Логово зверя. Последний враг.

      Комната, метров в тридцать квадратных, глухие каменные стены, ни единого окна, лишь тусклый свет потолочного светильника… и спертый подвальный воздух. Девушка сидит на видавшем виды диване, поджав ноги, и с абсолютно отрешенным взглядом листает каналы, переключая многочисленные ТВ-шоу с одного на другой. Вообще, помещение больше напоминает приют холостяка: голые кирпичные стены, диван, кресло, стол, пара стульев, компьютер, игровая приставка и огромная плазма на стене… а ещё коробки из-под пиццы и батарея пустых бутылок в углу.       В отдалении слышатся уже знакомые брюнетке мужские голоса, и сердце Гу обдает лёгким теплом. Ведь эти парни — единственные, кого она видела в последние дни, и они — та незримая нить, связывающая её с Ви. — Эй, красотка, не заскучала? — разорвал привычный серый шум бас блондина, вошедшего первым. — Мне, конечно, не доплачивают за твою улыбку, но она тебе идёт больше, — с лёгкой иронией добавил он. Хара подняла на парня полный тоски взгляд и непроизвольно улыбнулась — такая забота со стороны брутального «телохранителя» ее умилила. За Феликсом в комнату вошли и остальные ребята, с пакетами, полными всякой снеди и свежей партией алкоголя. И улыбка девушки расплылась шире — теперь ей точно не дадут скучать… В помещении поднялся галдеж и шум только что вошедших, весело распаковывающих свои покупки… Как вдруг из всего этого гвалта сердце брюнетки вырвало такое родное и знакомое «Ви», моментально провалившись куда-то вглубь. Она тут же подняла взгляд на экран плазмы, и её глаза застыли замертво — во всю панель красовался подпалённый паспорт в разворот с фотографией того самого брюнета, по которому так скучало ее сердце. Сквозь гомон парней что-то расслышать было почти невозможно. Гу схватила пульт трясущимися от волнения руками и сделала звук на максимум: «…Уже установлено, что вторым пассажиром была девушка, обгоревшее тело криминалисты уже передали родным. Молодой человек всё ещё находится в центральной больнице, его состояние оценивается как тяжёлое…» Дальше Хара уже не слушала, цепенея от ужаса, всматриваясь в мелькающие на экране фрагменты, заснятые с места аварии: прорванное ограждение, сгоревшая почти дотла машина, медики и полицейские, снующие тут и там, и будоражащая кровь полосатая лента, которой очертили место происшествия… Репортаж сменился другим, и только сейчас Гу поняла, как орет телевизор. Убавив звук, она тотчас же погрузилась в почти звенящую тишину. Брюнетка обернулась и тут же наткнулась на опешившие взгляды парней. — Ну, подержим тебя пока здесь ещё какое-то время, нам же проплачено вперёд, — задумчиво разорвал тишину Феликс. — Уджин, проведай нашего заказчика, посмотри, пасут ли его. — Окей, босс, — отозвался брюнет, растянув услужливую улыбку на своем миловидном лице. — Я хочу к нему! Можно? — с мольбой в глазах ворвалась в диалог девушка. — Пока нет. Надо убедиться, что он никому не нужен. И Хара поникла, опустив взгляд на засаленный велюр подлокотника. ***       Одна неделя сменилась другой. О Ви Гу узнавала только из скупых рассказов Ким Уджина. Казалось, Он шел на поправку. Хвостов парень не заметил ни разу из трёх своих вылазок в больницу. И Феликс уже пообещал отвезти наконец-то девушку к её возлюбленному.       И вот день X настал. Всеми фибрами души, Хара торопила время, считая каждый час, каждую его минуту, в сотый раз перебирая в голове всё, что сделает… и скажет… *** Центральная больница.       Белоснежные стены, опрятный персонал, запах медикаментов, казалось, стоял повсюду. Сердце брюнетки безудержно стучало, чувствуя как каждый шаг сокращал дистанцию между ней и Ви. Впереди шел Ким, рядом её сопровождал Феликс, пытливо осматривая коридоры, ниши и повороты на предмет опасности… но все было чисто — никого не было. Через метров двадцать свернув направо, Уджин остановился напротив остекленной палаты, и сердце девушки встало, она заглянула через стекло… и узнала Его, мирно сидящего в кресле-каталке у окна. Нежный румянец заката очерчивал его красивый правильный безмятежный профиль. Солёная влага мгновенно проступила на её глазах. Отстранив с пути брюнета, она ворвалась в палату и, захлебываясь слезами, упала перед парнем на колени, обвивая трясущимися руками его сильную шею, укрывая мелкими поцелуями его щеки, лоб, губы… Эмоции овладели ею, накрыв с головой, Гу била истерика, она плакала и причитала, будучи не в состоянии и на секунду оторваться от такого родного тела, отдавая себе четкий отчет только лишь в том, что больше никуда и никогда не отпустит Его… И только пару минут спустя её словно прошибло — парень не отвечал на её ласки… Она ошеломленно отстранилась и заглянула в его глаза… такие пустые… чужие… — брюнет не узнавал её. — Ви, родной, это же Я, твоя Хара! — всхлипывая, в отчаянии проревела она. Но Тэхён молчал. Его память была абсолютно чиста, словно кипенно-белый лист, с которого стерли всё напрочь…