Джим и джем

Джим отрешенно наблюдал, как в стакане с чаем растворяется уже девятая ложка сахара. Изредка он помешивал мутнеющий чай, стараясь ни в коем случае не стукнуть ложкой о стенку стакана. Конечно, в звукоизолированной студии этажом выше никто не услышит звона, но почему-то ему все равно казалось важным не нарушать тишину. Дверь студии открылась, послышались голоса. - Нет, Крис, ты сделаешь это к завтрашнему дню, - Роджер. Опять чем-то не доволен. Он не кричит, но Джим все равно автоматически вычленяет его голос из прочей болтовни. - Ян, тебе тоже спасибо. Так уж и быть, без тебя я завтра переживу. А остальных надеюсь видеть. До встречи! Слышны шаги по лестнице. Так он что, придет сюда один? Джим пожимает плечами и отправляет в чай десятую ложку. Роджер быстрыми шагами проходит мимо кухни. Теперь Джим слушает не голоса музыкантов с верхнего этажа, а плеск воды из соседней комнаты. Очень интересно, кто бы спорил. И вот, Роджер, мокрый и растрепанный, появляется на пороге кухни. На ходу вытирая голову полосатым полотенцем. Джим, наконец, отрывает взгляд от остывшего, абсолютно неудобоваримого чая, и переводит его на Роджера. Тот, в свою очередь, подходит ближе, оценивает состояние сахарницы, уже весьма плачевное, и ухмыляется. - Решил извести весь сахар? Чтобы этим болванам не досталось? Стремление похвальное, но имей в виду, там есть вполне достойные экземпляры. - Достойные сахара? Роджер смеется. - И сахара тоже. Но я имею в виду в целом. - Я просто задумался, - Джим спешит перевести тему. На что угодно, лишь бы Роджер не принялся обсуждать достоинства и недостатки своих "болванов". Он не хочет это слышать, по крайней мере не сейчас. - О чем? - Роджер перекидывает полотенце через плечо и с энтузиазмом оголодавшего школьника принимается копаться в холодильнике. - Ни о чем. Просто так. - А, да. Бывает. Он снова недоволен, потому что в холодильнике осталась только банка джема. Грушевого, и почему-то очень мерзкого. - Все сожрали, гады. - Ты же и сожрал. Роджер недовольно косится на него, но все таки достает джем, извлекает из хлебницы остаток буханки, кладет все это на стол и задумчиво смотрит на получившийся натюрморт. - Мы можем сходить в магазин. - Мы? - Роджер поднимает взгляд с натюрморта и пристально смотрит Джиму в глаза. Джим костерит себя, на чем свет стоит, но старается не показывать внешних признаков внутренней борьбы. - Если ты пошлешь меня одного, я обижусь. А если пойдешь сам - мне будет скучно. - А со мной тебе, значит, весело, - Роджер придвигает к столу табурет и начинает резать хлеб. - Тебе сделать этот, с позволения сказать, бутерброд? - Не откажусь, - Джим выливает испорченный чай в раковину и ставит на плиту чайник. - Думаю, что и ты от чая не откажешься. Роджер в ответ мычит что-то невнятное. И Джим, обернувшись, ловит его взгляд. Невинный взгляд сорокатрехлетнего человека, застуканного за облизыванием собственных пальцев. - Что, так вкуснее? - Не поверишь, но да. И чай я буду. - Это я уже и так понял. Джим садится обратно, берет протянутый ему бутерброд. И наблюдает, как Роджер, отчаявшись вытащить остатки джема ножом, вытаскивает их пальцами. Ну да, они у него длинные, удобно. А потом в рот тянуть, конечно. Облизывать, жмурясь от удовольствия. Не потому, что вкусно - джем, как мерзким был, так мерзким и остался, а от самого факта. Словно тебе пять лет, и можно сунуть палец в рот, пока мама не видит. Сейчас, конечно, мамы рядом нет. Только Джим, который уже тихо и незаметно сходит от этого зрелища с ума. Пожалуй, спас Джима закипевший чайник. Резкий свист заставил его вздрогнуть и тут же вскочить. А пока он возился с чашками и заваркой, Роджер вылизал банку до полной чистоты. Шоу закончилось. Джим, подавая чай на стол, мазохистски подумал, что, пожалуй, неплохо было бы купить еще одну банку. Только клубничного, чтобы было действительно вкусно. Роджер, увлеченный джемом, взглядов Джима не замечал. Подхватил со стола заранее приготовленный бутерброд, вцепился в ручку чашки, придвинул ее к себе поближе. - Я устал, - заявил он, причем не переставая довольно жмуриться. - Но если я сейчас чуть-чуть приторможу, обратно в том же темпе не включимся. - Немного же осталось. - Да, немного, - он осторожно отхлебнул из чашки. - Ты мне сахар не положил. Весь себе высыпал? - Прости. Сейчас. Джим вполне мог дотянуться до роджеровской чашки и со своего места, но предпочел встать. - Пожалуйста, не стой у меня за спиной. - Я не на долго. Тебе сколько ложек? - Две, размешаю сам. Спасибо. Джим, пожалуйста, не стой у меня за спиной. Опять недоволен. Джим с трудом поборол желание положить руки ему на плечи. Размять, успокоить. Чтобы опять жмурился от удовольствия, а не глядел волком. Иногда Роджера заносит из крайности в крайность. Джим сел обратно. - А мне сахара, пожалуй, на сегодня хватит. Роджер стянул с шеи полотенце, запустил пятерню в еще влажные волосы, задумчиво их подергал. - Как ты думаешь, если я сейчас так выйду на улицу, я не заболею? Было бы очень некстати. - Тебе действительно интересно мое мнение? - Нет, - при этом Роджер обезоруживающе улыбнулся. Мол, прости, так получилось. На самом деле мне не интересно. - Просто надо же как-то поддерживать разговор. А то ты сегодня какой-то странный, словно сам не свой. - Кэролайн возвращается завтра? - Ну да. А это имеет какое-то значение? Джим едва заметно кивает. В тайной надежде, что Роджер этого кивка не заметит. Но он замечает, смотрит удивленно, сам головой качает. Но никак не комментирует. Неожиданно. И Джим ему сейчас за это благодарен. Теперь оба не рискуют нарушать тишину, словно боятся сказать еще что-нибудь не то. Молча пьют свой чай, дожевывают остатки хлеба - уже без джема, просто, чтобы не лежал. В доме наступает полная тишина, так, что слышно тиканье часов из соседних комнат, шаги кошек и течение воды по трубам. - Не передумал насчет магазина? - Роджер еще раз щупает свои волосы, и на этот раз, кажется, доволен результатом. - Не передумал. - Тогда пойдем. У Джима на дне стакана еще плещутся остатки чая, и Роджер это прекрасно видит. Но, в конце концов, когда его подобное останавливало? Джим залпом допивает эти остатки, встает. Вдруг ему в голову приходит шальная мысль. Он улыбается ей, хотя впору прогнать, и обращается к Роджеру. - Раз уж ты меня спрашивал - давай я сам проверю, можно ли тебе на улицу. А то правда, заболеешь еще. А нам ты сейчас очень нужен. Роджер пожимает плечами, мол, делай, что хочешь. И Джим делает то, что хотел. Вернее, о чем мечтал последний час - запускает пальцы в его волосы. Все еще влажные, но едва-едва... С уже весьма заметной сединой. Приятно, так стоять и перебирать их... Тут Джим поймал уже не удивленный, а несколько даже шокированный взгляд Роджера, и понял, что его действия вышли далеко за рамки простой проверки. - Джим, с тобой все в порядке? - Да, - он опустил руки. - Я опять задумался. Роджер настороженно посмотрел на него, отступив на пару шагов. - Наверное, я не хочу знать, о чем.