***
Первое их с Хельги свидание — официальное, после признания — заканчивается в парке. Кругом туман, дальше десяти шагов ничего не разглядеть — но разве может быть страшно рядом с «фонарём»?.. Они бродят по пустым дорожкам, взявшись за руки, и целуются у каждой развилки — нерешительно, не до конца понимая тонкости процесса, не столько в губы, сколько в щёки, шею и виски. Впрочем, чем дальше они уходят в парк, тем лучше получается: опыт есть опыт. Когда ноги устают от прогулки, а губы — от поцелуев, они ложатся на скамейку: Виз снизу, Хельги сверху, устроив голову на груди. И, как бы ни было прохладно, обнимаются они, запустив руки друг другу под футболки. В конце концов Виз бесстрашно задрёмывает, согретый теплом и дыханием Хельги, — зная, что ему ни за что не позволят пропасть в тумане.***
Когда кончаются пары, Виз затаскивает Ро в парк — как бы невзначай, с целью прогуляться. На самом деле он давно раздумывал над серьёзным разговором — но не устраивать же его в преподавательской, буквально зажав Ро в углу? Нет-нет, пусть вокруг покачиваются деревья и шумит ветер: говорят, природа расслабляет. Виз незаметно уходит всё дальше от других гуляющих — повторяя, что это совсем не дело и что жизнь с такими родителями если не погубит, то уж точно не даст раскрыться. А Ро лишь то и дело поводит плечом, собирая с веток первый снег — неожиданно ранний в этом году; и Виз не смеет настаивать на принятии решения. На той самой любимой скамейке Ро долго кусает губы — и в конце концов кивает; не слишком уверенно, но человечно ли требовать большего?.. Виз обнимает её, позволяя согреть под своей курткой дрожащие руки, и провожает домой. А сам отправляется к Свечу — делиться безумной идеей. Одной из самых правильных в жизни.***
В глубине парка, рассевшись по скамейке, они всей компанией обсуждают столкновение со Зваными — кто будет атаковать, что делать в случае чьей-либо смерти и сколько, в конце концов, у них времени как следует освоить драку на ножах. Нервозность давит на плечи — но здесь хотя бы нет стен, чтобы душить тесной клеткой. Попытки друг друга развеселить оканчиваются полным провалом: сил не хватает даже на вымученный смех, что уж про искренний говорить. Но шуршит листва, треплет волосы ветер — есть, на что отвлечься, всё лучше, чем если бы сидели в квартире. Свеч подбирает ветку и показывает несколько простых приёмов; Хельги, который останется дома, молча держит за руку. А Виз украдкой гладит скамейку: сколько я к тебе ни приходил, всё оборачивалось к лучшему, так можно, чтобы и теперь?.. Им как никогда нужна удача — иначе ни за что не одержать победу.***
Спустя пару дней после очередного разговора о самоубийстве Главный просит встретиться — и Виз предлагает парк, внутренне содрогнувшись. Уж не прощальной ли должна быть встреча?.. Они неспешно прогуливаются по дорожкам, Главный преувеличенно громко восхищается зелёными деревьями и жалуется на головную боль из-за перемены погоды — и как же хочется надавить, силой подвести разговор к сути! Но Виз держится: лучше никому не станет, вдруг он и вовсе закроется? Только понемногу уводит Главного к любимой скамейке. И когда они садятся, Главный, попросив разрешения, привычно устраивается головой на коленях — и шепчет: «Ты говорил, что можешь посоветовать психолога. Это ещё в силе?..» Рассмеявшись от облегчения: никаких прощаний, никаких самоубийств! — Виз немедленно отправляет сообщение с именем и номером; а потом, гладя Главного по волосам, долго хвалит за решительность и за заботу о себе. Главный в ответ лишь смущённо спорит — но, надо признать, не слишком охотно.***
«Эта скамейка — мой талисман», — посмеивается Виз. Ведь и правда: всё, что здесь по его воле ни происходило, обернулось к лучшему. С Хельги они давно съехались, научились далеко не только целоваться и ни разу не поссорились по-крупному. Ро сбежала от родителей, какое-то время пожила у Свеча, а теперь снимает квартиру — кажется, всё ещё вместе с Риз. Званых и впрямь удалось победить; немалой, конечно, ценой, но будто был другой выход! А Главный не только выбрался из депрессии в более-менее стабильное состояние, но и помирился с Деем; а Виз, честно говоря, сомневался, что Дей, простив, продолжит с ним общаться. Может, раз сегодня думал о работе, то и там всё наладится, признают наконец необходимость смертельных практик?.. Было бы чудесно! А сейчас пора бы купить стаканчик кофе — и домой. Виз уходит по дороже, шурша редкими опавшими листьями; а перед поворотом, обернувшись, машет на прощание своей любимой скамейке, своему талисману — где порой просто-напросто удобно посидеть наедине с мыслями. Пускай же она и дальше здесь стоит — столько, сколько посчитает нужным, Виз в любой случае не будет в обиде. Разве после всего, что случилось, можно в обиде быть?..