trust

— Упырь зеленый, ты испортил мне жизнь! — раздраженно прошипела Квинн, запуская очередной нож в манекен с зеленым париком. Девушка пыхтела от ярости, и еще десяток ножей разом пронзил цель. В итоге манекен под таким агрессивным натиском свалился на пол. — Будь ты проклят, Джокер! Чтоб все твои наемники передохли, а ты сам подавился буррито или еще чем-нибудь. Ублюдок. Наглый психопат. Неблагодарный идиот. — Выпустила пар? — с усмешкой спросил Джеймс Барнс, наблюдая за ней все это время. Порой у Харли случались приступы гнева, которые она выпускала в просторном подвале их дома, где хранилось многочисленное оружие, делая дурацкие мишени с лицом ненавистного психопата. Квинн, как оказалось, порой это было необходимо, иначе она начинала безудержно бегать по улицам Нью-Йорка, грабить и убивать почти каждого встречного.       Девушка расслабленно выдохнула и с блаженной улыбкой обернулась к Баки, сидевшему в мягком пыльном кресле в углу подвала. — Да, мне определенно стало легче. Знаешь, у меня появилось острое желание поесть суши, Кексик, — радостно воскликнула Квинн, хлопнув в ладони. Она подскочила к нему, протянув руки. — Давай съездим в какую-нибудь дешевую забегаловку? Устроим романтичное свидание и все прочее. Вечер со свечами на Бродвее или поедем в Бруклин.       Баки мягко рассмеялся, взяв тонкие ладони в свои. Он нежным взглядом всмотрелся в безумные голубые глаза, которые излучали сейчас искреннюю радость. В последние пару месяцев такую счастливую Харли можно редко застать. Она тосковала по Готэму, иногда слишком сильно погружалась в свои мысли, и ему казалось, что она закрывалась в себе. Расставание с Джокером определенно подкосило ее, а заварушка с Хищными птицами лишь ненадолго подняла настроение.       Ее внезапное сообщение поначалу сбило с толку, но Баки отозвался на просьбу о помощи, несмотря на то, что с последней встречи прошло без малого почти пять лет. Конечно, ни о каком возобновлении отношений поначалу Барнс даже не думал. Однако стоило увидеть безумную Квинн снова, как сердце предательски затрепетало, напоминая о давно забытых чувствах. Да и сама Харли была рада вспомнить их короткий роман, который так удачно возобновился. Это похоже на сладкое опьянение с головокружительными ощущениями. Квинн была вне себя от счастья, вновь испытывая любовь и понимая, что она по-настоящему нужна. И плевать, что она ступала на те же грабли с железной уверенностью, ей же чертовски хотелось быть любимой кем-то. — Ты хочешь отравиться от дешевых суши? — рассмеялся Барнс, притягивая ее к себе, и Квинн смело устроилась на его коленях. — Может, зайдем в место поприличнее, чем в какую-то забегаловку? — Да хоть в лучший ресторан на краю света. С тобой я готова поехать куда угодно, Кексик, — промурлыкала Харли и поцеловала его в щеку, затем вытирая след, оставленный красной помадой.       Через полчаса из гаража дома они выехали на черном мотоцикле. Баки сел за руль, а Харли, надев свой цветастый шлем, прижалась к спине Барнса и крепко сцепила руки на его груди. Умиротворение заполнило каждую клеточку тела, а прохладный ветер с легкостью отгонял все мрачные мысли, что крутились в ее голове без конца и края. Она устроила подбородок на плече мужчины, тоже всматриваясь в дорогу. Машины проносились мимо, вскоре показались очертания городских небоскребов, в которых постепенно загорались огни. Нью-Йорк плавно погружался в сумрак приближающегося вечера.       Небо окрасилось в нежно-розовый оттенок, а синие перистые облака уносились куда-то вдаль. Когда мотоцикл остановился у входа в небольшой придорожный ресторан, Харли смутилась и совсем неожиданно вспомнила это место. Пять лет назад именно здесь Квинн первый раз встретилась с Баки. И то, что они сегодня приехали сюда, тронуло до самой глубины души. Девушка умилительно простонала и, прикусив нижнюю губу, улыбнулась Барнсу, который заглушил мотор. — Почему именно сюда, милый? — Потому что здесь ты открылась мне в первый раз, — загадочно улыбнувшись, сказал Джим и вместе с ней направился ко входу.       Харли смущенно опустила взгляд, одернув футболку. Она не совсем поняла его, но вскоре пришло осознание, что Барнс хотел поговорить по душам. И почему он не сделал это дома? Неизвестно. Может, думал, что Квинн снова будет уходить от ответа или придумывать дурацкие отговорки, чтобы побыть одной в подвале дома и попускать ножи в мишени. Сейчас чувство вины охватило все естество, и девушке захотелось всучить себе пощечину за такое отношение к человеку, который доверился ей целиком и полностью, а она вела себя как последняя сука, даже не пытаясь дать что-то взамен на подобную честность.       Присев за столик у окна в самом углу кафе, Харли первым делом схватилась за меню и быстро заказала себе еду. Ее волнение выдавали пальцы, в которых она то и дело что-то перебирала, а еще она нервно покусывала свои ярко-красные губы. Поэтому мужчина поймал ее ладонь и легонько сжал, ласково сказав: — Харли, не волнуйся. Я не собираюсь устраивать тебе допрос. — Хорошо, — кивнула девушка, переводя дыхание. — Но ты же хочешь поговорить о чем-то конкретном?       Баки тоже кивнул. — О чем? — В последнее время ты как на иголках. Я заметил, как ты все чаще стала спускаться в подвал, а еще на заднем дворе начала нещадно дырявить дуб, — грустно усмехнулся Джим, сложив руки в замок на столе. — Что-то происходит, а ты мне не хочешь говорить. Ты закрываешься, Харли.       Квинн опустила виноватый взгляд, поджав губы вместе с тем полностью соглашаясь со словами любимого. Что же, значит, пришло время выговориться и рассказать все то, что творилось на ее душе. Она вновь перевела дыхание и наконец посмотрела на Джеймса, который спокойно дожидался, пока она соберется с мыслями. Улыбнулась уголками губ и наконец неуверенным дрогнувшим голосом заговорила: — Ты ведь доверяешь мне? Типа ты действительно доверяешь мне? — Как самому себе, — честно ответил он. — И я хочу, чтобы ты мне тоже доверилась. Полностью открылась и рассказала, что тебя тревожит. Позволь мне помочь тебе, — мужчина чуть наклонился вперед, и Харли сама подалась к нему. — Я знаю, как тебе тяжело это сделать после всего того, что произошло, но я же не тот зеленый ублюдок, который сбросил тебя в чан с кислотой во имя любви.       Квинн мягко рассмеялась, вмиг осознавая, что никого идеальнее и лучше в своей жизни никогда не встретит, чем Джеймс Бьюкенен Барнс. Она влюбленным взглядом окинула его лицо, испытывая острую потребность в поцелуе прямо сейчас. Но вместо этого девушка подперла голову руками, продолжая любоваться Джимом. — Я доверяю тебе, Джим, — после некоторого молчания призналась Харли, протянув руки и устроив ладони поверх его. Холодный металл бионической руки заставил пробежаться волну мурашек по коже. Каждый раз такие прикосновения становились для нее чем-то особенным. — И думаю, что никому больше не смогу довериться, как доверяю тебе. Я по-настоящему благодарна за все то, что ты дал мне. Еще никогда я не была так счастлива. И забудем начало моих отношений с небезызвестным сумасшедшим психопатом, — фыркнула Квинн, отчего Баки прыснул. — Пусть сегодня будет вечер откровений Харли Квинн.       Девушка тотчас широко заулыбалась, когда к ним подошла официантка с подносом еды. — Но в первую очередь наш шикарный ужин! Приятного аппетита, мой дорогой Кексик.       Барнс отсалютовал ей открытой бутылкой холодного пива, сделав первый глоток. — Как только я в Готэме объявила всем о своем расставании с Джокером, на меня начали охотиться все преступники. Я сразу же стала такой востребованной персоной, — усмехнулась с набитым ртом Харли. — Ничего тебе не напоминает? Прямо как ваша Гражданка, когда из-за украденных слив за тобой охотилась почти вся Европа. — За мной охотились не из-за слив, — раздраженно закатил глаза Джим, не в силах сдержать дурацкую усмешку глядя на нее. — И то было совершенно другое. Я был в бегах и хотел найти себя. — Ой да не оправдывайся передо мной, милый. Я же тебя нисколько не осуждаю за то, что ты был машиной для убийств, созданной ГИДРОЙ, — покачала головой девушка. — Зато сейчас ты как божий одуванчик и просто пупсичек. Мой самый любимый кексик, — начала сюсюкать она как с маленьким ребенком. — Харли. — Так, о чем это я? Ах, да! У нас же разговор по душам. Прости, я увлеклась, — виновато улыбнулась она, доедая сэндвич и принимаясь за молочный коктейль. По бледному лицу Харли промелькнула незнакомая ему мрачная тень, а затем она вовсе стала грустной. — Знаешь, я так многого пыталась добиться в своей жизни. Стремилась к чему-то большему, чем просто быть чьей-то пешкой, но в итоге почему-то всегда оказывалась на вторых ролях. Потом появился… Джокер. И я думала, все будет иначе. Думала, он изменит мою жизнь, но, — Харли с досадой поджала губы, — ничего не изменилось. Я снова оказалась пешкой в чужих руках. А мне так хотелось быть личностью. Харлин Квинзель, которую все боятся не потому, что она девушка Джокера, а потому, что она сама по себе внушает страх и уважение.       Джеймс прислушался к ней, чуть нахмурив брови. Неужели она до сих пор переживала из-за этого? Прошло немало времени, и стоило бы уже отпустить ситуацию, но мысли тотчас сбились, потому что Харли продолжила свою пламенную откровенную речь. Даже в ее голубых глазах заблестели слезы, отчего сердце Баки болезненно сжалось в груди. — Я очень много убивалась по этому поводу. Из-за расставания особенно. Пыталась убедить себя, что не все потеряно, а потом… — она перевела дыхание, — появились Пташки, с которыми мы немного повеселились и расправились с Сайонисом. Мне стало легче, да и ты так внезапно объявился на горизонте. Отчего мне стало казаться, что жизнь налаживается. Но… — Но?.. — с интересом спросил Баки, взгляд которого наполнился искренним сочувствуем. Харли становилось все труднее сдерживать слезы. Она даже помахала ладонями перед лицом, чтобы отогнать ненужные сейчас эмоции. Но пара горячих капель все-таки покатилась по щекам. — Я почему-то постоянно возвращаюсь к этим воспоминаниям о Готэме и Джокере, будь он проклят, — процедила сквозь зубы Квинн писклявым голосом. — Мне хочется выбить эту дурь из головы, наконец быть по-настоящему счастливой рядом с тобой, Кексик! Но я не знаю, что сделать с этим подсознанием. С этой заразой, что сидит у меня в голове как вирус, — судорожный вздох сорвался с ее губ. — Вот бы можно было меня запрограммировать, как и тебя, чтобы ничего из этого ко мне никогда не возвращалось. — Это тебе вряд ли поможет, — хмыкнул Барнс, навалившись на спинку сиденья. — А что может мне помочь? Я не в силах разобраться в самой себе, несмотря на диплом квалифицированного психиатра. Психиатра, Джеймс! — вспылила Харли, несильно ударив руками по столу. — Я могу помочь кому угодно, но только не самой себе…       Девушка обиженно надула губы, скрестила руки на груди и точно так же откинулась на спинку дивана, как и Баки. Вновь начала нервно искать взглядом предмет, на котором можно было бы сосредоточиться, а внутри все сжалось от необъяснимой боли. Но вместе с тем стало немного легче. Все-таки даже простой разговор по душам помогал. Харли вновь посмотрела на Джима, который как будто всерьез задумался над тем, как ей помочь. Лишь бы в его голову не пришла идея отправить ее к психиатру. — Может быть, тебе нужно заменить эти воспоминания на что-то новое? Скорее всего, тебе нужны новые впечатления, — смело предположил мужчина, взглянув на нее.       Харли задумалась и в следующее мгновение широко улыбнулась, как улыбалась всегда, когда гениальные идеи посещали ее безумную голову. А ведь Барнс был прав. Ей просто не хватало ярких ощущений, новых впечатлений, которые могли бы затмить неприятное прошлое, вечно напоминавшее о себе. Квинн довольно похлопала в ладони, быстро пересела на диван к Джеймсу и несколько раз чмокнула его в щеку, отчего он рассмеялся. — Ты просто гений, Кексик! — улыбнулась девушка, потеревшись носом об его колючую щеку. — Мне и вправду нужны новые впечатления. Тихая рутина, видимо, совсем не для меня. Нужно что-то срочно взорвать или ограбить! А еще лучше съездить куда-нибудь в отпуск! Что думаешь? — Взрывать и грабить я, конечно, ничего не собираюсь, — мрачно пробормотал Баки, повернувшись к ней и обняв за талию, — но в отпуск съездить не прочь. Можем отправиться на Карибские острова или еще куда-нибудь, куда захочешь, Харли. — Отлично! Тогда я все устрою, а тебе останется только собрать нам общий чемодан. — Договорились. — Каждый раз поражаюсь тому, как тебе удается так просто вернуть мне желание жить, — ласково шепнула Квинн прямо ему в губы. Баки лукаво улыбнулся, уже желая запротестовать, ведь он ничего особенного не сделал. Просто поговорил с ней в открытую, по душам. И стоило это делать намного чаще. Он молча принял решение, что так и будет дальше поступать, чтобы Харли смогла наконец чувствовать себя спокойно рядом с ним. — Как только мы приедем домой, я тебя отблагодарю как следует. — И как именно? — Пусть это будет моим маленьким секретом, — усмехнулась девушка и, устроив голову на плече Баки, уже серьезно добавила: — Спасибо тебе большое, Джим. Спасибо за все.       Джеймс ласково поцеловал ее в белоснежную макушку, чувствуя, как готов сделать для нее все, чтобы она была счастлива. Они теперь оба доверяли друг другу, и ничто уже точно не помешает им быть вместе.