Вишневый снегопад

Следующий попятам неотрывный взгляд в спину, дыхание в затылок, шаг за шагом. Не замечаемый взгляд глаза в глаза, дыхание смерти прямо на лице. Ад. Круг за кругом, никуда не ведущей спиралью. Тупик. Конец. Заваленный взрывом блиндаж, как засыпать могилу с еще в ней живыми. Инфернальность всего вокруг, куда не кинь взгляд, на какой круг Ада не выйди, покинув предыдущий, лишь для того, чтобы оказаться в следующем. Ночь бела, как день, из-за пожара до небес, отвернувшихся от земли, где разверзлась преисподняя. Это не человек, можно поклясться бессмертной душой, что демон набрасывается из-за разрушенного храма, отбирающей жизнь чернотой в свете объявшего все кругом адова огня. Смерть, подстерегающая на каждом шагу, но настигающая все равно, когда не ждешь. Когда проявил неосторожность, проявив к врагу, такому же человеку - напуганному, пригнанному на войну убойным скотом, боящемуся смерти, милосердие. И не будет ни дома, где уж должен был вскоре быть — побыть хоть немного, ни индейки на красиво покрытом белоснежной праздничной скатертью столе. О чем уже воочию зримо мечталось посреди топкой грязи, трупного смрада, со сводящим от голода пустым желудком. Родная речь вдруг слышимая песней в лесу… Это все еще этот мир, или уже тот, это настоящее, или смерть унесла прочь и навечно забрала отсюда? Не французский язык, не немецкий, предвещающий гибель, родной, как молоко матери, английский! Знакомой с детства песней, так далеко от дома… Это живые люди сидят без шороха, или сплошь мертвецы? Сам живой или мертв понять сразу не можешь… Словно сказочно-рождественским снегом, видением из другого совсем мира, где нет войны и смерти больше не будет, сущим чудом были цветы не срубленных вишневых деревьях, нежные лепестки в стылой воде. Реки Мертвых. *** Вильям Скофилд вернулся туда, где оставил Томаса Блейка на земле, не успев погрести. Откуда уходил убитый сам, тем еще, что всего бы чуть-чуть, и грузовик другой дивизии их бы обоих подбросил, дав немного отдохнуть усталым ногам, поскорей приблизив к гонящей вперед цели! Вернулся стариком с волосами белыми, как декабрьский снег. Туда, где стало белым-бело, будто посреди лета жизни наступило время зимних праздников, от выросших снова вишен. Из косточек не созревших ягод, усеявших землю. Как ему и сказал Томас. На пороге смерти.