Капкан

С лёгким звоном в ушах, давлением в позвоночнике и резким, приятным запахом жареного, я распахнул глаза. Вдохнув поглубже, я пробубнил: «Доброе утро» и поднялся, потянувшись с лёгком зевком. По запаху найдя место, откуда он приходил ко мне, я посмотрел на открытый поднос под дверью. Жареное мясо и большое количество овощей отпускали в воздушное пространство комнаты прозрачный парок. Поднявшись, я взял поднос и потопал обратно, чтобы сесть на край кровати и поесть. Горячий кусок плоти, что было трудно разжевать, буквально пестрил острыми солёными нотками, возбуждая чувство вкуса внутри меня. Между зубов после первых кусочков я уже ощущал мелкие остатки, что было неприятным, но положив в рот очередной кусок, отрезанный вилкой, я забывал об этом и продолжал наслаждаться едой. Закончив с мясом, я ощущал во рту приятную вязкость жира и масла на внутренних сторонах моих щёк и дёсен, но более мягкий вкус овощей резвеял это чувство, а желудок стал набиваться всё плотнее, а по телу стала растекается энергия. Оставив крохи еды, я принялся вставать и натягивать на себя свой чёрный костюм Шишигуми. Теперь, спустя какое-то время, я только сейчас осознал, что галстук, что казался мне удушающим, стал мне как родной. Проверив блеск туфель на ногах, застёгивая последнюю пуговицу на груди, я вышел из комнаты и поправляя нутро карманов, я нащупал внутри правого тот самый шприц, что я стянул со стола Окамигуми. Я хотел разглядеть его ещё немного, но поздно обратив внимание на шаги вышедшего из-за угла Ибуки, столкнулся с ним плечом, и сильно паникуя, очень подозрительно спрятал руку в кармане пиджака. — Глаза разуй! — недовольный такой встречей отмахнул он на меня, и заметив моё волнение и подозрительно держащуюся в кармане руку, приподнял бровь. — Что ты прячешь? — Ничего. Прости, что столкнулся. Не заметил. Ну, я это... Пойду... — я стал ретироватся но после первого же шага, Ибуки остановил меня одной ожидаемой фразой: — Пахнет собакой. Что ты прячешь, Итан? — я безнадёжно выдохнул, опустил голову и достал из кармана шприц, показывая его в ладони льву. Тот взял её и стал прокручивать перед лицом. — Стащил у их босса. Не знаю что это, но штучка кажется ценной. — Ты не прогадал. Явно работа предприятия, выпускающего специальные наркотики из плоти и костей плотоядных. Здесь, как я посмотрю, целых четыре. Это крайне дорогой препарат, даже за кусочек от хищника, а здесь их четыре, и даже не указаны их части. Либо скрыты, либо бедолаг порезали целиком. — Вот как? Жестоко как-то, тебе так не кажется? — Ну, некоторые идут туда, чтобы поднять денег, отдав от себя часть, а некоторых просто сбрасывают так сказать. Но тебе лучше на этом не зацикливаться. — Потому что ты отдашь её Луису? — Я бы с радостью, но ведь это ты её нашел – значит твоя. Не будь она целью, отдал бы Луису. Я умолчу об этом, как бы я этого не хотел. — ответил он и протянул шприц обратно мне. — Луис ждёт тебя в своём кабинете, возможно, что это последний день, когда мы работаем вместе. Я вскинул бровями при виде его довольной улыбки. Он хлопнул меня по плечу и продолжил идти своей дорогой. Мне стало жутко интересно, что же такое Луис скажет мне. Или пристрелит на пороге? В этом месте следует ставить подобное под сомнение. Я спрятал животный наркотик и поспешил на этаж к Луису. Лёгкое волнение пробежало по телу и всё никак не хотело уходить. В голове появилась надежда на то, что я смогу уйти с чёрного рынка на волю, но свет этой надежды был очень слаб. Сознание не успело и запечатлить от трепета кадры поднятия по лестнице, и вот я уже стою перед большими дверьми, с кулаком, что легонько дрожит у деревянной поверхности. Решившись, я все же постучал и по ту сторону послышалось: — Входи, Итан. — я заполз в помещение словно змей и осторожно запер дверь. Влипающий в монитор Луис лишь по щелчку закрывшейся собачки сумел определить, что я вошёл. — Ибуки уже сказал тебе? — Не уверен, что правильно его понял, но надеюсь сейчас мы думаем об одном и том же. — Подойди сюда. — махнул он мне ладонью, не отрывая локтя правой руки от стола и не сводя внимательных глаз с экрана. Тремя быстрыми шагами я подобрался впритык к оленю и тот добавил: — Хочу похвалить тебя. Ты достал нам почти всё, что нужно. Координаты основных точек, расписания патрулей и их имена согласно их недельному расписанию. У волков куда больше голов, чем я предпологал. Мы можем начать войну в любой момент, но вот отсутствие ещё одной пары глаз и ушей в их рядах нас сильно ограничивает. — почему-то в голове сразу вспомнился тот волк, что провел меня до кабинета главы Окамигуми. — В любом случае, ты сделал достаточно для Шишигуми, так что теперь можешь идти. — он наконец-то оторвал взгляд от компьютера и стал искать что-то в ящике стола. Спрятанный под толщей шелестевших от бумаг, чей покой нарушила стремящаяся ко дну шуфлядки рука Луиса, он достал мой телефон и положил его на стол. — Забирай телефон и уходи. — он снова уставился в экран. По коже пробежал жар стыда от моего молчания, но я ничего не мог поделать. Внутри шла ожесточённая битва между выбором уйти или остаться, но я хотел выбрать первое. «Просто скажи пока! Почему я не могу сказать этого? Почему я не могу просто взять телефон в руку и уйти?!» Руки сжались твёрдые кулаки в начавшейся по непонятной причине дрожи, по вискам стал бежать тёплый пот а нижнюю губу произвольно прикусило верхней. В голове мелькал образ того волка и я понял чему так сопротивляется тело и душа: Разум хочет уйти из Шишигуми, но душа и совесть захватили тело, не давая языку повернуться, чтобы произнести хотя-бы словечко, а всё остальное тело дорожит от этого странного сопереживания и желания помочь тому, кому пришлось прошлой ночью угрожать пистолетом. — Иди-иди. — заметив моё окаменение, но полностью игнорируя дрожь в конечностях произнёс он, и по прежнему не отрывал взгляда от экрана. — Я передам остальным, что ты просил сказать «Пока» от своего имени. — Я хочу, чтобы вы помогли мне отплатить помощью одному из членов Окамигуми за его помощь. — Луис насторожился и бросил просматривать украденные данные и с подозрением уставился на меня. Чтобы избежать его недольства, я продолжил: — Честно, я бы не нашёл кабинет их главаря, если бы не волк, которого я взял под прицел. Я его отпустил, муторно объяснять почему, но он сдержал своё слово и не сдал меня. Я обязан ему. Ты должен понять. — А не проще ли наплевать на него? — Не могу. Стыд разрывает на части, как только я думаю об этом! — эти слова я вовсе произносить не хотел, но язык и губы в уверенной синхронности, под произвольный выдох сами произнесли эти звуки, что так чётко сложились в слова. — А что ты готов предложить в замен? Ты, я думаю, прекрасно осознаешь, как львы относятся к псовым. — Свободу.... Я готов ещё какое-то время работать на вас. — уже несколько смирившись, но всё ещё держа обиду на самого себя, прошипел я сквозь зубы. — А это уже интересно. — ухмыльнулся он. — Ты так легко отбросил такое щедрое предложение, просто ради того, чтобы помочь какой-то псине? Твоё право. — уставившись обратно в компютер отмахнул он ладонью и положив худые, покрытые рыжим мехом пальцы на клавиатуру, стал громко стучать по клавишам, набирая какой-то текст. — Имя его хоть назови. — Не знаю я его имени. — А по фото? Тут есть досье чуть-ли не на каждую шестёрку. Их тут много, но, думаю, ты найдёшь среди них нужного. Иди сюда и смотри. — я обошёл стол Луиса и склонившись над списком лиц и имён, что медленно прокручивались на мониторе. Высматривая в них нужное лицо, что запомнилось мне с волчьей семейной фотографии, я добавил: — Он ненавидит Окамигуми, этим можно воспользоваться. — Предлагаешь переманить его на нашу сторону? Сделать шпионом? — Да. Только мне придётся уговорить его. Необходимо будет создать для него условия, чтобы он сам помог нам. Он и поможет, я уверен в этом, — глаз зацепился за серого по имени Гун. Острая морда, тёмные глаза и густой, немного отдающий оранжевым мех. — Вот этот. — показывая на его фото, и Луис развернул подробности на это имя...

***

Тишина пригорода шептала мне свою песню отдалённых шумов главных дорог, а щекотание лица игривого ветра, заставлял пробежать по спине какое-то количество мурашек. В окружении двух-трёх этажных домов, чистых, тесно стоящих друг к другу, я чувствовал себя очень спокойно. Находящийся передо мной небольшой беленький двухэтажный домик принимал на себя так много яркого света августовского солнца, что я невольно щурился, глядя на его ухоженный фасад. Под калиткой был рассыпан белый щебень, а вокруг него на этом белом "полотне", простиралась небольшая темно-зелёная лужайка короткой травы, и высаженных на полисаднике красные цветков – маков. Поправив на левом запястье браслет, я плавно открыл тихо скрипящую калиточку и вошёл в этот небольшой ухоженный дворик. Всего меня пропитал этот тёплый дух и атмосфера тишины, в силе белого света и глубины меж каждой из травинок, и цепляющие мой взгляд ухоженые красные бутоны. У самой двери, нюх поймал тёплые нотки жареных яиц, и вместе с этим, в голове почему-то появлялся жёлтый квадрат, и я, моргая, видел его перед глазами. Нажав на кнопку звонка, я услыхал его глушеный стенами звук и стал смиренно ждать, пока мне откроют. В доме обязательно должен быть Гун. Я был уверен в этом, так как в скачанной мной информациии было указано, кто он, где живёт и кем он является для Окамигуми. Этот дом находился в северной части города, в неплохом районе со всем необходимым в радиусе одного километра. Дверь наконец-то открылась и в дверном проёме показался Гун в простой серой футболке и чёрных шортах. При виде меня, улыбка, что была на нем до того, как он всмотрелся в моё лицо, быстро исчезла, и хвост принял положение трубы. — Привет. — стеснительно, пожимая плечами и растянув лёгкую дружелюбную улыбку, поздоровался я. Он принюхался ко мне. — Эм... Привет. — словно не зная, что ответить или сказать, прошептал он в удивлении. — Я хочу с тобой поговорить кое о чём. Это может... — Ты ведь из Шишигуми, я прав? — твёрдым шёпотом спросил он меня, что ввело меня в некий ступор. В голове встал вопрос, как он узнал? Но причина нашлась быстро – запах льва, Ибуки, что совсем недавно хлопнул меня по плечу. — Да. Я из Шишигуми. — ответил я шёпотом, чтобы никто кроме нас не услышал. Ведь, возможно есть от кого стоит утаить этот факт. Пожав плечами, он всё-таки оторвался от дверного проёма и произнёс: — Входи... — заплыв в дом, я сразу же стал разуваться, и пока я ставил в уголочек свои туфли, я слышал шипение, доносящееся из коридора. Оттуда же доносился ещё более отчетливый запах яишницы. — Мия! Мия, ты где?! — стал он звать кого-то и искать в большой белой комнате с мягким ковром на полу, усыпанным разными игрушками, широким бежевым диваном и проигрывающим какой-то звериный мультфильм большим телевизором. Гун искал эту самую Мию за диваном, под пледом на полу и за шкафом, но никого так и не нашёл. Я сделал шаг, глубже в комнату, и на мои плечи тут же приземлились двадцать килограмм. Мягкое детское тело охватило мою шею тонкими пушистым руками, а ногами крепко обвилось вокруг живота. — Папа друга привёл! — послышался тонкий девичий голосок на моей шее, пока я старался устоять от такого неожиданного "нападения". — Мия! Немедленно слезь с гостя! — обнаружив бестию на моей спине, отдал спокойную команду Гун. — Ну ладно... — недовольно выдохнул ребёнок и ловко спрыгнул с моей спины и обежал меня, встал напротив и с блестящей мордашкой, излучающей удивление полное детского любопытства. Маленькая волчица, одетая в красную футболку и темно-синие штаны изучала меня. Хвост бегал из стороны в сторону за её спиной. — А как тебя зовут? — вопрос опередил моё желание показать свое недовольство, поэтому как-то стесняясь ответить, я чеша шею, увёл взгляд куда-то в сторону, а затем на девочку-волчицу, а затем на её отца. — Итан... — А я Мия! Ты забавный, хи-хи. Позади неё оказался её отец, тот поднял её и приговаривая непослушному дитя, стал уносить её: — Нам нужно поговорить наедине. Иди к маме. Потом поиграем, хорошо? — он поставил её, та надулась, но отца послушала. Гун посмотрел на меня, неловко улыбнулся и вытянув ладонь правой руки добавил: — Я Гун. — я без промедления пожал ему руку, но не скрывая того, что знаю его имя. — Прости меня за неё. Она всегда такая, когда видит новую персону в доме. Непоседа одним словом. — Меня больше удивляет, как она забралась в шкаф над дверью. — кивнув в сторону шкафчика, с которого она прыгнула на меня, у которого не было возможности такому ребёнку подступится и тем более забраться на него, что создал простой вопрос – "как?" — Сам не знаю. — усмехнулся он. — Она куда угодно залезает. Пройдём? — приподнял он в плече левую руку, приглашая пройти в ту самую комнату, в которой он минуту назад искал Мию. Я утвердительно кивнул и последовал за ним к дивану, обступая разных кукол и кусочки конструктора. Мы оба сели на диван, Гун выключил телевизор и в комнате повисло молчание. Окинув взглядом комнату, рассмотрев внимательно все игрушки, я растянул губы в довольной улыбке: — Хороший дом. — Спасибо... Я влез в большие долги, чтобы купить его. Я не хотел, чтобы моя дочь жила в грязи черного рынка. Я хотел для неё и своей жены лучшего. Поэтому, Итан, я не хочу иметь больше никаких дел с мафиози. Мне нужно отработать мои пять лет спокойно, без проблем, чтобы освободиться от оков долга. Понимаешь? — Прекрасно понимаю. Я сам в Шишигуми оказался лишь по этой причине. Устроил беспорядок и сбежал. Вот и пришлось неделю с ними бегать. — я оттянул с правого плеча пиджак и воротник рубашки, обнажая розовые следы волчьего укуса. — Каждый день близок к подобным травмам. — Слушай, Итан, а сколько тебе? Ты выглядишь как бывалый боец. Я слышал о тебе от остальных. Ты победил одного из наших на встрече в лесу. — Восемнадцать лет. — Что?! Такой, извини меня, сопляк, да ещё и в Шишигуми? — Ну да. Как-то так что-ли. — пожал я плечами. — Итан, серьёзно, уходи. Я не хочу новых проблем. — атмосфера диалога стала понемногу сереть, накаляться и становиться всё более серьёзной. — Я хочу это как раз-таки предотвратить. Видишь ли, с этого дня я мог уйти из Шишигуми, но я не решился. Всё из-за твоей доброты, мне стало страшно представить что будет с твоей семьёй. Не знаю, помешательство ли это, но я хочу, понимаешь? — Это за то, что ты благодаря мне смог найти комнату нашего босса и за то, что я не выдал тебя остальным? — Да... — Но ты ведь предупредил меня об опасности. Тебе не хватило этого? — Это ничтожная плата за твою помощь... После небольшой паузы, он наконец-то спросил: — Ну и что же ты хочешь предложить? — Помоги Шишигуми. Стань шпионом для нас. Скоро с Окамигуми начнётся настоящая война, и у нас достаточно сухой информации, чтобы раздавить их, но нам не будет доставать свежей, чтобы вовремя реагировать на будущие их решения. — Но что мне делать с семьёй? — Тебе не стоит ни о чем беспокоится, — улыбнулся я. — Я пожертвовал своей свободой за предоставление тебе и твоей семье убежище в любой момент. Как только ты поймёшь, что ситуация накаляется, ты сможешь в любой момент выйти из игры, но чем раньше ты выйдешь, тем больше будет мой рабский контракт, и тем медленнее мы избавимся от Окамигуми, что значит и от твоего долга тоже. — мои слова потрясли Гуна. Он чуть ли не окаменел, услышав о возможности уйти от долга и скорее начать спокойную семейную жизнь, без мафии, без оружия, без чёрного рынка. — Ты правда пожертвовал своей свободой? — Да... Ну, типо я попросил босса о том, чтобы тебя и твою семью уберечь от Окамигуми, когда ты уйдёшь от них, в обмен на продление моего рабского контракта. — Это... Это очень... Очень глупо с твоей стороны! Ты совсем ещё молодой, зачем тебе такие риски?! — А зачем мне бросать семью на растерзание? — вновь повисла тишина, которую разрушил детский смешок, донесшийся с кухни, и тогда Гун ответил: — Спасибо. Правда... Это крайне трогательно. Я принимаю твоё предложение. — Вот и славно! Я сообщу своему боссу, когда вернусь. — А по телефону? — Мне запрещено пользоваться средствами связи. Я раб как-никак. — усмехнулся я, ни капли не стыдясь. — Ладно, раз мы всё обсудили, то на этом... — Здравствуйте! — послышался мягкий женский голос, что прервал моё прощание. Позади меня, на входе в комнату стояла красавица-волчица в зелёном кухонном фартуке, что она уже развязывала. Белый мех имел местами темноватые участки на шее и ключице, но голова её была словно яркая звезда, что так же ярко улыбалась мне. — Не хотите пообедать с нами, Итан? — из-за талии появилась довольная мордочка девочки-щенка. — Нет, я думаю, мне уже пора. Я сказал вашему супругу всё, что хотел. — Мы настаиваем. — внёс свою лепту улыбчивый Гун, поднимаясь с дивана. Я поглядел на своё окружение и согласился. Запах немного подостывшей яишницы мягко втягивался в нос, от чего в основании шеи я чувствовал, будто облако гладит меня. За квадратным столом сидело всё его семейство и не званый гость, которого так легко пригласили за стол. Они только узнали моё имя, но уже для них я был словно родной. В просторной кухне, было полным полно зелёного цвета: Зелёные шуфлядки, зелёная электрическая плита, зелёный обод вокруг стеклянной люстры над головой, зелёная скатерть. Похоже, что хозяйка этого места сильно любит зелёный цвет. — У нас редко бывают гости, к тому же такие необычные. — улыбнулась мне Жанна – супруга Гуна. — Мама хочет узнать, что ты за вид. — добавила Мия, махая мне вилкой с противоположного конца стола. — Да, нам всем интересно. Если ты не против конечно. — повернул голову в мою сторону Гун. — Человек. — уверенно ответил я. — "Че-ло-век?" — наклонила голову на бок Мия. — Впервые слышу. Ты из "искусственных"? — Ха-ха, нет-нет. Просто таких как я всего один. Своеобразный эксклюзивчик. — А чем ты, как человек можешь похвастаться? Может скоростью или острым слухом? Клыков и когтей-то я у тебя не наблюдаю. — я положил в рот отрезанный кусок жареного белка и проглотив его целиком, ответил: — Ничем из этого. Разве что, чисто историческая способность адаптироваться к любым условиям используя ум и смекалку. Так что, наверное, умом. — Теперь понятно, почему ты не всматривался в каждую часть меня во время вчерашней ночи. — Да, это показалось даже мне странным. — добавила Жанна, что очень удивило меня. — Постойте, вы что все в курсе кто я? — Я вчера рассказал своей семье о тебе. Не думал, что ты придёшь сюда даже. Прости уж. — Я не в обиде. Просто удивлён, что твоя дочь об этом знает. — Я знаю, что папа работает на плохих дядей, но я не виню его в этом. — «Ого, для ребёнка лет шести она довольно хорошо понимает такие вещи». — А расскажи о себе ещё что-нибудь. — спросила Жанна, и я, вдохнув поглубже, стал отвечать...

***

Мы вели активную беседу. Я рассказал им немного о своём прошлом, а точнее, о жизни в академии. Ответил на интересующий их вопрос, смотрят ли на меня косо из-за моей внешности, на что я ответил: «Да, смотрят, но а разве можно их в этом винить?». Было весело провести с ними время, но еда была не бесконечной, так же, как и время, которое неумолимо подводило день к своей середине. Я поблагодарил их за беседу, за вкусный обед и попрощался с ними. Покидая их дворик, и останавившись на автобусной остановке рядом, в тоскливом ожидании следующего автобуса, я смотрел по сторонам. Было чувство, будто кто-то следит за мной со стороны, но я убедил себя в том, что это просто семья Гуна смотрит на меня через окно, и я оказался прав. Когда я махнул рукой Мие, что улыбалась мне через стекло, остановившийся напротив меня автобус громко прошипел своими дверями. Из них вышло пару зверей, которых я пропустил мимо своего внимания, улыбнулся своему наблюдателю напоследок и вошёл в автобус, что должен был увезти меня в бесконечный ураган неприятностей.