Ви сейчас уже нет, как и нет поддержки за плечами.

Из аэропорта в аэропорт – первый привычный шаг. Регистрация – второй привычный шаг. Не то чтобы Техен мажорно привык путешествовать на самолетах, но он точно не новичок. А вот на получении багажа привычность теряется – обычно парень обходился походным рюкзаком. Но в этот раз стационарность продлиться если не вечность, то продолжительной будет точно. Техен постоянство, по своему обычаю, не любил, он в постоянство не умел и не привык. Все его постоянные системы стремятся к саморазрушению. Энтропия, чтоб ее. Кто говорил, что физика совершенно ненужный для повседневной жизни предмет? Удивительно на самом деле, насколько много общего у нее с социологией, насколько физика по-простому прикладная к повседневной жизни. Техен отлично пользовался школьными техническими знаниями, когда только вставал на доску и когда пытался крутить пои (1). Приятно, когда твоя голова работает на тебя. Но физика – штука жестокая. Чем больше рамок, законов, точности, тем жестче ему приходилось в целом, а еще с социологией правда тесно связана. Поэтому, по четкому закону толпы, на Техена кто-то налетает или это сам парень налетел на кого-то в толпе, не суть важно, когда у тебя свидание вслепую с гравитацией. Гитара на плечах. Сука. Не расфигачить инструмент своей же спиной, красиво приложившись об пол, помогают чьи-то руки. Парня тянут на себя сильно, так, что Техену приходится неслабо приложиться о чье-то острое плечо грудью. Вынужденные объятия тянуться недостаточно долго, чтобы конкретно прифигеть, но достаточно долго, чтобы заметить мятный цвет волос и уловить совершенно сумасшедший запах одеколона. Терпкий, с нотами хвои, но не перебивающий запах масляной краски. Потом Техен слышит совершенно сумасшедший голос, шепелявый и хрипловатый, будто немного прокуренный. Техен, как человек немного музыкальный, был падок на голоса. Дошло до того, что парень стал слушать аудиокниги и завел себе пару любимых дикторов. Плюс к этому, общение со многими хипстерами привело к тому, что парень большое внимание обращал на запахи. Две формы получения извращённого удовольствия соединились здесь и сейчас. Ссаное комбо. - Аккуратней, чувак, – говорит парень с лисьим раскосом глаз, немногим старше и немногим ниже Техена. На него Техен и налетел. - А где же «смотри куда прешь, придурок»? Люди в Корее правда отличаются от всего остального мира своей вежливостью? – Техена не хватает на что-то большее, сложно сориентироваться, когда видишь просто полное собрание своих фетишей. Парень, стоящий справа от мятного, хмыкнул, поэтому его пришлось заметить тоже, ненадолго отвлекшись, но в диалог хмыкнувший лезть не стал. - О, британский акцент, какая удача, англичане иногда пытаются шутить? – Техен видимо настолько сильно прифигел с ситуации, что забыл перейти на родной язык, но мятный парирует все на том же корейском, видимо отмечая про себя, что раз его поняли в первый раз, то поймут и сейчас. - Давно приземлились? - Часа пол как. - Вот черт, опаздываем. Ладно, добро пожаловать в вежливую Корею, – отвечает мятный и протягивает руку для рукопожатия в западной манере, видимо все еще потешаясь. Техен жмет руку, отмечая краску на пальцах. Не показалось. – Пока, британский акцент, и полегче на поворотах! Парень уходит, как и его друг, кивнувший на прощание, а Техен несется в туалет, пытаясь сглотнуть комок подкатившегося страха, вместе с рвотой. Он действительно в Корее, он правда это сделал. Успокоительные должны были действовать еще два часа – Техен надеется, что больше никогда не увидит этих двоих. Ха. Позже этот мятный парень будет появляться в видимости слишком часто, а ведь они не на одном направлении. Первое время Техен даже будет искать его специально в гуще толпы, которую он знать не знал и запомнить не пытался. Хотя, конечно, этот голос, смеющийся в коридорах или звучащий периодически по универскому радио, будет сродни девятимиллиметровому у виска. Чертовы Шумные. Вообще, межличностные отношения для Техена были кое-чем особенным. Парень не говорил и слова тем, кто был ему не интересен без дикой нужды. Эти связи казались обременительными и побочными. Серой массы не существовало. Она только напоминала о себе зудом на подкорке сознания, чтобы парень совсем не потерялся в пространстве. Но вот интересных для себя людей Техен всегда ловил взглядом, хотел узнать. И, если не получалось наладить контакт, просто следил, подмечая детали издалека. Привычка, помогающая ему потом взаимодействовать в обществе, сделала из Техена неплохого психолога. Но сейчас она играла против него. Его собственная энтропия началась с первых минут в этом чертовом городе. Вот незадача.

- Хэй, ТэТэ! – крик знакомого голоса на весь коридор после очередной пары – звук, с которым Техен находит друга. Точнее находит старого приятеля Чон Хосок: в Европе очень просто сдружиться, когда вы два этнических корейца в одной тусовке. Хосок, переехавший сюда из Лондона на три года раньше Техена, пошел по своему пути, продолжив обучаться танцам вне рамок уличных батлов. Из общих пар у них только те, которые Техен прогуливает, поэтому встреча рисковала и вовсе не состояться. Первые недели, когда Техен находился здесь, Хосок уехал на соревнования в Британию. Это кажется даже смешным, но все же Техен чувствует благодарность этой счастливой случайности. Кажется, где-то это уже было. Сейчас Хосок немного изменился, напоминает Техену его прошлого себя. Все те же неформальные тусовки, андеграундные друзья и выступления в клубах. С той только разницей, что в Сеуле немного по-другому. Локальнее что ли. Меньше свободы, больше оценочных взглядов и суждений, игры на публику. Хосок, или для своих - Хоуп, втягивает Техена во все это, и парень чувствует себя в своей тарелке. Ви вернулся, частично, как ни в чем не бывало. Будто не он кинул Техена недавно самостоятельно разгребать все дерьмо, что приключилось в его жизни за какие-то пару месяцев. Теперь у парня есть, где и с кем проводить время. Это можно назвать хорошим шагом к социальной адаптации. Хосок, как и Техен, ценил общество и общение, но правильное общество и общение, не размениваясь на мелочи и пустяки. Хоуп был вне канонов по жизни и вне всяких братств по универу. Один из тех самых социальных самоубийц. Парню просто нравилось танцевать. Плюс к этому, он обожал дурачиться и заражал своим энтузиазмом и оптимизмом всех окружающих, от того и Хоуп. Хосок знал себе цену и был уверен, что все эти братства будут только сдерживать его потенциал, взваливая груз обязанностей. Все, кроме одного, и правильно считал. Опять тут вклиниваются пресловутые Шумные, где каждый сам по себе немного слишком. Новый, но быстро набирающий обороты в плане влияния студенческий клуб со своей философией и максимально закрытым кругом общения. Хоуп все делал слишком. Слишком громко смеялся, слишком тихо говорил шепотом, даже грустил слишком, спокойно рыдая, когда было плохо. Слишком много привлекал внимание, не заботясь о неудобстве для других людей. И Хоуп мог себе это позволить. Просто быть с самим собой в ладах, имея всю свою жизнь вне стен универа, когда многие замкнулись именно там. Хоуп знал о проблемах Техена. О том, что парень переехал. Он даже хотел начать искать Ви по всем своим каналам связи в Корее, но сильно удивился, когда не обнаружил ничего, кроме «О, знаю, есть этот парень! Всегда хотел с ним затусить, но он разве не в Европе тусит?». И вот те на, Ви обнаруживается в его же учебном заведении на факультете долбанной рекламы. Поворотный поворот. Такие повороты нужно переваривать со вкусом, поэтому Хоуп тащит Техена выпить, и его не ебет. Там Ви вываливает все, что скопилось. Про то, что не может писать или просто тупо притронуться к гитаре. Про приступы паники. Он даже рыдает у Хосока на плече уже в своей общажной комнате, куда его, вдребезги пьяного, притащил более твердо стоящий на ногах друг. Хоуп остался тогда там, рядом с Техеном, на полу, курил сигарету и слушал, сказав сам за вечер пару слов. Важнее всего, что Техен наконец смог признать откровенно, что ему страшно, он не в своей тарелке, не на своем месте и не в своей культуре. Он плохо понимает как как взаимодействовать в корейском обществе, иногда не понимал и речи. Его кошмарно бесило что и выражать свои мысли у него выходило так себе ввиду ограниченности его речевых средств выразительности. Техен просто не считывал какой модель поведения он должен транслировать, чтобы быть понятым. Но Хосок в целом считал иначе: - Если постоянно подстраиваться под ситуацию и стандарты то, что тогда останется от самого человека? Ровно столько же, если бы человек сознательно избегал любых контактов или наоборот, оправдывать ожидания. Никто никому никогда ничего не должен, как и никто не имеет права требовать ничего от другого. Все остальные догмы, правила поведения и даже традиции придуманы теми же самыми людьми, а, значит, придуманы системой. Но и жить, совсем не имея внутренних установок, как-то и не жить совсем. Личность человека как раз в том, чтобы иметь собственные установки и следовать им, - и Техен еще подумал тогда, что Чонгук, прень Хоупа, наверняка нереально ахуеннен, раз Хосок решил немного поступиться своей свободой. Еще Ви меркантильно кажется, что чересчур заметный бывший лучший друг это именно то, что ему надо сейчас. Хочешь прятаться - прячься у всех на виду. На следующий день Хоуп перебирается в комнату к Техену, пока сюда не подселили кого-то другого. Им обоим это надо на самом то деле. С Хосоком Техен опять может дышать. Он немного более свободен будто, и ему хорошо. Он приобретает новые знакомства: ребята, что надо - творческие, сумасшедшие и постоянно генерирующие идеи, из тех, с кем собираешься поговорить, а не тупо нажраться алкоголя. А Чонгук действительно восхитителен. Он учился на психолога (что не мешало ему играть на гитаре) и знал, что с больным всегда нужно общаться на равных, не игнорируя скользкие темы, но касаясь их аккуратно. Гук привёл Ви на лейбл, правда лейблом, как таковым, это назвать пока сложно, так, собранное на коленке подобие. Но было круто. И то, что Техен не может, как раньше писать музыку, не мешает ему быть частью андеграунда теперь уже сеульской тусовки. И Ви чувствует, что немного возвращается к нормальной жизни, насколько это может профессиональный спортсмен, потерявший ногу в аварии. Но ему правда кажется, что есть прогресс. Кажется, что, хоть на дворе и зима, в душе то - лето. Кажется. До очередного приступа. Кажется, пора увеличивать дозу успокоительного.

Техен, наконец, не игнорирует историю музыки. Приходит. Решился спустя месяц с лишним. Парень даже встал пораньше, чтобы не опоздать и не привлекать к своей персоне слишком много внимания. На этой паре будут Шумные, почти половина. И там будет его персональный кошмар. Полтора часа. Это слишком. Но хоть узнает имя. Техен успел сотню раз проклясть все на свете, когда узнал, что выбранная им в качестве дополнительного предмета история музыки будет проходить не только со студентами музыкального профиля, но и с художниками. Он вообще надеется, что его не заметят. Но вот проблема – он опоздал уже на пятнадцать минут. В голове идея не идти, а если не сегодня, то никогда. Таблетки он только выпил. Поэтому парень стучится в дверь аудитории и открывает дверь. - О, Ким Техен решил почтить нас своим присутствием, я так понимаю? – преподавателем оказалась женщина максимум под тридцать, которая сидела прямо на своем столе, что удивило Техена больше, чем то, что она его знала. – Никто не смеет прогуливать мои пары, надеюсь, вы это уясните в обмен на то, что я не ставила вам прогулы и не докладывала декану. Меня зовут ты наверняка знаешь как, но мне больше нравится просто нуна. И задержитесь, пожалуйста, после пары. На этом Техену разрешили сесть. Только куда - вопрос спорный. И хотя народу было больше сотни, свободных мест было валом - студенты вообще сидели, где кто хотел: как за партами, так и на лестнице, по углам, на полу и даже не подоконниках. Техен думал было не наглеть, но все же забрался на один из подоконников в конце аудитории. Шумные заполнили последние ряды. Он слишком близко к ним. Просчет. Вообще, народу мало относительно. И все персонажи колоритные. Техен как-то даже рад. И присутствие объекта его сталкерства, как-то не давило особо. Но это только пока. Шин Суран продолжила свою лекцию о переплетении различных жанров музыки, как уловил мысль Техен. Она говорила в своем собственном стиле, Техену нравится, когда свой почерк у людей есть во всем. Суран призывала участвовать в дискуссиях, видно что она бы лучше поболтала чем рассказывала, так что порой она даже адресно спрашивая чье-либо мнение. Техена не трогала. Спасибо ей, вот, правда. И все было хорошо, пока Техен не слышит этот голос. Его голос. Хочется бежать. Живот скручивает. Но он терпит, а пара добивает его все основательнее. Как оказалось, Шин Суран любила давать проектные работы. На этот раз было необходимо взять хитовый трек, на который делали кавер кто-либо другого жанра и самим замутить с ним нечто новенькое. Ммммм. Работа по группам. Перед глазами плывет. - Ким Техен сделает нам два трека. Один из которых в одиночку. В зачет не сданных прошлых работ, которые он благополучно прогулял, – Техен был недавно благодарен этой женщине? Забудьте. – Сейчас все могут быть свободны. Позже я разделю вас по группам, и вы сообщите мне песню, а пока подумайте, кто с кем хотел бы работать. Техен подождал, пока все не выйдут, затем соскочил с нагретого подоконника, плетясь к учительскому столу. - Я знаю, кто ты. Была пару раз на твоих выступления. У тебя талант, – начала преподаватель, хотя Ви было сложно воспринимать ее так, в конце театрально похлопав в ладоши. Но Техена волновало не это: - Она вам сказала? - Директор Ким? Да. Как думаешь, сможешь как-то решить эту проблему? На группы я буду делить вас в следующем месяце. - Не уверен. - Тогда вот тебе стимул: приносишь мне одиночную работу через две недели, и ее слушаю только я. Не уложишься, и слушать будет уже вся группа. Понял? – Знаете, несмотря на то, что Техен, кажется, ненавидит эту женщину сейчас – она ему нравится. - Тогда у меня ответное условие, - преподаватель жестом руки показала, что слушает. – Если вы будете удивлены, уложусь я в срок или нет, то я буду первым, кому вы разрешите прогуливать пары, и кто будет выполнять групповые работы в одиночку. - Есть идеи, над чем будешь работать? - Sweet Dreams(2), – ответил парень, не особо трудясь дальше поддержать вежливую беседу. И просто развернулся, двигаясь к выходу, но в дверях остановился, обернувшись через плечо.– Знаете, я тоже вас знаю. И если бы у меня была возможность, я бы предложил вам поработать совместно, Суран-нуна. - Буду ждать, – сказала ему в спину женщина, но не была уверена, что ее услышали. Она вообще была удивлена, что Техен слышал хоть что-то вокруг. Парень будто ушел в себя, так глубоко, что он сам же и пропал из собственных глаз. Там больше ничего не видно, а Суран так хотела поближе посмотреть на то сумасшествие в его глазах, которое она часто видела, натыкаясь на парня на рандомных фестивалях. Сильные люди ломаются основательней, сметая самих себя под корень. Техен слышит хруст внутри себя, его ребра сжимают легкие, так, что парень начинает задыхаться. Он срывается вниз по коридору, вниз по другому коридору, пока не находит спасительную дверь на улицу, но чистого кислорода оказывается слишком много, и парень бежит опять. К другой спасительной двери, уже в свой личный мир и проскальзывает внутрь выделенной ему комнаты в общаге. Защелкивает замок, даже не позаботившись включить свет и снять офигенно грязные кеды. Просто падает, падает на мили вниз, на свой диван, где он может впиться зубами в мягкую кожу запястья. Техен раскачивается, бьется головой о бетонную стену. Главное перетерпеть немного. Для таблеток еще безбожно рано. Теперь он знает. Его зовут Мин Юнги, художник по прозвищу Шуга. Главный у Шумных.

Ви так больше не может. Ему срочно нужно написать какой-нибудь трек. Его прям распирает. Но вот незадача – у него много слов, но мало чувств, которые он может передать. И Ви находит средство. Он курит травку, чтобы заставить загнившие мозги работать уже долгое время. Чтобы быть выше всего, что творится с ним, он принимает кокаин, чтобы забыться – экстази, чтобы быть счастливым – героин. Он даже стал задаваться вопросом, спустя время: «Чего больше: наркотиков в моей крови или в наркотиках моей крови?». Первый раз он пробует что-то психотропное на одном из квартирников, где уже частенько зависал с Хоупом и Гуком, чтобы разгрузиться и забыться. ЛСД он принимает первый и последний раз. Оно заставляет его чувствовать себя просто никем, бессмысленным. Тогда его трахнул какой-то незнакомец из какой-то из тех групп, что выступали тут сегодня. В туалете. Все дороги Техена ведут в сортир. «Привет, друг» - мазохистски думает парень. Может этого чувака подцепил он сам, может и наоборот. Сейчас совершенно плевать. Техен может ярко и отчетливо чувствовать что-то, кроме пустоты. Ее вообще нет. Это главное. Руки зарылись в волосы, а язык хозяйничает в чужом рту. Техену хватает сил доминировать на первых парах. Потом он находит себя оперевшимся локтями на бочку слива. Ви впивается ногтями в кожу ладони до крови. Так хорошо, так чертовски охрененно. Будто с ангелом трахаешься. Эта мысль рождает неуместный истерический хохот, и он кончает на крышку толчка. Смешки рвутся сквозь тяжелое дыхание. Парень сотрясается с каждым толчком, с каждым движением чужого члена в нем, а его партнер постанывает, приближаясь к оргазму. Хорошо, что Техен сейчас настолько в говно, что не представляет на месте незнакомца слишком знакомые черты лица. Запредельно. После, Ви влетает в свободную ванную, чтобы вытереться. И привести мысли в порядок. В голове уже начинают мелькать строчки и вроде даже мелодия проклевывается. Иллюзорное счастье.

На него стали обращать внимание, стоило Ви только немного показать голову из песка. С ним старались общаться, но Техен не выдерживал слишком частого общения ни с кем. Одиночество меняет людей. Делает их безвозвратно эгоистичными и нетерпимыми к существованию кого-то не того же склада рядом с собой. И тем более, делает за гранью понимания существования для кого-то. Это состояние - особая сфера, в которую человек погружается. С годами стенки уплотняются, и все тяжелее становится пробиться сквозь нее, даже изнутри. Техен чувствует себя более раскрепощенно, вступая в дискуссии на парах. Он настолько хорош в этом, что начинает бесить. Обезоруживает. На социологии Ви вообще чувствует себя как рыба в воде, вступая в обсуждение причин суицида до тех пор, пока не остался в диалоге один на один с учителем. - Если в аудитории объявлены дебаты, то каждый студент имеет право сказать то, что думает. - Здесь я решаю, кто говорит. - Вы открыли дебаты. Вы не можете прекратить их только потому, что они пошли не по вашему сценарию. - Послушайте на меня, молодой человек, сядьте на свое место. - И дать пойти всему по вашему плану только за счет вашего авторитета? Ха. Знаете, что позволяет вам периодически кормить нас чушью? Всего лишь ваша социальная роль. Априори, человек, который стоит на месте учителя и выглядит как учитель, воспринимается как носитель истинного знания, - последнее Техен буквально выплевывает. - Только поэтому вы чувствуете власть над нами. Это как в древние времена. Народ даже не знал в лицо своих правителей. Но стоп! Вот это чувак одет в королевские одежды, сидит на троне. Ему нужно кланяться. Но по факту это может быть совершенно любой, подходящий под наши представления человек. Главное место и образ. Я не буду принимать безоговорочно все, что вы говорите, только потому, что вы на правильном месте, учитель. Надеюсь увидеться с вами на следующем занятии. И Техен спокойно удалился из аудитории в гробовой тишине. Слух разлетелся по универу. Он стал привлекать слишком много внимания, потому что по натуре являлся вполне колоритным персонажем. Многим кажется, что он завел неплохие знакомства и решил вдруг стать борзым, чувствуя поддержку за спиной. Поэтому... Техен харкает кровью возле каких-то кустов, когда содержимого в желудке уже не осталось. Желчь драла горло, а он отстраненно думал, когда успел просчитаться? Неужели, когда тупо проигнорировал обращенную к нему фразу. Походу ему предлагали вступить в братство. Упс. Или он допустил ошибку, когда опять молчал, только ухмыляясь глядя на того парня. Парень постепенно закипал. Кажется, его зовут Темин? Так вот, этот-кажется-Темин решил сбросить на Техена своих цепных псов и тупо особо не париться. Если ты не снами, значит против нас. Его гордость до сих пор хотела отмщения после того, как Хоуп ему отказал пару месяцев назад. Но его он трогать не смел. Теперь можно отыграться на Техене. Темин отошел в сторону, а трое его дружков принялись за Ви. Трое, браво, парень, очень честная игра. Не то чтобы Техен был хилым, но когда тебя сбивают с ног и сразу же ботинками считают твои кости, а спиной ты чувствуешь стену и деваться вообще некуда, это расставляет приоритеты. Тем более что этим придуркам очень нравилось проверять кости на прочность, и работали они дофига слажено. Это не первая нападка Темина, но Техен просто решил для себя, что его не существует в природе. Игнорировал его, пропуская все колкости мимо ушей, но от его внимания так и не отделался. Темин был лидером мнений, так что внимание этого парня к своей персоне вызывало и много внимания со стороны общественности. Каждый раз, когда Темину надоедала сцена одного актера и отсутствующий вид Техена на парах, а они, к слову, были на одном потоке, он со своими дружками прессовал парня в раздевалке. Ви успевал только пару раз махнуть кулаками, а дальше еле отбивался. Темин никак не мог сломать его, и жутко бесился из-за этого. Техен может быть суровым, даже жёстким. Если нужно, его слова могут попасть точно в цель, заставив оппонента почувствовать себя настоящим дерьмом. Но невозможно застывать в одном состоянии двадцать четыре часа в сутки, как ни крути. Парень может быть не только жёстким, но и мягким, добрым, и, посмотрим правде в глаза, сложно постоянно следить за собой и быть осторожным. То там, то тут появляются трещины. Ви умеет улыбаться и восторгаться, как ребёнок. И он не собирается скрывать это. Поэтому выбрал другой путь решения проблемы. Только не замечает, как лажает раз за разом. И сносит к чертям с таким трудом налаженную систему сбережения своего мира в состоянии относительной стагнации. Хоуп любил забивать на учебу, да и в целом виделись они с Техеном в стенах универа только в столовке или на редких совместных парах, так что он не знал. И хорошо. Техен решил не принимать никаких отчаянных мер, проверяя древнюю пословицу: «Если долго сидеть на берегу и смотреть на реку, однажды увидишь проплывающий труп врага». Но сука все никак не подыхала. А толпа шла за ним. Толпа хотела выслужиться. Поэтому Техен часто находил разные сюрпризы, приключившиеся с его вещами. Но это было меньшее из зол. Это, можно было терпеть, хотя и отступившие под наркотой приступы паники стали возвращаться. Всё происходит медленно и постепенно, так, что нельзя заметить, пока не начинает дымиться крыша. Ви с удивительной ловкостью пользуется такими защитными механизмами, как самообман и уход от проблемы, и поначалу у него получается до минимума сводить эффект своих нездоровых, как он сам считает, порывов. «Всё в норме» - говорит он. Раз за разом. Эти слова вызывают ассоциацию с внешне аппетитным яблоком, которое черви прогрызли насквозь. «Всё в порядке» - девиз более-менее спокойной жизни, у которой есть и другая, тёмная сторона, сотканная из хреново осознаваемых влечений. Его парашют, которым был приезд сюда, просто-напросто не раскрылся.

Шуга другой. Ну знаете, все люди похожи, они все одинаковые. К кому бы в дом вы не зашли, у всех куртки будут висеть в прихожей, а мусорка - под раковиной. Ви уверен, у всех, кроме Шуги. Техен не мог терпеть нахождение парня рядом, который так некстати, тоже начал замечать его, иногда кидая ничего не значащие взгляды в их с Хоупом сторону. В основном в столовой. - Ты скоро в нем дырку просверлишь, – говорит Хосок, отрываясь от телефона и тяжело вздыхая. Смотрит выжидающе. – Ты бы поел хоть, я давно не видел, чтобы ты закидывал в себя что-то кроме кофе и таблеток. - У меня какой-то долбанный нереальный краш по нему, – нездоровая ухмылка ползет на бледное лицо. - Я затылком всегда ощущаю его присутствие. Не хочу слишком близко даже проходить мимо него. Ебаная фанючка, самому от себя тошно - О, так может мне притащить тебе еды, чтобы нас окончательно стали считать парочкой, а, мой дорогой друг цвета неба? - Ты итак уже как женушка мне. Не стыдно на два фронта играть? - Я всегда знал что ты хочешь замутить тройничок со мной и Гукки, вместо того чтобы зажиматься со всякими по туалетам. – - На этих словах друга Ви подавился собственной слюной. – Да ну, ты же серьезно не мог думать, что я не замечу, как ты просираешь свою анальную девственность направо и налево? Эх, я до последнего надеялся, что ты будешь беречь себя для своего единственного. Странно, что в этот момент Техен не хочется убивать, он только заливается диким хохотом и слышит, как его смех сливается с другим. «Как же я мог забыть о тебе, дорогая проблема?» - мелькает в голове и Техен резко стихает, оборачивается. Шуга громко и заливисто смеется, демонстрируя белые зубы и Техен морщится, как от зубной боли. Хоуп видит перемены: - Ты серьезно заебал! – восклицает он и тянется к Техену, начиная щекотать, и парень резко переключается, будто по щелчку возвращаясь в реальность. Он громко восклицает и начинает убегать от друга, куда глаза глядят, вереща какую-то чушь про насилуют-убивают-наорганырежут. Если падать ниже некуда, то почему просто не начать получать удовольствие от происходящего?

Еще больше внимания со стороны Шумных приходит к Ви, когда он, конечно же, просрочил сроки сдачи одиночного проекта по музыке. Парень долго сидел над треком, думая, что же такого необычного он может замутить. О том чтобы взять гитару в руки и речи идти не могло, а искусственная гитара в синтезаторе – это настолько кощунство, что слов нет. Поэтому ничего, кроме как наложить написанный по смыслу текст на жесткий медленный быт и оставить музыкально обработанный оригинальный припев не оставалось. Еще Техену чертовски хотелось проскримить завершающую часть. Парню было рано так напрягать голос. Полгода назад, на своем последнем выступлении он так проорался, что забыл о технике и в итоге сорвал голос к чертям. Но искусство требует жертв. Поэтому Техен выкладывается на записи. Много кто по «лейблу» оценили конечный результат. Особо интересующиеся, типа Хоупа и Гука, приперлись на саму запись. Это же пипец какое знаковое событие. Нет, конечно, Ви уже делился своими наработками, но еще ничего не доводилось им до конечной формы готового продукта. Текст был жестким, слова шли как по маслу и вроде Техен писал это даже не в особом угаре. При мысли, что придётся поставить это перед всей аудиторией, Ви начинало тошнить. Слишком личное. Но уговор есть уговор. А слово он держал. Но не было условия, что он не свалит сразу после того, как трек включится. И точно забьет на пары где-то до сессии. И где тот старый Ви, которому бы точно было срать с большой колокольни? Ах да, у того старого Ви была почва по ногами и не было проклятого объект обожания. Поэтому, он даже не опоздал на пару. Несколько раз проверил, не забыл ли флешку, когда сегодня решил добавить последние штрихи. Аудитория уже заполнилась, вошла Суран и без всяких приветствий сразу устроилась на своем столе: - Готов сегодня? И парень встал, а за ним поднялся и Хоуп. Он еще не слышал конечную версию и был уверен, что это нечто настолько охуенное, что даст всем понять: «Ви вернулся, Ви немного новый, но еще более охуенный». Суран вопросительно вскинула бровь, когда двое парней приблизились к ней и Хосок умостил свою задницу на стол рядом с ней. Парень только обезоруживающе улыбнулся: - Моральная поддержка. Конечно, в аудитории были и музыкальные инструменты и музыкальный центр. Последний как раз находился за столом преподавателя и представлял собой новенькую стереосистему, о которой Техен только мечтал. Перспектива услышать свой трек из этих динамиков заставляла руки дрожать в нетерпении, пока все запускалось. Техену вдруг даже как-то все равно стало, главное, что он сам сейчас услышит во всей красе то, что создал. Волнение ушло. Пожалуйста, пусть так будет всегда. Заиграли басы, тяжелые, пробирающие, вперемешку с основной мелодией трека. И, если раньше Суран испытала разочарование, когда Техен направился не к инструментам, то сейчас эти басы просто вышибли из нее весь дух. Хоуп как-то весь напрягся и подобрался и стал просто раскачиваться в такт музыке, закрывая глаза и вникая в общую суть, стоящую за всем произведением. Техену было хорошо. Он наблюдал за совершенно разной реакцией аудитории, а потом реакция была практически у всех как по щелчку синхронная, когда в аудитории раздалась кульминационная часть, и голос, как сотни лезвий резал внутри черепной коробки у каждого сидящего здесь. Это был коллективный транс. И это был слишком настоящий Ви, такой, каким он стал сейчас. И немного такой, каким он был всегда. Завораживающий. Ви чувствует взгляд и находит в себе силы ответить на него. Шуга смотрит с интересом и даже с каким-то вызовом. Не просто смотрит прямо на него. Видит его. Техену опять становится дурно. Его сердце начинает надрываться так же, как и его вокал в заканчивающейся песне. И он уходит. Как и хотел. Спокойно и молча. Типа, всем спасибо – все свободны. Пафосно по факту ну и пофиг. Хоуп нагоняет его позже на пару минут. Счастливый, таща его сумку за плечом. Техен не появлялся сегодня в столовой, проведя все обеденное время в каморке для спортивного инвентаря. Хосок давно ушел по делам, у него намечалось какое-то выступление. Он звал Техена с собой, но Ви знал, что в сложившихся обстоятельствах это будет расценено сворой собак как бегство. А парень зарекся, что его последним бегством был переезд сюда. Но, конечно, получать по ребрам не хотелось. Его тело итак было цвета вселенной. Поэтому стоически закончив все пары и даже отсидев физру на скамеечке, Техен двинулся на выход. В спортивном комплексе его уже искали. Без проблем, наверное, даже чудом, Ви выбрался на улицу, и в это же время из двери главного здания в сотне метров вышел он. Мин Юнги, неся в одной руке стаканчик с кофе. Техен замирает, моча кеды в холодной луже. Может его не заметят, если замереть на месте. Так выживает какая-нибудь добыча: выждать подходящего момента в близком присутствии хищника и рвать когти. Шуга водружает кофе на крышу своей машины и шарит в рюкзаке в поисках ключей. Он не собирается замечать Техена. Техен не здесь, поэтому парень не может видеть, как Ви стоит в холодной луже. Но конечно, с этим парнем удача Техена терпит поражение. И вот его личный мятный кошмар поворачивает голову и видит его. Опять. Техен разворачивается и сигает внутрь спорткомплекса, прямо навстречу зловещему улюлюканью. Жесткие руки вдавливают его в стену и шепот на ухо: - Кажется, кто-то устал бегать? А потом его даже не волокут. Он сам покорно идет в кольце злобной своры собак. Прямо в раздевалку баскетбольного клуба. В этот раз они не аккуратны, бьют даже по лицу, специально оставляя отметины. Чтобы все видели, что бывает с выскочками. У Техена вообще нет сил. Он эмоционально выжат этим днем и недавней встречей на парковке. Было лучше, когда Шуга не знал о его существовании. Тогда все было проще, и Техен не давился чертовой, не подыхающей под кучей грамм героина, надеждой. Техен выжат настолько, что позволяет стонам слетать с его губ на потеху Темину. Он, наконец, этого добился. Когда Техен начинает погружаться в спасительную темноту, его швыряют в одну из душевых кабинок, обрушивая поток обжигающей чувствительную истерзанную кожу холодом воды. Лежачего не бьют – его добивают. И Темин подходит, по праву вожака, нанести последний штрих. Он берет его левую руку и тушит окурок скуренной им сигареты у основания большого пальца. В это же время Техен надеется, что его просто глючит, потому что: - Какого черта здесь творится? И Ви заливается истерическим смехом, чтобы хоть немного разрядиться.

Шуга резко переводит взгляд с Темина на парня в углу кабинки. И пусть вода мешала четкому обзору, сложить 2+2 было не сложно. В чем тут дело он еще успеет разобраться, он запомнил всех здесь, и поэтому отдает четкий приказ: - Выметайтесь. Живо! - а сам подходит ближе, выключает воду и опускается на корточки. – Хэй, британский акцент, ты жив? – ответа нет. – Дерьмо. Шуга снимает свое пальто и вытаскивает Техена наружу, закутывая в него. Потом берет на руки и несет к своей машине на заднее сидение. Печка на максимум, как и педаль газа. Хорошо, что до общежития ехать от силы минут десять, и ему с утра было слишком лень идти пешком. О том, чтобы вести парня в общежитие и речи идти не могло – кто о нем там позаботится? Руки заняты, поэтому Юнги, не жалея силы, долбит мощным ботинком в дверь. Наверняка кто-то дома. Ви пришел в себя еще в салоне автомобиля, окруженный запахом Шуги с ног до головы, и всю дорогу, просто, чтобы не вырубиться опять, наблюдал за его сосредоточенным лицом. Остановившись и заметив признаки жизни на заднем сидении, Юнги ничего не говорит и максимально аккуратно помогает выбраться Техену из машины и добраться до двери. - Хэй, если забыл ключи, мог бы позво… Воу! – восклицает парень, открывший дверь. Не каждый день их лидер притаскивает мокрых насквозь парней, из-за которых весь универ стоит на ушах. - Чимин, тащи теплые вещи! И плед! – командует Юнги, и оставляет Техена в гостиной на диване, уносясь в ванную комнату – пустить горячей воды. - Лучше не двигайся сейчас, – слышит Техен, который пытался совладать со своими руками, чтобы расшнуровать туго затянутые тряпичные кеды, которые адски давили на опухшую, вывернутую ногу. Юнги вернулся в комнату, держа в руках кружку горячего чая. - Сними, – хрипит в ответ Техен. И Юнги выполняет, опускается перед ним на колени и распутывает мокрые шнурки, аккуратно стягивает сначала кеды, а потом и носки. Техен спрятал босые ноги под плащ, в который кутался. И в руки ему заботливо сунули горячий чай: -Пей, пока Чимин ищет теплые вещи тебе по размеру. Ванна должна набраться через пару минут, – Техен кивнул и резко залпом опрокинул в себя кружку чая. Вернулся паренек, открывший дверь: - Вот вещи. Давай, снимай с себя все, – Техен в ответ покачал головой и умоляюще посмотрел на Шугу, но тот только принялся выворачивать его из своего сырого пальто. Потом парни на пару стащили с Техена кожанку и футболку, Чимин ахнул. - Иди воду проверь, – попросил его Юнги, а сам принялся стаскивать прилипшие, кажется намертво, к телу джинсы. – Встать сможешь? Техен честно пытался устоять на ногах, но попытка пошла крахом, но Шуга успел не дать ему повалиться на пол. И, поддерживая, помог дойти до ванной комнаты, куда Чимин уже притащил все нужные вещи. – Сам справишься? Техен кивнул. Его просканировали тяжелым взглядом, но все-таки оставили одного. Ви выдохнул с облегчением. И полез в теплую ванную отмокать. Кажется, у него передозировка сахаром. Двигаться было чертовски больно, но он каким-то чудом смог помыться и со скулежом натянуть на себя одолженные вещи, пахнувшие чьим-то одеколоном, спасибо, что не Юнги. Он спокоен, да. Техен по стеночке двинулся на голоса. - Серьезно, Джун. У этого парня чертова вселенная по телу расписана! - восклицал уже знакомый Техену парень. Чимин, кажется. – О, ты закончил? Садись за стол. На кухне находилось несколько человек. Один высокий и прямой слишком, будто статуей из гранита вырезан, волосы фиолетовые еще. Другой парень выглядит совершенно нормально. Может, у него слегка чудаковатая одежда, но с Хоупом ему не сравниться, конечно, так что это было преступлением из тех, на которые обычно закрывают глаза. Юнги же обнаруживается у плиты, снимает закипевший чайник и разливает кипяток по кружкам. Техен устраивается на одном из стульев и осматривает весь интерьер кухни. Ему лень сейчас не знать, куда себя деть. - Как звать-то тебя? – спрашивает парень с фиолетовыми волосами, кажется, это он был в аэропорту вместе с Шугой. – Хэй, британский акцент? – Техен хочет было ответить, но за него отвечает Юнги: - Ким Техен, – и ставит перед ним большую кружку чая с молоком и мед. – У него горло болит. Пей. И Техен пьет, держа чашку обеими руками. Оплошность. Все ребята за столом хмурятся. А парень в странной одежде встает и выходит из помещения. - Я Чимин, Юнги скорее всего ты знаешь. Этот хмурый парень – Намджун. А вышедший – Джин, – начинает говорить Чимин, чтобы как-то разрядить обстановку. – Он принес твои вещи из универа. Мы решили, что нужно поставить кого-то в известность о том, где ты. У тебя было много пропущенных от соседа. – Техен давится чаем, вспоминая, как именно у него забит номер Хоупа в телефоне. - Твоя «истеричная женушка» скоро будет здесь, – комментарий Шуги развеивает надежду на то, что звонил ему все таки не Хосок. Безжалостный человек. А вообще Ви рад, что не может говорить. Это облегчает задачу. Можно просто сидеть на стуле ровно и внутренне держать себя в руках. Немного перетерпеть, и он опять получит дозу спокойствия и счастья. На кухню возвращается Джин. Ставит на стол аптечку и садится на стул рядом. Тянет требовательно руку. Техен не жмется и подает свою правую. Ожог от сигареты, щедро мажут какой-то мазью. Лепят пластырь и принимаются за лицо. У Техена рассечена бровь, губы, переносица и много мелких ссадин на щеке, он успел заметить это еще в ванной. Думал - будет хуже. - Давно все это? – спрашивает Намджун. Ви в ответ неопределенно ведет плечами, а после шипит. Больно. Техен не собирается говорить ничего им. Это все его проблемы, и разгребать он будет их сам. На крайний случай с Хоупом. И парень оказался как всегда в нужном месте и в нужное время, чтобы спасти друга от дальнейших расспросов звонком в дверь. Вместе с этим на кухню вошла девушка со стрижкой под мальчика: - Там этот полоумный зачем-то пришел, – проговорила она и Техен в сотый раз проклял свою память на голоса. Эмбер Лю, она училась на факультете художественной гимнастики и у них была только пара совместных занятий, но дело даже не в этом. Девушка была китаянкой, и Техену посчастливилось один раз увидеть ее выступление в каком-то клубе где-то там. Посмотреть там было на что – уличные стили танцев ей давались хорошо. Эмбер заметила его присутствие на кухне и выдохнула. – Понятно. - Я не полоумный, Эм, я гиперзаботливый, – с этими словами Хоуп влетел на кухню и сразу обрушил все свое внимание на Техена, поднимая его на ноги и крутясь вокруг него. – ТэТэ! Стоять сам можешь? Температуры нет? Ты цел? Ничего не сломал? Конечности все на месте? Печень чувствуешь? Они не выцарапали тебе глаза и не облили кислотой? Прикинь, ты Джокером станешь! Круто же! – потом Хоуп поднимает его майку и задумчиво выдает. – Йоу! Знаешь, Гук-и тут недавно увлекся астрономией, ночами небо фоткает, Млечный путь ловит. Станешь позировать – сам урою. И Техен улыбается просто и от души, потому что у него есть Хоуп и потому что он чертовски сильно переживал за него, иначе бы не нес всю эту чушь сейчас. - Серьезно, ты точно в порядке? – Хоуп смотрит в глаза открыто и пристально. - Горло, – хрипит в ответ Техен, и Хосок кивает, оглядывается по сторонам, хватает чашку недопитого чая со стола и сует ему в руки с широкой улыбкой. – В этом ты сам виноват конечно, но пей. Ребята уходят домой, не став ждать, когда высохнут вещи Техена, обусловившись, что вернут одолженную одежду на неделе. Хосок был на машине, поэтому добраться до общежития не было проблем. Хоуп помог натянуть на ноги шугины кроссовки, сам Юнги был в коридоре, провожая. И уже на выходе, стоя так ровно, как получалось на одной ноге, Техен дошел до мысли, что так и не поблагодарил за помощь. Всегда сложно сказать спасибо, когда надо. Сегодня надо. Сегодня хочется. - Прости за … и спасибо. Хорошо, что никто до конца не знал, за что именно Техен просит прощения и за что именно благодарит. Ви даже как-то рад, что сам кинулся в руки озлобленным студентам. Уже в машине до него доходит, что обошлось без приступов.

Глупо было надеяться, что в сложившейся суматохе Хосок не заметит следы шприца на его руках. В тот вечер в их общей комнате смотреть на друга Ви было просто страшно, а еще невыносимо совестно. Даже как-то плевать, что походу ребята из общаги Шумных тоже видели. Они не Хоуп, их даже нет в его жизни, а Хоуп есть. Хоуп его. Хоупу больно и Хоуп чувствует вину. Зато, что не доглядел и даже немного за пронзительные крики в полтретьего ночи; расцарапанные, а когда всего хуже и до крови искусанные руки; пропитывающий одежду пот и то, какой силой воли Техен заставлял себя не драть волосы на голове в попытке отвлечься от поющей внутри черепной коробки боли; и за открытые до простуды окна: прилив кислорода – единственный выход, который Хосок способен предложить жаждущему кайфа мозгу. Отчаянное, уродливое и запредельно нестерпимое желание большего, всегда большего, и постоянный отказ. Техен уже едва помнит, как выкрикивал в сторону Хосока оскорбления, если только все его существование не было поглощено другим, если только он не стонал, скорчившись на полу, если только не пытался свернуться клубком, спастись от вливающегося в глотку, кипящего в крови и пульсирующего в разуме ужаса. Сражаться с собственным я было для Техена привычным. В нем постоянно жило множество противоречий и очень часто они просто не могли уживаться рядом. Но эта схватка ни с чем не сравнится, она была для него слишком. Она поглотила все его тело и существо. Уже очень давно он не погружался куда-то столь самозабвенно. Так противно чувствовать как что-то большое и гнилое ворочается внутри него. Проходит пара месяцев и его немного отпускает, последний раз прижав скрутившимся в приступе тошноты желудком. Теперь схватка идет по большей части в разуме, вплетается туманом, сквозь который трудно что-то разглядеть. Сессия проходит в тумане. Мысли и восприятие искажены. Наркотик пока не выведен из тела, так просто с ним не расстаться. Техен слишком сосредоточен на том, чтобы не дать раздражительности, которая больно бьет по Хоупу, перерасти в равнодушие и апатию. Именно она была страшнее всего, потому что парень не придумал средство как с ней бороться. На это идет слишком много сил и энергии, даже больше чем в самом начале. И Ви начинает есть. Еще через пару месяцев его почти отпускает. Лето у него и его близких покатилось к черту.

Ким Техен как-то сильно западает в душу. Юнги старается игнорировать толпы мурашек, бегущих по его коже только лишь от одного пересечения взглядом с ним. Шуга говорит себе "нет", Шуга говорит себе "тебе это не нужно". И ему правда не нужна еще большая ответственность, которая точно придет вместе с этим замкнутым парнем. С ним что-то не так, Юнги еще в аэропорту заметил. Запомнил на свою голову и даже как-то начинает привыкать ко всей этой ситуации. Но это не мешает ему все ждать, когда же этот отчаянный соизволит прийти на единственную их совместную пару. У остальных Шумных было с ним больше совмещенок - у Техена был социальный профиль, когда как Шугу интересовало только искусство. В последнее время он много рисует, настолько, что даже привыкшие к постоянному карандашу в его руках друзья начали задавать вопросы. Юнги даже лепкой занят, но выходит что-то совсем авангардное. Шуга не хочет признавать, что беспокоится, выплескивая все эмоции на бумагу. Если накапливать - он точно взорвется. Техен так не может. Он консервирует все в себе, мрачнея с каждым днем, становится заторможенным каким-то, отмирая только когда Хоуп рядом. И в день, когда Юнги решает, наконец, все для себя, Техен находится избитым и мокрым, а следы от игл на руках откладываются в памяти режущим грузом. Юнги чувствует вину. Хочет помочь, в сотый раз меняя решение, но Техен исчезает. А Хоуп не находит ответа - кто бы подумал, что будет момент, когда Чон Хосок не найдет слов, а взгляд будет слишком уж усталым. Из-за этого взгляда Шуга и забивает. Хоуп без слов ясно донес мысль "Не лезь в это, пожалуйста. Хуже сделаешь. Не до тебя сейчас". Юнги и не лезет к нему больше, только иногда рука выводит знакомые черты. Предательница. Ему совсем не хочется всего этого.

Сентябрь, второй курс. Неужели он правда дожил? Техен сидит в кабинете директора, женщины, которую он когда-то давно знал даже слишком близко и хорошо. Он надеялся, что больше никогда с ней не пересечется, но для того, чтобы попасть сюда пришлось воспользоваться связями. Ким Хена была ему должна, но это значит, что для того чтобы удержаться здесь к Ви предъявлялись особые требования. - Ты пропустил неделю, и я не говорю о пропусках за прошлый год. Потрудись объяснить почему. Я не могу вечно тебя прикрывать, – директор Ким стояла к нему спиной, смотрела в окно. Техен усмехнулся про себя этой киношной картинке. Она даже не смотрит на него, когда говорит с ним. - У меня не было настроения. Депрессия, вам ли не знать о том, как непостоянны люди в таком состоянии. -Не хами. Я знаю, что у тебя не ладится с сокурсниками и другими студентами. Найди братство, иначе вылететь тебе станет гораздо легче. Я постараюсь. - Я услышал вас, директор Ким. Я могу идти теперь? – чертовски не хотелось находиться здесь ни одной лишней минуты. Свой лимит выдержки Техен пересек еще тогда, когда слушал гудки в телефонной трубке только набрав номер. - Техен, послушай… - женщина обернулась к нему с каким-то искренним участием. - Вы потеряли право читать мне нотации уже давно, так что не задерживайте меня по пустякам, прошу. Не теряйте свое время, – Ким изменилась в лице, будто Техен только что вмазал ей смачную пощечину. Он рад и плевать, что женщин не бьют. - Услышь еще кое-что и можешь выметаться, – в голосе появились властные нотки. – Я внесла тебя в списки тех, кто едет на природу с преподавателем Шин. Начни уже, наконец, уживаться в коллективе. Свободен. Она не говорит, что вместе с ним отправляет еще и Хоупа. Если что, Ким Хена вовсе не сука. Если бы она была сукой, ее было бы намного проще ненавидеть.

Хоуп рад. Одна палатка с Ви на двоих. Прям как в старые добрые времена. Даже на ностальгию прошибает. Он чувствует какое-то дикое счастье, когда они, на пару с Ви, сломя голову бегут к месту сбора. Из-за обезболивающих и антибиотиков - Техен заболел – парень вялый и сонный, никак не может встать ранним утром с кровати и заставить себя хоть что-то делать. Пора менять аптеку, в ближней к общаге уже странно смотрят. У здания универа стоит только один автобус, второй уже ушел. При появлении парней из-за поворота заждавшийся водитель начинает им сигналить, поторапливая. Будто это правда поможет, но спасибо за поддержку. В салоне только два свободных места. Впереди, рядом с Суран. Она кстати не сказала ни слова. Вообще никак не отреагировала. Зато вот остальная часть салона встретила их более определенно. Кажется, никому особо не понравилось ждать двух опаздывающих оленей. С самого дальнего ряда парням махал Чимин, а сидящая рядом с ним Эмбер кивнула, давя зевок. Ви даже хотел отзеркалить им Хоуповскую чеширскую улыбку, но наткнулся на сканирующий взгляд Намджуна и сидящую рядом фигуру Шуги и тупо решил игнорировать. Ничего не было. Он их не знает. Ехали весело. Хоуп балагурил, шутя и предлагая одну игру за другой, а уже на месте даже в палатке походу не ночевал. Техен его точно не видел, по крайней мере. Ви в целом активно делал вид, что его здесь нет и вообще он болен и выпихнут жесткой реальностью из уютного мирка в их комнате, так что вселенская обида и вообще он не с ними. Первые дни парень не выходил из палатки и опустошал натыренные в поход запасы всякой вредной дряни. Он слышал, как веселятся люди снаружи, чувствовал запах от костра, слышал песни, и в нем что-то просыпалось с каждым днем. Жажда кайфа все еще жила в нем, но уже можно не бояться, что она скрутит все его тело в жуткой судороге. Разве что руки время от времени потряхивало. Нервный тик. Клин вышибают клином. И взамен одной зависимости нужно найти другую. Или же вернуться к старой. Дорога, музыка и компании – именно такая старая зависимость Ви и нужна. Бурлящая жизнь – чистый адреналин. Запах костра, леса и немного бензина побуждали выброс эндорфинов: гормон счастья так и резал его губы улыбкой. Когда парень выходит из палатки и тихо садится к общему костру никто не предает этому особого значения, возможно потому, что увлечены дискуссией. Только Хоуп и Суран переглянулись между собой при его появлении. Так вот почему его не тревожили. Хитрый план Хоупа, наверняка. Техен не сомневался, что друг всегда знает, что ему надо и в какой момент. И сейчас он сидит напротив, с хитрой улыбкой смотря на него. Что-то задумал. Хрен с ним. У Техена спокойствие в душе и рой мыслей-пчел в голове куда-то улетел. Дрожь по шкуре от атмосферности момента. Как бы он не пытался взять себя в руки и жить так, чтобы отец мог гордиться, он только наломал больше дров, внутренне резал себя, пытаясь перекроить. И будь бы он сильнее, наверное, вышло бы. А сейчас ему впервые с переезда так чертовски хорошо. Вот прям очень. Ви ловит себя на мысли, что давно не вспоминал о Шуге и его компании. Они особо и не виделись после того дня. Неужели его отпустило? Парень оглядывает присутствующих и находит Шумных. Они о чем-то тихо переговариваются между собой. Да, кажется, его отпустило. Или он смирился. -Хоуп! Ты обещал фаершоу, если твой друг придёт! – восклицает девушка. Техен ее помнит, она из братства Темина. Сам парень тоже был здесь. Техен наивный, если думал, что его не заметили или вообще успели забыть. - Верно. Ви подыграй. – Хоуп каким-то образом оказывается рядом. Просит, широко улыбаясь, и протягивает чью-то гитару. – Давай, не ломайся, чувак. – И Техен странно чувствует себя в своей тарелке. Он чувствует себя в себе. Он готов перестать бежать. Теперь точно и окончательно. В который раз? Он берет инструмент в руки. Полностью черная акустическая гитара с неоновыми струнами, светятся - удобно. Чувствует заинтересованные и скептичные взгляды. Проводит по струнам, проверяя настройку. Подтянул, со знанием дела, пару струн и начал играть. Он просто наигрывал мелодию, пока Хоуп готовился, окуная пои в банку с керосином и поджигая свечи. С музыкой даже эти движения парня уже становились частью танца. Хоуп кивком дал понять, что готов и Ви начал играть четче и громче. Хорошо, что он чувствует гитару, хоть и не брал в руки уже давно, и может видеть танец с огнем. Хоуп завораживал, двигаясь точно в такт, крутя огонь вокруг себя близко-близко к телу. Ви знал, что ему было сложно. Хосок принципиально не хотел танцевать перед студентами универа, считая, что если его и увидит кто во время уличных выступлений, значит судьба. Поэтому Хоуп всегда отнекивался, так почему сейчас? Еще один акт поддержки? Сейчас опасно. Хоуп действительно дышал танцами и двигался так естественно в такт мелодии, которую и он и Ви слышат впервые, будто для него это повседневная необходимость, вошедшая в привычку. У Техена в душе восхищение, возбуждение и азарт вперемешку. Потому что Хоуп невероятен и его невозможно не хотеть. Техену нравилось, что он ведет Хоупа, каждый раз ударом по струнам и движением руки по грифу заставляя его откликаться по новому снова и снова. Хоуп зависит от него. Музыка закончится и Хоуп закончится тоже. Техен чувствует власть, но она не опьяняет, не заставляет забыться. Наоборот, ответственность заставляет контролировать каждое свое движение и каждый извлекаемый звук. Потому что ему безоговорочно доверились. Его попросили стать соавтором искусства. Искусство момента ценнее искусства вечности. Живем одним днем. Всегда одним днем.

Все еще темно, но в воздухе уже веет утренней свежестью. У костра осталось мало народу. Хоуп положил голову на вытянутые ноги Техена и, кажется, задремал под спонтанные мелодии, наигрываемые Ви. Парень не мог оторваться от инструмента, руки вспоминали разные ритмичные рисунки и комбинации аккордов. Техен все задавался вопросом, как мог жить без этого, как его могло мутить от одного взгляда на инструмент? - Может, ты споешь мне? – прости Хоуп, мурлыча. – Как когда-то давно? - Что хочешь? - Что-то из Колдплей? Техен уткнулся взглядом на потухающий костер, в который всем было лень подкинуть дров и начал тихо петь, как колыбельную, почти мурлыча. На большее его не хватает эмоционально. И Хоуп подпевает, он умел не только брать, но и отдавать. Так душевно и тепло. Слишком искренне. - Спасибо, - говорит Хоуп. Встает и все же швыряет пару палок в огонь. Становится все холоднее, а уходить ему совсем не хочется. - Давно вы знаете друг друга? – спросила Эмбер, потому что плохо получалось представить, что настолько сложные люди так тесно сошлись за такой маленький срок. - С детства, - ответил Хоуп уже сидя плечом к плечу с Техеном, который решил убрать гитару – подушечки пальцев адски болели от металлических струн. - Не зачехляй, - просит Юнги, и у Техена что-то, так по-девчачьи, замирает внутри. - Она твоя? – кивок, и Ви передает инструмент в руки владельцу. - Прости, что я так ее к рукам прибрал. - Это того стоило, – Шуга улыбается. Сука. Техен спешит сесть к уютному Хоупу. – Давно играешь? - Время от времени балуюсь всяким, - уклончивый ответ. - Ви… - тянет задумчиво Эмбер. – Я же тебя знаю? - Хахаах, не думаю. Техен совсем из своей берлоги не вылезает по жизни, - Хоуп отшучивается. «Эм, не надо ничего вспоминать» - стучит в голове у обоих. Девушка отвечает пристальным взглядом, чувствует что-то неладное и начинает допрос: - Ты был в Штатах? – Техен отвечает кивком. – Китай? – снова согласие. – Мы переспали? – Техен повторяет движение. – Пару раз? – снова. – У меня от тебя ребенок, милый. Техен смеется, а Хоупу как-то странно: - Нифига! Это когда было? - Ты сюда свалил после школы, а я на балласт прицепился к Хонки и колесил около года. – Хоуп хмурится, он бы тоже хотел. – Мы часто виделись на самом деле, - говорит Техен, смотря на Эмбер. - А я думал, где я уже слышал твою кличку. Один мой знакомый недавно прибежал в восторге загоняя про какого-то Ви. Типа новенький на лейбл пришел. Классный чувак, все дела, - сказал Намджун, сканируя Ви взглядом. – И зачем было отнекиваться? - Хотел оставить прошлое в прошлом, - неопределенно пожимает плечами парень и встал. – Спать идешь? - Через пару минут, - ответил ему Хосок, и Техен двинулся в сторону находящегося рядом водоема. Умыться, да и звезды круто отражались на водной глади. Дойти пару метров ему не дал припечатавшийся в челюсть кулак, а потом и сбившая с ног подножка. Во рту вкус крови и земли. - Я думал, что мы с тобой договорились, выскочка. Вали из моего универа, - шипит Темин, но поставить жирную точку в своей фразе ударом по ребрам ему мешает Шуга. Кажется, это где-то уже было. - Еще раз к нему подойдешь, и вылетишь из «своего» универа, как пуля, - спокойно говорит он, но за этим спокойствием кроется такая груда стали и льда, что Темин просто разворачивается и уходит. С ухмылкой, падла. Техен, игнорирую руку помощи, встает и подходит к воде. Полощет рот и садится на землю у берега. Юнги вздыхает как-то тяжело, мочит рукав своей кофты, садится на корточки перед самым носом Техена и вытирает его лицо. Ви в шоке залипает, не оказывая сопротивления. Близость парня немного опьяняла. Шуга берет его руку, закатывает рукав. На коже видны только уже зажившие следы от уколов. Он проводит по ним большим пальцем и мягко улыбается, глядя Техену в глаза: - Перестал дурью маяться. - Хоуп стащил, – на грани шепота. - Глушил прошлое, - с пониманием протянул Юнги и сел рядом. – Зачем? Если ты только этим и живешь. - Как умели, так и жили. Нужно было менять что-то, когда умер отец. - Не получилось, - Юнги будто читал конец фразы, который умалчивал Техен. - Именно, - усмешка над самим собой. – Только всякой херни натворил. Молчание. Юнги ложится на спину и разглядывает звездное небо. Техен смотрит на те же звезды, но в отражении воды. Будто им всегда не в ту сторону. Юнги настоящий и совершенно восхитительный. Ви всего лишь подражатель, бледная копия уже даже самого себя. Им не по пути – думает Техен. Сегодня это кристально ясно. Ага, да. - Присоединяйся к Шумным, - Только вот Шуга кажется не считает, что им вдвоем никуда. - Не думаю, что это хорошая идея. - Тебе вредно думать, как мы уже поняли, – Техен фыркает на это. – Подумай еще раз, прошу. Или хотя бы прекрати делать вид, будто мы совсем не знакомы, – Юнги встает и пускает в ход свой последний козырь, – Хоуп уже думает. Техен поднимает голову, резко поворачиваясь: - Он не согласился сразу? Юнги качает головой: - Он не сказал ни «да» ни «нет» еще с зимы. Думаешь, почему Эмбер его постоянно поддевает – она ему и предлагала вступить к нам, а не всем не нравится, когда их динамят. Техен отворачивается и тяжело вздыхает. В голове ползает червяк – Хоуп не соглашается из-за него. На следующий день Техен весь вечер исполняет песни на костре. То один, так, что его хочется просто слушать, какой бы широко известный текст он не исполнял. То вместе с хором из полсотни голосов. То в дуэте, с красивой раскладкой, вместе с Суран. И, кажется, Техен совсем кончился, когда в две гитары и в два голоса играл кавер на Эпик Хай вместе с Шугой. - Тебе стоит согласиться, - говорит Ви в палатке в последнюю их ночь здесь. И Хоуп понимает о чем. Он знает, что Техен тоже получил предложение. - Не хочу без тебя. - Не будет без меня.

Согласие Техена так ничего никому и не дало. Он постарался. Им предложили переехать в общежитие братства, тот самый дом, в котором когда-то был Техен после случая в раздевалке. Первым отказался Хоуп. Вступление в братство рисковало несколько ограничить его свободу, и он хотел бы хоть в комнате побить в привычном ему уюте. Теперь некоторое время Хоуп тратил на братство. Общие посиделки вошли в его привычку, как и открылся больший простор для творчества. Он был счастлив. Техен же продолжал бежать. Бежать и бежать, игнорируя все и не замечая ничего. На занятие не ходил, как и не ходил к друзьям по лейблу или по тусовкам. Он полностью погрузился в ночной Сеул. Не в его разгульную жизнь, а в его душу. Жизнь города всегда проходит мимо основной массы его жителей, Ви же ощутил палитру красок сполна. Кажется, ему был знаком здесь теперь каждый закоулок. Он знал кто, где и когда собирается, чтобы показать себя и заработать хоть немного - приятный бонус, чтобы поесть. Пару раз кооперировались и креативили вместе с кем-то, пару раз Техен даже предлагали крышу на ночь. В основном парень так и спал у новых знакомых, но ему было и не особо трудно откинуться на какой-нибудь лавочке, чтобы с утра быть разбуженным причитаниями старших людей, идущих на работу. И как всегда, в любой отлаженной схеме бывают сбои. - Хэй, чувак, вставай, - будит его мужской голос, и парень открывает глаза. – Проснись и пой. Парень солнечно улыбается, а Техен слепнет, кажется. Возможно именно от этой тёплой улыбки, возможно из-за кислотного цвета её волос. Новый знакомый представляется как "Бекхен" и говорит, что скоро здесь будет полиция, потому что Техен забрел в какой-то частный сектор. Парень осматривается и действительно признаёт, что раньше он тут не был. Хотя, учитывая обстоятельства, логично, что этой местности нет на его собственной карте города. Тут нет ничего интересного, но тихо, да. Они проводят вместе около суток, и Бекхен добавляет его карту "интересностей" парой-тройкой мест. Железнодорожный мост, где можно подумать, смотря на водоем и птиц в полете. Заброшенный торговый центр, ставший теперь достоянием уличного изобразительного искусства. Так он узнает, что Бекхен работает татуировщиком. Техен ругает себя, что мог бы и догадаться по картинной галерее на его руках. Слишком много художников развелось в его жизни. Надо бы это отметить, и парень просит набить ему что-то. Бекхен смеётся в ответ и продолжает их путешествие. Последней точной становятся рампы. Там громко орут басы из динамиков и люди на площадке вытворяют совершенно невообразимые вещи на досках, роликах, велосипедах и ещё на чём-то там - парень бы вникал, если бы не перешёл на другой уровень восприятия. Тут царила не то, что другая атмосфера - другая культура. Ви хоть и писал электронную музыку, зачитывал под бит собственные стихи, но не так чтобы очень часто и точно не слишком круто. Он этим не жил. Философия секса, наркотиков и рок-н-ролла была больше ему понятна. Так что то, что творилось на рампах, приводило его в неописуемый детский восторг. Люди жили, творили и любили здесь то, что он знал, уважал, понимал, но не принимал и уж точно сам никогда бы не сумел. Ближе к утру Ви ощущает неприятное жжение у себя на шее, немногим ниже скулы - там красуется новая татуировка. Парень увидит рисунок уже в зеркале, оставшись в одиночестве и выспавшись. Ви ловит в отражении свою довольную и немного сумасшедшую, больную улыбку. Он опять остаётся в одиночестве, и снова не на долго. Техен гулял по улицам со своей гитарой за плечами, играл, не прося ничего кроме внимания, и он его получал. Один парень стал часто ему встречаться. Иногда как зритель среди толпы, иногда Техен сам становился зрителем того, как парень собирал толпу вокруг себя и заставлял ее плясать под звук своего джимбе (5). Его звали Пак Чанёль. Это узнал Техен, когда тот подсел к нему во время выступления и со словами о том, что вместе круче, начал подыгрывать. Дальше они продолжали вместе. Чанель знал, где достать отменную дурь, но когда Ви хотел сорваться и почти уже воткнул иглу себе в вену, он его остановил. Притащил к себе домой, а с утра даже не стал вставлять мозг и докапываться до истины. Просто сказал, что если что-то нужно – он рядом. Техен вспомнил об этом, зажимаясь с очередным знакомым, который был не прочь. Механические движения хотелось хоть как-то сгладить, и он тянется за поцелуем, но партнер отстраняется. Глядит с насмешкой в глаза и произносит: - Прости, чувак, шлюх не целуют. Техен понимает и просто переворачивается на живот. Парень накрывает бледную спину своим телом, наваливаясь сверху и вдавливая в поверхность стола. Ви злится и мысленно умоляет не вставлять сразу. Партнер нетерпеливо трется членом между ягодицами, для чего-то проводит рукой по позвоночнику, как бы извиняясь, чувствуя, что Техена уже потряхивает от чувства неприятного давления. Знакомый Ви считает, что шлюх подготавливать не надо. Он резко двигал бедрами, помогая себе входить. Техен же не может удержать слез в глазах, но вскрикнуть ему не дает шок. «Просто терпи» - говорит сам себе и утыкается головой в согнутые локти. Его партнер находит чужие плечи и сильно сжимает их, упираясь, и глубже проскальзывает в чужое тело. Техен уверен, что люди, по которым проехался грузовик, чувствуют себя именно так. Парень еще не двигается толком, даже не вошел полностью, но Ви уже уверен, что его режут изнутри. Трахают его сильно и жестко. Быстро настолько, что локти оказываются содраны о столешницу. Ви будто в прострации. И Чанель правда рядом, когда Ви заявляется к нему пьяный и с совершенно сумасшедшей просьбой: - Давай переспим? - Чувак, прости, я по девушкам как-то, – Чанель совершенно спокоен, только немного удивлен. - А кто сказал, что это чем-то отличается? – спрашивает Ви и подходит немного ближе. - Сначала проспись. - Я могу даже отвернуться. Шлюх не целуют. Техен чувствует, как чужой язык раздвигает его губы, как-то слишком нежно, он недоволен. - Какого черта ты делаешь? - Показываю тебе разницу между тобой и шлюхой. Его прижимают к стене, и Техен дает себя вести. Его целуют и обнимают, выбивая весь воздух из груди. Ви с удивлением думает, что оказывается поцелуи и объятия круче секса. После они лежат и курят, переваривая случившееся, и Техен осознает, что чувство благодарности к людям походу его долбаная привычка. - Я переехал сюда года полтора назад, хотел жизнь изменить. Батя бы обрадовался, если бы не погиб, он художником был. В общем, я позвонил матери, женщине, которая бросила нас, когда отец только на ноги вставал. Ей не хотелось с малоизвестным уличным художником иметь дело. Она была балериной, знаменитой. Ее пригласили сюда и она тут же сорвалась. Ее номер всегда лежал у отца в тумбочке на пожарный случай или еще для черт знает чего. В общем, я набрал ей и сказал, что она нам задолжала. К этому времени она уже закончила карьеру и была директором универа. – Техен замолчал, делая перерыв для новой затяжки. - Когда сюда приехал, снова в старую атмосферу погрузился, правда, хоть образование получал. Но не так что-то внутри было, и я подсел на наркоту, меня вытащили пару месяцев назад. В общем, как-то так, метаюсь пока. - Это же еще не все, иначе бы ты не пришел сегодня. - Ха, - звучит как-то надломлено, но Техен не останавливается. - Со мной учится парень один. Мы вроде как в одном студенческом обществе даже, но я стараюсь подальше держаться. Как его увидел, сразу угорел. Просто без возврата. Вот и припекает периодически, – Техен усмехается как-то горько. – Я сегодня смотрел межклубный матч по баскетболу, не мог отвертеться. Он играл. А одному моему знакомому по лейблу все равно в чье тело долбиться, вот я и закончил сегодня так как закончил. - А поговорить? - Вообще не вариант. Я не хочу. Я тогда совсем-совсем закончусь. И не думаю, что он из тех, кто станет трахаться в задницу. - Ты так говоришь, будто это совсем жутко. Да и разве в отношениях важен только секс? Техен игнорирует и пускает пару колечек дыма в потолок. У него нет ответа, было бы проще, знай он чего сам хочет. Разве что, он хочет, чтобы его одержимость прошла, и он мог существовать спокойно совместно с братством, потому что ребята зачетные. Техен не знает даже свое отношение к сексу сейчас, походу это становится зависимостью. Будто организм мстит за то, что ему не дают героина. Техен пытается травить дымом все это в себе, но получается плоховато. Телу не нравится такая альтернатива. - Давай группу замутим? Ты на барабанах, я на вокале, – вырывается у Ви. - Осталось найти пару гитаристов. - Я знаю одного паренька на басс. Я вчера приходил с ним в клуб. Чонгук. Гук не был против, в последнее время Техен больше общался с ним, чем с Хоупом. Хосок волновался, но давал Ви немного времени для маневра и внутренней перестройки.

Опять этот чертов кабинет, но Техен не рыпается и слушает вполуха нравоучения. Он раздражен и сжимает-разжимает кулак, но ничего не говорит. - Думаю, ты скоро вылетишь. Я постараюсь. В это время открывается дверь кабинета и входит Юнги. У него входит в привычку вытаскивать Техена из каждой задницы. - Прошу оставить Ким Техена на испытательный. Мы возьмем за него ответственность. - Но студент Ким не состоит в вашем братстве. - Вообще-то, состоит, с конца сентября. - Вот как. Тогда Ким Техену несказанно везет, потому что я не могу отказать в таком случае, Выметайтесь. Техен с радостью подрывается с кресла и вылетает. Хорошо хоть дверью не хлопает, как последняя истеричка. - Не надо было, - говорит он сразу, как закрыл проход в адский кабинет. - Какого хрена ты творишь в последнее время? Почему не появляешься? Ни на занятиях, ни даже в комнате! Ви молчит и смотрит прямо. В глаза, наполненные искренним непониманием и злостью. -Техен! – Шуга хватает парня за руку и вновь закатывает рукав, как тогда, в лесу. Но следов на ней нет. Юнги смотрит виновато, но даже не подозревает, как близок он был. А потом выдает кое-что совсем грандиозное, - Темин тебя больше не тронет. - Ты серьезно думаешь, что я боюсь этого придурка? Действительно? – Техен не выдерживает. Неужели он правда так жалко смотрится со стороны? - А что иначе? Какая другая причина? - Не сейчас. - Что не сейчас? - Я не могу сказать этого сейчас. Шуга набирает воздуха в легкие, но резко передумывает. Закусывает губу и решает: - Ладно, хорошо. Скажешь, когда будет время, – поворачивается и идет дальше по коридору, - Идем. - Куда? - Домой, - говорит, как само собой разумеющееся. И Техен понимает, что ему не соскочить. Он плетется сзади, отставая на два шага до самой машины, но садится на переднее сидение. Иначе как-то совсем странно было бы. Юнги его игнорирует, кажется, полностью погрузившись в дорогу, но его нервозность его выдает. Парень усиленно о чем-то думает и, кажется, чтобы отвлечься, когда дорога не помогает, сам начинает разговор: - Как группа? - Откуда ты знаешь? – Ви удивлен, хотя и не надеялся, что получится долго скрывать. - Ты играешь с парнем Хоупа. Все уже знают, - Шуга усмехается. - Все хорошо, иногда выступаем по клубам, на улице уже холодно, - банально и не вдаваясь в подробности, выдает Ви общие сведения. - Я видел тебя пару раз на улице, с твоим новым другом. Очень классно. - Почему не подошел? -Ты же избегаешь нас. Я просто дал тебе шанс и дальше продолжать, но сегодня ты прокололся, так что тебе придется терпеть меня, раз уж ты решил вступить в мое братство. - Это не так. - А что тогда так? Ты же согласился только из-за Хоупа. Только вот, неужели тебе так противны мы все или ты кого-то конкретного избегаешь? Техен молчит, только смотрит тяжело прямо в глаза Шуге, они уже стоят на парковке перед общежитием Шумных. - Меня? Серьезно? Техен стонет, откидывая голову назад. - Мне просто сложно, окей? Я исправлю. Юнги верит с натугой и отстает.

Техен старается исправить, как можно. Ходит на занятия, вместе с братством сидит в столовке, их всего-то человек пятнадцать, так что не страшно. Часто заходит в общежитие братства. Общается с ребятами, даже как то сдружился с вечно задумчивым Намджуном. С Хоупом наладилось, и парень стал зависать вместе с ним на репетициях, превращая рутину в вечный праздник. Случайные утехи постепенно сходили на нет, хотя, казалось бы, из-за постоянной близости Юнги должно было быть наоборот. «Что с твоим вокалом? На выходных слишком старательно имитировал оргазм?» - слышал он на выступлениях от тех, кому перестал давать. Техен сильный, но не железный. Он уже устал вечно контролировать каждый выпитый грамм алкоголя, чтобы не пересечь черту и не наделать глупостей. Всегда как можно дальше от Шуги. Желательно вообще свалить до его прихода. Типа я тут был, я живой, жаль, что не пересеклись. Техен сильный, но совсем не железный. Подходит зима, Ви совсем закрывается в себе и только постоянно строчит в блокноте или рисует ноты, сидя на подоконнике в коридоре универа во время перерывов. Как у любого человека настроения, любая смена времен года несет за собой смену состояния. Техену холодно. Приближается годовщина со смерти отца, но он не может вырваться к нему. Директор Ким ясно дала понять, что думает об этом. А Шугу подставлять нельзя. Юнги в последнее время совсем прекратил хоть какие-то попытки с ним сблизиться, поговорить. Техен как-то даже рад, а с другой стороны ему обидно. Хотя обида исчезает всякий раз, стоит ему только ощутить шугин взгляд на себе, выжигающий душу насквозь. Тогда он действительно сильно благодарен, что сам парень держится на расстоянии, даже когда им дают совместный проект по дизайну, а это было почти нереально. И он бы хотел отказаться, но совсем не может, когда Юнги просит ему помочь: - Можно я тебя нарисую? На простой кивок, больше напоминающий какую-то отмашку, Юнги улыбается. Облегчённо, с благодарностью и облегчением. Он думал, что его пошлют? Техен как-то даже сглатывает. Ему больно. Ви всегда мечтал увидеть, как Шуга рисует. Какой он, когда рисует. Эта мысль не покидает его еще с момента их столкновения в аэропорту, когда Техен заметил следы краски на его пальцах. Его будет рисовать Юнги. Сердце замирает от одной мысли. Он готов потерпеть близость с ним, один на один. Первое время, даже получается сохранять ясное сознание, находясь в шугиной комнате на чердаке. Когда парень рисует, это круче даже чем он поет или играет на гитаре. Хотя, для Ви, казалось бы, ничто не могло быть круче этого. Шуга рисует так же, как Хоуп танцует. Будто в этом вся его жизнь, весь он. Ви кажется, что его только что невербально изнасиловали. Техен сильный, но вот нихуя не железный. И он срывается и проводит рукой по виднеющимся из-под ворота домашней футболки ключицам. Идиот. Он срывается в самом конце, стоя уже на выходе. Слабак. Придурок. Извращенец. Техен сидит на кухне в их с Хоупом общажном уголке. Закинув ногу на ногу, он потягивал чай и рассматривал руку, проводил подушечкой большого пальца по остальным. Снова и снова, в надежде ощутить то жжение. Словно порез. Разве можно порезаться о чужие ключицы? Да, если они шугины. Точно так же, как можно уколоться шугиной улыбкой. Техен видел ее не раз, но именно в тот момент что-то щелкнуло и его окончательно переклинило. Парень откидывает голову и смотрит вверх. Вместо голубого неба у него был белый потолок. Никакой романтики. Это можно сравнить с сошедшим с рельс поездом. Тем самым, который ведет совсем ещё юный машинист, пытающийся в панике остановить состав, чтобы не задавить играющих на рельсах тупых детей. И Техен достает телефон и пишет сообщение, потому что запредельно: «Скоро сессия и куча работы в студии. Надеюсь, тебе хватит имеющегося материала…» Ответ он не читает. За окном снег. В квартире пусто, темно и холодно. Только огонек от сигареты в руках и тепло от чая на столе немного помогают. Сегодня тот самый день и Техен вроде как хотел побыть один весь вечер, но понимает, что это выше его сил. Грудная клетка сама собой ломается изнутри. Хоуп проводит время с Чонгуком, но Техен знает, что их обязательно можно найти в общаге Шумных. У них так постоянно происходит что-либо интересное по вечерам. А в субботний вечер точно можно напиться. То, что надо. Техен не хочет себя контролировать. Он вообще не хочет ничего помнить и соображать сегодня и, желательно, немного завтра. Когда Джин открывает Техену дверь, то даже подвисает немного от удивления. Сегодня тут были все и даже больше. От атмосферности остались только дым и портвейн. Даже музыка была обычным репертуаром Мнета(5). Угар к Техену приходит быстро по расшатанным нервам. Он даже успевает проиграть желание и целоваться с Эмбер, укуриться травкой и блевать в туалете. То, что нужно и без загонов. Чтобы привести себя в чувства перед новым заходом Ви идет на балкон. Как есть: босиком и в одной футболке. На звук открывающейся двери Юнги поворачивается: - Я уже ухожу. Можешь не переживать, – говорит тот как-то едко. - Останься. Они стоят рядом в тишине плечом к плечу. Греясь. Ви резко чувствует острую потребность в никотине. Поджигает сигарету. Шуга поворачивает к нему голову: - Поделишься? – Техен подмечает пьяный туман в глазах. Ему идет. Близко, черт возьми. Решительности — минуты на две, не больше. Все равно не будет ничего помнить после. У Техена отказывают тормоза, и он выдыхает дым в приоткрытые губы, а потом целует с надрывом как-то, прикусывает. И давится воздухом, когда ему отвечают. Ви хотел бы вообще не помнить ничего. Но он помнит. Сука. Противное, безумное чувство рвет его внутренности на части, и из груди вырывается сдавленный стон, больше похожий на щенячий скулеж. Его губы горят, все тело, кажется, хранит на себе запах Шуги, будоражит воспоминания. Странная человеческая особенность в стремлении к самоуничтожению.

Сессия пролетела как-то мимо, но благодаря ей Техен даже и не приходилось усиленно кого-то избегать. Обстоятельства делали это за него, и парень пересекался только с Хоупом. И то когда приходил в комнату и валился мордой в подушку. Их обоих хватало только на: - Ты как? - Норма. Сам? - Так же. А потом пришли каникулы и Техена припекло. Он выплескивал все раздражение, недовольство, мысли в студии. Там тесно и затхло – давно не проветривали, а у Ви надрывным вокалом и гитарными рифами орет в старых филипсах музыка. Он закрывает глаза и даже что-то говорит, совершенно неслышное из-за максимума в наушниках. Вроде как пытается нагнать на себя вдохновение, но пальцы, пропитанные уже насквозь никотином, сводит от холода, пятая кружка из под кофе уже пуста, а идеи где-то шляются. Ви бесится, потому что не клеится, не звучит, не ложится и вообще, когда он уже перестанет сочинять посредственное дерьмо? Он рад приходу Хоупа, но ровно настолько, чтобы улыбнуться, забрать новый стаканчик с кофе и возвращается к работе, немного отпив и дальше полностью растворившись в звучащей музыке. Он клеил треки без передышки уже битых пару часов, их будущий альбом, пока Хоуп, не брезгуя сидит на полу, прислонившись к шкафу с дисками, и что-то чертит в своей тетради. Еще через полчаса он тупо просматривает новости в ленте и с кем-то переписывается. Он уже совсем клюет носом, когда офигевает от времени на часах. Начало пятого утра. В комнате неожиданно совсем темно вдруг, поэтому парню приходится подсветить себе экраном, чтобы найти обессиленную фигуру Техена, трущего слезившиеся и уставшие глаза. Видимо он сидит так порядка нескольких минут, раз комп самостоятельно перешел в спящий режим. -Иди уже спать, а? – говорит Хоуп, подходит к другу и кладет руку тому на плече. - Ты проторчал здесь все это время? - Ага. - Зачем? – Хоуп не ожидал такого вопроса, насмешки – да; недовольства – да, но не вымученного «зачем», запутавшегося человека. Он не думал, что тут нужен ответ. -Идем спать, - Хоуп сжимает руку и немного трясет чужое плечо. Ви издает какой-то полустон–полувздох и вырубает комп. У него глаза совсем-совсем красные, а ноги не держат – затекли от сидения в одном положении – Хосок поддерживает его и помогает опуститься на пол. Техен утягивает его за ним, рядом. Тут же сворачивается калачиком рядом, устраивая голову на коленях. - На шкафу есть футоны и плед, - вспомнив, сквозь дремоту, про оставленные на случай непредвиденных путешествий вещи бормочет Техен. Но не двигается, не давая возможности Хоупу достать «постель». Парень изощрённо выползает из под полумертвого тела, и достает спальники, чтобы укрыться. Футоны доставать кажется бессмысленным – все равно Ви с места не сдвинуть. Но наверху находятся еще и подушки. Парни прям шикуют. - Хорошей ночи, - тихо говорит Хосок, укрыв обоих и пропихнув подушку под голову Ви. Ответом ему служат нечленораздельные звуки, тихое сопение на ухо и горячее дыхание в шею. Такой Ви кажется ребенком, совсем мелким и потерянным. Его хочется защищать. И как тут не быть мамашей?

Ви продолжал жить в студии, постоянно разрываясь между написанием битов и текстов, которые никогда не выйдут в свет, и придумыванием со всеми гитарных рифов и барабанов для группы, то записывая новый материал, то сводя старый. Чонгук уже привык просыпаться посреди ночи от звонка телефона и бежать в студию, потому что «Я придумал нечто охуенное» или «Дуй сюда, надо переписать твою партию». Чанель же плюнул на все и тупо жил в студии вместе с Техеном. Они сильно сдружились с Хоупом, часто заходившим с порциями кофе. Ви погрузился в себя настолько сильно, что совсем забыл о еде и, кажется, питался только сигаретами. Тени залегли под глазами. Нежелание действовать сквозило во всем. Друзья понимали это, как и то, что конформизм, не свойственный натуре Техена, ломал его изнутри. Чонгук привычно собирался на учебу каждое буднее утро, в надежде успеть на начало пары, а Чанель – на работу, потому что все еще надо на что-то жить. Оставался только Хоуп. С Ви всегда кто-то должен был остаться, будто на дежурстве у кровати больного. Парни расстелили матрасы на полу и залезли каждый в свой спальник. Ложатся лицом к лицу. Рассвет проникал в комнату сквозь шторы, создавая полумрак. -Знаешь, я в детстве думал, что всякий раз, когда люди не выражают эмоции, какая-то их часть умирает. Чем больше я рос, тем больше узнавал, сколько на самом деле взрослых мертво внутри – проживая свои дни без понимания, кто они такие, просто ожидая инсульта, рака, СПИДа, или джипа толстосума, поспешившего раньше закончить работу. Это самая грустная вещь, которую я знаю, - начал внезапно Хосок. - Я очень удивился, когда никто из моих друзей не видел тебя в Сеуле по началу. И когда я увидел твою фигуру в коридоре, я очень надеялся, что ты обернешься, и я не увижу это долбанное покорное ожидание в твоих глазах. Я, правда, рад, что ты пытаешься выкарабкаться, – сейчас Хоуп кажется взрослым, намного старше Ви. Без этой своей глупой улыбки в пол лица, с до боли серьёзными глазами и не свойственной этому человеку печалью в голосе. Хосок смотрит глаза в глаза, не моргая, и ничего больше не говорит, а Ви на секунду кажется, что тот вообще молчал, и что всё, что он услышал сейчас от друга — мимолётная иллюзия, помутнение рассудка. Но лампочка в голове уже мигает красным.

Техен не поворачивает голову в его сторону, хотя сложно было не заметить появление хозяина комнаты на чердаке. Он сидит на подоконнике и спокойно докуривает, мешая запах табака со стойким запахом масляных красок. Юнги легким движением руки закрыл дверь и ждет. Ви понимает, что он тоже помнит и нервно заламывает пальцы, хрустя суставами. - Ненавидишь меня? Презираешь? – Техен меняет положение головы, но заставить себя смотреть на Юнги просто не может. Поэтому утыкается в потолок.– Сможешь простить? - Разве мне есть на что обижаться?- Шуга удивленно смотрит на Ви, но тот лишь усмехается. - Разумеется. И все равно, что бы ты ни сказал, боюсь, что не перестану чувствовать себя последним мудаком, постоянно убегающим от проблем, - Ви резко поворачивает голову, встречаясь взглядом с Шугой и замолкает, жадно впитывая все мелочи его лица. - Ты мне нравишься, - просто говорит Юнги. - Я не мог выкинуть тебя из головы после встречи в аэропорту. У тебя были всклокоченные волосы, внимательный пронизывающий взгляд, совсем мало вещей, гитара за плечами, - слегка улыбается. – Ты посмотрел мне прямо в глаза, и у меня… – Сердце екает, а Юнги шепчет: – Черт, Ви, мне хватило одного чертового взгляда. Ты был красивым и каким-то непривычным, а еще в тебе было что-то очень близкое. А когда оказалось, что ты приехал сюда для учебы.... – горькая усмешка. - Я смотрел на тебя издалека, узнавал и влюблялся. Техен чувствует какую-то опасность в том, что он нифига не понимает Шугу и даже не сразу верит в то, что чувствует. Юнги как-то быстро оказался слишком близко, провел большим пальцем по скуле, затем обвел контур губ. Потрясающий контраст холодного окна и горячих прикосновений. Юнги осторожно нажал на нижнюю губу Техена, и замер. Дыхание Ви обжигало. От ощущения мягкости чужих губ потряхивало. Юнги не мог выдержать подобного, ему захотелось убрать руку, но… Техен осторожно прикусил подушечку пальцев Шуги и, услышав прерывистый вздох парня, открыл глаза, бешеный взгляд раскосых лисьих глаз прямо перед собой. Шуга высвободил палец из чужого рта и поднес его к своим губам. Укусил. Шуга целовал медленно и тягуче, но постепенно вошел в азарт, начиная терзать. Покусывать. Он мучил, выбивал весь воздух из груди и вдавливал все сильнее в стену прихожей. Все, что происходило сейчас, казалось для Техена в новинку. Все как-то по-другому. Запах командорского одеколона окутывал, опьяняя сознание похлеще кокаина. Техен дергался и пытался вырваться. Потому что это было запредельно. Запредельно много эмоций и ощущений за один раз. Запредельно близко. Ви боялся просто отключится в какой-то момент. Юнги отстранился, когда Техену пришлось прикусить его губу. Шуга стал водить по чужой руке, очерчивая вены на руках, и не скрыл разочарованного вздоха, когда и руки убрали. Но Техен не хотел его прерывать, просто снял свою футболку. Потрясающий контраст холодного окна и горячих прикосновений. Руки Шуга прошлись от локтя и выше, огладили плечо, ключицы. Продолжили свой путь к шее. Пересчитал ребра. Техен прикрыл глаза. Неожиданно Юнги остановился и через пару секунд прильнул губами к кадыку, проходясь шершавым языком. Эти прикосновения откликались в Техене как-то даже слишком бурно, заставляли гореть от желания. Он не мог поверить своему счастью. Дыхание сбилось, а близость чужого тела не добавляла спокойствия. Хотелось уже чего-то большего, чтобы поверить в происходящее. Техен смог вывернуться и соскочить с подоконника. Первым двинулся к кровати. Присутствие Юнги жжением ощущалось на спине. У самой кровати парня остановили руки, очерчивающие вытатуированное солнце. Техен замер, по коже пошла дрожь. Юнги кажется совсем заглючил, касаясь снова и снова и наблюдая за реакцией кожи на его прикосновения. Техен развернулся и впился в губы, снимая с Шуги его длинное пальто, но в попытке отстраниться упал на кровать, приложившись головой об изголовье. Боль отошла на задний план, когда Ви вновь ощутил прикосновение шугиных рук. Он провел ладонью вниз от груди. На его безмолвный вопрос Техен сполз ниже и приподнял бедра, чтобы удобнее было расстегнуть пояс. Юнги откровенно наслаждался чужим телом. Он гладил, целовал, иногда касался языком и осторожно прикусывал, вызывая мурашки. Техен плавился, как уличный кот, впервые ощутивший ласку. Но вскоре он остановил руки и просто прижал к своей груди. Теперь была его очередь исследовать чужое тело. Свитер был стянут вместе с майкой, послышался звук пряжки ремня и тихий выдох от прикосновений чужих губ к телу. Техен ласкал губами, руками, языком, уделяя большое внимание острым ключицам и восхитительной линии шеи. Шуга старался дышать через раз, но не спешил закрывать глаза, следил за каждым движением. Ему было важно ловить прикосновения. Техен был слишком напряжен, ощущение, будто это с ним впервые. Он то сжимался весь, то отпускал себя. Юнги концентрировался на глазах напротив, не отводил взгляд, лишь иногда, не в силах сдержаться, прикрывал веки. Это было лишь передышкой, возможностью собраться и найти в себе силы. Юнги честно хотел остановиться, но режущий взгляд Техена делал это вообще невозможным. Юнги приподнялся, находя чужие губы, и медленно перевернул их. Он все делал медленно и осторожно. Медленно вел рукой по внутренней стороне бедра, медленно вводил пальцы, медленно отвлекал поцелуем и медленно входил. В тот самый момент пальцы на его ребрах сильно сжались. У Техена давно никого не было, поэтому он весь вытянулся, напрягся. Прислушался к себе, кажется это первый раз, когда он спит с кем-то не под наркотой или литрами алкоголя. Юнги не давал времени оправиться, двигаясь глубоко. С хриплыми стонами. А Техен из своего тела куда-то уходил. И чтобы удержаться, он оставлял все больше отметин на чужих плечах и спине. Техен дрожал от переизбытка всего. Юнги вновь потянулся за поцелуем, надеясь то ли в чувства привести, то ли отвлечь. Но двигаться не прекратил, все ускоряясь, наваливаясь всем телом и не давая задыхающемуся Техену и шанса на спасение. Он кончил, уткнувшись носом куда-то в шею и теряясь в новых ощущениях. Ви в это время пытался избавиться от мути в глазах, вдыхая так часто, что рисковал заработать себе гипервентиляцию. Спустя пару минут чужая рука нашла его член и Техену снова стало не хватать воздуха. Он ненадолго отключился и пришел в себя, находясь уже наедине. Один, но по шуму внизу можно догадаться, что Шуга на кухне. Ви встает, эта комната недостаточно велика для таких сильных эмоций. Он уходит, не попрощавшись, чтобы потом вернуться надолго.

Недокуренная сигарета летит в лужу у входа в подъезд серой многоэтажки в центральном районе Сеула. Осенняя ночь, кажется, сквозь кости. Походной рюкзак, совсем старый уже, небрежно брошен на сырой, грязный асфальт. С гитарой, конечно, обошлись аккуратнее. А Ви поднимает голову и всматривается в окна седьмого этажа, надеясь, что его кто-то ждет. Как и всю жизнь до этого. Хочется опять курить, но пачка сигарет пустая и уже смятая в руке. Чертовы перепады настроения. Ви все стоит и смотрит на окна, но свет там не горит. А с чего бы ему вообще надеяться в такое-то время? Он давно уже должен был привыкнуть ко всем своим внутренним страхам, если ему суждено прожить жизнь в постоянной дороге, кочуя из города в город, и только иногда возвращаясь в тепло и уют, то пусть, хуже точно не будет. Рюкзак, все это время брошенный, подхватывается и закидывается на плече. Курить уже не хочется. Хочется чаю. Техен поднимается на нужный этаж пешком, несмотря на свою усталость. Хочется оттянуть момент, но стоит ему попытаться повернуть ключ в замке, как он понимает, дверь открыта. Он толкает ее осторожно и чувствует себя виноватым, когда видит Юнги в прихожей, улыбающегося. - Привет, - говорит он и забирает вещи из рук Ви. - Привет. Техен идет на кухню, где уже закипал чайник, в то время как Шуга относил его вещи в комнату. Вернувшись, Юнги застает парня у плиты и не тратит много времени на раздумья, просто подходит сзади и обнимает со спины – трепетно так, трогательно. А Техен застывает с ложкой в руке, просыпая сахар мимо кружки. Для него это слишком неожиданно и нежно, от чего-то заставляя подумать, что не заслужил, потому что эти шугины дурацкие объятия интимней секса на их кровати или стиральной машинке, важнее долгих поцелуев до распухших губ. Техену кажется, что люди выбрали неправильное определение выражению «заниматься любовью», ведь это совсем не то, что происходит под покровом ночи – это то, что открывается с восходом солнца. Дыхание обжигает ухо. Шуга не спешит начинать разговор, а Техен в очередной раз переосмысливает жизнь. Ему нравилось молчать. Ему нравилось молчать с Юнги. Это ощущение тепла рядом согревало его изнутри. Если бы Ви мог, он бы разбился на мелкие куски и впился бы Шуге под кожу, навсегда оставаясь там. Но при любой следующей возможности он опять сиганет в тур или будет прятаться в студии, замечая только свое вдохновение, оставляя Шугу в их квартире. Юнги рад бы был постоянно находиться с Техеном, но получал вторую вышку и никак не мог разорваться. Они видятся от силы пару месяцев в году. Ви понятия не имеет, что творится у них, знает только, что нечто за приемлемой гранью. Он бы хотел спросить об этом у самого Шуги, но язык сковывает стыдом, точно так же, как и разум. Что он может сказать? «Хэй, почему я вижу твоё лицо каждый раз, когда кончаю себе в руку в туре?» или «Чувак, ты точно уверен, что все это тебе надо?». У этой задачи нет решения, или Техен просто недостаточно умён. Они жили вместе уже полтора года после окончания универа. Шуге откровенно нравилось просыпаться посреди ночи, смотреть в потолок с несколькими трещинками и вслушиваться в тишину, что бы уловить едва различимое постукивание ложечки о край стакана на кухне. Техен дома. Ему нравилось подниматься с постели и шлёпать босыми ногами по ледяному линолеуму до кухни, чтобы застать Техена домашнего и потрепанного после сна или долгой ночи с чашкой чая в руках. И стоило Шуге сесть за стол,— Ви поднимался с места почти мгновенно, и спустя пару минут ставил перед парнем такую же чашку с ароматным, пусть и дешёвым напитком. Они сидели молча, почти до рассвета, нарочито медленно цедя чай из стаканов, и так же молча, но вместе, отправлялись досыпать остатки ночи, что бы проснуться без всяких сожалений, но уже порознь. Каждый там, где ему хотелось сейчас быть. Когда-нибудь Ви замедлит бег, и уже не сбежит. Но сейчас его дом где-то там, и Юнги в нем просто не место.

Собственную выставку хочется отметить как-то более атмосферно, чем сидя дома и менее банально, чем бухая в клубе. Поэтому Юнги собирает всех Шумных, кого мог, и компания направилась на какой-то музыкальный фестиваль, знакомый пустит бесплатно. Удобно иметь множество приятных знакомых и полезных связей, когда ты известных в определенных кругах художник. Но что-то явно пошло не так еще с самого начала. Шуга понимает, как сильно он просчитался, когда замечает у барной стойки Хоупа, связь с которым оборвалась еще пару лет назад, когда Техен больше не появился в их квартире. Хосок активно рассказывал что-то странной девушке с кислотными волосами, смеялся, получая в ответ искреннюю ясную улыбку. А вот настроение Шуги резко улетучивается и вся ситуация заставляет мозг хаотично соображать. Юнги находится в таком напряжении, что даже уже не пьянеет от количества выпитого, а сползшая с лица Хоупа улыбка, когда они пересеклись взглядами, выбивает из парня всю надежду на то, что его мысли не подтвердятся. Одна группа на сцене сменяется другой и... - Здравствуйте, я - Ви, на случай, если кто-то тут в танке и еще не знает. Мы группа "Crazy Train".

Подойти или нет?

Примечания:

1. Пои — пара шаров, связанных верёвкой или цепью, инвентарь для кручения и жонглирования. Пои могут поджигать для огненного шоу. 2. «Sweet Dreams (Are Made of This)» — песня британского поп-дуэта Eurythmics, написанная Энни Леннокс и Дэвидом А. Стюартом. Она была выпущена как сингл в 1983 году, стала заглавной композицией для их одноимённого альбома и самым успешным хитом группы. В 1995 году Marilyn Manson выпустил кавер-версию песни. 3. Behind Blue Eyes — песня британской рок-группы The Who. Она была выпущена в ноябре 1971 года, в переводе с английского "За голубыми глазами". 4. Дже́мбе — западноафриканский барабан в форме кубка с открытым узким низом и широким верхом, на который натягивается мембрана из кожи — чаще всего козьей. 5. Mnet - южнокорейский кабельный музыкальный телеканал.

18+

.