Alien radio waves

Говорят, у истории есть несколько вариантов развития событий. Никогда заранее не знаешь, чем закончится случайная встреча, как на будущем отразится брошенное невзначай слово. Точно так же ты никогда не узнаешь, что было бы в другом случае... Это был тихий июльский вечер, настолько тихий, насколько это возможно для Лос-Анджелеса. Джим Лэдд, выспавшийся после вчерашнего эфира и встречи с очередными гостями радиостанции, решил навестить, наконец, друзей за городом. Надо же когда-то сдерживать обещания. До вечера пятницы и, соответственно, следующего эфира были еще целые сутки. Хелен в последнюю поездку настроила радиоприемник на КЛОС. Джим не возражал. И сейчас менять ничего не стал. Просто слушал музыку, иногда поглядывая на часы. Подходит время его эфира... Если бы сегодня была пятница, конечно. Но сегодня четверг. - Хорошего вечера всем, я Джим Лэдд, мы с вами слушаем КЛОС в Лос-Анджелесе. Машина пронеслась в паре сантиметров от ограждения, Джим едва успел вывернуть руль обратно. - Какого черта?! Сегодня четверг, и, кроме того, он всегда ведет свои передачи в прямом эфире. - К сожалению, сегодня у меня очень печальные новости. Сегодня, седьмого июля, - шестого, автоматически поправил Джим сам себя. Сегодня шестое! - Умер один из основателей группы Пинк Флойд, - бывает, что мир обрывается в одну секунду. Словно кто-то с силой бьет по затылку, и вниз стекает ледяная кровь. И тело в такие моменты действует самостоятельно. Уже сквозь визг тормозов он услышал продолжение. - Безумный Бриллиант, Сид Барретт. К счастью, за ним никто не ехал. И ограждения справа уже тоже не было, машина просто стояла, одним колесом заехав на обочину. Не в городе. Не в столб. Джим был готов убить сам себя за такую формулировку. А что, было бы легче, скажи он имя сразу? Да, признался он. Легче. Ему и сейчас легче. Роджер жив. И на КЛОСе завтра не придется читать еще один некролог. Но, тем не менее, какого черта?! Во-первых, сегодня шестое. Во-вторых, он этого никогда не записывал! А в-третьих... Джим лихорадочно вытащил телефон. Сколько сейчас в Нью-Йорке? Плевать, если что, он извинится. Трубку взяли на двадцатом гудке. За это время мир для Джима успел оборваться еще раз двенадцать. - Да? - голос Роджера не был сонным, он был недовольным голосом человека, которого оторвали от приятного занятия. - Роджер? Хорошего вечера, - Джим был уверен - его собственный голос его волнения не выдаст. - Вечера? По-моему, больше похоже на ночь, - он отвлекся, объясняя кому-то рядом: - Это Лэдд, тот здоровенный парень из Лос-Анджелеса. Ты должен его помнить, ты у него пару пачек настрелял. Мир вернулся обратно. Роджер разговаривал с Сидом. Нетрудно предположить, от чего он их отвлек. Но сейчас ни о какой ревности даже мыслей не было. - Так зачем ты звонишь? Вот об оправданиях Джим не подумал. Поэтому ответил честно. - Узнать, как у вас дела. - Были неплохо... - Джим, не слушай его, - раздался голос Сида. - Они и сейчас вполне неплохи. - Простите, что отвлек. Совсем забыл, что у вас уже ночь. - А у вас день, что ли? Джим покосился в окно и честно сказал: - По крайней мере, солнце еще не зашло. До конца, - добавил он про себя. - Дела у нас, так уж и быть, неплохо, а будут еще лучше, если мы продолжим разговор завтра, ок? - Ок. - До завтра, - Роджер повесил трубку. Джим поставил чудом не заглохшую машину на обочину всеми колесами и прислушался к радио. А оно, по-прежнему его голосом, рассказывало биографию Сида Барретта. - Что за чертовщина, - пробормотал Джим. Это его голос, его манера... Да, он бы говорил именно эти слова! Но дело в том, что он их никогда не говорил. Он снова достал телефон. - Роб? - Джим? - Что сейчас в эфире? Роб забеспокоился. - Элис, как и всегда, а что случилось? - Ничего... Видимо, у приемника помехи. - А, - Роб мгновенно успокоился. - Все время бдишь? - Изредка. Хорошей ночи. - До завтра. Джим отложил телефон. Все, больше звонить некому. Конечно, можно позвонить еще куче народу, но никто из них не сможет объяснить, почему шестого числа в эфире передача с новостями о не произошедших событиях, датированных седьмым числом. Разумные версии у него закончились. Остались только фантастические. Он достал сигареты, сделал радио погромче и вылез из машины. Солнце уже село, хотя небо над раскинувшимся у побережья городом по-прежнему было золотисто-розовым, а шоссе - подозрительно пустым. Черные силуэты высотных зданий на горизонте, черная, с белыми росчерками, лента дороги... Привычный пейзаж внезапно тоже стал казаться фантастическим, под стать мыслям. Может, это будущее? Джим представил, как завтра ему позвонит Роджер и... Пришедшие было в норму руки вновь заходили ходуном, он еле прикурил вторую сигарету. Пространственная аномалия, звуковые волны пришли из будущего... Из завтрашнего дня? Бред, бред, бред. А есть другое объяснение? Он боялся уезжать, вдруг в другом месте радио поймает настоящий, сегодняшний эфир, и он уже точно останется без ответов? И ведь никак не записать передачу, даже диктофона нет. Диктофон? Телефон! Слава современной технике. Положив телефон на торпеду, он снова вылез наружу. Бесцельно прошел пару кругов вокруг машины, все внимательнее прислушиваясь, в слабой надежде на ответ. И все таки он заметил одну странность в повествовании. В нем почти не упоминался Роджер, а если и упоминался, то как-то вскользь. Словно тому Джиму, который вел передачу, Роджер был чуть более безразличен, чем на самом деле. - И всю оставшуюся жизнь провел в Кембридже, ухаживая за садом. Отношений с бывшими коллегами он не поддерживал. Джим чуть не подавился третьей сигаретой. Что?! Только сейчас он понял, какой же камень устроился на его сердце - когда этот камень с грохотом улетел прочь. Нет, это точно не будущее. Он бы такого не сказал никогда, ни завтра, ни через тысячу лет. Сид не поддерживал отношений с бывшими коллегами? Да они с Роджером... Конечно, этого в эфире он бы тоже говорить не стал, но он это знал. Но что это за чертовщина?! Другая версия событий, история, в которой Роджер Уотерс испугался и не стал догонять сбежавшего из магазина Сида? В которой отшельник-Сид до самой смерти поливает розочки, а он, Джим Лэдд не сходит с ума от ревности и радости за Роджера одновременно? Во всяком случае, судя по голосу, а свой голос Джим знал. Вдруг, с новой мыслью накатил новый страх. Ведь не бывает такого, чтобы радио ловило несуществующие волны. Может, все хорошее ему просто приснилось? Двадцать пять лет, которые были сном или больной фантазией, сегодня не шестое а, скажем, восьмое, кто-то записал вчерашнюю передачу и пустил ее в эфир... А это не бред? Джим схватился за голову. К черту... Он выбросил недокуренную, уже пятую, сигарету, мимоходом отметив, что неплохо бы бросить курить, если он сам переживет этот день, залез в машину и взял телефон. Ему было бы спокойней, если бы на записи оказались просто помехи. Или, хотя бы веселый голосок Элис. Но там была все та же передача про Сида. А в последних вызовах - номер Роджера. Не сон, не бред. Тогда что? - Позвонить ему еще раз? И что я ему скажу? Роджер, я только что послушал передачу, в которой читаю некролог Сида. Да, кстати, передавай ему привет. И что я услышу в ответ? Вариантов было много, в зависимости от того, успел Роджер заснуть или нет. И как поживает его чувство юмора на данном этапе. И не пропадет ли оно совсем на слове некролог. Так не бывает. Пустое шоссе и радиоволны из параллельной вселенной. Это бред. Так не бывает, словно наяву услышал он голос, подозрительно похожий на его собственный. Роджер Уотерс, который спит с Сидом Барреттом. Это бред. Какие, к черту, друзья? Единственное, чего сейчас хотелось Джиму, так это оказаться рядом с Роджером, чтобы он послушал запись, саркастически усмехнулся и заявил, что это мог быть неплохой розыгрыш, если бы он слушал радио чаще, чем раз в год. А Сид бы сидел и тихо смеялся. Джим развернул машину и поехал обратно. Роджеру сейчас не получится, но надо дать послушать запись хотя бы Хелен, чтобы она подтвердила, что слышит то же самое. Что он не сошел с ума. И эта была бы неплохая идея, если бы, выходя из машины, он не уронил телефон. - Что ж... - он сам удивился собственному спокойствию, глядя на разбитый экран.