Where are you...

       Тэхён, честно говоря, и не помнит путь от лифта до квартиры Пака, в его голове стоит туман. Ноги, руки трусятся. Да всё тело буквально дрожит. «Что за херня?», парень спрашивает сам себя, но ответа, к сожалению, нет. В этом мире всё не так как должно быть. Всё как-то нестабильно. В голове по прежнему каша, но хоть есть определённое понимание происходящего. Это как-то не радует совсем. Вот ни капельки. Только добавляет напряжения. Ещё этот Чонгук, чёрт его дери, на его бедную голову.       Неужели просто встреча с каким-то парнем, так вывела его из равновесия? Ну так же не бывает, ему ведь никогда не нравился свой же пол. Хотя, возможно, совсем чуть-чуть нравился хён, но это подростковое было, за такое нельзя судить. В моменты полового созревания, лет так в шестнадцать, Юнги как-то по пьяни учил его правильно целоваться, чтобы не ударить в грязь лицом перед прекрасным полом, но это быстро забылось и не вспоминалось никогда. Хотя да, хён целовался хорошо, Тэ врать не будет, чего греха таить, было даже приятно. Мин тогда странно улыбнулся и сказал, что если бы Тэхён не был парнем, то он бы его трахнул прямо сейчас, уж больно задница зачётная. И если бы они не были друзьями, Ким решил бы, что он придурок-извращенец, который нихуя не умеет флиртовать, о чём ему и сообщил, ткнув под рёбра так, чтоб было не больно, но ощутимо. Но это вообще не важно. Это совершенно разные ситуации. Всем давно известно, что только лучшие друзья имеют привилегии стебать друг друга самыми непристойными и жёсткими шуточками, которые ни несут в себе серьёзного подтекста.       Открыв входную дверь запасным ключом, что вчера дал ему Чимин, учёный завалился в квартиру, поспешно стаскивая с себя кеды, и поставив их на полочку, быстро рванул на кухню, откуда доносились запахи еды, по-видимому, старший кулинарил. Чимин стоял спиной к нему, помешивая что-то в сковороде, а услышав шаги, сразу повернулся и как-то обеспокоенно взглянул на друга:       — ТэТэ, что с тобой случилось? Чего ты такой бледный? — парень бросил лопатку на столешницу и подошёл вплотную к другу, кладя тёплую ладошку на его лоб. — Температуры вроде нет. Садись, рассказывай, где ты был и что произошло? Что-то мне не нравится твой испуганный вид.       — Чимин, можешь понюхать меня?       — Что? — парень немного нахмурился, изогнув брови. — В смысле понюхать?       — Да в прямом… Боже это смешно, но мне кажется, что от меня чем-то пахнет… и Чонгук сказал так.       — Стоп. Ты был с Чонгуком? Вау, Тэ, серьёзно? С Чон Чонгуком, главным самовлюбленным ёбарем страны? Охренеть! Что вы делали? Почему ты бледный? Он обидел тебя? Или же он распускал руки, Тээээ? — старший не унимался и закидывал вопросами несчастного учёного. — Эй, ты можешь мне всё рассказать, — подбадривает омега.       Чимин неосознанно бегает взглядом по лицу и голым участкам тела, визуально определяя на телесные повреждения. Нет, Чон не будет принуждать и уж тем более не насильник, он его давно знает, но вот объяснить упёртому бэд бою, что не всё можно трогать без спроса — сложно. Пак и сам, если честно, боится смотреть ему в глаза, говорят, они затягивают в бездну, что каждый омега не может сопротивляться. Человек уже себе не принадлежит. А после близости, несмотря на хамское поведение альфы, желают ещё и надолго. Чушь, конечно, но есть в этом что-то мистическое. Да и своего нового друга он немного изучил. Тэхён как раз из тех парней, что не позволяют трогать себя без своего одобрения категорично, бескомпромиссно и к удивлению омеги, чары Чонгука на него не действуют. Это он увидел буквально вчера, когда тот зарядил альфе между ног. Этот строптивый сам может нарваться на неприятности. Убедившись, что друг в целости и сохранности, рыжий немного успокоился. Да уж, гремучая смесь вышла бы из этой парочки, не выжил бы никто.       — Я приму душ и всё расскажу, хорошо? Голова гудит… — парень прикрывает устало веки и жмурится, потирая виски указательными пальцами, тяжело вздыхая. Осознание накатывает волнами, как цунами и пытается раздавить тонкую психику, но нет, Ким не сдастся.       Необходимо смыть с себя сегодняшнее утро и тогда уже ответит на многочисленные вопросы друга. Да ещё и Юнги молчит. Это добавляет беспокойства. Они и раньше ссорились вдрызг, долго не разговаривали на личные темы, но работы это никогда не касалось, это святое. А тут такое дело. Ким, безусловно, уверен в хёне, он умеет справляться с трудностями, ну, а если случилось что-то серьёзное? Он же так же мог нарваться на кучку отшибленных отморозков и рядом не всегда могут проезжать такие как Чонгук. От этих мыслей брюнет напрягается ещё больше.       — Хорошо, конечно. Я там приготовил сменные вещи тебе, думаю, сойдут по фигуре, мы немного схожи, не считая роста. А ты свои закинь в стиралку, — нежно улыбнулся Чимин, сказав это в спину уходящему Тэхёну, и принялся дальше готовить свои любимые токпокки*.       Учёный, закрыв на замок дверь в ванной, неспеша снимает с себя одежду, Чимин чертовски прав, постирать её не мешает. Неизвестно, сколько он ещё пробудет в этом блядском месте, уж точно пока не найдёт хёна и их милую «детку», без неё то они, как раз, останутся здесь навсегда.       — «А что, если мы, и правда, обречены остаться тут? Что, если придётся стать такими же пидорами как все в округе?» — Тэхёна эти мысли пугают не на шутку, но он пытается выкинуть их из своей несчастной головы, которая, между прочим, раскалывается из-за событий сегодняшнего утра. И закинув вещи в стиральную машинку, а после нажав на кнопочку запуска стирки, он шагает в просторную душевую кабину, включая такую спасительную для его тела воду. Тёплые капли брызнули из рассекающей сетки и начали стекать по загорелой, цвета песка, коже, которая покрылась мелкими пупырышками от перепада температур. Тэхён задрал голову к спасительной влаге, ловя тонкие струйки ртом и выпрыскивая её обратно; широкими ладонями проводит по лицу к волосам, спускаясь к шее и выдыхает облегчённо. Сейчас это то, что было нужно: душ расслабляет, смывает все тревоги и успокаивает уже расшатавшиеся за двадцать четыре прожитых года, нервы.       А если представить, что рядом с тобою, здесь, под тёплым душем, стоит обнажённая грудастая красотка с шикарным телом и красивым лицом, где влажные пухлые губы раскрываются тебе навстречу, рука невольно тянется к своему мужскому достоинству, и всё бы хорошо, да тут облом. Не стоит…       В смысле, блять, не стоит? На горячий образ Хвасы, с последней премии, которую Тэхён смотрел по тв, не поднимается? Да такое просто нереально. Быстрее можно поверить в то, что земля квадратная. Или же, что законы Ньютона — полная чушь.       И почему-то именно в этот момент в голову приходит первый закон Ньютона, а учёный то уж их все помнит как молитву:        Всякое тело продолжает удерживаться в своём состоянии покоя, или равномерного и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуждается приложенными силами изменить это состояние.       «Уж точно, одна часть моего тела всё ещё находится в состоянии покоя и никакие силы не способны изменить это состояние».       Парень плюёт на самопомощь и льёт немного геля для душа на свои руки и мочалку, взбивая его до воздушной белой массы. Душистая пена мягко касается разгорячённого тела и приятные ощущения от поглаживаний, заставляет уплыть разум и растворить все тревоги сегодняшнего дня.       Ничего не предвещало беды, но в голову невзначай приходит улыбка Чонгука, его огромные оленьи глазища и сильные руки, которые прижимали к себе. В этих объятьях он совсем не чувствовал себя сильным мужчиной. Тэхён как будто ощутил боксёра рядом, ласкающего его кожу, которая стала ещё чувствительней от своих же мыслей и действий. В этот момент хотелось послать всё нахуй и просто вдыхать вкусный аромат альфы. Это же как такое возможно — пахнуть любимым коктейлем, этот мир над ним уж точно издевается.       Тэ прикусывает нижнюю губу и прикрывает глаза, когда сознание рисует в голове, как руки Чонгука оглаживают его обнаженное тело, ведут от груди, задевая левый сосок, до пупка, останавливаясь возле паха, где собирается уже весь жар и оголяются все эрогенные зоны в ожидании прикосновений. Мягкие губы касаются его шеи, проходят цепочкой мелких поцелуев до загривка и уже языком проводит альфа от основания шеи до кромки волос, от чего мурашки тучно разбегаются по всему организму. Парень вновь выливает немного геля на ладонь, а потом ведёт своей собственной рукой вниз, останавливаясь возле основания члена, вставшего, блять, члена и медленно ведёт, окольцевав своими пальцами пульсирующую плоть, вверх. И лишь представив, что это руки Чонгука, дышит рвано, сильнее зажимая губу между зубами, чтоб не застонать ненароком, и опирается второй рукой о стенку кабины, потому что ощущения настолько яркие и желанные, что ноги не держат. Тэхён утыкается в изгиб локтя и скулит, быстрее двигая рукой, периодически задевая и надавливая на уздечку большим пальцем. Вода, как дополнительный стимулятор, обволакивает, оглаживает и щекочет кожу, даря приятную нежность. В голове фейерверки, в теле судорога, на руке сперма, выходящая толчками из расщелины покрасневшей головки. Даже собственный укус в мягкую плоть, сквозь который можно было различить одно выстанное слово, придал какой-то остроты.       Ну всё, приплыли, привет аборигены, мы к вам с миром…       Он, правда, очень пытался представить любимую певицу, которая в мечтах остервенело отсасывала бы ему сейчас и он обязательно найдёт себе похожую девушку, чтоб исполнить это желание, когда вернётся домой. Но увы, сознание рисует далеко не сексуальную красотку, а не менее шикарного красавца. И Тэхён не соврёт, если скажет, что ещё никогда и никто его так не возбуждал, как Чон, ебаный, Чонгук.       Но это тайна, мы же никому не расскажем?       Например, о том, что сегодня, во время банных процедур, Ким Тэхён — известный сеульский учёный, один из лучших в области квантовой физики, прекрасный сын, любимец прекрасного пола и много всего можно перечислять, кончил с именем Чонгука на устах. И вот знаете, парень, честно, считал, что хуже того, что они с другом оказались в этом мире, ничего быть уже не может, но нет, каждый день новое открытие. И Тэхён уже переживает, что самый пиздец ещё впереди.       Когда весь такой чистенький и распаренный Тэхён вышел из душа, он снова направился на кухню к Чимину, который уже вовсю уплетал за обе щеки им же приготовленные токпокки.       — Ну вот я же говорил, что у нас с тобой размерчик почти одинаковый, ноги ещё немного подкачать и прям моделька, — старший подмигнул.       — Чим, ты сейчас говоришь как моя мама… — ну вот снова Тэхён сказал не подумав, какая мама, если он ничего не помнит? Да и вообще, здесь такого слова не существует, —… я имел ввиду мой папа, почему-то мне казалось, что в памяти отложилось воспоминание такое. — Ким и правда актёр прекрасный, принесите уже кто-нибудь «Оскар», потому он присел на стул возле друга и лбом упёрся в его плечо, имитируя всхлипы для большей жалости.       — ТэТэ, эй, ты чего это? — Чимин по природе своей такой человек, которому даже комара жалко, а тут новоиспечённый друг рыдать собрался. Поэтому к чертям идут токпокки, которые, между прочим, он пересолил. Рыжий бросает палочки на стол и, повернувшись к Тэхёну, заключает его в свои объятия. — Не плачь, ты чего расстроился, ну солнце, глазки красные будут. Тебе грустно, потому что ты вспомнил хороший момент своей жизни?       — Да…       — Ну не нужно расстраиваться, найдём мы папу твоего, всё вспомним, вернёшься домой…       — Правда вернусь? — а тут уже Ким не играет, потому что хоть Мини и не знает правды, но хочется поверить в его слова о возвращении туда, где любимая квартира, в которой есть его вещи, работа, друзья и родные, и где гулять он может без оглядки на то, что кто-то хочет отыметь его в одно место. Тэхён ощущает себя маленьким ребёнком, которого забыли забрать из детского сада непутёвые родители.       — Ну, конечно, я думаю, что твои родители тебя ищут, может быть они, вообще, не в Корее живут, а ты тут сопли на кулак наматываешь. — Пак зарывается носом в шоколадные волосы Тэхёна и замирает. — Тэ…       — Мм…       — Ты используешь маску для волос?       — Нет, — учёный отрывается из объятий Чимина и поднимает взгляд на него, — а что такое? Почему ты так решил?       — Просто твои волосы пахнут банановым коктейлем, а у меня с таким ароматом шампуней нет.       — Банановым молочком…       — Да, возможно, точно, а я думаю, на что же похож этот запах, прикольный такой. Значит, ты купил новый шампунь?       — Да нет же, Чимин, я мыл голову твоим шампунем с ароматом лесных ягод!!!       И рыжему больше не нужно ничего объяснять, он этот запах учуял, когда Тэхён только вернулся домой, но он был не очень отчётлив и парень не обратил на него внимание, а вот теперь он слишком сильно бьёт в нос, как будто у омеги приближается течка.       — ТэТэ, ты только не переживай, окей? — Чим берет ладошки парня в свои и смотрит прямо в испуганные глаза напротив, но брюнет, на удивление, ведёт себя тихо и показывает своим видом, что готов слушать друга. — Ты сегодня встретил альфу, точнее Чонгука, как ты мне и сказал, верно? — Ким утвердительно машет головой. — А других альф? Другие попадались тебе по дороге?       — Я же хотел после душа тебе всё рассказать. Да, встречал. Меня чуть три альфийских урода не утащили с собой утром, когда я прогуливался по городу. — О том, где прогуливался Ким, конечно же, умолчал, потому что, вот сто процентов, Чимин начнёт задавать лишние вопросы и ещё больше беспокоиться, да и прямого ответа учёный не сможет дать, опять придётся врать, а он этого очень не хочет делать. Ну сколько можно? Совесть все же где-то образно в голове парня хмурит брови и тянет свои пальцы к шее, обещая придушить.       — Чего они от тебя хотели?       — Да хрен его знает, Чим, я думаю, поиграть в шахматы и пригласить посетить музей, — фыркает Ким. Чимин напротив хлопает ресницами и так пристально смотрит, как будто серьёзно в это верит. — Трахнуть они меня хотели, ты чего такой-то наивный? — брюнет засмеялся в голос, а потом резко скорчился, заскулив.       — Тэ, что с тобой? — Чимин обеспокоенно соскочил со стула и присел возле друга. — Живот болит? Тянет как будто там, да?       — Да… — кряхтит брюнет, у которого все дыхание спёрло. Честное слово, как будто вдарили по яйцам, а отдаёт вниз живота до искр из глаз.       Пак понимает всё прекрасно и поэтому достаёт свой мобильник из заднего кармана джинсов и кому-то звонит. Объясняет что-то про состояние друга и пересказывает сегодняшнее утро, но Тэхён, честно говоря, и не слушает особо, с ним всё нормально, только вот что-то живот прихватило, может, просто съел что-то не то в кафешке? Возможно, это скоро пройдёт. Не Чонгук же ему что-то подсыпал в отместку, хотя брюнет бы так и сделал, Юнги уж точно. Надо будет подумать над этим на досуге. Пусть они вместе и реализовывали эту идею с путешествием, но за точные расчёты отвечал старший.       — Хён, мы сейчас соберёмся и приедем, спасибо большое, целую, — говорит рыжий, улыбаясь, и взглянув на сидящего парня.       — Куда мы приедем, Чим? — Тэхён поднял немного голову из-за стола, чтобы посмотреть на друга, что стоял возле окна напротив него.       — В больницу, Тэ, мой хён посмотрит тебя, он врач.       — Да зачем мне врач, дай обезболивающее и всё пройдёт.       — Не пройдёт, потому что я думаю, у тебя скоро течка…       — У меня что?       И главным неудачником года становится… ммм... как волнительно… ииии… Ким Тэхён, господа и господа, какая жалость.

⚡️⚡️⚡️

      Вас когда-нибудь переезжал грузовик? Вот и Юнги никогда не переезжал, но сейчас он чувствует себя именно так, потому что тело ломит пиздецки. Парень очнулся минут так пятнадцать назад, можно сказать, восстал из мёртвых. Веки как будто облили свинцом, потому что открыть их было просто нереально. Но он всё-таки постарался и сделал это. Когда глаза открылись, блондин осмотрел всё помещение, в котором находился, и пытался понять, где он? Потому что последнее воспоминание то, как он собирался в квартире Хосока поехать к реке Хан за «деткой», а потом… точно, потом резкая боль и темнота. Возможно, он умер и сейчас находится между адом и раем?       Но где же тогда черти, или на крайняк ангелочки с крылышками?       Учёный повернул голову, вновь разглядывая детали и он далеко не дурак: белые стены, койка, на которой лежит его бренное тело и тумбочка со всякими баночками возле кровати, видимо, лекарства. Ах да, и в руке торчит чёртов катетер, ну теперь-то уж сомнений нет — это больничка. Чудненько.       Что же, есть один плюс — он жив!       А это значит, что нужно побыстрее сваливать. Некогда ему в больничке разлёживаться, у Юнги слишком много дел: нужно найти Тэхёна и машину, разработать план, как свалить отсюда домой, а ещё, чтобы местные жители ничего не заподозрили. Сложно… Всё желание исследовать этот мир у него пропало. Хотелось прошлое, а не пидорскую вселенную. А что, если это будущее? Не хотел бы он такого своим будущим потомкам. Лучше не жениться никогда и не заводить детей. Их фамилия не будет запятнана голубоватыми оттенками, не-а.       Будущее, в котором мужчины выжили женщин с лица Земли, и каким-то образом, медицина дошла до того, что мужской пол спокойно может забеременеть и рожать — явно не плод его мечтаний. Эту тайну блондин унесёт в могилу, всё равно не поверят, а слыть психопатом, это последнее чего хочет учёный. Не зря же он столько лет кропотливо учился и осуществлял свою мечту, пусть неудачно, но первый блин комом, зато какой стимул снова взяться за дело и съебаться куда подальше отсюда.       Молча общаясь со своим мозгом, Юнги и не заметил, как в палату вошли.       — Как хорошо, что вы очнулись, — высокий молодой человек в белом халате обратился к Мину. — Меня зовут Ким Сокджин и я ваш лечащий врач.       — «Хуя себе врач», — первое что подумал Мин, потому что внешне мужчина перед ним не выглядел как доктор. Из какого модельного агентства он сбежал? С таким идеальным ухоженным лицом-то, плюс к этому высокий, с подтянутой фигурой. Юнги даже немного залип, откровенно и оценивающе, разглядывая доктора. Даже не понимая, что пялится с открытым ртом, вызывая у последнего лёгкую улыбку и понимающий взгляд. Брюнет терпеливо ждёт и не мешает, видимо, привык к такому вниманию.       — Вы что-нибудь помните? — продолжил Ким после того, как парень посмотрел на него более осознанно.— Имя? Откуда вы? — у Джина как по волшебству появился в руках небольшой предмет, который он включил одним щелчком и направил на пациента, проверяя зрачки, светя в каждый глаз Мина. Юнги даже немного растерялся от этих манипуляций врача. Яркий свет резко ударил и на какое-то время всё потемнело.       — Эмм, простите, я немного задумался, — сказал учёный через какое-то мгновение, потому что несколько секунд ушло на то, чтобы проморгаться и сфокусировать вновь свое зрение на мужчине напротив. Он хотел пошевелить рукой, но забыл, что там торчит катетер. — Айщ…       — Аккуратно, вам ставили капельницы, чтобы нормализовать температуру тела и снять спазмы.       — У меня была температура?       — Да, очень высокая. — Джин присел на стул рядом с кроватью своего пациента и, не смотря на него, делал какие-то записи в своём планшете. — Как себя чувствуете?       — Как будто меня переехал бульдозер.       — Оо, шутите, это уже хорошо. — Сокджин приподнял уголки губ.       — Да кто шутит, док. Я серьёзно, моё бренное тело всё болит. Что со мной?       — Так что насчёт имени? — делает вторую попытку брюнет, поднимая глаза на парня. Как доктору ему важно сейчас всё в его подопечном. Экземпляр непростой и удивительный. Поэтому профессионализм берет вверх в двойном размере.       — Юнги, меня зовут Мин Юнги, доктор Ким. Можно узнать, что я здесь делаю?       — Юнги-ши, вы, наверно, из-за температуры и стресса не помните, что мы с вами уже немного говорили, когда вас привезли сюда. Я задал вам вопрос, на который вы мне толком не ответили, а мне очень нужно знать ответ.       — Нет, не помню, извините, а что за вопрос? — тушуется Мин.       — У вас были когда-нибудь течки? — Сокджин серьёзно и внимательно посмотрел на блондина. Его поведение также важно сейчас, как и его физическое состояние.       — Те… что?       — Понятно, — вздыхая, качает головой доктор, — тогда у меня для вас хорошие новости, Юнги-ши, вы только не нервничайте, — успокаивающе поддерживает Джин учёного, слегка улыбаясь. — У вас скоро будет течка, как я понимаю, первая в вашей жизни и это даёт небольшое осложнение на ваш организм. Обычно у омег первая течка проходит в подростковом возрасте, но вы почему-то стали исключением и нам нужно в этом разобраться.       Подождите, что сейчас несёт этот доктор? Он в своём уме? Какие к чёрту течки? Юнги лишь слышал о том, что текут собаки, но он то здесь при чём? Его точно привезли в обычную клинику? Может, чего сболтнул в бреду ненароком? Что делать?       — Доктор Ким, вы простите, но я ничего не помню из своего прошлого, — нужно было как-то выкручиваться из сложившейся ситуации, прикинуться идиотом, но никак не выдавать себя, потому что этот Сокджин может просто принять его за психа, а вот Юнги только в дурку не хватало попасть.       — Хорошо, тогда начнём с того, что вы помните? — брюнет снова сделал какую-то заметку.       — Помню, что с другом прилетел...эм...прилетел сюда. Потом поругался с ним и попал к этому парню, который мне помог.       — К Хосоку?       — Да, к нему…       — А как вы нашли его адрес?       — Не примите меня за психа, но у меня, правда, провалы в памяти и у нас в Тэгу есть такая же улица и дом очень похожий и я приехал туда, но, как оказалось, это квартира не моя, а самое смешное знаете что, док? — учёный сделал паузу и улыбнулся, — ключ подошёл…       — За психа я ни в коем случае вас не считаю, хотя, конечно, это странная история, — Джин устало потёр висок. — Вы помните, что прилетели из Тэгу с другом, но не помните, что было в вашей жизни до этого. Даже если вы не хотите говорить это неважно, моё дело — лечить вас, а с такой проблемой я столкнулся впервые. Сколько вам лет?       — Двадцать семь.       — Были ли у вас серьёзные заболевания, или есть хронические, если помните?       — Нет, я не помню ничего такого, к чему всё это? Долго мне ещё здесь находиться? — начинает нервничать учёный.       — Не торопитесь и не обижайтесь, вам нельзя так нервничать. Просто выслушайте внимательно и сделайте то, что я говорю. Это в ваших же интересах и интересах вашего здоровья, — продолжил мужчина своим мягким приятным голосом. — Такая поздняя течка — это редкость. Плюс я сделал УЗИ ваших репродуктивных органов и выявил, что у вас недавно сформировался новый — матка, если быть точнее, отсюда такие боли и общее состояние. Она ранее совсем не развита была, как у ребёнка и…       Но Юнги дальше уже не слушал. Чего сейчас только что сказал этот врач? Матка? Как у баб, что ли? Орган, благодаря которому женщины могут забеременеть и вынашивать детей? Он же правильно всё понял? А может быть, послышалось? Надо навестить ещё офтальмолога и психиатра на всякий случай, раз уж у «гинеколога» он сейчас. Немыслимо! Какая, блять, матка? Это пранк такой? Ну, пожалуйста, хватит, видимо, его разыгрывает Тэхён, подговорив этого доктора, а сейчас как выскачет и скажет: «ну что, хён, купился? Я заснял твою охуевшую рожу!»       Но Тэхён не появляется, не смеётся и не шутит. Сейчас Юнги здесь один в этой больнице, наедине с этим доктором, который принял сто процентов его за ебанутого. Что делать дальше и как себя вести? Что говорить? Дикое желание разреветься как маленькому. Но это, к сожалению, не поможет, ведь он сам это всё заварил, и вылезать из этого дерьма тоже придётся самому. Кто бы мог подумать. Ебаный стыд, он теперь может плодиться самолично. Трансгендерный пиздец во всей красе.       — Юнги-ши, простите, но вы меня слушаете? — обратился к нему Сокджин.       — Простите, доктор, а как я сюда, вообще, попал?       — Вас привёз Хосок, точнее, он позвонил мне, когда вы потеряли сознание, я приехал к нему домой и сразу сказал ехать сюда.       — А где он сам? Хосок? У него просто мой телефон и он обещал его починить, вдруг меня ищет друг, — блондин решает, что пора завязывать этот бред и валить по добру, по здорову пока ещё чего не отросло, или не отвалилось. От последнего аж в жар бросило.       — Он отъехал по делам в офис, скоро должен навестить вас. Смотрите, какой букет красивый принёс, — Джин махнул рукой в сторону окна, где стоял невероятный букет белых лилий. — Вы, Юнги-ши, симпатичны ему. Я Хоби знаю не первый год, он так за себя никогда не переживал, как за вас.       — Хорошо, я понял, спасибо. — В смысле, блять, симпатичен? Он косится в сторону окна и охреневает от шикарности почти «клумбы». — «Ещё и веник припёр, как барышне какой-то, сука, блять, как же бесит всё это. Всё с этим путешествием пошло по пизде: машина времени занесла не туда, одни геи вокруг, да не просто геи, а мужики беременные, да плюс там в его теле матка растёт и Чон Хосок со своими закидонами» — злится учёный. Он не удивится, если этот сейчас кольцо притащит и предложит пожениться. А что, детей теперь, видимо, Юнги ему может родить и будут жить они долго и счастливо, и умрут в один день. Прекрасно. То-то блондин думал, чего ему, сука, не хватало в этой жизни. — «Тэхён, где же ты? Забери меня и немедленно нужно валить отсюда».       Перемотайте, пожалуйста, уже на несколько дней назад, Юнги даже денег заплатит, только вот уберите это всё из его жизни!       — Так, у меня сейчас пациента привезли на приём, позже к вам загляну. Отдыхайте пока, я распоряжусь, чтобы вам принесли обед, постарайтесь покушать, — Сокджин улыбнулся напоследок и направился к выходу.       — «Легко ему говорить. Да как после таких новостей можно есть? Хотя ладно, матки, течки — всё потом, жрать и правда хочется…»

⚡️⚡️⚡️

      — Тэхён-ши, у вас до этого были такие боли? — Джин водил трансдюсером** в области паха парня, которого к нему привёз Чимин. Парня, который потерял память после аварии, как младший вкратце рассказал о своём друге перед приёмом. Тэхён по его рассказам, даже свой пол не знает, а сегодня после встречи с какими-то альфами, началась боль в животе. И почему этот Тэхён так напоминает ему другого его пациента? Но Сокджин решил свои мысли пока отодвинуть на задний план и сосредоточиться на приёме.       — Нет, раньше такого не было, никогда… — учёный задумался, — …ну, если только, когда съем что-нибудь не то и, ну понимаете, расстройство желудка и болит всё дико.       Стоявший у окна Чимин засмеялся в голос со слов друга. Он, кстати, напросился у хёна быть с другом на приёме. Хотелось удостовериться в своих собственных подозрениях.       — Тэхён-ши, желудок и кишечник, это немного другое, — улыбнулся Сокджин.       — Не, ну вы спросили, а я ответил, — брюнет обиженно надул губы.       — Тэ, не дуйся, ты так на уточку похож, — обратился к нему Мини, не переставая смеяться над новым другом. — Сокджини-хён, что с ТэТэ?       — Ну, тут всё понятно, — доктор протянул салфетку своему новому пациенту и выключил аппарат УЗИ.       — Что понятно? — Тэхён приподнялся, вытирая живот.       — Тэхён-ши, у вас начинается течка, скорее всего первая, потому что матка только открывается, от этого и боли.       — Какая, блять, течка? — Ким снова сказал, прежде чем подумал. — Ой, простите за мат.       — Да ничего всё нормально, я сам матерюсь как чёрт, — засмеялся мужчина. — Вы тоже не знаете, что такое течка?       — Нет, хён, я ему вчера всё объяснил, — вступился Пак.       — Да, Чимини мне всё рассказал. Но я думал… — брюнет опустил глаза, рассматривая пол, — … что я — альфа.       — Нет, к сожалению, я вас разочарую, но вы не альфа, Тэхён. — Сокджин сел за стол, выписывая нужные лекарства Тэхёну. — Но вы и не были омегой до сегодняшнего дня. Необычный пол — гамма, а течка началась, потому что вы встретили своего истинного и он альфа, от этого и ваши репродуктивные органы начали свою работу. Всё просто. Гаммам в таком возрасте легче переносить первую течку. У вас природой заложен немного другой процесс. Вот у меня здесь лежит один пациент, так у него, представляете, в двадцать семь лет впервые начнётся течка.       — О боже, бедный парень, — грустно прошептал Чимин.       — Да, я такого раньше и сам не встречал, он омега и чуть не умер от этой резкой перестройки организма, но если бы парень был гаммой, всё было бы проще, так что вам, Тэхён, повезло.       — Подождите, вы сказали ему двадцать семь и у него необычный случай? — учёный поднялся с кушетки и подошёл ближе к доктору.       — Да.       — Скажите, а он случайно не бледный сварливый блондин?       — Ну, я бы не сказал, что он сварливый, напротив, приятный парень, немного странный, но милый. И да, блондин с бледной кожей, как вы и подметили. Мин Юнги его зовут.       — Юнги! Это мой хён, мой друг, Чимин! — чуть ли не заверещал парень, подбегая к омеге. — Доктор, можно мне навестить друга, пожалуйста? — Ким обратился уже к Джину.       — Ну, конечно, Юнги-ши ведь говорил мне, что друг его должен искать. Конечно, можете навестить, только возьмите этот список и купите лекарства, принимайте, как я прописал, иначе будет снова больно.       — Хорошо, Сокджин-ши, я обязательно буду их принимать, — Тэхён искренне улыбнулся, и похуй сейчас, что он, блять, гамма, который встретил истинного, да ещё и альфу, главное, что он нашёл хёна.       — Пойдёмте, я вас провожу, — сказал Сокджин, который сам не менее охуевает с этих двух пациентов, с ними что-то не так. Намджун сказал бы, что они с луны свалились как минимум.

⚡️⚡️⚡️

      Чонгук приехал в спортзал, чтоб активно тренироваться, но, увы, после такой нежданной встречи с омегой, который, сука, не выходит из его головы уже несколько часов, желание колотить грушу пропало. Но появилось желание немного другое колотить — рожу альфы Тэхёна.       Вот пусть только попадётся ему на глаза, Чонгук за себя не отвечает, хоть и просто так не бьёт людей, но этого можно. И плевать, что он даже ещё не видел этого Юнги, он уже не жилец, если будет крутиться под ногами.       Гук, правда, не знает, почему не может отпустить омегу. Ведь за ним бегают толпы, выбирай любого. Но не нужен ему этот любой, что-то там внутри кричит «моё!». Да, Чонгук не тупой и поэтому прекрасно понимает, что не просто так Ким пахнет его любимым молочком, а ведь тогда в клубе, омега пил «Лонг-Айленд», а у боксёра это природный запах. Ну, всё сходится, скорее всего они истинные. Хён конечно оказался прав, когда сказал, что он поймёт всё, когда почувствует того, кто создан ему природой. Но как такое может быть? Как это всё работает?       Нет, Чонгук ни в коем случае не меняет свои принципы о том, что истинность — хренистинность, но ведь ему никто не сказал, что его омега настолько охуенный. Спасибо природа — матушка, не подвела. Боксёр горд собой, даже в этом у него всё самое лучшее. Он всё же наносит удары по груше со всей жестокостью, желая выместить всю злобу, выпуская пар, иначе взорвётся. Он хочет присвоить своего омегу по праву, или действительно кто-то очень пострадает.       Что он будет делать, когда завоюет сердце Тэхёна, парень ещё не придумал, но об этом он подумает позже, а сейчас нужно сблизиться с ним. И у Гука есть идея с чего начать. Сейчас он сидит в своей машине возле офиса компании отца и улыбается своим же мыслям, пока не открывается дверь и на пассажирское сиденье падает его старший брат.       — Зачем звал? — Чонгук поворачивает голову к старшему.       — И тебе привет, братик. — Хоби корчит лицо, показывая, как он «любит» братишку. — Летел сюда и пробил колесо, времени нет, чтобы ждать пока сделают, вот и написал тебе, чтобы ты меня забрал, Чонгуки.       — Ну привет, я тебе писал в какао, так что не кривись тут, а вообще, что ты здесь делаешь? Ведь утром ты вроде напечатал мне, что взял выходной, — Гук забрал стаканчик кофе из рук Хосока и сделал глоток.       — Обещал одному человечку помочь восстановить информацию с его сломанного телефона, поэтому и приехал сюда, — старший выхватил свой стаканчик обратно.       — Жадина. Ну и куда тебя везти?       — К моему омеге в клинику Сокджина.       — Оо, Сонхён в больнице? Что случилось? — Чонгук удивлённо глянул на брата.       — Нет, с Сонхёном всё в порядке, надеюсь. Я говорю о моём истинном омеге, он приболел немного и я отвёз его в больницу.       — Стоп. Это тот, о котором ты говорил на вечеринке?       — Да, заводи уже своё корыто, я тебе всё по дороге расскажу, — скомандовал Хоби.       — Ну, окей. Только если ты ещё раз назовёшь мою детку корытом, то поедешь на такси! — показушно хмурит брови младший Чон.       Хосок на такого грозного братишку лишь заржал.

⚡️⚡️⚡️

      Юнги подложил под спину подушку, чтобы было удобнее смотреть телек, висящий на стене. Хосок, конечно, позаботился о нём отлично: ВИП палата в дорогой клинике; медбратья носятся возле него как курицы-наседки; обедом вкусным накормили, фрукты принесли. Каждые полчаса проверяют — как он. И всё было бы, конечно, заебись, если б он был дома, а не здесь, где у него появилась матка и какая-то течка. Прошло уже больше часа, но полученную информацию его мозг просто не в состоянии переварить до сих пор.       Да ещё и по телику херня: на одном канале романтическая дорама, конечно же, с двумя мужиками в главной роли. И да, Мин везунчик включил на моменте, когда два мужика сосутся. Парня аж перекосило.       — Фу, ебаный стыд, — бурчит блондин, ей-богу, чуть обед обратно не полез.        Когда он переключил на другой канал, там была реклама про витамины для беременных омег.       Ну что же это, блять, за наказание?       И тут в его голову пришла мысль: интересно, а если всё-таки получится вернуться домой, этот его новый орган придётся вырезать как аппендикс? А что скажут врачи в его мире? Охуеют знатно. Он же станет известным на всю планету, попадёт в книгу рекордов Гиннесса. Или наоборот устроят травлю? Может, всё же удалить тайно, попросив того же доктора Кима? Хотя, если эта матка останется, ведь можно немало денег заработать, забеременев и родив ребёнка.       Учёный засмеялся, как только представил, что он как каракатица, ходит с большим пузом, сидит с мамочками в женской консультации и, наконец-то, узнает все немыслимые гурманские предпочтения этого периода. Желательно посреди ночи, а потом ещё сказать, что он уже не хочет, когда ему притащат, хуй знает откуда, попугайские крылышки с арахисовой пастой под соусом чили. Хех, да, женская природа прям создана для мести всему мужскому роду. Ради такого он бы поиздевался над Хосоком, если тут остался, чтобы неповадно было цветочки таскать.       Что вообще за мысли, Мин Юнги? Хорошо, что их никто не может прочесть. Малой бы осмеял. Но через какое-то время, Мин пожалел Чона, не заслужил он такого обращения.       Что за перепады настроения?       Блондин откидывает пульт и удобней устраивается на постели. Он устал от всех этих мыслей и происходящего. Учёный понятия не имеет, что ожидать дальше, но чётко знает одно — он в полной жопе. И если в ближайшее время он не найдет друга, Мин не знает, как ему быть. Не бросит же он его тут одного. Чёрт.       В дверь постучали и вошёл доктор Ким, но в глубине души почему-то блондин мечтал, чтобы это был Хосок. Юнги по нему скучает, хоть и не хочет в этом признаваться. Всё же парень очень добрый, внимательный и заботливый. Простил ему инцидент с квартирой, впустил на ночлег, накормил, обещал помочь и привёз в больницу. Столько всего он сделал за несколько часов, сколько не делал ему ни один человек за всю жизнь, не считая Тэхёна. Прям принц из сказки. Нет, Юнги не влюбился, боже упаси, но благодарность била через край. Хосока хотелось увидеть и поблагодарить. И хер с этими цветочками. Мужчинам тоже их дарят в знак поддержки и признания. И им с Тэхёном дарили с разными наградами, и в дни рождения. Так что, нечего выдумывать лишнего. Просто дружеский жест. Не всё же у них упирается в романтические отношения, верно же? Мин уверен, что такие понятия как дружба, уважение и сочувствие — присутствует в этом мужском обществе. Ведь судя по Хосоку, они образованны, наделены интеллектом и мыслительным процессом. Это как их вселенная, только параллельная. Господи, точно! Параллельная вселенная. Тэхён же не раз твердил старшему, что он подозревает об их существовании. Интересно, понял ли это Ким?       — Юнги-ши, я вижу вам уже лучше. Вы покушали? — поинтересовался мужчина.       — Да, спасибо, док. Обед был очень вкусный, — парень пытался выдавить из себя некое подобие улыбки. — Вот решил телевизор посмотреть.       — Это хорошо, но к вам гости.       — «Ну теперь-то точно Хосок» — думает учёный, но когда Сокджин открывает дверь и говорит «входите», у Юнги челюсть на пол валится, потому что в палату заходит Тэхён с каким-то рыжим парнем. Его мелкий пиздюк с его фирменной квадратной лыбой на всю рожу. Но, чёрт возьми, в данный момент — это самая лучшая улыбка в мире. Учёный чуть ли не подпрыгивает от радости.       Младший сгребает его в охапку своими длинными ручищами и Юнги, честно, хочет его пиздануть, потому что, ну ёбушки — воробушки, ты слепой и не видишь катетер в моей руке? Но молчит и лишь улыбается, по-настоящему улыбается, а не выдавливая из себя лишь подобие улыбки. Потому что пришёл единственный в этом злом пидорском мире родной человек.       Чимин и Сокджин говорят, что оставят их наедине и будут ждать Тэхёна в кабинете. А после уходят, закрывая за собой дверь.       — Хёоооон, прости меня, сахарочек мой, простиииии… — Тэхён продолжает прижимать к себе старшего и тискать как котёнка, на что тот лишь кривится, что за тактильный ребёнок?       — Тэ, во-первых — прости, что бросил, я не должен был так поступать, хотя бы потому, что старший и несу ответственность за тебя. Я сразу же вернулся назад, где тебя оставил, но тебя уже не было, а во-вторых — отпусти меня, идиота кусок, у меня вон какая шпага торчит в вене, больно же.       — Ох, прости. Мне доктор Ким рассказал, что ты чуть не умер. Это правда? Сейчас ты как себя чувствуешь? — младший присел рядом на кровати, но руку хёна не отпустил.       — Да, вроде так и мне сказали, что копыта чуть не откинул. Но это вот совсем не самое страшное. — Юнги наклонился к уху брюнета, стараясь говорить тише, ну, а вдруг их подслушивают. — Ты хоть слышал, что у меня, блять, какая-то течка, и, сука, матка как у баб выросла, и они, эти геи, меня омегой какой-то называют?       — Точно! Ты же ничего ещё не знаешь обо всём этом! — Ким сказал это слишком громко от чего Юнги, шикая, приложил палец к своим губам, как бы показывая, что нужно быть тише.       — Чего я, блять, не знаю? И что знаешь ты, уж поведай мне.       И Тэхён рассказывает всё с того момента, как пошёл за Чимином в клуб, как попал к нему домой и узнал про альф, омег, бет и гамм. Про запахи и истинность. Про то, что в этом мире женщин нет вообще. А ещё о том, какой он придумал миф про их потерю памяти для Чимина. О том, что Сокджин сказал, что у него тоже течка на носу и что он гамма, что встретил своего истинного сегодня, правда, не знает кто он и ему похуй, если честно. А ещё того боксёра опять, который к нему клеился в клубе. Как он спас его от трёх альф и что «детка» исчезла. Но о том, что делал в душе, представляя этого самого боксёра, он, конечно же, умалчивает. Стыдно.       Юнги всё это время молчал и даже не перебивал, лишь иногда его глаза выражали панику, а пальцы нервно трепали край простыни. Когда Тэхён закончил свой рассказ, он сказал лишь одно:       — Пиздец! Моя «детка»! Кто это мог сделать? Уроды!       — То есть, из всего, что я рассказал, тебя волнует лишь груда металла? — младший, честно, охренел.       — Нет, Тэ, вся эта история — пиздец полный, мы стали мужиками, которые должны рожать детей, как тот в твоей квартире! А чтобы съебаться отсюда, нам нужно найти нашу машину времени. Понимаешь? — уже почти сам начинает кричать блондин.       — Да понимаю я всё, но, хён, а что, если мы её не найдём? У нас нет здесь никаких связей, что делать, если мы обречены остаться в этом мире навсегда?       — Об этом я ещё не думал, будем действовать по ходу пьесы, но подставлять зад я никому не собираюсь. Не дождутся! — зло фыркнул Мин.       Тэхён не сдержался и теперь уже аккуратно обнял друга и прижал к себе, сжимая одну ладонь на спине его больничной рубахи. Второй же, чтоб не беспокоить страдальческую руку Юнги, проскользнул на поясницу друга. И именно в этот момент дверь распахнулась и вошёл какой-то довольно симпатичный парень с корзиной фруктов, а следом за ним, чёрт возьми, Чон-мать-его-Чонгук, по взгляду которого можно было понять, что он тоже охуел, и не ожидал сегодня снова встретиться, да ещё и здесь, в такой нелепый момент, когда два парня находятся в объятиях друг друга. Это для обычного человека может ничего не значить, но для этих пришедших гостей, такой жест может говорить о многом и разном. И что они выберут из этого списка, трудно не догадаться. По крайней мере, Тэхён в этом уверен. Час от часу не легче. Если тут боги и существуют, то они явно невзлюбили этих двоих горе-путешественников.       — Здравствуйте, я Чон Хосок, — протягивает руку альфа, внимательно глядя на брюнета. Тэхён сразу же отлипает от парня, потому что ещё какое-то время держал его в своих руках от шока, и в ответ тянет свою, пожимая чужую ладонь. — А это мой младший брат — Чонгук.       — Очень приятно. — Тэхён пытается улыбнуться и не смотреть на Чонгука. Рука немного дрогнула в их «дружеском» пожатии и он спешно её отдернул, потому что тот смотрит таким взглядом, от которого ноги подкашиваются. Ещё и душевое приключение так накатило некстати. Кима точно инфаркт хватит. Учёный смотрит на белые стены, которые не замечал до этой минуты, насколько они светятся белизной, как и вся палата и думает, как сам выделяется на этом фоне одним ярким пятном. Он хочет провалится сквозь землю, или сбежать. Такой неловкости он не испытывал ещё никогда.       — Я Мин Юнги, — парень тянет руку Чонгуку и замечает, что тот странно смотрит на Тэхёна, а друг вообще покраснел и отводит взгляд. — «Простите, но может кто-нибудь объяснить, что здесь за хуйня творится?»       — И мне очень приятно, Юнги…

***

      — Вы доставили эту штуковину с реки Хан? — Намджун оторвался от важных документов и, опустив немного очки, посмотрел на своего сотрудника.       — Да, господин Ким, эта вещица находится на нулевом этаже, можете спуститься и посмотреть, занимательная штука.       — Конечно, сейчас спущусь и посмотрю, спасибо, Джиён.       У Намджуна сегодня должен был быть выходной, но увы, его планы на это были прерваны сначала любимым супругом, а потом его люди доложили о непонятной технике на берегу реки Хан, как понял Джун, всё в этой штуковине работает, но вот для чего она предназначена — ему предстоит узнать…