Наказание.

— Я вижу, Вы играете с огнём, Мисс Грейнджер. Томный шепот заставляет вздрогнуть ученицу, которая усердно пыталась сварить это чёртово зелье. Ну не выходит у неё,  Мерлин его подери. Руки слишком сильно трясутся. «Снейп» — Вы будете играть в молчанку, м? Он разворачивается, протирая пыльный пол подземелья своей длинной мантией, и усаживается на  учительский стол, наблюдая глубокими, чёрными глазами за девчонкой. Гермиона тяжело вздыхает и откладывает нож, которым нарезала нужные ингредиенты. — Профессор Снейп, я… — Вы, Грейнджер, вновь ослушались меня и снова ушли на прогулку с Малфоем, — он делает паузу, от чего девушке становится совершенно не по себе, — Вы ведь помните наш уговор, Мисс Грейнджер? — Да, Профессор. Грейнджер по-настоящему становится страшно. Она знает насколько коварен слизеринец и насколько он гениален. Но она ведь и вправду ослушалась. А ведь это было одно из главных правил в их отношениях: «Никаких Драко Малфоев, которые в Вас тайно влюблены» Северус вряд ли оставил бы это без внимания, что собственно и произошло. — Подойдите ко мне. Грейнджер делает неловкие, окутанные страхом неизвестности, шаги к своему (будем сейчас предельно честны) предмету воздыхания. Она давно неровно дышала к учителю зельеварения. К этому мрачному, одинокому и недоступному мужчине,  которого лишь от одного взгляда тёмных, словно бездна глаз, волосы вставали дыбом. А у некоторых, не только волосы. Как же так вышло, что славная и самая умная ученица всея Святого Хогвартса, уже как месяц вместе со страхом всех первокурсников и учеников школы? Просто так вышло, что эти двое тоже без всеобщего понятия. Грейнджер питает не просто восхищение или влюблённость. Её чувства уже на грани безумия. И тот же замкнутый мужчина,  неравнодушен к ней. И сегодня, та, самая славная ученица школы, нарушала поставленные рамки её… возлюбленного. Гриффиндорка сжала свои руки в кулаки, проглатывая ком паники. Ей ведь не о чем волноваться, так ведь? Профессор встает с преподавательского стола и берет в руки стул. Ставит того почти на середину хогвартского класса и, собственно, присаживается. Девушка замирает и закрывает свои глаза. «Всё будет хорошо» — шепчет её подсознание. Но когда её хватают сильные, жесткие руки в охапку и намеренно кладут на свои колени, стягивая юбку вместе с нижним бельем, подсознание уже не спасает. — Вы ведь, Мисс Грейнджер, считаете, что это заслуженное наказание? Мужчина аккуратно оглаживает ягодицы младшей, как бы успокаивая. — Да, П-профессор… — Считайте до тридцати. — Д… Договорить она не успевает, ведь только что место, которое буквально пару секунд назад ласково поглаживали, обожгло сильным и ощутимым шлепком. Гермиона вскрикнула. Это было немного неожиданно. — Я сказал Вам считать, — мужчина дышал тяжело и громко, происходящее явно доставляет ему удовольствие. И не будем скрывать, далёкие и тёмные демоны Грейнджер, тоже в восторге. — Один… Голос младшей дрожит, но она старается скрыть эту дрожь. Она не хочет показывать свою слабость перед Снейпом. Он снова замахивается и оставляет красный след на этом же месте, заставляя девушку невольно отойти от болезненных ласк. — Д-два… Комнату заполняют пошлые звуки шлепков, разносящиеся эхом по всему помещению. Щёки Грейнджер горят огнём, как и её задница, уже от десятого удара. Она старается заглушить свои тихие стоны, ведь ей все также не хочется показывать свою слабую сторону. На пятнадцатый красный след на своей пятой точке, Гермиона, сама того не замечая, начинает поддаваться навстречу мучительным ласкам и, чуть слышно, стонать. Мужчина тоже не отстаёт, ведь под ширинкой черных, довольно тугих брюк, уже тесно. Но он не обращает на это внимание, он сосредоточен только на своей пленнице и её наказании. На двадцатом ударе, который сопровождается медленными поглаживаниями, ученица сжимает руки в кулаки, ведь становится хорошо: неожиданно хорошо и приятно. От каждого аккуратного прикосновения преподавателя к раздражённой коже, Грейнджер хочется выть. Это уже невыносимо. Двадцать пятый обжигающий удар заставляет не выдержать, потерять контроль и громко застонать, подставляя свой зад для новых пылающих шлепков. Снейп чуть сжимает правую ягодицу, наслаждаясь пронзительным криком гриффиндорки. Очень хочется посадить девчонку себе на колени и грубо её взять, довести до оргазма, и слушать её сладкие стоны, которые с каждым резким и сильным толчком переходили из стона в крик. Но он должен показать, каково это нарушать правила. Двадцать девятый, предпоследний шлепок заставляет Грейнджер выгнуться и вскрикнуть, цепляясь за темную ткань снейповских брюк. Тридцатый. Мужчина, не жалея силы и уже плачущую от невыносимых ощущений девушку, бьет по горящим адским пламенем ягодицам. Девушка пронзительно, громко, срывая голос кричит и падает всем уставшим телом на тяжело дышащего и возбужденного мужчину. Она только что кончила от одних только шлепков этих умелых и любимых рук. Ученица чувствует снова те же нежные поглаживания дрожащих рук мужчины, которые всё ещё заставляют её тихо поскуливать. — Я надеюсь, Вы усвоили урок, Мисс Грейнджер? — Да… Профессор Снейп. — Но всё же, я думаю, нам стоит повторить для подкрепления. Вы так не думаете? Гермиона измученно улыбается и согласно кивает. Она всем своим нутром чувствует — Снейп ухмыляется и то, что упирается ей в бок, явно говорит само за себя, что их ждёт долгая и удивительная ночь.