Chocolate

Сехун всегда держится за тех, с кем гуляет. Чаще всего - за локоть Бэкхёна, но Чанёль никогда своего парня к нему не ревнует – не видит смысла, ведь у волчонка, по сути, никого нет, кроме них. Да, он всё так же общается с отцом, но… это было известно еще лет с пятнадцати, когда вожак позвал его на серьезный разговор и заявил – как только Сехуну исполнится 23, он должен будет покинуть стаю. Ему не быть вожаком, а значит, придётся отправиться в «сольное» плавание. О знал это и был готов. Конечно, было просто прекрасно, что в его жизни появился клан драконов и его весьма разношерстный состав. Что теперь у него есть дом. И почти не думается о том, что когда-то от него отказался его парный. Сехун вообще сильный духом, он хорошо справляется со многими своими проблемами. Только не видит ничего, как и год назад. - Всё как обычно – ты держишься за меня, я держусь за тебя, а если что, то звоним Чанёлю, - Бэкхён поправил куртку, взъерошил свои недавно покрашенные волосы и скептически оглядел младшего. – Н-да, а ты так и не переоделся в нормальные джинсы. Сехун-а, на улице декабрь, ты коленки застудишь. Сехун ничего не ответил, он только улыбнулся. Ничего не видя, волк прекрасно знал о том, что они с хёном теперь практически с одним цветом волос, за что Чанёль ласково зовёт их «мои блондинистые». Никто не обижается, да и не на что, собственно. Хотя не они одни теперь блондины – глава клана драконов тоже осветлил цвет волос, так что таких уже было трое. Чанёль остался верен своему красному цвету, Исин – темно-каштановому. Мин не перекрашивался вообще, как и Тао. Взрослые только посмеивались над ними, но по-доброму, без издевки. Как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы людей не вешало. Во второй день декабря Бэкхёну срочно потребовалось поехать в город за некоторыми ингредиентами. А так как парень его был занят работой вместе с Ифанем, то с ведьмаком поехал Сехун. Он был слеп, но прекрасно мог защитить как себя, так и хёна. Да и никто не отменял экстренную службу спасения в лице демона. И в город теперь было безопасно выбираться. Но так как Гуанчжоу и имение Криса были довольно отдалены друг от друга, Бэкхён решил переночевать в своей старой квартире, потом в имение вернуться утром, основательно закупившись тем, что ему было нужно. Ну и не только ему – Исин просил купить кое-какие лекарства. Чанёль, конечно, был недоволен, но практически не спорил с парнем, отпуская его под защитой Сехуна. Поэтому ранним утром они (волк и ведьмак) встретились на кухне, попили кофе и выдвинулись на автобусную остановку. Романтику общественного транспорта никто не отменял, хотя кое-кто с фамилией Ву предлагал дать машину. Они отказались. Оказывается, Сехун никогда не ездил на общественном транспорте. Для него это было волнительно. - Ты забыл, хён? – волчонок усмехнулся. – У меня горячая кровь. - Да-да, ты не мерзнешь в принципе… ходячая грелка. - У тебя их две, хён. - Одна с рожками. - Это ты ему рога наставил? - Тю на тебя, Сехун! Скорее он мне рожки наставил, -Бэкхён ткнулся лбом в ключицы Сехуна и попросил. – Проверь, а? Широкая ладонь младшего взъерошила светлые волосы. - Нет рогов. Чисто. - Он их у меня ночью спилил, - с притворной жалобностью посетовал Бён. - Пилит хён обычно тебя в другом месте, - волк усмехнулся, от подкола не удержался, по этой причине его и ущипнули за бок. - Маленькая какашка! - О, уже не засранец? - Вот погоди, попомнишь мое слово, встретится тебе твоя любовь и отыграется за мои нервы! - Хён, какая любовь? – в голосе волка тут же послышались грустные нотки. – Кому я такой нужен? - Сехун-а… - Я знаю, что дорог вам, что вы меня любите, но после того, что было… мне кажется, я уже вряд ли полюблю. - Никогда не говори «никогда», - Бэкхён обнял его за талию. – Потому что, зная нашу общую везучесть, ты обязательно встретишь человека, которому будет наплевать на то, что ты ничего не видишь – он станет твоими глазами. И ты будешь счастлив. - Думаешь, хён? - Поверь человеку, который несколько лет, Сехун-а, жил без сердца. Волчонок обхватил старшего руками, стараясь согреть, и ничего не ответил. Да, он знал, что имел в виду Бэкхён, о какой жизни без сердца говорил. Он видел это своими глазами, чувствовал чужую боль. И, по сути, именно это было последним, что он вообще мог видеть. Но Сехун не жалел о том, что защитил тогда хёна ценой собственного зрения. И никогда не будет жалеть. Поэтому Чанёль - хотя он тот еще собственник, - никогда не ревновал своего Бэкхёна к волчонку, даже когда тот, не скрываясь, обнимал старшего, мог коснуться поцелуем вихрастой макушки, мог уткнуться носом в щёку Бэкхёна и пыхтеть, щекоча нежную кожу горячим дыханием. Пак мог сам подойти и от души потискать Сехуна. И тот позволял старшим так с ним обращаться. В конце концов, их действия были похожи на те, что происходили в волчьей стае, так почему бы нет? Хотя да, со стороны смотрелось, будто Сехун и Бэкхён – парочка. На данный момент они не собирались никого переубеждать в обратном. - Наш автобус, - тихо возвестил ведьмак, потираясь замерзшим носом о куртку младшего. Тот кивнул и парни, когда транспорт подъехал, загрузились в него. Пассажиров было немного, так что они заняли свободные места и погрузились в дремоту. Бэкхён едва ли не под куртку к младшему залез, потому что тот действительно был тёплым. И хоть и был декабрь, на улице была плюсовая температура. Не было так холодно – но Бэкхён же собой не будет, если не включит по отношению к Сехуну строгую мамочку! Впрочем, младший привык. К хорошему быстро привыкаешь. Хотя раньше волк ездил только в машинах, в автобусе он вёл себя спокойно, даже отстраненно. Усадил хёна у окна, сам сел ближе к проходу, откинувшись головой на спинку кресла. Ехать им предстояло около трёх часов, поэтому О надеялся немного вздремнуть. Уже проваливаясь в дремоту, он ощутил, как на плечо опустилась голова ведьмака, старший немного повозился и расслаблено вздохнул, засыпая. Сехун улыбнулся, чувствуя удивительную нежность к своему хёну, и расслабился настолько, насколько это возможно. - Фух, ну, вроде всё! – Бэкхён с трудом залез в карман куртки, выуживая связку ключей. – Сейчас поужинаем и спатеньки! - Согласен, - устало вздохнул Сехун. – Как же выматывают эти магазины… - И это ладно, мы покупали всё по списку, который дали ребята! Моё будет завтра, - Бён запустил волчонка вперед и запер за собой дверь, заходя вслед за ним. – Но там недолго, я тебе обещаю. Мы только заберём заказанное, заплатим за это, и домой. - Заказанное? - Ну да, я общаюсь с одной шаманкой, она специализируется на снадобьях, зельях… у нее и заказываю. Чаще всего оптом. - Сервис какой, ты смотри. - Конечно. Мы, люди с магией, стараемся друг друга держаться, помогаем, чем сможем. Кто знает, вдруг она придёт ко мне за помощью, а я ей возьму и не откажу. - Смотри, Пак у нас ревнивый. - Ну ты и… ей же под шестьдесят! - А когда Чанёля это останавливало? - Ну да, разумный вопрос… Хотя Бэкхён не так часто бывал в своем прошлом жилище, видимо, Чанёль (а кому еще-то?) наложил на него заклинание чистки, потому что вокруг не было ни пыли, ни грязной посуды. Так что Бэкхён поставил чайник и достал две кружки. - Кофе или чай? - Чай. После кофе я плохо сплю, - Сехун сидел спиной к окну, вытянув длинные ноги. – Ну, ты это и так знаешь. - Иногда мне кажется, я знаю о тебе всё, - Бэкхён повернулся к нему, сложив руки на груди. – Как будто ты – это я… - А я – это ты, - продолжил за него младший. – Наверно, так на нас ритуал повлиял. Я даже чувствую, когда ты грустишь. - Поэтому всегда приходишь в такие моменты? - Да. - А Чан тоже чувствует. - Ему положено – он твой парень. Я – твой волк. Или как вы там меня зовете? Волче? - Это на манер славянских волхвов, - Бэк усмехнулся. – Ну, знаешь, которые в России жили, колдовали… может, и сейчас живут. - Ты так интересно рассказываешь, я люблю тебя слушать, - признался О. – Как будто ты рассказываешь мне сказку, а я маленький ребенок и с интересом ее слушаю. Бэкхён ничего не сказал, потому что помнил – Сехуну было семь лет, когда он потерял свою маму, а эта самая мама всегда читала ему на ночь сказки. Поэтому, даже повзрослев, волчонок чувствовал в этом нужду. И ведьмак всегда ему что-то рассказывал. Сехун садился в такие моменты прямо на пол, устраивал голову на чужих коленях и слушал. Да, блаженны были воспоминания детства. И каждый из них по этим временам очень скучал. Сироты, выросшие без отца, без родительской любви… это было слишком больно, помнить о детских годах. Попив чай на небольшой кухоньке ведьмака, они по очереди приняли душ и улеглись спать. Причём Сехун улегся в типичной манере Минсока – головой на живот старшего. Каждый вдох и выдох он ощущал будто свой, неосознанно подстраиваясь под них. Парни лежали в темноте, молча, когда раздался звук пришедшего сообщения и мигнул экран. - Чанёль, наверно, - предположил старший и взял телефон. – Ну, точно, он самый. Пишет нам про скучашки и желает спокойной ночи. - Как обычно, - волк улыбнулся. – То же, что и лично говорит нам. - Вот такая козявочка, - ведьмак улыбнулся, вспоминая о своём парне. А потом резко положил ладонь на грудь, охая. - Что? – О перевернулся лицом к лицу хёна. - Засранец. - Кто? - Пак Чанёль! Издевается надо мной… идиот двухметровый, я не дома и не один, хорош издеваться! Волк принюхался. От ведьмака поднимался лёгкий аромат возбуждения, что могло означать только одно – демон баловался, на расстоянии пытаясь подколоть своего парня. Сехун понимал, что у них отношения, и всё такое, но и издеваться над Бэкхёном не хотел позволять. - Позвони ему, хён. - Зачем? - Позвони ему и дай мне трубку. - Сехун-а… - Ну же, просто позвони, - попросил младший. И Бён ему уступил. Он набрал номер Чанёля и прижал свой телефон к уху Сехуна. Тот ждал ответа недолго. Хитрый голос Пака прозвучал уже через полминуты. - Ты уже чувствуешь тяжесть внизу живота, детка? Хочешь пошалить? - Единственная тяжесть, которую хён сейчас должен чувствовать на животе – моя голова, хён, - фыркнул О. – Не знал, что ты балуешься услугами секса по телефону. - Ой, - впервые в жизни демон смутился. – Сехун, ты что, не спишь? - Нет, блин, не сплю. Тяжело спать, когда от хёна пахнет возбуждением, а зверь внутри меня очень хочет помочь. Хочешь, чтобы я помог Бэкхён-хёну? Это был вопрос с подвохом – на самом деле Сехун не позволил бы себе прикоснуться к Бэкхёну в таком ключе, он слишком любит ведьмака, по-братски, - но Бён уставился на него круглыми от шока глазами. - Сехун-а… - безэмоциональный голос демона прозвучал через минуту. – Не смей его трогать. - Я не трону, - усмехнулся Сехун. – Потому что тоже люблю хёна, только не так, как ты. Он мой брат. А ты над ним издеваешься. Я всё понимаю, хочется тебе, но… просто потерпи, хён. До завтра. А я завтра переночую в гостиной, чтобы вам не мешать. - Извини, мелкий. Я мудак. - Ты засранец с чесоткой в штанах, но я тебя прощаю. А теперь извинись перед хёном, - волчонок прижал телефон к уху старшего и тот выслушал извинения своего парня. - Я не злюсь, - в голосе Бёна прозвучала улыбка. – Просто не делай так больше без моего разрешения, ладно? Хорошо, спокойной ночи. И я тебя люблю, Чанёль. Пока. Он вытащил свой телефон из чужой ладошки и положил на тумбочку. - Спасибо, Сехун-а. Правда, спасибо. Ты теперь мой стоп-кран для этого идиота. - Просто не люблю, когда такие вещи делаются без разрешения на то второй стороны, - О улегся затылком на живот старшего. – Это как изнасилование. Само по себе мерзкое действо, верно? - Есть такое, маленький. Есть такое… - Не переживай, кстати. Даже если я и чувствую запах возбуждения, это не значит, что я к тебе притронусь в том плане, на который намекал Чанёлю. Это… - Ты просто показал ему, что он делает со мной, - закончил за него Бэкхён. – Понимаю. И всё равно, спасибо тебе. Они немного полежали, надеясь уснуть хотя бы сейчас, если бы с улицы не донеслись странные звуки. Сначала – вой сигнализации, потом звуки драки. Сехун подскочил на месте, его острый слух сигнализировал об опасности вблизи от них. Бэкхён уже оказался у окна, выглядывая. - Да вашу ж мать! – выругался он. – Я на улицу. - Хён? – Сехун встал с кровати. – Я с тобой. Но что там? - Пятеро бьют одного. Я не знаю, люди это или кто-то ещё, но позволить им издеваться над человеком не могу. Пошли. Едва ли не со скоростью света одевшись, они выскочили из квартиры Бэкхёна, бегом спускаясь вниз, причем ведьмак поймал волка за руку, направляя за собой. На «вечеринку» они подоспели очень вовремя, причём Бён налетел на парня, который был выше его на голову, и с размаху ударил ему между ног. - А ну пошли вон! - рявкнул он. - Ой, смотрите, какая храбрая шавка! – осклабился один из нападавших, глядя как храбрый Бэкхён закрывает собой незнакомого парня, лежавшего на асфальте. В открытую они потешались над Бёном, и делали бы это дальше, если бы не послышалось утробное рычание злого Сехуна. Волчонок скинул куртку, разминая плечи. Он не мог их видеть, но слышал и чувствовал противный запах потных тел. А еще – запах крови на их руках, ботинках, которыми они пинали беззащитного парня. - Бегите, иначе я вас загрызу, - предупредил О, показывая острые клыки во рту. Его не послушали. Первый полетел на асфальт, даже не успев задеть Сехуна. Тот словно танцевал, уворачиваясь от ударов нападавших, нанося свои – по большей степени, пытаясь их просто отпугнуть, заставить убежать, а не покалечить. Что-то позади него загудело. - А ну, пошли вон!!! – громче рявкнул Бэкхён и Сехуна окатило горячей волной воздуха. Ему-то что, он знает, насколько зол бывает Бэкхён и как можно огрести от него, но всё равно жмурится, пригибаясь к земле. После магической выходки ведьмака запахов стало намного меньше. Вернее, всего один. На ощупь, касаясь пальцами асфальта, волчонок подошёл к лежавшему на земле парню и принюхался. Пахло кровью, туалетной водой и… мокрой псиной? Чихнув, Сехун прикрыл нос ладонью. Пахло слишком сильно для его обоняния. - Ничего себе они парня побили, - прошипел сквозь зубы Бэкхён. – Сехун-а, помоги мне его поднять. Отнесём к себе, подлечим. Надо еще Чану позвонить, предупредить, что задержимся… Но поднять парня они не успели. Бэкхён глухо охнул и дёрнул волчонка за плечо. А того оглушил рёв моторов, снова слишком близко. - Сехун-а, пойдем! – увещевал его ведьмак, дёргая. – Пойдем, скорее! - Громко… слишком, - младший прижал ладони к ушам. – Хён, слишком громко! Ему, с его обострившимся из-за слепоты слухом было невыносимо слушать рёв нескольких мотоциклов и бряцанье чего-то железного. - Ах вы, суки, нашего Кая тронули! – крикнул кто-то. Бэкхён обхватил Сехуна под руками, пытаясь поднять на ноги и уйти, но тут кто-то застонал, хватаясь окровавленными пальцами за колено Сехуна. - С-стоять… - прохрипел, по всей видимости, ими спасённый. Пальцы на колене волчонка сжались сильнее, причиняя ощутимую боль. - Сехун-а… - жалобно простонал ведьмак, обнимая волчонка. – Сехун-а, я тебя не позволю обидеть!.. - Никто никого… кха! – спасенный прокашлялся и сел, кажется, вытягивая ноги. – Не обидит. Я не… дам. - Кай, ты чего? – один из мотоциклистов (видимо, тот же, который им угрожал) подошёл ближе. - Того. Они… мне помогли. Выключите… моторы. И фары… Его приказ – а это был именно он, - тут же выполнили. Наконец-то воцарилась блаженная тишина. Сехун вздохнул спокойнее, откидываясь в руках хёна. Но ненадолго. Его неожиданно дёрнули на себя, волчонок уткнулся носом в кожаную куртку, пахнущую кровью, туалетной водой и мокрой шерстью. Чей-то нос уткнулся в макушку, втягивая запах Сехуна. - Привет, волчонок, - сказал спасенный, прижимая Се к своей груди, а тот от неожиданности застыл как статуя. – Вкусно пахнешь. - Отпусти его! – возмущенно пискнул (по крайней мере, через равномерный стук чужого сердца Се слышал именно так) Бэкхён. – Ты не можешь трогать Сехуна! - И тебе спасибо, ведьмочка, что спас меня, - улыбнулся спасённый. – Я Кай. А это мои ребята. Вместе мы… - Полуночные ведьмы, я знаю, - фыркнул Бён. – Отпусти моего волче, я тебе сказал! - Твоего? – Кай скептически фыркнул. – От тебя пахнет не его запахом, а чьим-то другим, намного сильнее. Не берусь сказать, кем именно, но… я не думаю, что этот мальчик – твой. - Я свой собственный, - подал голос Сехун, насилу пытаясь выбраться из чужой хватки. – Пусти! - Да ладно тебе, понюхать уже нельзя. Я родной запах давным-давно не ощущал… о, как приятен терпкий запах леса!.. Сехун недовольно запыхтел – у него, честно говоря, затекла шея сидеть в таком неудобном положении. Но отпустили его только тогда, когда он дёрнулся, ощущая чужой язык на своей шее, там, где билась жилка. О отшатнулся, больно ударяясь локтями и отползая в сторону Бэкхёна, чей запах он узнавал среди совсем незнакомых. Хён помог ему встать на ноги, прижал к себе – хотя с их разницей в росте это было немного проблематично, - и они поковыляли в сторону дома. - Эй, спасибо ещё раз! – донеслось сзади. Обнявшиеся ведьмак и волк не ответили, они шли вперёд. Но уже в квартире, Сехун оставил Бэкхёна в одиночестве объясняться Чанёлю, какого чёрта от него сильно резонировало страхом, и ушёл в ванную, где просто сел на холодный кафель, обняв колени. Ведьмак присоединился к нему через долгие пять минут. - Сехун-а… - прошептал он, сев рядом и обняв за плечи. – Ну что такое? Почему ты так среагировал на этого парня? - Он волк, - выдохнул О, прижимаясь щекой к чужому плечу. – Его запах такой… родной. - Вы что, из одной стаи? - Похоже на то, - волк грустно усмехнулся. – Я бы его узнал, если бы видел. Но… я не вижу. - А что, стая не знает, что ты ослеп? Они же почти все были на месте ритуала. - Хён. - Что? - Кажется, я знаю, кто этот Кай, - на грани слышимости выдохнул Сехун. – Я… его родители уехали, когда моей мамы не стало. Они были из одной стаи… с ней. А потом уехали. Вот и… мы встретились с ним. - Как звали его по-настоящему? - Хён, я не помню, - жалобно признался волчонок. – Я вообще его не помню, его запаха, совсем ничего! - Успокойся, Сехун-а. Всё хорошо. Давай мы встанем и пойдем баиньки? Ну же, ты мой хороший и большой мальчик… С поддержкой Сехуну удалось все-таки добраться до кровати, его уложили, улеглись рядом и накрыли одеялом, пытаясь согреть. Согрелось тело, но не то, что покрылось льдом на самом деле. Потому что у Сехуна было замёрзшее сердце. И вряд ли бы кто-нибудь смог его согреть. Через несколько часов, уже не ранним утром, они стояли на остановке, дожидаясь автобуса, который отвёз бы их обратно в имение. С трудом отказавшись от машины, которую взволнованный Ифань грозился прислать им прямо на головы, Бэкхён и Сехун закупили всё, что было нужно ведьмаку, и теперь стояли, ожидая транспорт. О том, что произошло накануне вечером, оба старались не говорить. А совсем рядом проехал мотоцикл… - Твою же… - Бэкхён выругался, тяжело вздыхая. – Опять он. - Кто? - Кай. И он идёт к нам. Шаги раздались рядом, и вскоре Сехуна снова окатил запах родного леса. - Привет, - поздоровался Кай. – Я всё-таки умудрился вас найти. - Отлеживался бы лучше, - фыркнул Бэкхён. – Вон синяки видно невооруженным взглядом. - На мне зарастёт как на собаке. - Как на волке, ты хотел сказать. - А, так ты знаешь, что я тоже волк? – Кай усмехнулся. – Умная ведьмочка. - Еще раз меня так назовёшь - позвоню своему парню, и он оторвёт тебе яйца, - пригрозил Бён. Сехун, слушая их перепалку, неожиданно для самого себя фыркнул от смеха. - Ты смотри, он улыбнулся! – умиленно восхитился Кай. – Сехун-а, лапушка ж ты моя, как же ты всё-таки красиво улыбаешься! - А вы разве знакомы? – Бэкхён решил вывести его на чистую воду. - Знакомы. Мы были в одной стае когда-то. Я удивлён, что ты меня не узнал, Се. Мы когда-то очень дружили. И я, говорят, практически не изменился. Ну, если только вырос вверх. - Узнать человека я могу только по запаху, - Сехун грустно вздохнул. – Твой запах я не знаю совсем. Прости. - Сехун… почему только по запаху? – голос другого волка прозвучал почти потерянно. – Се, малыш, ты… ты что, меня не узнаешь совсем? Это же я, Чонин! Волчонок отступил на пару шагов от него и от Бэкхёна, потом еще и ещё, пока спиной не натолкнулся на стенку остановки, об неё же ударяясь затылком. Он смотрел перед собой, не в силах даже голову поднять, чтобы хотя бы по звуку чужого голоса определить, где стоит Чонин, он же Кай, он же предводитель Полуночных Ведьм. Он сам не понял, что произошло, что чувствует, но по щеке неожиданно скользнула слезинка, потом еще одна. И ещё. Бэкхён среагировал быстрее второго волка. Он подбежал к Сехуну и стал вытирать его слезы своими пальцами. - Малыш, не плачь! – дрожащим голосом попросил он. – Не плачь, родной! Давай скажем ему, может, отвяжется? - Что ты мне скажешь? – рявкнул Кай, дёргая Бёна за плечо. – Что он не хочет меня узнавать?! Что ненавидит, потому что я бросил его после смерти госпожи О? Это было не мое решение, Сехун! Не я решил уехать! - Он тебя действительно не может узнать! – рявкнул ведьмак. – Просто не может! Не потому, что ты не похож на себя маленького… - Скажи ему, - слабым голосом попросил Сехун, ловя хёна за край куртки. – Скажи, пожалуйста… - Сехун может узнавать людей либо по голосу, либо по запаху, - старший насилу успокаивался, пытаясь объяснить Каю, в чём дело. - У него что, амнезия? – фыркнул тот, не веря ведьмаку. Тот тяжело вздохнул. - Нет, не амнезия. Сехун не видит. Вообще. Он полностью слеп. Его последние слова для Кая были как гром среди ясного неба. Он знал Сехуна с детства, они действительно дружили, и даже после переезда сына вожака помнили, но слышать, что Се не видит, было… больно? - Но… как же так? Что произошло? - Не вдаваясь в кучу сопутствующих деталей – он пожертвовал собой ради… меня, - признаваться в этом Бэкхёну было сложно и даже немного страшно. Но Сехун неожиданно обнял его со спины, показывая, что обидеть не позволит. А Кай и не пытается. Он молча уходит, чем вызывает тихий всхлип из груди Сехуна, уткнувшегося в шею хёна носом. Тот молчит. И заговаривает, лишь когда подъехал нужный автобус. - Нам пора. Дверь тихонечко заскрипела, показывая, что у него гости. Чьи-то тихие шаги, кто-то присел на край кровати, а потом запахло чаем. - Я принёс тебе чай, - раздался голос Минсока. – Давай, Сехун-а, вылезай из своего убежища. - Хён, ты когда-нибудь чувствовал сильную-пресильную боль? - Да, чувствовал. - А так может болеть уже разбитое сердце? - Нет ничего проще, чем разбить уже разбитое. Я так понимаю, ты это о том парне, о котором рассказал Бэкхён? - Он пах домом, хён, - признался Сехун, высовывая голову из-под одеяла. – Так вкусно и приятно. Но так… горько после этого… - Ты знаешь, что он всунул Бэкхёну свою визитку? - Знаю. - Для тебя. - Я не пользуюсь телефоном, хён. Он мне не нужен. Не с кем разговаривать. - Теперь уже есть, наверно, раз он попытался. - Не знаю. Мне всё равно больно, - отозвался волчонок. – Спасибо за чай. - Я оставлю его на тумбочке. Ответа не последовало. Минсок тихо вышел из комнаты, оставляя младшего в одиночестве. Спустился вниз, находя в гостиной понурившегося Исина. Добряк всея клана, целитель очень остро переживал состояние Сехуна. Да и что там говорить, всем хотелось помочь волчонку хоть как-нибудь. Поэтому они очень удивились, когда, после звонка в дверь, на пороге обнаружился Чонин. В кожаной куртке, с мокрыми от идущего на улице снега волосами, с серьезными глазами. - Э-это кто? – опешил Ифань, глядя на незнакомца, который уничтожающим взглядом смотрел на Бэкхёна. Ведьмак вздохнул и пояснил. - Тот самый Кай. И не убивай ты меня взглядом, я бы отдал ему визитку с твоим номером, если бы телефон у него был. Так что уж извини… - Где он? – взгляд Кая потеплел, теперь он им не убивал (хотя Чанёль за спиной своего парня что-то пробурчал едва слышно, видимо, угрожал). - Второй этаж, вторая дверь налево, - Бён улыбнулся. – Может, хоть ты его из-под одеяла на ужин вытащишь, а? А то только чай глушит, и то, потому что с Мином не поспоришь. - Вытащу, - пообещал Кай и поднялся по указанному направлению. Ифань понимал, что он совсем ничего не понимал, и что его мнением, как главы клана и теоретического хозяина дома так никто и не поинтересовался. Поэтому он постучал пальцами по плечу ведьмака. - Бэкхён, а что это за чудовище было? - Чудовище - это Кай, тот самый волк, которого мы встретили в Гуанчжоу. Он вроде как друг нашего Сехуна. В нашу последнюю встречу он дал мне визитку со своим номером телефона, но так как наш волче смартфоном не пользуется от слова «совсем», то… сам понимаешь, визитка где-то валяется. А сам я позвонить ему не могу, у меня парень ревнивый. - Выколоть бы ему глазки… - донеслось от Пака. - Я тебе выколю, дурак. Чем он будет смотреть на нашего Сехунни? Ещё одного слепошарика мы просто не вынесем. - А, ну если только так… - Ты думаешь о том же, о чем и я? – Тао обнял со спины Минсока, который подозрительно довольно улыбался. Лис повернул к нему голову, тыкаясь кончиком носа в щёку. - О том же. Что, кажется, нам пора идти на кухню, потому что этот парень приведет нашего три дня не кушавшего волка. - ТРИ ДНЯ?! – громким эхом раздалось со второго этажа. – Да ты совсем сдурел, что ли?! Ну уж нет, хрен ты мне спрячешься под одеялом! А ну-ка, пошли! С каким же удивлением все смотрели на Чонина, который нес (!) Сехуна на плече, а последний дрыгал ногами, бил ладонями по заднице второго волка и возмущенно бурчал, что совсем не голоден и хочет спать. Кай, крякнув, перевернул Се и усадил на табуретку, давя (не совсем сильно) на плечи. - Кормите. И побольше. - Так точно, товарищ начальник, - козырнул Тао, выставляя перед Сехуном тарелки с едой и кладя перед ним же палочки. – Кушай, волчонок. И ты тоже, Кай. Тот спорить не стал. Умял свою порцию, отдельно похвалил курицу, - Тао надулся от гордости, ведь именно он ее готовил, - и все они уставились на Сехуна, лениво ковырявшегося палочками в своей тарелке. Он хоть и не видел их взглядов, но чувствовал повисшее напряжение и успешно его игнорировал, что откровенно всех злило. Ифань сдался первым. Переглянувшись с Чанёлем – тот понял его без слов, - дракон положил руки на плечи волчонка, демон щёлкнул пальцами и палочки из руки Сехуна выпали, а тот, естественно, опешил. Правильно истолковав намекающий кивок главы клана, Кай взял палочки и стал кормить Сехуна сам. При этом он приговаривал. - Открой ротик, скажи «а». - Б! – рявкнул Сехун. – Я что вам, маленький ребенок?! Ему дружно ответили «да», причем с очень невинными лицами. Волчонок запыхтел. - Кушай, солнышко, будешь большим и сильным, - ласково попросил Исин. - Куда уж больше-то? Он и так меня догоняет, - фыркнул Чанёль. – Но неважно. Ты жри, Сехун-а, а то я применю один очень грязный метод, но это тебе не понравится. - Отпустите меня. Пожалуйста. Я поем сам. - У тебя была такая возможность, - Чонин пожал плечами. – Но ты не ел. Ты ковырялся палочками в тарелке, игнорируя божественную курицу! - Вы слышали? Он сказал «божественную» … - Тао, ты сейчас лопнешь от гордости, умолкни, - Ифань скривил губы. – Сехун, открой рот, мы тебя щас покормим сами, раз ты три дня толком не ел. Будь послушным волком и не дергайся. Инстинкт самосохранения Сехуна ласково посоветовал не спорить и послушно открывать рот на каждую просьбу Кая сделать это. В итоге тарелку вскоре опустошили, его заново напоили чаем и отправили отдыхать, Кая же оставив на серьезный разговор. Как выяснилось – он был старшим; Кай родился на несколько месяцев раньше Сехуна, они провели бок о бок семь лет детства. Сехуна возвращают в его комнату, где он снова залезает под одеяло, сворачивается клубком и тихо лежит, размеренно дыша. Дверь негромко скрипнула минут через сорок после ужина, когда волчонок думал, что Кай уже не придет. А потом его обняли прямо поверх одеяла, забравшись на кровать. Старший волк обхватил его руками, притягивая к себе. Будь его воля, так старший вообще бы превратился в волка и улегся бы вокруг Сехуна, грея его своим горячим телом. Они лежат без слов до тех пор, пока младший не переворачивается на другой бок, оказываясь лицом к лицу с Чонином. Касается его лица кончиками пальцев, запоминая хотя бы так. Кай не двигался, даже не дышал, кажется, позволяя ему трогать свое лицо. Когда пальцы младшего коснулись полных губ, Чонин улыбнулся, целуя их. Сехун вздрогнул и убрал руку. - Ну что ты испугался? Я ж не укусил тебя. - Не укусил, - отозвался Се. – Но сделал то, что не надо делать, Кай. - Почему ты зовешь меня не по имени? - Потому что… - Боишься привязываться? - От… откуда ты знаешь? - выдохнул младший, отползая по кровати подальше от старшего волка. Ведь тот только что сказал именно то, что чувствовал Сехун. Он действительно боялся привязываться к тем, кто показывал в его отношении определенный интерес. От воспоминаний было слишком больно. Прошлого не забудешь. - Ты ведешь себя так, будто я сделал тебе очень больно, - подал голос Чонин. – Да, родители переехали после смерти… госпожи О. Я знаю. Но это был не мой выбор, а их. Ты бы знал, какую я тогда истерику устроил, и как мне влетело от отца! Да он меня на две недели в подвале запер и лупил, чтобы я послушным стал! Он резко схватил ладонь младшего, засунул себе под футболку, так, чтобы пальцы коснулись тоненьких шрамов на пояснице. Сехун нервно сглотнул, его трясло. - Только он не преуспел. Я так и не стал послушным, - Ким улыбнулся, утыкаясь носом за ухо Сехуна. – Я каждый день вспоминал тебя, думал, каким ты вырастешь… красивым, длинноногим, умным… ты как моя мечта, Сехун-а. Красивая и такая родная… - Не надо, Чонин, - сдавленным голосом попросил младший. – Пожалуйста. - Почему ты меня отталкиваешь? - Тебе не понять. - А ты попробуй хотя бы объяснить. - Ты же никогда не верил в наречённые пары. Всегда смеялся над красивыми легендами о них. - Больше не буду, Сехун-а. После того, как познакомился с твоими друзьями. Но почему ты говоришь о парности? Ты что… встретил своего, да? - Встретил, - Сехун почувствовал комок в горле. Говорить было больно, а глаза пекло от слёз. - И где же он? Ты из-за него меня отталкиваешь? – Чонин сел в кровати, глядя на него сверху вниз. – Если ты хочешь, чтобы я ушел… - Чонин, он меня не признал, - младший перебил его, поворачиваясь после своих слов к нему спиной. Свернувшись в клубочек, выставив позвонки на худой спине, волчонок хотел только одного - к маме. Чтобы она обняла, погладила по волосам и сказала, что он справится. Просто потому, что её Сехун - сильный и смелый волк. - Расскажи мне, - попросили сзади. – Я не пойму сам, в чём дело, если ты не расскажешь. - Он кот. Последний из них, если быть точнее, - Сехун не повернулся. – Мы встретились с ним здесь, когда с отцом приехали на встречу с Ифанем. И я тогда его увидел. Красивый… Он был такой красивый, Чонин! Но боялся меня как огня, потому что до этого его клан вырезали, а его самого жестоко избивали. Свою боль он перенес на меня… - Вел себя так, будто это ты был тем изувером, который над ним издевался, - закончил за него Чонин. – И что было потом? - А потом был ритуал. Если бы он признал меня, хотя бы попробовал, всё было бы намного лучше, я не ослеп бы. Но… он не признал. Мы поехали без него, его место занял Бэкхённи-хён. Это было ужасно, Чонин. Мы переживали свои болезненные воспоминания. Смерть моей матери, обращение Чанёль-хёна в демона, то, как он преследовал Бэкки-хёна… я своё пережил довольно сносно, но не те, что принадлежали ребятам, бывшим со мной… Там был один момент, когда Бэкхён смотрел в зеркало в своей новой съёмной квартире, и вдруг там появился какой-то демон - не наш рыжик. В реальности Чанёль-хён его спас, закрыл ему глаза, а во время ритуала это сделал я. Только свои закрыть не успел. С тех пор я не вижу, Чонин. И даже после этого своей паре я так и не стал нужен. Он не принял меня, но обвинял в моей слепоте Бэкки-хёна. - Не знаю, при чём тут была ваша ведьмочка… но его вины я не вижу. Ты просто… просто поступил так, как всегда поступает Сехун. Помнишь, ты получал за меня, когда я что-нибудь ломал? - Помню. Как я мог тебя выдать, Чонин? Твои родители были жестокими волками. Это даже мой отец признавал. - Вот именно поэтому я с ними больше не общаюсь. Надоело, когда отец строит из себя альфа-самца и пытается руководить мною так, будто я кукла-марионетка. Я не кукла, Сехун. Я волк. Свободный волк. Ну… - Чонин ласково коснулся чужой спины, пальцами чувствуя торчащие позвонки. – Не в твоем случае. Я не хочу быть свободным от тебя, Сехунни. Позволь, а? Сехун только кивает, глотая горькие слезы. Его снова сгребают в охапку, обнимают уже без одеяла, которое валяется где-то в ногах. И так они засыпают, свернувшись клубочком. По крайней мере, один из них точно заснул. Когда Сехун заснул крепко, Чонин тихо выскользнул из постели, стянул с себя толстовку, бросая ее на свою половину кровати, таким образом обозначая свое гипотетическое присутствие здесь, и спустился вниз, на кухню. Там, откуда шел приятный аромат свежесваренного кофе, которое ему Минсок и предложил. Ким с благодарностью принял горячий напиток, усаживаясь слева от Бэкхёна, сидевшего тут же. - Это место Сехуна, - заметил Тао, опираясь поясницей на холодильник. - Это наше с ним место, - парировал Чонин, скашивая глаза на ведьмака. Тот взгляд заметил - и не он один. Бён даже не дернулся, когда его скулы коснулись чужие смуглые пальцы, поглаживая. - Ты красивый, - выдал Чонин, смотря не на Бэкхёна, а на его парня. – А ты, демон, счастливчик. Береги его. Люби так сильно, как только сможешь. И помни, что если обидишь – тебя не только Сехун загрызет, но и я. - Ты-то тут причём? – фыркнул Пак, угрозу воспринимая вполне адекватно. – Это с Сехуном у нас есть связь. - Ты видел, как он потерял мать? - Видел. - Не находишь сходства между ней и своим парнем? - Не нахожу. - Ну правильно, ты же ее не знал. А я ее помню до сих пор. Добрая, светлая, она очень много улыбалась, раздавая свой внутренний свет всем окружающим. Но могла и огрызнуться, если того требовала ситуация. Она могла вцепиться в горло моей матери, когда видела на моей спине следы отцовского ремня. Она была полна решимости умереть за каждого несправедливо обиженного члена стаи. Она была нашим светом. Светом, который затух, нанося этим непоправимый урон, прежде всего, своей семье. Ведьмочка-хён очень похож на нее. Я вот сейчас смотрю и думаю – а не дежавю ли у меня? Очень просто похоже на нее. - Ты хочешь сказать, Сехун воспринимает меня как маму? – Бэкхён отставил кружку в сторону, боясь забрызгать всех кофе. - Я ничего не хочу сказать, ты сам догадался! – театрально прижав руку к сердцу, выдал Кай. – Еще и умный, надо же… Не, Чанёль-хён, будь осторожен – украдут же такого няшечку. - Не украдут, - возразил ему советник. – Мы к Чану Бэкхёна клеем приклеим. - Ещё привяжите уж, чтобы наверняка. - Задрали, - кротко вздохнул Бэкхён, отвешивая подзатыльник Чонину, Чанёлю (профилактический), а Тао достается от Минсока. - Минутка воспитательных подзатыльников! – объявляет Ифань, входя на кухню. – Я, правда, ничего не понял, кому и за что… но раздавайте. Я только себе и Исину кофе возьму. - Ага, и свалишь, чтобы тебе не досталось! – фыркнул Тао. - Ну так конечно, меня по голове бить нельзя, это мой рабочий инструмент! – глава клана драконов усмехнулся и оставил их на кухне. Чонин допил кофе и поднялся к Сехуну, спавшему все так же, но уже в обнимку с толстовкой старшего. Ким улыбнулся и залез под одеяло, чтобы тут же быть пойманным в объятия спящего волчонка. Прижав его к себе покрепче, Кай закрыл глаза и расслабился. И впервые за несколько лет смог уснуть спокойным и крепким сном в абсолютно чужом и незнакомом месте. Чонин не привык часто и довольно резко менять место жительства. Но его Полуночные ведьмы - люди кочевые по своей сути. Какое-то время у них не было пристанища, спали, где попало. Но не теперь. Ифань – вот уж мать Тереза провинции Гуандун какая-то – зовёт их к себе. Предоставляет жильё, еду, даже, мать её, работу. Но Чонину он даёт намного больше. Возможность каждый день видеть Сехуна. Касаться Сехуна. Разговаривать с Сехуном. Ловить каждый взмах ресниц, каждую полуулыбку. Чонин нелюдимый, по крайней мере, он так сам думал. Но эта удивительная и разношёрстная семейка вдруг оказывается ему почти что родной. Тем более что с биологически родной семьёй он так и не общается, хотя Сехун просил, и не раз. Что-то вроде «не надо обижаться на тех, кто желал тебе добра». Ким поспорил бы, какого именно добра и кому они его желали. Себе-то уж точно, но не ему. Да и вообще, он непослушный. Местами. И Сехун смиряется с этим. Всё теоретически встаёт на свои места. Пока к ним с визитом не приезжает глава клана Хуан со своим подопечным. Когда гости проходят, младший волчонок широко распахивает невидящие глаза, чувствуя до боли знакомый запах. Кай не видит этого, он на кухне, помогает Исину и Минсоку, но это видит Бэкхён. Ведьмак отвёл волка за спину, хмуро глядя на Лухана, который во все глаза смотрел на своего парного, и зрелище ему это нравилось. Ну конечно, с появлением Чонина Сехун чаще выбирался на прогулку. Он перестал быть болезненно худым, стал чаще улыбаться. Никому из членов клана Ву не хотелось это терять. А они могли потерять, потому что перед ними стоял тот, из-за кого волчонок впал в апатию. - Сехун-а, какой же ты… - Лухан явно пытался подобрать подходящее слово. – Красивый. - Красивый. Только не твой, - повисшую тишину разорвал обманчиво спокойный голос Чонина. Старший волк подошёл к Сехуну, обнимая его со спины. Острый подбородок уткнулся в плечо младшего, нос уткнулся за ухо, вдыхая запах волчонка. Лухан всё это видел прекрасно и хмурился. Он не понимал, что происходит, почему его парный вдруг ведет себя так… странно? Почему нервно кусает губы, поворачивая голову к этому незнакомому парню. - Оу, мы не знакомы, - господин Хуан растянул губы в вежливой улыбке. – Не представишь нас друг другу, Ифань? - Отчего же, представлю, - Ву усмехнулся, быть вежливым ему не очень хотелось. По крайней мере, не по отношению к Лухану, который бросил, отказался от Сехуна, а теперь смотрел так жадно и эгоистично, будто ожидал, что младший кинется ему на шею и предложит быть с ним всегда. - Вообще-то, это моя работа, - вполголоса напомнил Тао своему непосредственному главе. И вздрогнул, услышав слова отца. - Цзытао, я предпочту услышать это от самого Ифаня. Он уже достаточно взрослый и понимающий, чтобы пользоваться услугами советника, который, к тому же, младше его. Фраза, сказанная очень холодным тоном – это ощутили все. Даже Сехун непонимающе обернулся к Чонину, который ткнулся носом уже в щёку, успокаивая. - Хорошо, я представлю вас друг другу, - тон Ифаня тоже был холодным. – Ким Чонин, добровольный волк нашего Сехуна. А еще лидер и основатель Полуночных Ведьм. Про них вы слышали, надеюсь? - Слышали, - ответил господин Хуан. – Ты в своем репертуаре, тащишь в клан всех, кого можно и нельзя. - Потому что мой сын – глава клана, а не вы, - холодно ответила ему Ву Мейли, коснувшись плеча сына. – Ифань, солнце мое, оставь нас с господином Хуаном наедине. А ты, Шоколадка, от Сехуна ни на шаг. - Так точно, - фыркнул Ким, уводя младшего за собой. А тот ничего не понимал. О чём говорил Ифань? Не о том ли, что… Он дёрнулся, роняя Чонина на кровать и упираясь руками ему в плечи. - Что ты сделал? – голос был тих, но твёрд. О планировал узнать всё, что от него скрывали. - Признал тебя своим волком, - Ким ответил спокойно, не стараясь даже вырваться из рук младшего. – Ещё давно, мы были детьми. - Ч-что? - А за что, по-твоему, влетело мне от мамы? Не за то ли, что я поставил тебе волчью метку? Сехун неосознанно скользнул рукой на свой загривок, находя там старый-престарый шрам, полученный, когда Ким вытаскивал его, насквозь мокрого, из холодного ручья, куда младший, будучи обращенным в волчонка, нечаянно свалился. Кай потом извинялся и перед ним, и перед его родителями, но, оказывается, ничуть не сожалел. О не видел этого, но мог почувствовать. - Так что хрен ты от меня отвяжешься, – осклабился Чонин, дёргая его на себя так, что Сехун упёрся локтями у его головы. – Так вот как выглядит этот твой… Лухан. Слишком слащавый, как по мне. И похож на девчонку. - Чонин, - возмутился Сехун, но его не отпустили, обнимая за плечи. - Хотя да, встречайся ты с ним, то был бы сверху, - Ким не унимался. – Потому что по нему незаметно, что он активчик. - Чонин! - Ну что? Я поревновать не могу, в конце концов? Он ещё и пялится на тебя, слюни пускает! Не отдам! Мой ты – и всё. Одно движение – и уже Сехун оказался под Чонином, который держал его крепко, но не так, чтобы причинить боль. - Не… не надо. - Ты же не знаешь, что я хочу сделать, - Ким снова ткнулся ему носом в щёку. – Думаю, тебе понравится. - А что, если я этого не хочу? - Повторяю – ты не знаешь, что я сейчас сделаю, а уже включаешь Мистера-Не-Хочу. В конце концов, ты разрешил мне не быть свободным от тебя, а вот это в комплект входит. - Ты спросил, хочу ли я этого? Хочу ли, Чонин, быть игрушкой в чужих руках? - Ты не моя игрушка, глупый, - горячее дыхание опалило ухо. - И никогда ею не будешь. Он подложил ладонь под чужой затылок, приподнимая чуть голову Сехуна, вынуждая младшего ткнуться губами в его шею. Это было не просто действие – предложение волка другому волку укусить, пометить. Ким признавал его своей парой. Сехун знал волчьи законы. Единожды выбрав кого-то, зверь останется верен навсегда. Они оба это знали. Чонин его пометил, теперь очередь Сехуна. И кто сказал, что он не хочет пометить? Ведь и сам чувствует к старшему волку что-то удивительно тягучее, сладкое и нежное. Не зная, что это, как-то взял и спросил у Бэкхёна, что он чувствует. Ведьмак улыбнулся ласково, взъерошил чужие волосы и ответил. Это любовь, малыш. Неужели он тоже может ее чувствовать? Ведь не ёкнуло же сердце от звука голоса Лухана, от его запаха. Значит, не любил никогда. Так, верил в рассказы о парности (а ведь такие примеры прямо под носом, в лице других обитателей имения), да, было больно, когда Хань отказался, но ведь Чонин никогда не сделает этого. Он будет рядом. И Сехун укусил. Зубами вгрызся в подставленную плоть, оставляя на ней синяк и пару капелек крови из-под зубов. Младший слизнул эти пленительно пахнущие капли, а Чонин в этот момент отпустил его запястья. И наклонился, целуя волчонка в губы, пахнущие его, Кимовской, кровью. Сидя на бёдрах младшего, в интимной позе, он целовал его нежно, даже как-то целомудренно. Так, как давно мечтал, но не верил, что это вообще может случиться. Однако чудеса случаются даже не в Рождество, до которого осталось не так много. Чонин не отрывается от губ Сехуна даже тогда, когда дверь открывается и с порога звучит противный (субъективное мнение Кима, кстати) голос Лухана. - Сехун, нам нужно срочно погово… Отрываясь от чужих губ с характерным чмоком, Кай повернул голову в сторону визитёра и посмотрел на него с долей ехидства. И злости, о да. - Какой большой дядя, а не в курсе, что прежде чем заходить в чужую комнату, особенно, если дверь в нее закрыта, нужно сначала постучать. Мало ли, чем ее хозяева могут заниматься. Сехун лежал под ним, тяжело дыша, а на его щеках появлялись красные пятна – верный признак смущения. - Се… мы можем поговорить? - спросил Лухан, глядя на младшего. – Мне очень надо. - Хён, - тихо позвал О, кладя ладонь на щёку старшего волка. – Почему ты остановился? - Потому что у нас тут свидетели, - Ким улыбнулся, догадываясь, что Се делает вид, будто Лухан не просит его о беседе. – И ты ему не ответил, кстати. Будь вежливым. - Все те разы, когда я просто пытался поговорить, кто-то меня отталкивал, рычал или шипел, - безэмоциональным голосом ответил младший. – Так зачем я буду что-то слушать, когда у меня есть, чем заняться? - Но мне надо с тобой поговорить! – болезненно заламывая руки, воскликнул Лухан. Он испытывал потребность в беседе с глазу на глаз, чтобы рядом не было этого странного, темноглазого и смуглого парня. - А я не хочу, - Сехун дёрнул плечом, отворачивая лицо. – Уйди, пожалуйста. Хань всё понимает. Кивнув, кот ушёл, прикрывая за собой дверь. Волки лежат в кровати, даже не вслушиваясь в голоса снизу. Пока Чонин не начал смеяться, зажимая себе рот. - Ну и… ситуация! – икая, просипел он. – Чувствую себя школьником, которого мама застала за просмотром порнушки. Так стыдно… - Тебе? Стыдно? – фыркнул Сехун, не веря. - Ну да, - Ким пожал плечами. – Стыдно за то, что мне не стыдно. - А, на тебя это похоже… - О тяжело вздохнул. – Хотя, знаешь, я когда-то мечтал о том, чтобы Лухан заговорил со мной, а не шарахался, будто я маньяк-насильник. - Так почему не поговорил с ним? - О чём? О том, что теперь я ему нравлюсь, и он хочет быть моей парой? А тебе самому не кажется, Чонин, что уже поздно? В конце концов, я не игрушка. Мне тоже больно. - Я знаю, - Чонин мгновенно посерьёзнел, обнимая младшего и прижимая к себе. – Ты пытаешься прятать свою боль ото всех, надеваешь маску равнодушия, но я-то знаю, какой ты на самом деле. - Ты всегда понимал меня лучше, чем все остальные, - Сехун криво улыбнулся. – Мой Чонин… - Твой, ни к кому больше не прилипну, - заявил Кай. – Помнишь детскую шутку про липучку-приставучку? - Помню. - Так кому ты свою отдашь? - Никому. Себе оставлю, - О обнял его за шею, роняя на себя. – В конце концов, имею я право на счастье? - Более чем имеешь, - старший волк сгрёб младшего в охапку, с трудом натягивая на них одеяло. Конечно, им не хотелось спать, но раньше, в детстве, оба делали так, забираясь под одеяло и разговаривая обо всём на свете. Когда родители Чонина искали сына, чтобы наказать его за очередную шалость, Сехун всегда прятал его под своим одеялом, а его отец никогда мальчишек не выдавал. Нередко позволял им прятаться в своём кабинете, никогда не ругал за разбитые вазы и сломанные игрушки – просто однажды посадил их перед собой и провёл беседу о том, что нужно всегда быть аккуратным. Сехун любил своего отца, скучал по нему даже сейчас - но законы стаи были непреклонны. Не он должен был унаследовать титул вожака, а Сонджон. Се смирился с этим ещё в детстве, да и не стремился к тому, чтобы управлять стаей. Это было не его. И был рад, что познакомился с главой клана драконов, что тот позволил ему остаться, принял в семью. Но ближе всего ему были двое – «мама» Бён Бэкхён, в меру строгий, но заботливый до безумия, действительно чем-то похожий на его маму, Суён, и «папа» Пак Чанёль. Связанные не столько и не только ритуалом, они в большой и дружной компании, проживающей в имении, образовали свою маленькую семью. Полную прикосновений, поглаживаний, шёпота в ухо, полуулыбок. Честно говоря, когда Чонин впервые увидел, как Чанёль обхватывает Сехуна со спины и сопит тому в ухо, щекоча горячим дыханием, он ощутил сильный укол ревности. До тех пор, пока его в сторону не отвёл Ифань и не объяснил, что означают для Чанёля, Бэкхёна и Сехуна такие прикосновения. А потом и сам Сехун, словно чувствуя негодование Кима, поднял эту тему. Рассказал, через что им тогда пришлось пройти, чтобы завершить ритуал. И лидер Полуночных Ведьм ревновать перестал. Поэтому совершенно не удивился тому, что после неудавшегося визита Лухана к ним на кровать завалится Чанёль, придавливая обоих волков своей тушей. Сехун стал пихаться, Чонин тоже, хотя им мешало одеяло сверху, но их спас Бэкхён, метко спинывая своего парня на пол. С грохотом. Потом ведьмак показал Паку язык и залез к ним под одеяло, со стороны Чонина, утыкаясь тому лбом в спину. - О, время обнимашек, - Кай усмехнулся. - Чё жмёшься как не родной? Обнял меня и балдей, потому что я тёплый. - Э, я тоже горячий! – с пола возмутился Чанёль, подползая к постели и укладывая на неё голову. Со стороны Сехуна. К сожалению, места для него на кровати не хватило – их и так на ней трое лежало. - Сехун-а, может, прогуляемся? – предложил Чонин. – Только ты и я. - Давай, - согласился младший волк. – Ребят, извините… - Ой, да ничего, - Бэкхён щёлкнул его по носу. – Мы всё понимаем, у вас свидание. - Кхм! Нет, я просто хочу, чтобы Сехун подышал свежим воздухом, - Ким явно смутился, потому как их прогулка определённо выглядела как свидание. Но не скажешь же это в открытую! Хотя отец Тао всё ещё был в имении, волкам тихонечко удалось выскользнуть из имения, так, чтобы их никто не заметил. Ведьмак пообещал, что предупредит остальных насчёт их отсутствия. С собой Чонин взял только ключи от мотоцикла. Когда он подвёл младшего за руку к их транспорту, волк напрягся – вместе они не выезжали на нём. Да и вообще, О никогда не ездил на мотоциклах. - Эй, ты чего? – Ким погладил его по щеке. – Успокойся, ты же со мной. - Я на нём в первый раз поеду, - признался Сехун. – Раньше только на машинах и ездил. Хён в нашу с тобой встречу после разлуки меня вообще впервые на общественном транспорте катал. - Всё когда-нибудь в первый раз, - старший улыбнулся, надевая на голову своего парня шлем. – Тебе нужно только крепко за меня держаться, и всё будет хорошо. - Ладно, буду держаться крепко, - глухо (из-за шлема) ответил О. Чонин уселся на мотоцикл, помог усесться позади него Сехуну, тот обхватил старшего за талию крепко-крепко, и они поехали вперёд. Конечно, поначалу они ехали не слишком быстро, а вот потом Ким увеличил скорость. Сехун вцепился в него покрепче, чувствуя, как внизу живота всё сворачивается в узел. Это было волнительно – ощущать, как ты несёшься вперёд, как врываешься в потоки воздуха, а они щекочут твою шею. Волнительно и приятно. Только приходилось цепляться за талию Чонина, чувствовать жар его тела и тыкаться носом в его смуглую шею. Конечно, Сехун не видел, каким стал Ким, но знал точно – он смуглый, такой же, как и в детстве. Вот почему он сам всегда звал его Шоколадкой, а Чонин бесился и лез кусаться. Время пролетело, они выросли – а от привычки кусаться из-за сладкого прозвища Ким никак не отучился. Только кусал так, чтобы следы оставались, чтобы у Сехуна от этого чесалась кожа, и он помнил. Всегда помнил, что Чонин не любит, когда его так называют. Чтобы всегда помнил Чонина. Хотя да, Ким никуда не планировал деваться ни в ближайшее время, ни вообще. У него была причина остепениться наконец-то. И эта причина крепко держалась за его талию, боясь отпустить и упасть. Отъехав на приличное расстояние от имения Ву (но недостаточно далёкое, чтобы не вернуться туда к ночи), Чонин остановился и коснулся сжимающихся на его талии рук. - Мы приехали, Сехун. Можешь отпустить меня. - А? – младший вздрогнул. – Прости, я… кажется, я задремал. - Задремал? – Чонин рассмеялся. – Я ехал с такой скоростью, что задремать весьма проблематично, но… ты что, не высыпаешься? - Куда не высыпаюсь? – Сехун решил поддержать комичность ситуации и процитировал известную шутку. – А если честно… это всё ты виноват. Меня просто разморило рядом с тобой. - Но-но, Сехун, ты только в процессе не усни, когда мы с тобой будем, ну… - Ким умолк, подбирая нужное слово. – Заниматься тем, чем любят заниматься Бэкхённи-хён и его рогатенький. - Они любят это делать в душе, - заметил О. – Вернее, Чанёль-хён любит, а Бэкки-хён – нет. Поэтому, чтобы принять душ, он идёт в комнату к Минсок-хёну и Тао-хёну. Туда Чанни-хён просто не пройдёт. - Потому что его прибьют? – понятливо улыбнулся Чонин. - Вроде того, - Сехун больше ничего не сказал. Он сидел, прикрыв невидящие глаза и подставив ветерку лицо. Старший волк смотрел на него, не отрывая взгляда, и наслаждался зрелищем. И немного завис, раз не с первого раза услышал вопрос младшего. - Ау, Чонин! - А? Что? Извини, Се, я задумался. То есть засмотрелся. - Так задумался или засмотрелся? - И то, и другое. Так что ты спрашивал? - Здесь красиво? – Сехун горько усмехнулся. – Расскажи, я же не вижу. Ким сглотнул моментально вставший в горле комок и притянул О к себе. - Да, здесь красиво. Очень далеко виднеется город, вечером отсюда будет волшебный вид, все эти огоньки… красота. Но сейчас город не так красив, как лес, который расстилается перед нами. - И здесь тихо, - добавил Сехун. – Мы поэтому уехали? Чтобы не было шумно? - Я знаю, что чересчур громкие звуки тебя раздражают, - Чонин ткнулся лбом в плечо Сехуна. – Особенно когда ты не знаешь тех, кто эти звуки издаёт. - Да уж, я смотрю, ты помнишь, как твои ребята в буквальном смысле проехались мне по ушам, - Сехун криво усмехнулся. – Как их мотоциклы жужжали… - Мотоциклы не жужжат, не пчёлы же. - Всё равно, - волчонок отмахнулся. – Спасибо, что увёз меня оттуда. Хотя бы на время. Свалит отец Тао и мы сможем вернуться. - Ты забыл добавить, что свалит не только он, но и твоя несостоявшаяся пара, тот паренёк. Лухан, кажется. - Специально делаешь вид, что не помнишь его имени? - Конечно, специально. После небольшого разговора они сидели молча, обняв друг друга. Чонин наслаждался видом, который перед ними открывался, Сехун слушал окружающие его звуки. И они отдыхали от шумного имения до тех пор, пока на телефон Кая не пришло сообщение от Чанёля, которое волк прочёл вслух. - Можете возвращаться, кошачье племя укатило. И побыстрее возвращайтесь, Исин требует дождаться вас, прежде чем ужинать! - Ну всё, действительно пора, - Сехун усмехнулся. – Иначе по приезду Пак съест вместо ужина нас с тобой. - За что? Исин же не кормит. - Потому что не кормит из-за нас, - младший неумело напялил шлем. – Поправь, а? - Что бы ты без меня делал, малыш… - Ким поправил шлем и завёл мотоцикл. Домой они вернулись довольно быстро, но Чанёль всё равно на них попыхтел, пока не огрёб от Бэкхёна хороший подзатыльник. Кстати, ведьмак был единственным, кто лупил своего парня. Ни Исин, ни Минсок никогда не поднимали руки на Криса или Тао, чего не скажешь о Бэкхёне. Но это было понятно – за словом в карман Бён никогда не лез, и спокойно отвешивал пинка любому, кто его доводил до этого. Чаще влетало Чанёлю, конечно. А вот Чонина и Сехуна за их вылазку никто ругать не стал. - Кстати, зачем приезжали коты? – спросил Ким, вертя палочки в руках. – Опять ваши клановые делишки? - Они просили помощи, - ответил Ву. - С чем? Насколько я знаю, Епископ мёртв, а его паства разбежалась. Никаких других причин просить помощи я не предполагаю. - Да нет, помощь тут не в этом заключается, - Крис усмехнулся. – У клана Хуан проблема управленческая. От них стали сбегать. - Э? – Чонин, честно говоря, был шокирован. – Сбегать? Из клана? А разве такое вообще возможно, без разрешения его главы? - Ну, видимо, возможно, раз стали убегать. Причём семьями, Чонин. Не просто по одному человеку, а семьями. Это о чём говорит, как думаешь? - Что кто-то не умеет управлять кланом, - фыркнул Кай. – Так этот мужик приезжал, чтобы попросить тебя поделиться опытом? - Вроде того. Просто некоторым очень не нравится, что мой и так вполне укомплектованный клан постоянно пополняется различными личностями вроде всяких ведьмаков, подобревших демонов, последних единорогов-целителей и даже компашкой Полуночных Ведьм. Причём мне совершенно не составляет труда управлять вами, потому что каждый знает, что ему делать. Какие тут могут быть секреты управления? - Ты не ведёшь себя с нами как господин, - заметил старший волк. – Ты относишься нам как к равным. - Но вы действительно мне равны, - дракон уставился на него. – Я прекрасно понимаю, что те законы, которым подчинялся мой отец и его предшественники в нынешнее время совершенно устарели. Полуночные ведьмы и Стражи Ночи живут по своим правилам, не мне их менять. - Давай начистоту, ты эти наши правила ввёл в своём клане, - усмехнулся Чонин. – И вообще-то, лично у нас, Ведьм, нет никаких правил, кроме одного – никогда не бросать своих. - Кстати, что мне интересно, Чонин… при вашей встрече с Бэкхёном и Сехуном тебя избивали. Бён рассказывал. Кто были те люди и за что они тебя избивали? - Вот именно, что они были обычными людьми. А избивали меня за то, что я задирал их в ночном клубе, - Чонин улыбнулся. – Боже, они такие смешные были, когда злились!.. - Ага, а потом их смешная злость у тебя почти недели полторы сходила, - скептически хмыкнул Бэкхён. – Ты же волк, мог дать им сдачи. Кому-нибудь что-нибудь порвать. - А теперь начистоту, господа, - мигом посерьёзнел Ким. – Полуночные ведьмы – не люди, верно, многие из нас принадлежат к перевёртышам. Но мы нечасто пользуемся своей силой. В основном, тогда, когда никто не видит. - Почему? - Потому что мы изгнанники. Кого-то выгнали из кланов, кто-то ушёл сам, но факт остаётся фактом – мы чужие в своих родных кланах. - И за что же многих из вас изгнали? – Ву поставил локти на стол и опёрся подбородком на сложенные пальцы. - За разное, - немного уклончиво ответил Чонин. – Кого-то – за убийство, кого-то просто так. - За убийство? – Исин незаметно для всех вцепился в колено сидевшего рядом Криса. Тот в ответ на это положил ладонь поверх ладони своего парня. - Да, за убийство. Но они с этим завязали, в нашей компании жёсткая дисциплина. Если кто-то из них нарушит закон – в том числе и законы обычных людей, Исин, - я жёстко их накажу. - Тебе бы свою стаю создать, из тебя хороший вожак получается, - усмехнулся Тао. Чонин вернул усмешку. - Да ты не переживай, тигрёшка, Полуночные ведьмы и есть моя стая. Но теперь мы все ваши. Если надо кого-то загрызть, Ву, ты только скажи, мы загрызём. - Не, загрызать пока никого не надо, - Крис улыбнулся. – Живите спокойно. Тебе, тем более, заботиться не только о своих ребятах надо, но и об одном очаровательном волчонке, который сидит рядом с тобой и очень внимательно слушает, даже уши шевелятся. Сехун покраснел, пойманный на «горяченьком». Хотя разговор отнюдь не был тайным, он всё равно внимательно слушал, пытаясь угадать выражения лиц по интонациям, с которыми произносили ту или иную фразу. О Полуночных ведьмах волчонок спросил старшего, когда после ужина они ушли в свою комнату. Чонин валялся поперёк кровати, тогда как О сел в кресло, поджав под себя длинные ноги. - Как тебе пришло в голову основать этих Полуночных ведьм, Чонин-а? - Знаешь такую шутку? «Сыночек, ты попал в плохую компанию, я знаю! Нет, мама, я её основал», - Ким усмехнулся, кровать скрипнула, что говорило о том, что он перевернулся с живота на спину. – Вот так и у меня было. Я основал её назло отцу. Не один. Джонгхён – ты его знаешь, по крайней мере, по голосу, - я, Ынкван, Чонджон. Всё началось с нас четверых. Потом к нам стали присоединяться люди, изгнанники и всякие такие личности. Мы не то, чтобы плохие, малыш, скорее… нам не место среди нормальных людей. - Почему? Чем вы отличаетесь? - Сложно сказать, - Чонин усмехнулся. – Когда наша банда основывалась, мы думали, что будем гонять по ночному Гуанчжоу, так как любим мотоциклы. Потом всё стало развиваться. Мы… ну не рыцари, не герои, но любим влезать во всякие ссоры, отвлекать на себя внимание, а пока мы болтаем, пострадавшая сторона сваливает. - Ты этим в том ночном клубе занимался? - Да, солнышко. - И кого-то спас? - Можно и так сказать. Двух девочек-подружек, одна из которых впервые в ночной клуб пришла. Как таких не спасти? - А говоришь, что не рыцарь. - Вымерли они, - фыркнул Ким. – Тем более, рыцари не так спасают прекрасных дам, по крайней мере, злобных монстров не злят ругательствами. - Да ты просто в своём стиле, Чонин. Всё время всех защищаешь, а потом получаешь. Только раньше от отца, а теперь… Сехун был прерван. Не то, чтобы грубо, скорее… приятно. Потому что Чонин его поцеловал. И младший не понимал, то ли его устали слушать, то ли просто Киму захотелось. Впрочем, какая разница? Ведь ему можно ответить на этот поцелуй, позволить уронить себя спиной на кровать и целовать, целовать, целовать… Он понимал, что Чонин дорвался, что оба сходят с ума от этих поцелуев, но одна мысль о том, чтобы перейти на следующую ступень отношений, вызывала ступор. Пугала. И так далее по списку. Поэтому Сехун всегда останавливал старшего, заставлял поднять голову и пережидать постыдные (по крайней мере, для него самого) минуты возбуждения. Чонин терпел, понимая, что для Сехуна всё это в новинку, что он не привык раскрываться перед кем-то. Даже перед ним. Поэтому Кай скатился с него, прерывая поцелуй, когда почувствовал, что Сехун напряжён. Младший выдохнул, чувствуя свободу от тяжеловатого тела старшего, но вместе с тем – удивительную пустоту. Он сам себя не понимал, так же, как и не понимал, почему Чонин прекратил его целовать, почему дышит рядом так сдавленно, будто стометровку пробежал. - Чонин, - позвал волчонок, уставившись невидящим взглядом в потолок. - Что? - Почему ты остановился? - Потому что ты не готов, - ответил Ким, перекладываясь на бок и утыкаясь лбом в чужое плечо. – Ты напряжён. - Ты знаешь, Чонин, - Сехун усмехнулся горько. – Я никогда не поймаю себя на мысли – о, а вот теперь можно и потрахаться. Нет, не будет такого. Я всегда буду не готовым к тому, чего сейчас хочешь ты. Потому что я не знаю, что это такое – любить взаимно, любить по-настоящему. У меня не было… примера перед глазами. - Но Лухан… - Можно не говорить про Лухана тогда, когда мы, может быть, решаем свою судьбу, а? – недовольно попросил О. – В конце концов, если ты всякий раз будешь останавливаться, у нас так ничего и не получится. Зачем тогда такие отношения? - Что тебя в них не устраивает? – поинтересовался Ким. – То, что я сдерживаюсь и не трахаю тебя, как ты выражаешься? - Вроде того. Хватит обо мне беспокоиться, Ким-Шоколадка-Чонин. Я не хрустальная ваза и… ай! – он вскрикнул, ощущая сильный укус в местечко, где плечо переходит в шею. Всё так, как всегда – старший не любит, когда его называют Шоколадкой и кусается. Впрочем, именно этого типа коварный Сехун добивался, называя его так. Чонин просто… не догадался, что его специально дразнят. Сехун довольно улыбнулся, чувствуя губы старшего там же, где он только что его укусил. Чонин, вдыхая запах любимого человека, тихо млел, ему сносило крышу и хотелось только одного – сделать своим. Спокойствия явно не добавляли руки младшего, которыми тот обнял его за шею. И не добавляли спокойствия пальцы, перебирающие волосы на затылке. Ким рыкнул, подтаскивая волчонка выше по постели, чтобы было удобнее целовать. И явно уже не собирался останавливаться. Даже когда Сехун поймал себя на том, что предательски напрягается, он дёрнулся в руках старшего, обхватил его за шею сильнее, прижался всем телом. Он боролся сам с собой, с одной стороны, не желая терять близость с Чонином, столь необходимой ему, но с другой – дикое желание сбежать, потому что не готов, ничего не знает. Почему-то вспомнились слова Бэкхёна, уже после встречи с Чонином, когда предводитель Полуночных ведьм прочно обосновался в имении Ву. Ведьмак, в ответ на вопрос Сехуна, не злит ли Бёна постоянное желание Пака с ним совокупиться в разных позах, для начала поправил младшего, - не совокупиться, а заняться любовью. Ну и после сказал, что нет ничего плохого в стремлении двух любящих душ слиться телами воедино. Да, любовь без секса существует, она прекрасна по-своему, - её ещё платонической любовью называют, - но единожды вкусив сладость физической близости с родным и любимым человеком, уже не сможешь забыть это, не захочешь потерять. Что любить и душой, и телом – это хорошо, это в человеческой природе. Что Сехуну не стоит бояться любить, потому что его страх произрастает из-за безответного чувства привязанности к природной паре. Поэтому сейчас Сехун отвечал неумело на поцелуй, не отпускал старшего волка от себя, крепко обнимая его. Боялся, что тот увидит его страх. Страх потерять. Ким с трудом выбрался из рук младшего, окинул его взглядом, задержавшись на искусанных, зацелованных губах, на румянце, который покрыл щёки О. На судорожно вздымающейся груди, в которой билось испуганное сердце. Волк улыбнулся, чувствуя нехилый такой мандраж, и сказал. - Давай-ка повременим пока с этим, ладно, Се? Я хочу, чтобы у нас всё было красиво, а не быстро и неромантично. Пожалуйста? - Ладно, - младший вздохнул, признавая правоту старшего. Всё же, торопиться со столь важным для них обоих делом не стоит. Волчонок ведь совсем ничего не знает об однополой любви – да и о привычной большинству людей любви между мужчинами и женщинами тоже, ему как-то не до этого было. Хотя возбуждение им и ударило в голову, оба сумели остановиться, выбрали ожидание, и не прогадали с этим. Чонин старше, опытнее, он знал, чего стоит опасаться и чего не стоит. А Сехун… не столько в силу возраста, сколько из-за чрезмерной опеки своего отца, многих вещей волчонок попросту не знал. Взять хотя бы в пример то, что он никогда не ездил на общественном транспорте до того дня, когда они с Бэкхёном встретили Чонина. До того дня, когда один волк встретил второго. Одно верное сердце воссоединилось с другим. Они лежали, обнявшись, переплетя длинные ноги и обхватив друг друга руками. Лежали молча, пока Чонин не заговорил тихо, прекрасно зная, что младший не спит. - Я знаю. - Что ты знаешь? – спросил О. - То, чего ты боишься, почему твоё сердце так сильно стучало. Ты… боялся потерять меня? - Боялся, - врать не имело смысла, Сехун прекрасно это понимал. – Поэтому и… - Господи, если то, что ты так реагировал на нашу близость… - Чонин выдохнул, целуя волчонка в висок. – Не надо пытаться сделать так, чтобы хорошо было мне. Не надо. Это я должен делать всё, чтобы один маленький взъерошенный волчонок пустил меня в своё сердце. - Ты уже там, - улыбнулся Сехун, наощупь оглаживая щёку старшего. – Разве что только у нас всё без секса. - Тебя это напрягает? Что, живой пример перед глазами? – Ким имел в виду парочку Пак-Бён, потому что из всех обитателей имения Ву самыми громкими в плане отношений были именно они. Сехун, будучи с ними близок, привык к такому проявлению чувств и очень удивлялся, что Чонину это не так сильно необходимо. О чём парень не преминул сообщить своему парню. Кай рассмеялся по-доброму. - Нет, конечно, нет ничего плохого в том, чтобы заниматься любовью, согласен, но я, правда, хочу сделать всё так, чтобы ты навсегда запомнил наш первый раз. - Наш? Ты что, тоже… - Нет, я не девственник, у меня был секс, - честно признался старший. – Разве что я никогда не был снизу, но это не так важно. Не переживай, я знаю, что делаю. Вернее, я знаю, что сделаю с тобой. - Это угроза? - Если хочешь, то да. Но, вообще-то, это предупреждение, - старший улыбнулся. - Предупреждение, - повторил Сехун. – Чонин… поцелуешь меня? - Один поцелуй – и всё, пока хватит, - Кай коснулся его губ своими, потом потёрся кончиком носа о нос младшего. И они просто лежали рядом. Сехун мало знал о той связи, которая возникла между ним, Бэкхёном и Чанёлем благодаря ритуалу против Епископа, но одно ему точно было известно – эта связь позволяла чувствовать друг друга на расстоянии. Если для Чанёля это был прекрасный повод домогаться до своего парня (в пределах разумного), то для Сехуна – понять, что не так, и с кем. Ну, скажите, как ещё он должен быть думать, если, проснувшись посреди ночи, понял, что ему чертовски жарко? И дело вовсе не в спящем рядом Чонине (хотя от него тоже жарко), а в том, что его тело как будто бы само излучает жар. Сехун вздохнул тяжело и повозился на постели, пытаясь выползти из-под руки своего парня. Возня того и разбудила. - Сехун? – позвал он. – Что такое? - Не знаю, - ответил волчонок. – Странное ощущение. - Какое, детка? – волк коснулся его плеча. – Боже. - Что? - Ты весь горишь. Как будто у тебя лихорадка. - Волки не болеют простудными заболеваниями, - напомнил Сехун и выругался. – Блять, хён! - Что? – Чонин сел на постели, потом и встал с неё, натягивая штаны вслед за своим парнем. – Что-то не так с кем-то из твоих? - С Бэкхёном, - ответил младший. – Ну, сам посуди, Чанёль тоже не болеет, он вообще демон, да и нет его сейчас в имении. - Ну да, он же вместе с Ифанем и Исином смотался по очень важному делу, - Ким открыл дверь и вышел за младшим. – Вот пиздец, если наш ведьмак-хён заболел, а врача нет… - Пиздец и есть, - согласился с ним О. – Потому что врача нет, а хён точно заболел. Он толкнул дверь комнаты, где жили Бэкхён и Чанёль. На данный момент там ночевал один ведьмак. По своей привычке он всегда закутывался в одеяло (отсюда и Ифаневская шутка про сосиску в тесте), так вот сейчас Бён лежал на кровати, скинув одеяло к ногам. И как-то странно спал, едва слышно постанывая во сне. Сехун принюхался – их сущность позволяла чувствовать больше, чем люди, например, когда кто-то болеет, - и ожидаемо ощутил от старшего запах болезни. Поэтому сел на край постели и коснулся горячего плеча. - Хён? – тихо спросил он. Бэкхён что-то простонал, дёрнулся, после перевернулся на бок и прижался щекой к бедру младшего. Только спустя пару минут и ещё нескольких попыток его позвать ведьмак открыл глаза. - Се… - выдохнул он сипло. – Боже, как мне пло…хо… - Знаю, - волчонок горько улыбнулся и повернулся к Чонину. – Где у нас градусник, не в курсе? - В кабинете Исина, - Ким пожал плечами. – Я быстро сгоняю туда. Пока старший волк ходил в кабинет Исина, где тот принимал захворавших обитателей имения (и хорошо, что кабинет не закрывался даже на ночь, кстати), Сехун сидел, обняв тяжело дышавшего Бэкхёна за плечи. Парня трясло, было видно, что он болен, и довольно серьёзно. А врача, который мог его вылечить, не было, и в этом была проблема… - Ну, ты где? - вслух посетовал он на Чонина, который переступил порог и как-то растерянно выдохнул. - Какого чёрта Исин закрыл дверь кабинета? Я не смог найти градусник. Придётся мерять температуру по старинке. Он перегнулся через Сехуна, касаясь губами лба ведьмака. Тот дёрнулся, всхлипнул и вцепился в младшего волчонка, который стал его гладить. - Ну, хён, успокойся, это же Чонин. Сейчас он скажет, что там с тобой. - Дело плохо, - нахмурился Ким, отодвигаясь. – Он горячий, очень горячий, Сехун, значит, не меньше 38 градусов. Если не больше… хён, ты вообще, как себя чувствуешь? Где-то что-то болит? Бэкхён открыл глаза, посмотрел на него и выдохнул. - Всё болит… мне горячо… - Так, заверни его в одеяло и неси к нам, - велел Чонин. – Я не уверен, что мы прямо так его сразу вылечим, но хотя бы до возвращения Исина постараемся. - А не проще отвезти в больницу? – предложил Сехун. Но волк покачал головой. - Пока нет. Мы не можем ни температуру измерить, ни что-то ещё сделать. Утром попрошу маму Ифаня открыть комнату, если она знает, как это делать, и тогда уже будем решать. Хотя… можно и отвезти. Только не в больницу. - А куда? - Есть один человек… врач. Она помогала нашим Полуночным Ведьмам, если те болели. Я позвоню ей, спрошу, что можно сделать. Если скажет, что нужно приехать – поедем. Надеюсь, у тебя есть возможность взять ключи от машины, а то придётся ехать втроём на одном байке. - Есть, - кивнул Сехун. – Я могу брать ключи от машины Тао, он не разозлится. А потом объясню, что произошло. - Заверни в одеяло, пока неси к нам и одевайся, - решил Чонин. Они вернулись в свою комнату, только уже втроём, причём О нёс Бэкхёна сам, со страховкой в виде своего парня, который и о косяках предупреждал, и о своевременном повороте. Пока Ким звонил своей знакомой, Сехун одевался, изредка принюхиваясь к ведьмаку, хотя бы так пытаясь уловить любые изменения в его состоянии. Тот молчал, но явно бодрствовал. - Так, собираемся, - старший волк быстро оделся. – Я беру хёна на руки и мы идём вниз. Держись за меня. - Ага. - Телефон я взял… надо будет Чанёлю позвонить, сказать, чтобы он тащил свою рогатую задницу обратно, его парень захворал. - Ну, тогда и Исина пускай возьмёт, - О усмехнулся. Держась за ремень Чонина, он пошёл за парнем, который аккуратно нёс больного вниз. Они спустились без приключений, однако когда одевались, к ним вышла Мейли, заспанная и в длинном халате. - Что происходит, ребята? – спросила она. – Куда вы несёте… о, Господи! Что с ним? - По-моему, жар, - ответил Ким. – Простите, у нас нет времени ждать, пока Ифань привезёт Исина из Пекина, тут счёт на часы пошёл. Я отвезу его к одной своей знакомой, она врач, если что – будем держать вас в курсе. - Хорошо, - она взяла ключи от своей машины и вложила в смуглую ладонь волка. – Возьми мою. И звоните мне, как будет известно, что с нашим Бэкки. - Ладно, - Чонин снова взял Бэкхёна на руки и вынес из дома. Сехун пошёл за ним. Мейли, накинув курточку, тоже – ей предстояло предупредить охрану о ночном отъезде, что она и сделала, пожелав ребятам удачи. Они поехали вперёд, машина ехала плавно, но не медленно. - Блять, - выругался Ким, мельком глянув на экран телефона. – Чанёль. Так… придётся остановиться. Он заглушил мотор, съехав на обочину, и принял вызов. - Только не кричи, - попросил Сехун, сидевший на заднем сидении в обнимку с задремавшим Бэкхёном. – Хён спит. - Окей. Да, Чанёль. Нет, я не сплю. Не могу ли я посмотреть, что за чертовщина творится с твоим парнем? Чувак, я везу его к врачу, потому что он заболел. Вернее, не я. Мы. С Сехуном. Да. Да, я врачу доверяю, она не раз спасала наши задницы. Нет, кое-кто свой кабинет закрыл, так что я даже не знаю, какая температура у ведьмака-хёна. Да, я ей звонил, она сказала, что надо везти, потому что неизвестно, что там вообще с ним. Нет. Я бы очень хотел, чтобы ты притащил свой зад из Пекина, потому что твой мальчик болеет. Да? Ты хоть предупреди их тогда. Нет, не буду двигаться, мы подождём. Минут десять хватит? Окей. Ждём, Пак. - Ну, что там? – Сехун говорил тихо, хотя, если честно, ему было из реплик волка многое понятно. - Чанёль его почувствовал. Он скоро припрётся сюда в своём демоническом стиле, сказал, что Ифань и Исин приедут нормально, а у него экстренная ситуация, да и переместиться с грузом у него не получится. Подождём его? - А? – дёрнулся Бэкхён. – Чан…ёль? - Ага, он скоро придёт, - Чонин улыбнулся и, перегнувшись, коснулся щеки ведьмака. – Твой олень скоро будет рядом. - Он не… не вылечит… - Знаю, но, по крайней мере, рядом будет с тобой. О! А вот и Чанёль! – Ким открыл дверь с пассажирской стороны. – Сехун, перелезай ко мне, смена караула, там щас Пак залезет. Сехун скептически хмыкнул, но перелез, правда, с помощью Чанёля, который лично его усадил, пристегнул ремнём безопасности и залез на заднее сиденье, к своему парню. Тот заныл, правда, без слов, прижался к Паку и притих. Чонин вёл машину, тогда как Сехун сонно клевал носом. Почему-то, когда он понял, что демон рядом, то успокоился. Возникло ощущение, что все части паззла собрались воедино, и всё теперь будет хорошо. - Я пока с Исином не говорил, только с Ифанем, но кое-чья целительская мордочка у меня получит, - заметил Чанёль. – Он что, запер свой кабинет? - Ага. Напрочь. Я же не стану ночью выламывать двери, пугать всех. Вот и повёз его к надёжному человеку. - Спасибо, Чонин. - Не мне спасибо говори, а Сехуну. Он почувствовал, проснулся. И меня разбудил. - Спасибо и тебе, Сехун, и тебе, Чонин. Вам обоим. - Не за что, - тихо ответил О, съёжившись на своём сидении. – Спать так хочется… - Спи, - отозвался Ким. – Я разбужу, как приедем, поспишь там. - В смысле? - А ты что, думал, мы быстро уедем? Я практически уверен, что нам придётся остаться там до утра. Вот и поспишь. - Хорошо, - Сехун завозился, сел поудобнее и закрыл глаза. Правда, сон почему-то испугался и больше не пришёл. Машина остановилась, по подсчётам младшего волчонка, минут через тридцать. Он вылез вслед за остальными. Чонин даже без просьбы поймал его за руку и повёл за собой. И волчонок знал, что Чанёль идёт за ними, несёт задремавшего Бэкхёна, который изредка постанывал. - Положите его сюда, - приятный женский голос вырвал О из задумчивого состояния. – Аккуратно, головой не стукните об косяк. Ты, дылдочка, не стой столбом, встань куда-нибудь, где не станешь мешаться. - Юна, он не видит, - ничего не выражающим голосом заметил Чонин, но Сехуна в сторону отвёл и усадил на стул. Сам встал рядом, положив ладонь на плечо. – Ты всё приготовила? - Обижаешь, Ким. Я же врач. Так, открой рот… ага. Горло красное, и очень сильно. Сейчас посмотрим, что покажет градусник, но у меня уже сейчас есть определённые предположения. - Какие? – тихо спросил Чанёль, который явно стоял рядом со своим парнем. - Пневмония, либо воспаление лёгких. Ты его, что ли, парень? - Ну, я. - Так почему не следил? Вам, волкам и прочим мохнатым ребятам хорошо, вы простудными не болеете, а он ведь обычный человек, его беречь надо! - Он не… он не виноват, - слабым голосом заступился за своего парня Бэкхён. – Никто не… виноват. Я… сам. - Не сам, - возразил ему Чонин. – Ты ещё вечером нормально выглядел, а тут просто слёг. Это ненормально, Бэкхённи-хён. - Ты тоже об этом подумал? – Сехун повернул голову на звук родного голоса. – Всё же было хорошо. И хён нигде не замерзал, мы рядом были практически всё время. - Так, Юна, ты его лечи в любом случае, а мне надо кое-что проверить. Чанёль, покарауль Сехуна, ладно? Выйду, пару звонков сделаю. - Хорошо, - отозвался Пак. Чонин куда-то ушёл. Незнакомая Юна бурчала себе под нос что-то на латыни, негромко шуршала ткань, что-то звенело. - Так, я поставлю тебе, Бэкхён, капельницу, после неё должно стать легче. Ты, дылдочка номер один… э! Что за херня? Пахнуло серой, Сехун сморщил нос и чихнул. - Чан…ни? – потерянно пискнул Бэкхён. – Чанни, ты… где? Волчонок, не на шутку встревожившись, вслепую добрался до ведьмака и сжал его узкую ладонь. Правда, по дороге он с чем-то столкнулся, за что сумбурно извинился. И знал, что Ким будет очень сильно ругаться, когда вернётся… - Я ж сказал покараулить! – рыкнул Чонин, вернувшись. – Ну, Пак-мудак, хоть бы сказал, куда свою демоническую задницу потащил. Вернётся – убью, несмотря на заслуги. - Ну, раз ты вернулся, помогай мне отвезти вашего больного в другую комнату, где он может поспать, - заявила Юна. – И сиди с ним, следи за состоянием, раз этот слепой и ничего не видит. - Юна, - в голосе старшего волка послышались предостерегающие нотки. Он не любил почему-то, когда кто-то тыкал Сехуну его недугом. Девушка намёк поняла, потому и замолчала. Вдвоём они перевезли Бэкхёна, потом Ким вернулся за своим парнем и отвёл его в ту же комнату. Наощупь дал младшему понять, где находится кровать и мягко велел. - Ложись рядом. Я буду следить за показаниями приборов, но ты ложись и спи. - Чонин…- простонал Бэкхён. – Прости… меня. - Не извиняйся, хён. В твоей болезни твоей вины точно нет, и я, кажется, знаю, куда улетел твой рогатенький парень. Но всё равно, пиздюлей я ему навешаю, за то, что оставил вас одних. - Ты так разговаривал с Юной, - Сехун болезненно наморщил лоб. – Немного грубо. - Она заслужила, - ответил Ким. – Нельзя постоянно тыкать тебе, что ты слеп. Да ты даже в таком состоянии реагируешь получше многих зрячих! И не пытайся меня заткнуть, она всё равно не слышит ни слова. И вообще, спите, оба! - Слушаем... ся, мамочка, - даже в крайне плохом состоянии Бэкхён умудрился пошутить. За что получил щипок от старшего волка за плечо, потому и ойкнул. - Отстань от него, мамочка, - Сехун наугад махнул ногой и попал Киму в плечо. То есть, попал бы, если бы его ногу не перехватили в полёте. А потом старший чмокнул его в костяшку на щиколотке. Втроём устроившись на одной кровати – Бэкхён и Сехун в обнимку, вытянув конечности, а Чонин в ногах у обоих, - они и провели ночь. Бён и О умудрились даже поспать (но не выспаться). А старший волк вообще не смыкал глаз, следя за больным ведьмаком. Только ближе к полудню он загрузил захворавшего в машину, туда же усадил своего парня и куда-то поехал. Не зная, куда именно, Сехун решил спросить. - Чонин-а, мы куда едем? Домой? Разве Исин прилетел уже? - Не прилетел, - ответил Ким. – И мы не домой. Я же не бомж, жил где-то до имения нашего дракона. Вот мы туда и поедем. - А почему не домой? – задал резонный вопрос волчонок. - Потому что так надо, - вздохнул Ким. – Всё равно Исина нет, а так вы оба под моим присмотром будете. - Чанёль… - ведьмак вздохнул. – Он приходил? - Пока нет, - ответили ему. – И не звонил. И вообще, как будто пропал. Я понимаю, что он ищет, какая падла посмела тебя обидеть, но, блять, сначала пускай на ноги тебя поставит, а уже потом гоняет бить морды! - Ты не понимаешь, - устало отозвался Бэкхён. – Дело в том, что… - Да-да, я в курсе. Типа, остатки ауры и всё такое, след, по которому можно найти обидчика и который нельзя потерять, но всё же… ты должен быть на первом месте. Не месть кому-то там. И вообще, хватит оправдывать своего парня! Он поступил безответственно, оставив тебя. - Я согласен, - подал голос Сехун. – Хотя и Чанёля понимаю, и знаю, что мы за тобой присмотрим и всё будет хорошо, но так-то он мог, вообще-то, остаться. Подождать чуть-чуть. - Ну вот почему вы такие честные, а? – надулся Бэкхён, с трудом складывая руки на груди. – Да, я его оправдываю, хотя мне самому обидно, что он ушёл и ничего не сказал! И даже сейчас молчит, а я не могу настроиться на него! - И не настраивайся, ты болеешь, - заметил Чонин, сворачивая куда-то. – Сейчас приедем, я закажу курочку и позвоню главному дракону с новостями. Идёт? - Идёт, - в голос ответили и Сехун, и Бэкхён. - И поспим, - добавил старший волк неожиданно. – А то в сон клонит ужасно. Всех нас. - Это точно, - фыркнул Сехун. – Сейчас как завалимся спать… - Сначала поесть надо. - Окей, мамочка. - Ещё раз назовёшь мамочкой, отшлёпаю. - Но-но, без БДСМ! – Бэкхён засмеялся, а потом закашлялся. – Вы меня убьёте, ребята. - Больше не будем, - пообещал Сехун, а Чонин добавил. - Меньше будем. Они снова засмеялись – и снова Бэкхён закашлялся, даже до слёз. Хотя ему обещали так над ним не издеваться. Честно говоря, состояние у всех троих было не очень – Бён болел, то и дело проваливался в сон (если его можно так назвать), у Сехуна болела голова, потому что он толком не спал. Чонин молчал о своём состоянии, но определённо бессонная ночь сказалась и на нём. Но вёл он машину аккуратно, бережно, поэтому доставил всех к себе домой в целости и сохранности. Снова на руках донёс ведьмака до квартиры, у порога передал его Сехуну и открыл дверь. Пахло необжитым помещением, поэтому волчонок чихнул, чудом не уронив Бёна, который, в свою очередь, встревоженно спросил. - Ты не… заболел? - Нет, это он по другому поводу, - Чонин громыхал ключами, чертыхался, вытаскивая телефон из кармана. – Стойте здесь, я закажу курочку и поставлю чайник. Давненько меня тут не было… Аккуратно посадив волчонка и ведьмака на диван, Чонин носился по своему бывшему жилищу как заведённый. Вскоре привезли курочку, которую Ким немного подогрел в микроволновке и, вместе с заваренным чаем, они стали есть. Сехун ел аккуратно, стараясь не уронить ни одного кусочка. Впрочем, когда это чуть не случилось, сидевший рядом старший волк перехватил падающий кусочек и съел его сам. Наевшись досыта, они улеглись спать. Причём Бэкхёна уложили ровно посередине, с обеих сторон грея. Поэтому Бён заснул раньше. - Ты ничего не хочешь мне сказать? – тихо спросил О. – Я понимаю, это всё не просто так… у хёна есть враги? - Полагаю, что да, - так же тихо ответил Ким. – Скажем так, из-за его профессиональной деятельности. Ведьмаков ненавидели всегда, они были вне рамок, вне конфликтующих групп, часто занимали нейтралитет. Кто-то лечил всех подряд, кто-то просто не делал разницы между своими клиентами. - Ты когда-нибудь встречался с людьми, такими же как хён? - Однажды. Это был седой старичок, но у него была такая силища… она давила на тебя как каменная плита. Если он захотел бы, мог одним щелчком пальцев свернуть тебя в узел и обмотать твоими же кишками. Я знаю, что наш трепетный Бэкхённи силён не меньше того дедушки, а то и больше. Но даже самый сильный человек нуждается в поддержке. И в хорошем лечении. - Мы будем поддерживать хёна. - Важно, чтобы его поддержал самый главный человек в его жизни, который на данный момент отсутствует, но даже это не спасёт его от пары тумаков. И я плюну, что он как бы демон, отпизжу… - Я даже встревать не стану, потому что заслужил. - Спи, Сехун-а. Нам нужно помочь нашему человечку, а мы можем делать это только так, - Чонин взял волчонка за руку и положил поверх одеяла на живот Бэкхёна. Сам тоже оставил там свою руку. – Спокойной ночи. - Спокойной, - выдохнул Сехун и закрыл глаза. Сон сморил его быстро, наконец-то было тепло и как будто в безопасности. Рядом были любимый человек, хён (несмотря на его болезнь). Всё было хорошо. Он проснулся от того, что слышал негромкие голоса из другой комнаты. Вроде как Чонин с кем-то разговаривал. И тон у него был недовольный. - Ты мог хотя бы предупредить, Пак. Твой ведьмак переживал, а он болеет, если ты забыл. Бросить его в таком состоянии было очень мудрым решением… И не надо мне тут заливать про какие-то там остатки ауры! Твой парень всегда должен быть на первом месте! Ты о нём думать должен был! - Кай, подожди… - Я не буду ждать. И не пущу тебя в комнату к нему. Потому что Бэкхённи-хён спит, и тревожить я его не позволю. - Он мой парень! - Он мой хён! – парировал волк. – И я забочусь о том, чтобы он выздоровел, а для этого ему нужен хороший сон. Сехун не выдержал. Он вылез из-под одеяла и наощупь вышел из спальни, двигаясь так, чтобы всегда касаться стены ладонью. Чонин и Чанёль резко замолчали, увидев его. Волчонок прижал палец к губам. - Тише, хён спит. Не надо его будить. - Я это же и говорю, - ворчливо отозвался Кай, оказываясь рядом с Сехуном и ловя его за руку. – Но кое-кто рвётся в бой… тьфу, в постель. К хёну. Который спит. - Ребята, ну надо мне к нему, - взрослый и опасный демон по имени Пак Чанёль заканючил. – Очень надо. - Когда проснётся, тогда и подойдёшь, - непреклонно заявил Кай. И спорить с ним Сехун лично не рискнул бы. Но Пак… что касается демона, то он всегда был упрямым. И явно не хотел делать так, как ему советовали. Когда Чанёль рискнул пройти в спальню мимо волков, Чонин глухо зарычал. Это было предупреждение. Демон застыл. - Даже. Не. Думай, - процедил Ким. – Я вцеплюсь тебе в горло, если ты переступишь порог спальни тогда, когда он ещё спит. Вот проснётся, тогда и будешь к нему подлизываться. - Он мой парень. - На данный момент он пленник одеяла и подушки, а не твой парень! Всё, сядь и не мельтеши мне тут, Пак. Иди вон, лучше завтрак хёну приготовь, бульончик куриный свари. По тяжёлому вздоху и топоту ног Сехун понял, что демон пошёл выполнять совет (хотя скорее приказ) Чонина. Кай тоже вздохнул и обнял волчонка. - Ты правда бы ему в горло вцепился, если бы он тебя не послушал? – тихо спросил О. Ким потёрся носом о его висок. - Да. Меня бы ничего не остановило. - А если бы он что-то с тобой сделал? – волчонок нахмурился болезненно. - Не сделал бы, - волк был спокоен как удав. – Потому что я твоя пара, а навредить мне, это значит, навредить тебе. Он на это не пойдёт. - Я вообще-то всё слышу! – возмущённо напомнил о себе Чанёль. – Хватит обо мне так говорить, будто я последняя какашка! - Ты не последняя какашка, - Кай усмехнулся. – Ты первая какашка клана драконов! - Ну, я тебе отомщу когда-нибудь, Ким Кай, - мстительно заявил Пак. – Жди подвоха. - Ой, напугал! Ой, страшно-то как! Бегу и спотыкаюсь, поджав хвост и лапки! Сехун едва сдерживался, чтобы не засмеяться. Ситуация была не то, чтобы безопасная или весёлая, но то, как вели себя демон и старший волк, выглядело забавным. Вернее, забавным выглядел Чанёль, пытаясь поступать так, как привык, и получая отпор от того, кто был его младше. Кай же, в свою очередь, весьма умело осаживал демона. Но это всё были только мысли Сехуна. Бэкхён проснулся через полтора часа после того, как проснулся волчонок. Он непонятно каким образом почувствовал присутствие Чанёля и вот тут началось самое интересное… любая дорама отдыхает. Потому что Бён обиделся и вёл себя соответственно. Сехун видеть его лица не мог, зато видел Чонин и тоном заправского комментатора сообщал своему парню обстановку. - Хён смешно надул губы. Есть отказался. - А я что, зря готовил, да? – обиженно отозвался Пак. Ким вздохнул и выступил чревовещателем воли ведьмака, каким-то образом угадывая именно то, что тот хотел сказать. - Ты пропал без предупреждения. Оставил его одного – и мы не в счёт, потому что ты его парень! – а потом появляешься и думаешь, что твои извинения так просто примут? Чанёль, ты старше меня, но сейчас мне кажется, что тебе лет пятнадцать! - А что мне оставалось делать? Я должен был найти того, кто пытался убить моего мальчика! - И что, нашёл? - Ну… нет, - смущённо признался Пак. - А стоил твой уход того, или нет? Сейчас вот возьми и подумай, действительно ли было нужно исчезать так резко. - Но я же не знал, что найти не смогу! - Ты в отношениях, Пак, значит, должен думать на несколько шагов вперёд! Как то или иное твоё действие повлияет на Бэкхённи-хёна, на его к тебе отношение. Не обидит ли его что-нибудь. Ну почему я-то об этом знаю, а ты нет? Сехун, сидевший рядом с Бэкхёном, кротко вздохнул, наощупь нашёл тарелку с куриным супчиком, взял ложку и стал вслепую кормить болеющего хёна. - Ложечку за папу… ложечку за маму… ложечку за меня… ложечку за Чонина… ложечку за Исин-хёна, за Ифань-хёна, Тао и Минсоки-хёна… ложечку за Чанёля… ложечку… ой, ложечки кончились! – волчонок побрякал ложкой о края пустой тарелки. – Вкусный был супчик? - Вкусный, - по голосу было понятно, что старший надул губы. – Но я всё равно обижен! - Кому-то придётся неслабо так постараться, чтобы прощение заслужить, - заметил Чонин, погладивший своего парня по голове. – Молодец, Сехунни. Вот и супчик съеден, и хён сыт. И все довольны-счастливы… куда пополз, скотинка рогатая? На кровать залезать разрешения не было! - Там мой парень. - Я в курсе, мой тоже там. Но здесь и сейчас Бэкхённи-хён – больная гусеница в одеяле, и трогать тебе я его не дам. Даже не проси! - Но я… - Чанёль, давай я тебе кое-что скажу, ты только не обижайся на правду. Толку от твоей силы сейчас никакой, а кое-кто, кто мог бы спокойно поставить хёна на ноги, сейчас не в имении. Как только он там окажется, мы сразу же вернёмся и будем проводить лечение. Я ведь прекрасно знаю, как бы ты хотел ему помочь, но ты не можешь. Просто не можешь. Этим вылечить нельзя. - Я знаю, Кай. Знаю. Но, может хотя бы… - Нет, - непреклонно возразил волк. – Заботой окружи, и хватит с тебя. - Так он меня не подпускает! – возмутился Чанёль. Бэкхён засопел носом и точно таким же тоном возмутился в свою очередь. - А можно обо мне не говорить в третьем лице, когда я нахожусь… кха!.. здесь? Сехун благоразумно не встревал в перепалку, он только глаза закатил. Боже, вот все такие взрослые, а ведут себя подобно маленьким детям. Это ему бы себя так вести, а не им – но О не может. Не привык, ещё с тех пор, как не стало его матери. Примерно в том же тоне прошли полтора дня, которые они вынуждены были прождать до возвращения Исина в имение. Когда глава клана и целитель вернулись, Чонин снова погрузил свой «ценный груз» в лице своего парня и болеющего ведьмака, а также Чанёля в машину и поехал обратно. За это время состояние Бэкхёна более-менее пришло в норму, спала большая температура, но он всё-таки был вялым, полусонным, потому быстро вырубился в машине, откинувшись головой на плечо сидевшего рядом Сехуна. Демон посмотрел на них в зеркало заднего вида и криво усмехнулся. - За что моему малышу очередное дерьмо? - Потому что он постоянно всем помогает, это же очевидно, - если бы волк не вёл машину, он бы плечами пожал. – Ничего, перестанет болеть. Всё с ним будет хорошо. - И почему ты так уверен в этом? – фыркнул демон. - Потому что я не первый год на свете живу. И знаю, что он справится, потому что у него есть мы. Если будет нужно, на тот свет сходим и вырвем его из чьих-нибудь костлявых пальчиков. Всё, не отвлекай меня, а то за руль сядешь сам. Пак благоразумно замолчал, потому что когда Чонин был за рулём, отвлекать его никому не стоило – это было чревато последствиями, причём как в виде язвительных фраз, так и физических действий. По приезду в имение Исин практически сразу встретил их у дверей, но был отодвинут в сторону. Чонин - а это сделал он, - пропустил вперёд себя Пака с Бэкхёном на руках и перехватил ладонь сонного Сехуна. - Несите его ко мне в кабинет, - Чжан вздохнул и покачал головой, когда Ифань приподнял одну бровь с очень недовольным видом. Чанёль отнёс Бёна к целителю, но помимо него туда же пришли и Чонин с Сехуном. Главу клана перехватил Тао, так что больше никто пока не пришёл. Быстрый осмотр – и Исин положил пальцы на виски Бэкхёна. Тот глухо застонал и вцепился крепко в ладонь сидевшего рядом Сехуна. Буквально через пару минут волчонок охнул, потому что хватка старшего стала сильнее. Тогда Чонин аккуратно высвободил ладонь своего парня, заменяя её своей. - Пак, держи его с другой стороны, - велел Ким. – Крепко держи. Исин-хён, ты как, справишься? - Справлюсь, - отозвался целитель. – Осталось немного, потерпи, Бэкхён-а. - Он будто изнутри горит, - Сехун сам это чувствовал. Его жгло изнутри, слишком неприятное чувство, даже болезненное. Но он прекрасно понимал, что это не ему принадлежит. - Ну, гадость там редкостная, - вздохнул Чжан. – Если вам это о чём-то говорит… я чувствую её как сгусток чего-то чёрного, колючего. Но справиться с ней смогу. - Уже не в первый раз, да? – усмехнулся Чонин. - Не в первый, верно. Правда, это было ещё тогда, когда я был одним из охотников. И вот эта гадость была намного больше, размером примерно с арбуз. Тут ещё маленькая… - А вот тут подробнее, пожалуйста. Ты знаешь, откуда та, первая, взялась? – спросил волк. – Потому что наш доблестный Пак так и не нашёл того, кто наслал это на хёна. - И не найдёшь, особенно если пытался делать это своими демоническими методами, - по голосу было слышано, что Исин усмехнулся. – Это делают люди. И единственный, кто может найти того человека – сам Бэкхён. - Вот я щас встану и найду! – надсадно процедил ведьмак, крепче сжимая ладонь волка и своего парня. - Отпустило, - выдохнул Сехун. – Хён, тебе легче стало? Правда? - А что, ты у нас теперь определитель состояния Бэкхёна? – поинтересовался вставший на пороге Ифань. - Ну да, вообще-то, они связаны, - Исин убрал руки от Бэкхёна. – Вот и всё. Болезни больше нет. Правда, вернуться она всё же может, если не получится найти того, кто её прислал. - А кое-кто, кажется, прекрасно знает своего адресанта, - ехидно заметил Чонин. – Правда, Бэкки-хён? Знаешь же, кто это сделал. - Знаю, - ведьмак понимал, что соврать не получится, потому что рядом стоит Чанёль, а ложь он чувствует за версту. - Кто и где он живёт? – ничего не выражающим голосом спросил Чанёль. Бён тихо и как-то всхлипывающе вздохнул. -Подожди ты, рогатый торопыга, - оборвал Ким. – Хён, ты точно не хочешь говорить, кто это и где живёт. Не хочешь говорить это именно Чанёлю или нам всем? - Он... она может его убить, - жалобно признался ведьмак. – Я не хочу… - Тогда скажи мне. На ухо. Я разберусь. - Чонин… - Ну что ты, хён, не бойся. В первый раз, что ли? Давай, скажи мне. А ты, Пак, не смотри так злобно, ты вообще сейчас ни шагу от хёна не сделаешь, да и от моего Сехуна. Понятно? Ни шагу! Чтобы и в туалет, и на кухню с ними! Неотступно! - Это моего парня пытались убить! – взорвался Чанёль. – И я ещё должен сидеть на заднице, ничего не предприняв?! Вы за кого меня держите, за хилого долбоёба?! - Пак, - в голосе Чонина появились стальные нотки. – Тебе сказали прямо. Она, та особа, может тебя убить. Может. И сделает это, как только ты переступишь порог. Более того, она этого и ждёт. Следовательно, поступать по сценарию мы не должны. Едешь не ты. Еду я. А ты, рогатый мой друг, будешь охранять и своего парня, и моего. Понятно? Или мне на каком-то другом языке выразиться? Сехун был связан и с Чонином, и с Чанёлем, и с Бэкхёном. Поэтому он чувствовал дикую волну непонятной смеси чувств – злость, почти животная ярость, а также дикий, почти панический страх. - Ребята, хватит, - попробовал остановить их Ифань. – Чан, Чонин прав. Если тебя ждут, значит, нужно поступить по-другому. Я сам поеду… - Тебя там тоже не должно быть, звероящер, - отрезал Ким. – Ты даже не своим происхождением всё испортишь. Ты сыграть не сможешь. А я смогу. - Сыграть что? – не понял Ву. – Ты что задумал? - Что я задумал, всё равно никому не скажу, кроме хёна. Потому всем брысь! Даже ты, Хунни. Вот вернусь, тогда всё и расскажу, ладно? - Я тебе доверяю, - вымученно улыбнулся О. – И прекратите так на меня давить, уже больно становится. - В смы… - начал было Ифань, но его прервал Исин. - Он чувствует их троих, Ифань. Злость, ярость и страх. Представляешь, что с ним творится? - Так, понятно. Пак, пошли. - Нет. - Не пойдёшь сам – вырублю и вынесу. Просто доверься Чонину, он знает, что делает, - Ву с трудом увёл друга из кабинета целителя, который, в свою очередь, помог Сехуну, придержав его за локоть. Волк и ведьмак остались наедине. О чём они говорили, никто не услышал, потому что Бён явно предусмотрительно заклинание против подслушивания наложил. Но вскоре Ким вышел. Мельком чмокнул Сехуна в губы, хлопнул Пака по плечу и ушёл. Через пятнадцать минут взревел мотор мотоцикла. Сехун грустно вздохнул. Ему было не по себе. Не только потому, что он боялся за своего парня, но и потому, что между Бэкхёном и Чанёлем повисло напряжение. Демон не разговаривал со своим парнем. Вообще. Поэтому Бён, смущённо и грустно спросив у волчонка, может ли он немного побыть в их со старшим волком комнате, устроился там. Сидел тихонько в кресле, в самом углу, завернувшись в плед. Сехун только вздохнул устало и пошёл искать Пака. Тот нашёлся на кухне, пившим очень крепкий кофе. О коснулся его плеча. - Он же просто боится за тебя, Чанёль-хён. - Секретики у него с твоим парнем, - съязвил демон. – Боится он… не доверяет он мне, вот что. Спустя столько времени, Сехун, он всё ещё мне не доверяет! - Ну и дурак ты, - волчонок сжал чужое плечо. – Сегодня хён спит со мной. И только посмей прийти. Сехун тоже умел злиться. И если это происходило, то объекту его злости стоило поостеречься и не лезть к О, пока тот сам не пойдёт на контакт. Вернувшись в комнату, младший объявил хёну, что тот сегодня спит с ним, и возражения не принимаются. Ведьмак горько усмехнулся. - Я даже и не смел просить тебя об этом, Хунни. Я… не уверен, что смогу сегодня с ним спать спокойно. Он злится. - Злится, потому что дурак, и других не слышит, - фыркнул О. – Ладно, хён. Всё будет хорошо. Чонин вернётся, всё расскажет и всё встанет на свои места. - Думаешь? Чан уверен в том, что я не доверяю ему. А я на самом деле просто боюсь за него. Она… она достаточно сильна, чтобы убить моего парня. И она это сделает, стоит ему только появиться перед ней. Я даже за Чонина боюсь! А вдруг с ним что-то случится? Я себе никогда не прощу, если с твоим парнем что-то случится. - С ним ничего не случится, хён. Просто верь в это. Старший волк не вернулся ни через несколько часов – а они приехали утром, - ни ближе к вечеру. В имении повисла тягучая, неприятная тишина, все молчали, кроме Сехуна. Он-то чувствовал, что всё в порядке. Метка, оставленная старшим в далёком детстве, не жгла, не болела, всё было тихо и спокойно. Поэтому он уговорил Бэкхёна лечь спать, сам пристроился рядом, обнял его и затих, заснув буквально через полчаса. Бён не мог уснуть чуть дольше, но и сам потом провалился в дрёму. Чтобы проснуться ранним утром и обнаружить, что в постели их уже не двое, а трое. Причём третьим был не Чанёль, а Чонин. Его смуглая рука пересекала бок Сехуна и лежала на животе Бэкхёна. Ведьмак сглотнул и аккуратно провёл буквально в считанных миллиметрах от ссадин на костяшках. Но Чонин был жив, дышал спокойно, а значит, всё хорошо. Сморгнув, Бён повернул голову и понял, что Ким не спит, а смотрит на него. Бэкхён торопливо вытер слёзы радости. Волк покачал головой. - Не смей плакать. Всё закончилось, - шёпотом сказал Кай. - Я знаю, - так же тихо ответил ведьмак. – Но, если бы что-то случилось с тобой, клянусь, я бы сам себя убил, потому что стал бы причиной разбитого сердца нашего Хунни. - Я бы тебя по губам шлёпнул, но… - Ким криво усмехнулся разбитыми губами. – Но не буду, при наличии парня в комнате. - Сехуна? Так он не ревнует тебя ко мне, - горько усмехнулся старший. – У нас было много времени, чтобы поговорить на эту тему. Малыш Хунни тебя не ревнует. Только не ко мне. - Я знаю, - кивнул волк. – Имелся в виду так-то твой парень. - Чанёль? А я не уверен, что у нас с ним всё хорошо. Он обиделся, - в голосе Бэкхёна, помимо грусти, можно было уловить и отчаяние. Но Чонин почему-то улыбнулся. - Да? Видимо, обида не помешала ему устроиться вон там, в кресле, вытянуть свои длиннющие ноги и дрыхнуть. Ведьмак повернул голову – Пак действительно сидел в кресле, вытянув ноги, и крепко спал. Крепко – это потому, что он даже не реагировал на их разговор. А должен был бы, если бы не спал. - Ты не видел, что было после твоего отъезда, - вздохнул Бён. – Он со мной вообще не разговаривал. Сехун увёл меня к вам, потом даже спать здесь уложил. Хотя я знаю, что мешаю вам. Вашей личной жизни. - Хён, наша личная жизнь – это хорошо, конечно, но твоё душевное спокойствие для меня важно. И для Сехуна тоже, потому что он чувствует нас троих. И пока у вас двоих не будет всё хорошо, мы с ним не успокоимся. - Чонин… она ждала его, да? - Да, - волк тяжело вздохнул. – Правда, я узнал об этом в процессе убийства той крашеной сучки. Она визжала громко… ладно, потом всё расскажу. Когда все проснутся. - Я так боялся… а Сехун – нет. - Потому что он меня чувствует, - Чонин улыбнулся. – Я же метку ему когда-то давно поставил, вот он через неё меня и чувствует. - Метку? Какую метку? - Ты у него видел шрам сзади, на шее? - Видел. Он очень старый. - Да, потому что я вынужден был его укусить, когда мы были детьми. За что мой отец едва не содрал с моей задницы кожу на живую. Но это всё в прошлом… факт в том, что я его волк, он мой волк тоже. Мы друг друга чувствуем. То есть, если бы со мной что-то случилось, он бы узнал об этом первым. - Понятно… ты сильно пострадал? - Терпимо. Меня били и сильнее, зарастёт всё, как на… - Как на собаке, - Бэкхён устало улыбнулся. – Хотя ты волк. - Да-да, именно так, хён, именно так. Ты, это… спи. Рано же ещё. Очень рано. - Ты-то сам почему не спишь? - Да я пришёл часа два назад, задремал, а потом ты проснулся. - И тебя разбудил? Извини… - Извиняю. Всё, спи, хён. Сехун во сне завозился и повернулся лицом к Чонину. Старший волк с нежностью посмотрел на своего парня, наклонился и чмокнул его в щёку. Глядя на них, Бэкхён не мог не умилиться. И даже немного позавидовал, потому что теперь его собственные отношения были под вопросом. Неизвестно, как поведёт себя Чанёль после рассказа Чонина. И неизвестно, будут ли они вместе вообще. В носу защипало. Он свистяще вздохнул, загнал внутрь себя отчаяние и прикрыл глаза. Нужно было поспать ещё немного, оттянуть как можно дальше момент расставания… Который сломит его. Бэкхён и в прошлый раз, когда вынужден был бежать от Чанёля подальше, хотя сердце требовало вернуться, с трудом переносил разлуку, безумно скучал, хотел вернуть всё как было. Страдал. Теперь же боялся, что снова останется один. Что Пак уйдёт, погрязнув в ревности к тому, кто к ведьмаку относился как к старшему брату, сердце волка принадлежало их Сехуну. Впрочем, Бён уже всё для себя решил. Если демон его бросит, ведьмак просто уедет куда подальше, оборвёт все контакты, лишь бы не вспоминать, не видеть знакомых лиц. Утром появление Чонина обрадовало если не всех, то многих. Сехун расслабленно выдохнул, поцеловал старшего в щёку и наощупь оценил повреждения. Исин, конечно, предложил свою помощь как лекаря, но волк отказался. Наоборот – попросил всех собраться в гостиной. - Начну я, пожалуй, с того, что кое-кто - идиот. Пак Чанёль, это ты. Может, прекратишь ревновать своего парня ко мне? Я тебе ещё раз объясняю – он мне как старший брат, только и всего. Люблю я Сехуна. Понятно? Демон только фыркнул, демонстративно сложив руки на груди. Бэкхён смотрел в одну точку, и создавалось впечатление, что он как бы здесь, но по факту его нет. Друзья старались его не трогать лишний раз. - Ну, а теперь к делу, - Ким поймал ладонь сидевшего рядом Сехуна и погладил её. – Бэкхённи-хён, который сегодня подозрительно печален, и это делает нам всем больно, сказал мне имя и адрес той, которая пыталась на расстоянии его убить. Почему мне? Потому что всех остальных она была готова встретить. И тебя, товарищ дракон, и тигра с палкой наперевес, а особенно тебя, Чанёль. И тут появляюсь я… Он сделал паузу, в ходе которой Тао изобразил, что придушит его, если Ким не продолжит. - Она ждала тебя, Чанёль. Была готова настолько хорошо, что, будь я демоном, не смог бы сбежать. Там была ловушка… помнишь, ты рассказывал? В которую если вступишь, то всё, сиди до скончания веков. Теперь представь, что ты оказываешься там. Как бы мы тебя спасали? Пак молчал. Кай вздохнул и продолжил. - Она поначалу восприняла меня как обычного клиента, который хочет воспользоваться её услугами. Улыбалась, строила глазки, кокетничала… а потом я ей сказал, зачем пришёл. Что хочу узнать, зачем заболел один совершенно чудесный человечек. Имя которому… - Бён Бэкхён, - закончил за него Ифань. – И что было потом? - А потом было мясо, кровь, кишки и смерть, - волк вздохнул. – Пришлось напомнить ей, что друзей и семью Полуночных ведьм трогать нежелательно, нас это бесит. Очень бесит. А когда нас что-то бесит, умирают люди… ну, враги, то есть. - Ты её убил, да? – уточнил Ву. - Ну, конечно. Убил, так проблем меньше. Если вы заметили, Бэкхённи-хёну стало намного лучше физически. - А чего ты уточняешь? – подозрительно нахмурился Тао. – Что-то не так? Все уставились на Бэкхёна. Тот всё так же смотрел в одну точку и молчал. - Та дамочка когда-то была твоей подружкой, Чанёль, - волк пристально уставился на демона. – Ещё до твоих отношений с Бэкхёном. Ревнивая сука, которая решила, что если уничтожит соперника, ты, великий и могучий демон, вернёшься к ней. Всё это время она изводила твоего парня, а он молчал, боролся с ней сам и не убивал. - Потому что я не убиваю людей, - отозвался Бён. – Это мой принцип. - Прекрасно понимаю, потому и сделал это за тебя. Она мертва, хён. И теперь ты можешь вздохнуть спокойно. Жить со своим парнем счастливо, не боясь умереть от очередной болячки. Ведьмак наконец перестал смотреть в одну точку, обвёл всех уставшим взглядом. Сехун ощутил отчаяние – не своё! – и крепко вцепился в руку своего парня. Тот вопросов задавать не стал. Только дотянулся до Бэкхёна и сжал его плечо. - Даже не думай, хён. Тебе будет хуже. - Хуже уже некуда, - отозвался старший. – Я устал, Чонин. С меня… с меня хватит. И так больно… - Хён, - хныкнул Сехун, хватаясь за грудь. – Хён, не надо! - Эй, вы что задумали? – Ифань вскочил с места, тряхнул Пака за плечо, вынуждая посмотреть на него. – Чан, останови его! - Пусть делает, что хочет, - флегматично отозвался демон. – Я не буду его принуждать. - Хорошо, - Бэкхён стряхнул с плеча руку Чонина и встал. – Это конец, Пак. Мы расстаёмся. В гостиной повисла страшная тишина. Никто не мог вымолвить ни одного слова. Сехун цеплялся за своего парня, чувствуя, как его сносит чувствами и Бэкхёна, и Чанёля. Отчаяние, злость, обида. Это было больно и настолько ощутимо, как будто кто-то тыкал в него острыми раскалёнными ножами. И вертел ими в ранах. - Бэкхён, не смей, - прохрипел Ифань, понимая, что над всеми ними нависла конкретная беда. – Не делай этого. Когда вскочивший Чанёль зарычал и рванул к своему парню (то ли нынешнему, то ли уже бывшему), чтобы схватить за плечи, встряхнуть, наорать, Сехун вскочил и оказался между ними. - Не смей! – крикнул он. – Не дам! Его схватили за плечи, резко и больно отшвырнули в сторону, все завопили, пытаясь остановить демона, но… Глухое рычание, утробное, жуткое – оно вынудило Сехуна, как единственного из всех представителя (кроме Кая, конечно) волчьего племени прижаться к полу, на котором он лежал, отшвырнутый Чанёлем. - Это. Моя. Пара, - прорычал Чонин, а потом рядом с Сехуном кто-то громко ударился об пол. Волчонок понимал, что его парень швырнул демона на землю. Запахло лесом, родным лесом. Будто он на опушке, лежит, прижавшись щекой к опавшим осенним листьям. - Т-ты… - прохрипел Пак. – Волчий Пастырь? - Представь себе, - фыркнул Ким. – Что, сюрприз? Думал, меня можно легко сломать? А вот хер тебе, Чанёль. - Кто-нибудь мне объяснит, что такое Волчий Пастырь? – поинтересовался Ифань, от которого исходили жгучие волны негодования. - Вожак волков и оборотней, - тихо ответил ему Исин. – Тот, кому подчиняются стаи волков. Древняя, опасная раса… нам говорили, что их представителей давным-давно уничтожили, потому что они, как бы это сказать… приспешники зла. - Мы на самом-то деле просто хотели жить, - отозвался Чонин, отпихивая от себя Чанёля и поднимая на ноги Сехуна. – Никому не мешали, участвовали в Диком Гоне… - Так, вот теперь я совсем ничего не понял! – возмутился глава клана Ву. - Урок мифологии будет только тогда, когда Бэкхённи-хён и Чанёль помирятся, - заявил Ким. – Слушай меня внимательно, Пак. То, что я так трепетно отношусь к твоему парню – не признак моей заинтересованности в нём, не чувств к нему. Во-первых, он связан с моим любимым Сехуном. Я связан с ним, значит, и с вами обоими тоже. Во-вторых, ведьмаки издавна были близки таким, как я. Нередко вместе участвовали в охоте. Теперь понятно, почему я так на него реагирую? - Да, - сдавленно отозвался Чанёль. Потом просто подполз к плачущему Бэкхёну, обнял его за колени и что-то тихо прошептал. - Пойдёмте, - предложил Исин. – Оставим их наедине. К словам целителя прислушались. Временно все остальные передислоцировались в сад, в беседку, рассевшись кто где. Но от урока мифологии Чонин снова отмахнулся, сказав, что он расскажет то, что знает, только когда к ним присоединится мирящаяся парочка Бён и Пак. Поэтому все сидели и ждали. Сехун жался к своему парню, чувствуя себя рядом с ним лучше, умиротворённее. Когда же ведьмак и демон вернулись – Ким шёпотом дал своему волчонку понять, что те всё-таки помирились, - именно Бэкхён задал вопрос старшему волку. - Давно ты знаешь? - Давно, - ответил Кай. – Не с рождения, конечно, но с более-менее сознательного возраста. Отец любил хвастаться своим происхождением, хотя, на самом деле, крови Волчьего Пастыря в нём было мало. Больше было в маме, но она этим и не хвасталась никогда. - А теперь всё-таки с начала, - попросил Ву. – Некоторым из нас это неизвестно. - Я же тебе сказал, - Исин нахмурился. – Это вожак волков и оборотней. Нам про них в ордене рассказывали. - Какие-нибудь очередные страшилки? - Типа того. Мне не нужно объяснять, что такое Дикий Гон? - Э-э-э… ну, думаю, нет, - ответил за всех дракон. - Нужно, - возразил ему Минсок. – Я не в курсе. - Дикий Гон – это призраки давно погибших воинов, которые раз в год выходят на охоту, отлавливая тех, кому не повезло встать на их пути, - пояснил целитель. – У нас говорили, это страшное событие, учили прятаться подальше от Гона. А Пастыри… они единственные живые, кто может участвовать в Гоне, не боясь остаться с ними навсегда. Более того… говорили, некоторые из Волчьих Пастырей были его предводителями. - Это правда, - отозвался Чонин. – Когда у отца было хорошее настроение, он рассказывал о том, как хорошо быть частью Гона, чувствовать ветер, проходящий через всё твоё нутро… свобода от всего, в том числе, и от человеческой сущности. - А ты когда-нибудь был частью Дикого Гона? – спросил Ифань. Кай вздохнул и ответил. - Был. Один раз. - И как ощущения? - Ну, особой свободы я не ощутил. Что-то обратно тянуло, к живым и тёплым существам. Сейчас-то я знаю, что это была связь с Сехуном. Вышеупомянутый волчонок по фамилии О только глаза закатил, незаметно протягивая ладонь Бэкхёну. Что неожиданно – ведьмак вцепился в него, даже ногтями немного оцарапал. Но ни одним мускулом младший не выдал этого. Потому что понимал, что Бён нервничает. Даже несмотря на то, что они с Паком помирились, после всего произошедшего, это ещё ничего не значило. Им нужно было бы основательно поговорить. Наедине. Обсудить произошедшее, понять, кто и когда ошибся. Бэкхён вздрогнул, когда поверх их с Сехуном соединённых ладоней легла ещё одна, горячая и смуглая. Он посмотрел на Чонина и тот улыбнулся краешком губ. - Ты-то, Бэкхён, откуда об этом знаешь? – в Крисе проснулось любопытство, иначе его постоянные вопросы было просто не объяснить. Бён вздохнул и ответил. - Мне положено знать. Я ведьмак. - Это вот вообще не ответ! - Господи, ну почему ты такой любопытный? – фыркнул Ким. - Во-первых, ему действительно знать о Волчьих пастырях положено, он же ведьмак, а они по жизни знают слишком много. Во-вторых, ведьмаки тоже могут стать частью Гона. Только это бывает очень редко, да и ведьмак должен быть очень сильным, чтобы суметь вернуться. - Что, всё так серьёзно? Если раз попал, то всё, пиздец? – Тао скривился, явно не одобряя услышанное. - Да, кошачий ты мой советник, пиздец. Ты бы легенды почитал о Диком Гоне, всё понятнее бы стало. Их много, человеческих-то легенд. Не все из них правдивы, но во многих содержится хотя бы крупица истины. - Но почему именно вы, Пастыри? Чем вы от людей отличаетесь? От тех же оборотней или перевёртышей? – любопытство в Крисе не сдохло. - Как бы тебе объяснить… я не человек. Не оборотень. Нет такой расы, которой можно было бы назвать Пастырей. Мы некто вроде… блюстителей равновесия. - Не зло и не добро, - вставил фразу Исин. - Верно. Я должен соблюдать нейтралитет. - Откуда ты об этом знаешь? – Крис подозрительно сощурился. – Твои родители тебе рассказали? - Ха, если бы! Понимаешь, когда ты часть Гона, когда видишься лицом к лицу с его Предводителем, ты получаешь ответы на все свои вопросы. Я хотел знать, кем являюсь, потому что постоянно слышал от отца про то, что принадлежу к Пастырям. А на вопросы он не отвечал. Ну, вот и получил ответы… от кого следует. - Какой он, Предводитель? – тихо спросил Бэкхён. - Седой. Высокий. Знаешь, как люди викингов описывают? Ну, или скандинавских богов. Вот он подходит под описание такого умудрённого боевым опытом викинга, как бы Одина, но с двумя глазами. Он не говорил со мной так, как я говорю сейчас с вами, это всё на уровне мыслей. Я не успел ничего сказать, только голову склонил, а в моей голове уже картинки завертелись, как будто бы фильм посмотрел. Теперь я знаю о своей сущности. - И не жалеешь? О том, кто ты есть, - Тао посмотрел на него искоса. Кай усмехнулся. - Нет. Не жалею. - А кто даст гарантию, что тебя однажды не утащит снова Дикий Гон, что ты за собой не потянешь Сехуна? – вопрос задал уже Крис. Старший волк вздохнул. - Да никто не даст, кроме меня самого. Если я захочу, то я буду частью Гона. И Сехуна поведу за собой, так что никто из вас не остановит меня. Но я не собираюсь этого делать. - Почему? Ты можешь захотеть потом. - Я что, на идиота похож? Дикий Гон – это не увеселительная поездка по небу, это скачка призраков! – Чонин начал злиться, что Сехун, естественно, почувствовал. Да и не он один. - Ву, ты идиот? – вздохнул устало Чанёль. - Гон – это больно. Сам Чонин боль эту смог пережить, переборол, в силу своего происхождения, и естественно, что любимого Сехуна он на эту участь не хочет обрекать. Мы ведь не знаем, сможет ли… - А вдруг сможет? – Криса понесло. - Мне, конечно, приятна твоя вера в моего парня, но можно я тебя тресну? – Чонин процедил это сквозь зубы. – Заебал потому что. Повторяю для особо одарённых – никакого Гона для Сехуна. Он для меня – самое ценное, самое важное, что в моей жизни вообще есть. И подвергать его такой опасности не буду никогда и ни за что. А чтобы ты, сука, не ебал мне мозги своим «дай гарантию», разрешаю Чанёля сразу меня угандошить, если вдруг в мою голову эта идея вообще взбредёт. - Замётано, - кивнул Чанёль. – Хотя я думаю, что ты не такой идиот, как некоторые. - Кхм! - А что, ты надеялся, что я не буду тебе напоминать то, как ты чуть Исина не проебал? - Эй! – встрял Тао. – Можно не напоминать про это? - Так я не тебе напоминаю! - Но я стал причиной! - Господи, нашли о чём говорить, - вздохнул Бэкхён. – Давайте на самом деле не будет вспоминать. А то как вспомню, так плохо становится. - Не тебе одному, - согласился с ним Чанёль. - Ву, ты своё любопытство удовлетворил? - Нет. Ау! – Крис схватился за затылок, когда ему отвесил подзатыльник Исин. – Ну за что? Я же должен знать!.. - Ты – не должен, - резонно возразил ему Чжан. – А кто должен, вопросов не задаёт. Сехун только кротко вздохнул. Он и не хотел спрашивать, потому что доверял Чонину больше, чем всем остальным. И раз расспросы кончились, ребята разбрелись по своим комнатам. Некоторым предстояло серьёзно поговорить. И Сехун надеялся, что разговор Чанёля и Бэкхёна не завершится тем же, чем до этого. Все они надеялись. Когда Бэкхён переступил порог их с Паком спальни, демон неожиданно сгрёб его в охапку и снова стал просить прощения. Так же, как и тогда, в гостиной. - Прости меня. Прости… я такой дурак! - Ревнивый дурак, - поправил его Бён. - Ревнивый дурак. Кто угодно, как ты меня назовёшь. - Чанёль, хватит. Я простил тебя. - Этого мало! Я сам знаю, что мало! Ты не заслужил всего того, что я с тобой сделал! - Ты ничего не сделал. - Ага, потому что не успел! А если бы не Чонин и Сехун, то успел бы! - Вот и всё тогда. Они успели, я жив, ты жив, мы помирились и всё прекрасно. Не о чем больше говорить. Чанёль уселся на кровать, не выпуская его из своих объятий. Так они сидели какое-то время. Пока молчание не прервал Пак. - Ты знал? - О чём именно? - О том, что Чонин – Пастырь. - Знал, конечно. - А молчал почему? - Потому что если он сам не рассказал, значит, не считал нужным. Может, сам не любит вспоминать о своей сущности, потому и не рассказал. Ты посмотри, как себя Крис повёл, и тогда поймёшь причину. - В смысле? - В смысле, ненавидят Пастырей. Они нейтральны, они соблюдают равновесие, а их пытаются то на одну сторону перетащить, то на другую. - Как ведьмаков, кстати. - Да, как и нас, ведьмаков, да. Нам это не нравится. - Ты потому ему про ту тварь сказал, что знал о его происхождении и верил, что он с ней справится? – тихо спросил Чанёль. Бэкхён тяжело вздохнул. - Я не верил, что он с ней справится. Я вообще ни во что тогда не верил. Но в тот момент в его глазах была такая… уверенность и решимость, что я понял – не скажу ему сразу, он из меня информацию вытянет силой. - Знаешь, Чонин никогда бы так не поступил. Он тебя уважает. - А вот тогда мне в это не верилось. Ты бы видел только его глаза! Там такое было… - А почему она смогла бы убить меня… ох. Точно. Вспомнил. Она была готова к моему появлению. - Потому я и не хотел, чтобы кто-то к ней приходил. - Но всё равно кто-то пошёл. - Этот кто-то, между прочим, намного сильнее, чем кажется. Чем все мы думаем, Чанёль. Он Пастырь… а это говорит о многом. В его крови сила… - Главное, чтобы не появились всякие личности, которые предъявят на неё свои права, либо будут пытаться использовать парня в своих интересах. - Ну, тут я уже уверен в том, что Чонин сам не позволит себя использовать. - Думаешь, пытались? - Знаю. Его отец пытался. - Он тебе сам рассказал? Вместо ответа Бэкхён постучал пальцем по виску, намекая. Чанёль намёк понял и разулыбался. Всё-таки их связь с Сехуном и то, что волчонок связан с Чонином, означала только одно – все вместе они тесно связаны. Их уже не трое, а четверо. В то самое время, когда Пак наклонился, чтобы наконец-то поцеловать своего парня, Сехун сидел на подоконнике, поджав ногу под себя. Чонин сидел рядом. - Почему ты об этом не рассказывал? – тихо спросил волчонок. - Я не люблю это, - признался старший. – Слишком много не совсем хороших… воспоминаний о Диком Гоне. - Это было больно? - Больно. Потому что я живой. Но не так больно, как могло бы быть, например, Бэкхёну или тебе. Я не… я не хочу рассказывать о том времени, когда я был его частью. - Ладно, - младший вздохнул. – Я так испугался за хёна. - Твой испуг не помешал тебе храбро, но безрассудно броситься на его защиту, - напомнил Чонин. - В тот момент ты, кажется, об этом не думал. Так же, как и тогда, когда закрыл его глаза своей ладонью. - Только не говори, что хён виноват в моей слепоте! Чонин, я сделал свой выбор. Тогда он был важнее всего для меня. - Почему? - Ты знаешь, почему. Потому что он напоминает мою маму, - ответил О.- Хотя, может быть, со стороны и кажется, что я его люблю не в том смысле, в котором люблю…но он важен для меня. - Да и Чанёль тоже важен. Я знаю это. Я никого не виню, Сехун-а. Знаю, что иначе ты поступить не мог. Да и то, что тот парень… - Лухан? - Да, он самый. Ты не видел смысла в том, чтобы о себе заботиться. - Да, не видел! И не жалею ничуть, потому что хён в безопасности и всё видит. А для него это важнее, чем для меня! Я могу жить без зрения, потому что моя волчья сущность и так даёт мне преимущества перед людьми, а ему без этого нельзя. - Как и без Чанёля. И без тебя. - И без тебя, Чонин. - Я тебя никому не отдам, Сехун-а. Никакому Лухану. Он не заслужил тебя. - Я в курсе, что ты жадный, - вздохнул Сехун. – Давай не будем говорить о Лухане? Это болезненное воспоминание. - Хорошо, не будем. Я слишком тебя люблю, чтобы напоминать о том, что причиняет тебе боль. - Ты правда никогда меня не возьмёшь в Дикий Гон? - Никогда. Именно потому, что люблю. И сам не пойду. - Спасибо, Чонин. Я тебя люблю, - Сехун наощупь нашёл лицо старшего и коснулся его губ поцелуем. Чонин ответил на этот поцелуй. Имение Ву погрузилось в тишину. Наконец-то. На следующее утро Крис «радовал» всех видом своего распухшего носа и синяка на переносице. Когда Чонин ошарашенно посмотрел на усмехающегося Чанёля, демон пояснил. - Любопытный Крис получил сюрприз. - Это в смысле? - Это в смысле, я ему съездил в нос, потому что он пытался найти способ контролировать Волчьего Пастыря в количестве одна штука, то есть, ты. - Вот теперь я совсем ничего не понял. - Окей, рассказываю. Захотелось мне ночью попить молочка… - Одобряю, сам страдаю иногда таким желанием. - Захотел, короче. И пошёл пить. А на кухне сидит этот, - демон ткнул в дракона пальцем. – В очках, в обнимку с ноутом. Угадай, что он гуглил? - Да уж понимаю, - волк ткнул пальцем в себя. – Про меня. - Именно. В частности, про то, как тебя контролировать и уничтожать. Чонин закатил глаза. - Вот именно, я точно так же сделал, когда мне было про это сказано. Напоминаю ещё раз – уничтожить Волчьего Пастыря практически невозможно. И если кто сможет сделать это, так только мой Бэкки. - Который этого не будет делать, - встрял Бён, окатывая Криса возмущённым взглядом. Потом щёлкнул пальцами, дракон ойкнул – и кухня утонула в диком ржаче. Потому что ведьмак наколдовал на лбу Ву светящееся слово «идиот». - Бэкхён! – возмутился дракон. На что ведьмак менторским тоном заметил. - Пройдёт, когда ты оставишь в покое мысли о том, чтобы Чонина как-то нейтрализовать. Он не представляет опасности ни для кого из нас. - Как же! А то, что он и не светлый, и не тёмный – это что, не угроза? Он же может как помогать нам, так и вредить! Чонин покачал головой, припечатав себя ладонью по лбу. Бэкхён рыкнул как-то по-волчьи. - Одно имя – Сехун. - И что это значит? - Пока с нами Сехун, Чонин тоже с нами. И вообще, твой якобы аргументный аргумент относится и ко мне. Я тоже представляю нейтралитет. - Ты столько помогал нам, что уже не представляешь! - Представляет, - возразил Чанёль и выразительно погладил кулак. – Ещё хочешь познакомиться с моим кулаком? Я для симметрии тебе на оба глаза фингалы поставлю. - Ребята, давайте не будем ссориться, - попросил Исин. – Крис, ты не прав. Чонин для нас не опасен. Я это чувствую. И ты сам прекрасно это знаешь, но пытаешься вести себя слишком рационально! Просто поверь. - Я поверю. Когда пройдёт следующий Дикий Гон, я посмотрю, как отреагирует наш Волчий Пастырь, - Крис мрачно уставился на старшего волка. Тот ответил ему не менее мрачным взглядом. - Долго же тебе придётся ждать, - фыркнул Тао, помешивая ложечкой свой кофе. - Недолго. Скоро как раз будет Дикий Гон, - дракон неприятно улыбнулся. – На днях. Я глаз с тебя не спущу, Ким Чонин. - Не спускай, Ву Крис. Не спускай. Только смотри, не усни в процессе, - осклабился старший волк. - И к Сехуну тебе не дам приблизиться. Не хватало ещё, чтобы ты его с собой утащил. - Ты бы, идиот, его ещё на цепь посадил! – Пак хлопнул ладонью по столу. – Ву, не веди себя как идиот! Он справится. И если ты его будешь держать отдельно от волчонка, то сделаешь ещё хуже! - Ну ты-то меня не учи, Пак! - Нет, я буду тебя учить! Потому что ты ни хуя не смыслишь в вещах, которые пытаешься контролировать! Ты не сможешь ни меня, ни Чонина остановить, если мы захотим что-то сделать! Ты это понимаешь, идиот? - И единственными, кто смогут, будут Бэкхён и Сехун, - тихо сказал Минсок, который молчал всё это время. - Именно! – согласился с ним Чанёль. – Именно, Минсок. Только они. - Когда будет Дикий Гон, ты посадишь меня на цепь, - вдруг сказал Чонин. – Сам посадишь, Крис. И будешь сидеть всю ночь, караулить. Но чтобы утром извинился перед всеми, кому не верил. Это понятно? - Понятно. Ты не строй из себя героя, волчонок, посмотрим, как ты себя поведёшь. Все замолчали. Повисло напряжение, настолько ощутимое, что даже дышать стало тяжело. И тем страшнее оказались слова Сехуна, прозвучавшие в полной тишине. - Если с моим Чонином что-то случится, особенно по твоей вине, глава клана Ву, я тебе никогда этого не прощу. И буду мстить. О резко поднялся и покинул кухню, по пути от души ударившись коленом о подлокотник дивана, но не издав ни единого звука. Следующим ушёл Бэкхён. Тоже не без слов. - Идиот ты, Ву. Полный идиот. И если с Чонином действительно что-то случится, я присоединюсь к Сехунни. - И я, - Пак тоже поднялся. - И я, - поднял руку Тао. Минсок только кивнул. Когда Крис перевёл взгляд на Исина, тот только покачал головой и молча ушёл. Впрочем, это молчание дало понять, что он не на стороне своего парня. Последним уходил Чонин. Уходил, бросив весьма насмешливый взгляд на дракона. И тоже молча. То время, которое осталось до Дикого Гона, предстояло пережить в постоянном напряжении. И это напряжение ощутили все в имении! Даже мама Криса тихонько спросила Исина, не перессорилась ли молодёжь случайно. Чжан врать не стал и так же тихо объяснил ей, в чём дело. Только вот Мэйли не стала разговаривать с сыном, понимая бесполезность этого. Да и доверяла она не его решению, а Чонину и тем ребятам, которые ему верили. В тот день, когда должен быть произойти Дикий Гон, Чонин пугал всех красными глазами, что, как сказал Бэкхён, и есть основная видимая примета Волчьего Пастыря. Ближе к вечеру волк встал с дивана, на котором просидел практически весь день и посмотрел на Криса. - Ну что, садить на цепь будешь меня? - Не будет, - Чанёль положил на плечо Кима свою ладонь. – Это сделаю я. - А, ну тогда сади. Когда они направлялись в небезызвестный подвал, где когда-то жители имения прятались от демонических нападений, на их пути встретился Сехун. Остановив своего парня, просто положив ему ладонь на грудь, волчонок поцеловал Чонина в губы, прижался лбом к его лбу и ушёл в свою спальню. Чонин проследил его взглядом, вздохнул тяжело и последовал за Паком. Так получалось, что шёл он между демоном и драконом. Уже в подвале Чанёль выразительно погремел тяжёлой цепью с крепким ошейником. Сам застегнул его на шее волка, проверил крепление в стене, а потом… А потом шею охнувшего Криса обвила копия этой цепи. - Пак, что за хуйня?! – возмутился дракон, дёргая ошейник на своей шее. – Ты чего?! - А это урок тебе, Крис Ву. Ты же собрался всю ночь караулить нашего Волчьего Пастыря, ну, вот я и обеспечил вам абсолютно одинаковые условия. Он на цепи – и ты на цепи. А я вот тут, на пуфике посижу… - он снова щёлкнул пальцем и в углу появилось большое кресло-мешок, какие обычно в детские комнаты ставят. - Вот засранец! – засмеялся Чонин. – Как я не догадался? - Это не совсем моя идея, - признался Чанёль. - Бэкки сказал, что кое-кого надо проучить, ну, я зацепился за идею, усовершенствовал её и теперь вы будете сидеть тут вместе. - Да я тебя… - Цыц, ящерица. Твоя мама в курсе, мой проект одобрен всеми жителями имения и скреплён документально. - Это в смысле? - У Исина утром узнаешь, долбоёб. Ну что, садитесь, в ногах правды нет, - снова щелчок и такие пуфики-мешки появились рядом с каждым из «узников». Чонин с довольным вздохом плюхнулся, вытянул длинные ноги и сложил руки на животе. - Ну вот, можно и поспать… - А ты что, спать собрался? – возмутился Крис. Ким посмотрел на него. - А ты что, собираешься всю ночь просто так сидеть? Нет уж, если я в такой ситуации оказался, то предпочту провести время с пользой, а не херачить своей невыспавшейся рожей Бэкхённи-очень-умного-и-хитрого-хёна, а также моего Сехунни. Ну, если ты хочешь, можешь не спать. - Я не понимаю!.. - Объясняю на пальцах. Вон тот демон не даст мне сорваться, если вдруг что-то пойдёт не так. Цепочки, как я понимаю, специальные? - Угу-угу. - Ну во-от. Потому и буду спать. Чего тебе тоже советую, - Чонин прикрыл глаза и вздохнул, что-то негромко буркнув себе под нос. Услышал, собственно, только Чанёль, потому хохотнул, вытянул свои ноги тоже и стал с насмешливым выражением смотреть на Криса. В то время как Ву оставался бодрствующим, уже минут через сорок Чонин заснул, кое-как съёжившись на пуфике, сложив руки на груди. Поза была неудобная, это факт, но иначе он сидеть пока что не мог. Когда волк начал клониться в сторону, грозясь упасть прямо на пол, Пак снова щёлкнул пальцами – и под Кимом уже появился небольшой матрас, на который спящий Пастырь в итоге и улёгся, свернувшись калачиком. Ву смотрел на него, не сводя глаз. Ему постоянно казалось, что вот-вот Чонин вскочит, зарычит или сделает что-то, что выдаст его с потрохами. Но нет – парень спал. Спал так, как спят обычные люди. Не совсем спокойно, конечно, - много вертелся, - но ничего предосудительного. Вот только дракон намеренно вгонял себя в напряжённое состояние, не доверяя Чонину. - Знаешь, вот то, о чём ты думаешь, мне вообще не нравится, - тихо заметил Пак, открыв глаза (до этого он то ли спал, то ли делал вид, что спит). - В смысле? – Ву приподнял брови. - Ты ему не доверяешь. - Конечно, не доверяю. Он скрыл такое от всех нас. Мне не нравится. - Имел право, знаешь ли, - отозвался демон. – Его происхождение никоим образом нам не мешает. - Ну, тебе, может быть, и не мешает, а мне – да, очень мешает. Я не люблю… - Не любишь быть в неведении, когда где-то рядом есть тайна, а ты в неё не посвящён, да-да, я помню. Но ты забываешь, кажется, что не все твои друзья – члены твоего клана. Мы вольны уйти в любой момент, и уж тем более имеем право скрывать что-то от тебя. - И как же ты тогда объяснишь то, что он, - дракон показал на спящего волка. – Скрыл от всех нас то, что принадлежит к Пастырям? - Когда ты всю жизнь живёшь, зная это, когда тебе пытаются вбить в голову, что ты, чёрт возьми, пуп земли, супер-пупер-мега волк, а ты себя таким не хочешь чувствовать в силу своего характера – думаешь, понравится вспоминать об этом каждый раз, когда рассказываешь кому-то свою историю? Думаешь, мне нравится рассказывать, что я демон, а, Крис? Нет, я ненавижу это. Но приходится помнить, глядя каждый день в зеркало и видя свою рожу. Не знаю, как Чонин, а мне с этим жить всё равно тяжело. Только вот уже ничего не изменить. В его случае, думаю, точно такая же ситуация. - Ты думаешь. - Угу. - Но не факт, что это является правдой. Может оказаться, что он балдеет от одного осознания своей уникальности. - Ага, балдею. Так балдею, что суициднуться пытался пару раз, - фыркнул Чонин, не открывая глаз. И демон, и дракон посмотрели на него. - В смысле, суициднуться? - Ву, ты чего иногда такой тугодум? Суициднуться – предпринять попытки себя убить, - волк приоткрыл один глаз, посмотрел прямо на Криса, после закрыл глаза и улёгся на спину окончательно, вытащив из-под головы цепь, чтобы она не мешала. – И да, я пытался это сделать. - Сехун знает? – спросил Чанёль, став неожиданно серьёзным. Ким вздохнул устало. - Знает, конечно. Я рассказал ему об этом почти сразу же, как он узнал, что я Пастырь. - И зачем ты это делал? – Крис почесал затылок, чувствуя, что его шея основательно затекла. - Потому что не хотел жить с этим. Быть Пастырем – это не только знать о своём происхождении и выслушивать хвастовство отца. Быть Пастырем – это управлять волками. Они беспрекословно подчинялись мне, даже не зная меня в лицо. Ты представь – я мог сказать, чтобы кто-то пошёл и сбросился вниз с башни Намсан, и он бы это сделал, даже не зная меня! - Но ты этого не делал, - встрял Чанёль. - Верно. Я не делал. Это было… всего один раз, когда я неосознанно приказал волку сделать что-то, чего я хотел. Только мне не понравилось. Власть угнетает… - Тем не менее, ты лидер целой группировки, - напомнил Ву. – Это ли не власть? - Я ими не управляю в том смысле, который ты имеешь в виду, - ответил Чонин. - Они уважают меня и знают, что мои решения никогда не идут во вред кому-то из моих ребят. Мы семья. А тогда я был слишком молод, глуп и принял опрометчивое решение. Из-за меня чуть не погиб человек, Ву! И тогда я принял решение, что если обладаю такой силой и не могу её контролировать, то меня не должно быть на свете. Только вот не умер. - И это ещё одна особенность Пастырей, - снова встрял Пак. - Их невероятно сложно убить. Не как драконов, не смотри так! Ещё сложнее. Ручаюсь, что малышка Тиффани просто наложила бы кирпичей, встреться она лицом к лицу с Чонином. Он мог спокойно призвать всех волков, со всего мира – и натравить на неё. - Про это всё Сехун тоже знает? – хмуро спросил Крис. Чонин ответил. - Знает. Я рассказал ему. У нас, знаешь ли, нет секретов друг от друга. - И как, сейчас ты себя контролируешь? - С возрастом приходит опыт, товарищ дракон. Естественно, я себя контролирую лучше, чем когда-либо. - Если ты заставил Сехуна… - Не заставил, - прервал Криса Чанёль. – Уж поверь мне, он его не заставлял. Их чувства – настоящие. Чонин скривил вдруг губы, перевернулся на бок и сгрёб край матраса. - Твою ж мать… как я ненавижу это чувство! - Какое? – напрягся Крис. - Чувство, когда Дикий Гон заканчивается, призраки уходят, хотя совсем недавно кружили рядом. А всё потому, что уже через пару минут будет рассвет. Смотри внимательно на глаза, - Чанёль показал на волка, который зарычал глухо. Словно в ответ где-то вдалеке от имения раздался едва слышимый вой. - Прощаются до следующего Гона, - Пак вымученно улыбнулся. – Жалеют, что не присоединился к ним. Крис смотрел, как красные глаза Чонина становятся привычного шоколадно-карего цвета. Волк измученно вздохнул и улёгся на спину. - Твою мать… спина зверски затекла. - Ну, вот и всё, - демон развёл руками, потом поочерёдно снял и с волка, и с дракона ошейники. «Прибрал» за собой, если можно так назвать ликвидацию всех предметов нехитрого интерьера, в котором они провели эту ночь. После повёл Чонина в их с Сехуном спальню, придерживая парня под руку. Крис шёл на несколько шагов позади. Из спальни демона и ведьмака вышел взволнованный Бэкхён. Увидев, в каком состоянии Ким, Бён охнул и подхватил его под вторую руку. - Пошли, - он кивнул в сторону их комнаты. - Я к Сехуну, - запротестовал Чонин. - А я к кому тебя веду, дурашка? Он со мной всю ночь спал. Хотя если это можно назвать сном… - В смысле? – напрягся Крис, дёргая ведьмака за плечо. - А то, что спал он очень беспокойно. И отпусти моё плечо, пока не колданул тебя, - фыркнул Бэкхён. - Пошли, Чанни. Уложим Чонина к нам и сами спать завалимся. Пак только кивнул и они вдвоём завели волка в свою спальню, хлопнув дверью перед носом Ву. Чонин был уложен на постель рядом с Сехуном, который, даже не просыпаясь, подкатился ему под бок и обхватил рукой. - Своё чует, - умилился Чанёль, накрывая волков мягким пледом, под которым те предпочитали спать. Потом, потянувшись от души, заполз под пуховое одеяло и к нему, собственно, присоединился Бэкхён. Размеры кровати позволяли умещаться на ней вчетвером – это была заслуга Пака, который, незадолго до появления Чонина в жизни Сехуна, заявил Крису, что кровати в его имении, поставленные по умолчанию, не соответствуют его запросам. После – лично поехал в мебельный магазин и привёз оттуда большую кровать. Даже не так – большущую. Гигантскую. Конечно, поначалу Бён ворчал из-за её размеров и страсти своего парня к большим вещам, обзывал новую кровать «траходромом большого размера». Теперь же ведьмак понимал, насколько продуманным и прекрасным было решение его демона о покупке этой кровати. Они были связаны, все четверо – и тяжёлая ночь именно так должна была закончиться. Совместным сном. Потому что то, как спал Сехун, сном назвать было сложно. Это было мучение вдали от своего волка. И прощать Крису это мучение Бён так просто не собирался. Он не злопамятный, у него просто память слишком хорошая. - Спи, - шепнул Чанёль, погладив его по голове. – Спи и не думай ни о чём. Бэкхён удобнее устроился в его объятиях и прикрыл глаза. Он надеялся, что им дадут хоть немного поспать. Лично для них утро наступило намного позже, чем для остальных – в два часа после полудня. Сонные, не очень довольные, - Чонин так вообще, страдал от боли в спине, которая ночью затекла из-за неудобного положения, - они спустились вниз, к «завтраку», по факту являющемуся обедом. Без слов Тао поставил перед каждым тарелку с рисом и жареной курочкой. Ким довольно прищурился и взялся за еду. - Кстати, Исин-хён, нам нужна твоя помощь, - спустя десять минут и одну лично демоном съеденную порцию сказал, собственно, сам Чанёль. – У Чонина болит спина. Настолько сильно, что отголоски боли даже я чувствую. - Сейчас, - кивнул целитель и подошёл к старшему волку со спины. Он положил ладони на его плечи, прикрыл глаза и сосредоточился. Ким скривился, видимо, ему было если не больно, то неприятно. Охнув, за поясницу схватился Бэкхён, а Сехун так вообще, чуть не упал с табурета. Если бы его не поймал Тао, волчонок бы точно ударил себе поясницу из-за падения. - Что за… - выругался Хуан. – Ребята, а что, собственно, было ночью? - Ничего такого, - сдавленно ответил Чанёль, потирая свою собственную поясницу. – Ночью было всё спокойно, никакой Дикий Гон нашего Пастыря за собой не потянул, хотя звали, и достаточно активно. - У меня просто затекла спина, - Чонин это практически простонал, растёкшись по столу. Исин болезненно нахмурился. - Я не могу это вылечить. Там что-то… старое. На Кима все уставились с непередаваемыми выражениями лиц. Тот уткнулся лицом в стол и напряг спину. - Прекрати, - Бэкхён дотянулся до него и коснулся плеча. - Подойди к нему и обними, - вдруг велел Чанёль, недоумённо приподнимая одну бровь. - Зачем? – не понял Бён. - Для чистоты эксперимента. Ну же, Бэкки. Ведьмак встал и обнял старшего волка со спины. Демон хмыкнул. - Ну, так и есть. Не вылечит наш Исин-хён Чонину спину. - И что тогда, вам постоянно мучиться? – вздохнул Тао. - Нет. Мы сами её вылечим, - Пак усмехнулся и скопировал позу своего парня и Кима, только вместе с Сехуном. – Ну что, волче-старший, легче стало? - Угу, - ответил Чонин. - Намного. - А ночью ты вообще боли не чувствовал, потому что мы спали вместе. Верно? Просто никто из нас внимания не обратил. - Верно… и как же тогда лечить? Ты не целитель, мы с Хунни – тоже. Остаётся Бэкки-хён… - Подождите, - Исин похлопал Чонина по плечу. – А вы сейчас все вместе обнимитесь. Только так, чтобы я до твоей спины мог добраться! - Да пожалуйста! – хором ответили ему. Вскоре Чжан снова вернулся к лечению чужой спины. И ему это удалось. - Ну, вот и всё. Теперь болеть не должно. - Спасибо, Исин-хён, - поблагодарил Ким. - Теперь мне вот что интересно, - целитель внимательно посмотрел на него. – Я чувствовал источник этой боли в твоей спине. И он довольно старый. Лет десять, не меньше, а то и больше. Откуда?.. - Ошибка молодости, - ответил старший волк. - Я уже не особо помню, что именно стало причиной боли. Он бросил взгляд на Чанёля, тот посмотрел на Бэкхёна, а ведьмак – на Сехуна. Только они четверо, - ну и Крис ещё, - знали, в чём причина. В том, что когда-то, не смирившись со своей сущностью, Чонин пытался сам себя убить. Не удалось, отсюда и была проблема со спиной, которая постоянно вылезала тогда, когда её не надо было. И тема больной спины Чонина была бы более не затрагиваема, если бы не Крис. - А не потому ли ты страдаешь от боли, провоцируя боль моих друзей, потому что сбрасывался с крыши, пытаясь себя убить? Повисла тишина. Нехорошая. Тишина жуткая, тяжёлая, ощутимая настолько, что все напряглись. - Если бы я хотел всем рассказать, я бы это сделал, - процедил Чонин. – Ты не имел права этого говорить. - Пока ты на моей территории… - Так я могу эту территорию покинуть! Никто и никогда не видел Чонина настолько разъярённым. Сехун охнул и вжался щекой в живот стоявшего рядом Чанёля. Бэкхён вцепился в своего парня рукой, которая безбожно дрожала. - Ребята, хватит, - попросил Исин. - Ну почему мы ссоримся? - Потому что кое-кто обманывает нас всех! – Крис ткнул пальцем в сторону старшего волка. – Ты обманываешь и я не позволю тебе продолжать это! - Ты – идиот, - припечатал Пак. А потом – бах! – кухня в имении клана Ву сменилась на гостиную в квартире Бэкхёна. Бён выдохнул, выпуская своего парня. - Спасибо, что послушал меня, Чанни. По-моему, свалить – это лучший вариант. - Самый продуктивный, - согласился с ним Пак. – Я ненадолго. Не покусайте друг друга, ладно? Демон исчез. Чонин выдохнул раздражённо, сел прямо на пол и вцепился в свои волосы руками. - Эй, всё хорошо будет, - ведьмак коснулся его плеча. - Ты думаешь? – горько усмехнулся Ким. – А то, что мы все рискуем больше никогда не появиться в имении этого идиота, ты не берёшь в расчёт, хён? - Беру, - Бэкхён улыбнулся и от души потискал старшего волка за щёки. – Но мы связаны только между собой. Не с ним. Значит, сможем жить вместе. - Вот прямо здесь? - Где угодно, Чонин. Даже вернуться в Корею. - Но ребята же… а, впрочем, может, ты и прав. - Подождём Пака, хорошо? Сехун, ты-то почему молчишь? - Я… - волчонок сглотнул вязкую слюну. - Меня тошнит. - Оу. Давай доведу до туалета, - ведьмак помог ему встать. – Совсем забыл, что ты так отреагировать можешь. - В смысле? – спросил последовавший за ними Ким. – А что, это нормально? - В первые разы? Да, абсолютно. Я сам, когда впервые телепортировался с Чанёлем, едва не выблевал себе кишки, - Бён довёл Сехуна до унитаза и выпихнул старшего волка, чтобы не смущать зелёного (и вскоре похваставшегося завтраком) О. – Точнее, я выблевал. Но не кишки. А то, что ел перед телепортацией. Я удивлён, что ты так стойко отреагировал. - Меня практически никогда не мутит. - А, хороший вестибулярный аппарат. Надо будет потом Сехунни потренировать, чтобы не пугал всех своим зелёным лицом… - Мне хорошо, что я его не вижу! – глухо донеслось из туалета. Ведьмак не сдержал улыбки. Чонин улыбнулся тоже. - Тебе получше стало? – спросил Бён. - Угу. - Умывайся, буду чаем отпаивать. И будем ждать Чанни. - А что, если ящерица всё-таки будет стоять на своём? Я не хочу, чтобы вы ссорились. - Ты о себе думай, Чонин. Что лучше тебе и твоему Сехунни. - Нашему. - Ну да, нашему. Раз уж мы связаны… либо он примет тебя таким, какой ты есть, либо будет жопа ему. Я про Криса, не про Сехуна. - Я понял уже, - Чонин улыбнулся. – Ещё бы ты говорил про Сехуна! - Просьба не вспоминать про меня, пока я отсутствую! – возмутился О, всё ещё находясь в туалете. Старшие не смогли сдержать улыбки. Через несколько минут Сехун всё-таки покинул туалет, будучи уже не таким зелёным. Он даже не отказался от чая, но это не коснулось бутербродов. Что странно – Бэкхён заварил чай ещё в одну кружку. В ответ на недоумённый взгляд Чонина только улыбнулся. А потом оказалось, что заварил он чай ой как не зря. Потому что раздался хлопок и появился Чанёль. Благодарностью от него за чашку чая стал сладкий поцелуй. Чонин, как единственный созерцающий это действие, прикрыл глаза рукой, чтобы не смущать. - Ну всё, отлепись от меня, - Бён пихнул своего парня в бок, указав глазами на старшего волка. – Какие новости? - Какие могут быть новости? Выживающий из ума ящер всё ещё бурчит, но уже не так резво, как до этого. Исин на него обиделся, ушёл спать к Тао и Минсоку. Старшенькие не влезают, говорят, типа молодые мы, побесимся и помиримся. - А правы ли они? – скептически хмыкнул Ким. – Я не собираюсь спускать Крису то, что он обнародовал мои попытки самоубийства. Это только моя тайна, и я сам выберу тех, кого в неё посвящу. - Это правильно, волчара, но… в общем, есть у Криса одна совершенно дурацкая черта характера. Он не любит быть не посвящённым в какие-либо тайны. Если кто-то от него что-то прячет, он хочет выяснить это. С одной стороны, в этом ничего плохого нет, но с другой… бывают такие чужие тайны, которые не следует открывать всем. Например, как твои попытки встретиться со смертью. - Зато теперь об этом знает едва ли не всё имение. - А твоя банда не знала? - Нет. Для них я тот, кто никогда не сломается и всегда найдёт выход. Из любой ситуации. Кстати… они заметили моё отсутствие? - Заметили. Я обещал им тебя вернуть, сказал, что ты отбыл на небольшой отдых со своим Сехуном. Так что, так или иначе, но нам придётся спустя какое-то время вернуться в имение. - Главное, чтобы за это время Ву поумнел, - заметил Бэкхён. – Иначе мы соберём вещи, Чониновских ребят – и сваливаем. С ним никто не стал спорить. Потому что Бён был прав и по старой привычке всегда предполагал самый худший исход – окончание дружбы с Крисом. Дело было не в том, что Бэкхён – пессимист, он просто смотрел на вещи реально, не питая особых иллюзий. Впрочем, из сидящих на небольшой кухоньке ведьмака никто этих иллюзий и не питал. Жизненные обстоятельства научили ребят полагаться только на самих себя. Потом Бэкхён и Чанёль ушли, чтобы купить каких-нибудь продуктов, ведь никто не знал, сколько им предстоит пробыть здесь, а кушать что-то надо. Волки остались вдвоём. - Знаешь, я тебе честно скажу – хочется увезти тебя подальше от этого дракона, - вдруг сказал Чонин, уткнувшись подбородком в плечо младшего. - Ты ревнуешь? – Сехун не смог сдержать улыбки. Только вот серьёзный тон старшего заставил его перестать улыбаться. - Нет. Я не могу тебя ревновать, потому что знаю – ты только мой. Дело в том, что… меня постоянно что-то в нём напрягает. Я не могу понять, что именно, но в свете последних событий – напряжение становится всё сильнее. И я его объяснить не могу! - Ты поговори об этом с Бэкхённи-хёном. Он поможет разобраться. - Думаешь? - Знаю. Если он не справится, тогда Чанёль… - Ну да, наши старшенькие… классные они, всё-таки. - И тебя не напрягают? - Не напрягают. Мне даже жаль, что я раньше с ними не был знаком. - А был бы знаком, тогда что? - Ну, тогда бы я не допустил твоей слепоты, и не дал бы его в обиду, - волк усмехнулся. – Никому. Даже тому смешному пареньку, Лухану. - Ну хватит про него. Он просто не верил во всю эту парность, и все дела. - Разве? Перед его глазами был идеальный пример парных Криса и Исина, даже Тао и Минсока, но нет – мы не верим. Дело не в этом, малыш. Дело в том, что его парой оказался тот, кто ему не подходил по его собственным убеждениям. - Чонин… - И знаешь, в чём главная причина его отказа от тебя? - В чём? - В том, что ты волк, а он кот. В его башку вбили, что эти виды вместе быть не могут, и он решил, что вы не сможете тоже. Что ты невоспитанный, грубый и так далее по списку. - А ты бы на его месте как поступил? – Сехун болезненно наморщил брови, что говорило и о его недовольстве, и о достаточно болезненных воспоминаниях. - Я? – Чонин усмехнулся. – Я бы плюнул на все предрассудки и сделал тебя своим. - Откуда ты знаешь… - Так если не знаю я, то ты тоже не знаешь, значит, и не нужно это обсуждать. Ты мой и только мой, я тебя никому не отдам. И никуда не отпущу. Как бы угрожающе не звучала последняя фраза, Сехун ощутил удивительное спокойствие, слыша её. Он только уткнулся лбом в плечо старшего волка, обняв его. Чонин обнял в ответ, поглаживая острые лопатки. В такой позе старшие их и застали. -А я говорил, что они опять будут так сидеть, - обличительно ткнул в них пальцем Чанёль. – Потому что кое-кто приклеился к Сехуну и не отлипает! - Имею право, - заметил Чонин, не выпуская младшего волчонка из рук. – Это мой парень. - Кто ж спорит-то… никто не спорит, - Пак плюхнулся рядом с ними на диван. – Щас, кстати, будем готовить, и будем кушать, а то в животе урчит нехорошо. - Мы не особо успели позавтракать, - напомнил Бён, шурша пакетами на кухне. – Благодаря кое-кому конкретному. Так что не переживайте, покушаем и будем отдыхать. - Как-то сложно отдыхать, учитывая произошедшее, - фыркнул Чонин. – Я вряд ли смогу расслабиться. Всё время думаю о претензиях Криса, о том, что он разболтал всем про мои суицидальные попытки. И вряд ли смогу ему доверять, даже если мы вернёмся в имение. - Как прежде уже ничего не будет, это верно, - согласился с ним ведьмак. – Крис наш друг, но то, как он себя ведёт – это неправильно. Так не поступают с друзьями. - Он мне не друг, - напомнил Ким. – Но я его уважал. Теперь же от уважения остались лишь воспоминания. - Это точно, - сказал Чанёль. – Всё же, кто бы что ни говорил, а власть развращает не только обычных людей, но и таких, как мы. Если ты управляешь чем-то достаточно большим, это говорит о большой ответственности. Но ты не часть клана, да и многие из нас тоже, мы не обязаны подчиняться его «авторитетному» решению. - А ты ему это говорил? – Чонин уставился на него, щурясь. – Он об этом слышал? - Слышал. Когда я в имение без вас вернулся. Я сказал ему это в лицо. Чтобы знал. - Главное, чтобы толк был, - вздохнул Бён. – Ну и что расселись? Может, кто-нибудь поможет мне с завтраком? Я бы от помощи не отказался. Чанёль, крякнув, встал с дивана и пошёл ему помогать. Естественно, что волки остаться в стороне не смогли и пошли помогать тоже. Несмотря на слепоту Сехуна, даже он помогал чем мог, поэтому завтрак приготовился с помощью четырёх пар рук намного быстрее. И они позавтракали, молча. В то время как в имении повисла неприятная тишина, тяжёлая атмосфера присутствовала в каждой комнате. И, в конце концов, Мейли не выдержала этого давления и пришла поговорить с сыном. Ифань сидел в кабинете, опираясь локтями на стол и пристроив на сложенных ладонях голову. Он был один, так как его парень обиделся и ушёл к Тао и Минсоку. Это было понятно – мать главы имения поступила бы точно так же, окажись на месте целителя, да она и не одобряла поведения сына. Дракон поднял голову, глядя на неё. - А, это ты, мам. - Ты ждал кого-то другого? – она прошла и села в кресло напротив сына. – Я пришла поговорить. И, в конце концов, начать вести себя как нормальная мать и преподать тебе урок. - Кажется, я сам себе преподал хороший такой урок, - усмехнулся Ву. – Видишь? Сижу один, всеми покинутый. - Вот не надо тут жертву из себя строить, Ифань, - Мейли сложила руки на груди. – Ты не жертва в данной ситуации, а тот, кто на самом деле ею является, так себя не ведёт. - Ты это про Чонина? - Про него, конечно. Вообще, с чего ты взял, что имеешь право открывать его тайну всем? Он ведь не заслужил подобного отношения за всё то время, что живёт здесь. Чонин помогал всем нам в силу своих возможностей, даже Бэкхёна спас, но ты отплатил ему подобным… отношением. Да за одно то, что он любит Сехуна и склеил его разбитое сердце, мы должны быть ему благодарны! Волчонок ведь не просит миллиардов, бриллиантов и прочих ценностей – то, что ему нужно, у него уже есть. И ты ничего не изменишь. - Мам… - Хорошо, я вижу твой взгляд, ты не хочешь слушать мнение, которое отличается от твоего, но ты меня выслушаешь, потому что я, во-первых, твоя мать, а во-вторых, кто-то должен тебе показать на твои ошибки. Начнём с самого начала. Она вздохнула и оглядела кабинет, в котором когда-то сидел и руководил кланом её бывший муж, отец Ифаня. - Знаешь, презирать человека за одно его происхождение – это расизм. Люди страдают от расизма, унижая за цвет кожи, ориентацию, да за что угодно – если ты отличаешься от других, но тебя за это гнобят, то это расизм. Так или иначе. Драконов презирали, волков, ведьмаков… Волчьих Пастырей тоже. Последних вообще пытались уничтожить подчистую. И тут, дорогой мой сын, проявляется ещё одна поганая черта человеческой натуры – страх всего нового, неизведанного, мистического. В Пастырях нет ничего плохого или хорошего – они нейтральны. Но всё же они не инопланетяне, в них есть человеческие черты и, поверь мне, они точно так же заслуживают нормального отношения. Чонин – наглядный пример того, каким может быть нормальный Пастырь. Он прекрасно себя контролирует, он защитил Бэкхёна от невменяемого Чанёля – если ты забыл. Он даже сдержал себя в ночь Дикого Гона. Это ли не говорит о том, что он заслуживает нормального отношения? - Мам, ты права, конечно, но… - Но у тебя есть своё авторитетное мнение, я помню. Твой отец поступал точно так же, Я никогда тебе не говорила, но его грёбаное решение развестись со мной ради моего же спасения сделало мне очень больно. Он думал, что таким образом, - да ещё и женитьбой на явном враге его семьи, - спасёт нас, но… смотри, у него не получилось. А ты, сын, не смог бы справиться с Тиффани без помощи друзей и любимых. Они и есть твоя сила, которую ты отталкиваешь. - Мам… они встали на его сторону. На сторону этого… Пастыря. Будто он их околдовал. - Чонин никого не околдовывал, глупенький. Дело не столько в том, что ты разозлён на него за умолчание его же прошлого, - которое он, на минуточку, вполне имеет право скрывать, - а в том, что ты ревнуешь. Ревнуешь к тому, как быстро и успешно он завладел всеобщей любовью. Что за такой короткий срок он оказался настолько дорог всем, что всё имение теперь неодобрительно на тебя косится. А мне, знаешь ли, виднее со стороны, где ты оступился. - Мам… - Ты на минутку отпусти свою злость, оглядись вокруг и посмотри на свои поступки со стороны. Они пропитаны ревностью! И я не шучу сейчас. Ты ревнуешь к успеху Чонина. К тому, что он связан с ведьмочкой, демоном и нашим Сехуном. К тому, что твой парень обижен на тебя из-за него. Это ревность. Ифань растерянно посмотрел на маму. Она, как бы ни пытался он тешить себя надеждой в своей правоте, была права больше, чем сам дракон. И только после её слов он понял, насколько был неправ в своём поведении. В том, что действительно вёл себя как ревнивый придурок. И ревновал к успеху человека, который этого точно не заслуживал. Дракон с шумом упал головой на стол. - Мам, это действительно так выглядит? - Угу, - Мейли кивнула. – Именно. И на твоём месте я бы извинилась перед всеми. Начни хотя бы с тех, кто сейчас в имении. Ифань встал. Его мать действительно была права. Он должен был извиниться перед всеми, кого вольно или невольно обидел. Вот только вопрос – примут ли они его извинения?