Наша призрачная встречная

Жизнь — сказочный сон, Цветные витражи. Выстроил дом Над пропастью во ржи…

Над рекой лёгкий туман, позолоченный закатом. От воды тянет сырым ветром, солнце уже почти село, но я продолжаю стоять у перил в одной футболке, не обращая внимания на набегающую дрожь. Где-то далеко смех и гомон веселящихся людей, от массивных колонок по палубе едва ощутимые вибрации. С очередным холодным порывом я чувствую запах знакомых сигарет. Ты подходишь ко мне сзади и набрасываешь на плечи оставленную на диване кожанку. — Здесь прохладно, — говоришь вместе с дымом и облокачиваешься рядом на блестящий поручень. — Лёвчик? Я молча запахиваю куртку, продолжая следить за игрой огоньков на волнах. Катер оставляет за собой широкую полосу бурлящей пены. Завораживающе. — Что? — с задержкой отзываюсь я. — Что не так? Конечно, ты замечаешь. Мы с тобой как одно целое, уже слишком связаны, слишком зависимы друг от друга. Не стоит и гадать: если меня нет на месте, ты ещё посидишь для вида, выкуришь одинокую сигарету, повертишь головой, посмеёшься для компании, потом встанешь и, даже не извинившись, уйдёшь искать. Я найдусь почти сразу — на нашей призрачной встречной, которая протянулась между нами, как невидимая нить. С неё не свернуть. По этому пути мы идём рука об руку целую жизнь. — Я в порядке, — повернувшись, с тонкой улыбкой говорю я. — Просто устал, долгий был день. — Хочешь, отвезу тебя потом к себе, на дачу? Дома тебе выспаться не дадут, и горячую воду наверняка опять отключили. Херовы коммунальщики, вот кто никогда не устаёт. Глубокая затяжка. Хмыкаешь, переступая с ноги на ногу. Незаметно косишь глазами в мою сторону из-под очков, но я-то вижу. Мне льстит твоя забота. — Хочу, — тихо отвечаю, вновь разглядывая водную черноту. Медлю. — Шур, я скучаю по Австралии. — Так ты поэтому дрожишь тут один, в своей маечке, весь вечер? — Ну, теперь не один, — мягко усмехаюсь, повожу согревшимися плечами. — Ты провокатор, ты знаешь об этом? Вечер над нами постепенно перетекает в ночь, розовую, тёплую, и от летнего очарования становится легко дышать. Рядом с тобой мне всегда легче, свободнее. Ты как добрая тень — всегда рядом, и даже если мы просто молчим, я плечами чувствую твой долгий ласковый взгляд. — Тебе это нравится, — просто отвечаю я, а ты хрипло смеёшься. Протянув руку, я забираю у тебя сигарету и докуриваю в несколько быстрых затяжек. Бросаю бычок вниз, и он гаснет крохотной искрой в пене. Ты встряхиваешь волосами — такой родной и привычный жест, а затем придвигаешься ближе и обнимаешь меня за плечи. — Мне не нравится, когда ты грустишь. Тебе не идёт. Я прижимаюсь щекой к твоему твёрдому плечу и закрываю глаза. Мне хорошо. И летняя меланхолия, навеянная прошлым, отдаётся приятным теплом на сердце. Мог ли я, сидя в нашей далёкой квартирке в свои двадцать с небольшим знать, что мы окажемся здесь, убаюканные ночью и волнами, с целыми странами и стадионами за спиной? Мог ли представить, как раскидает нас жизнь? И как вновь и вновь мы будем находить друг друга, в нашем неделимом целом, где и счастье, и горе — всегда пополам. Мог ли ты знать, как мне захочется отобрать тебя у остального мира и больше никогда не отдавать назад? Знаешь ли сейчас? Конечно, знаешь. И спускаешься ладонью мне на талию, разворачивая к себе. — Я тоже скучаю, — хрипло шепчешь ты с чуть грустной улыбкой. — Я всегда скучаю по тебе. Все и всё сейчас неизмеримо далеко от меня, есть только наша ночь и твои горячие пальцы, щекочущие кожу на животе. Протянув руку, я осторожно снимаю тёмные очки, вглядываюсь тебе в глаза. Глубокие, с извечными золотистыми чёртиками — смотрят на меня так, как не смогут смотреть ничьи другие. Я вздыхаю и тянусь ближе, привлекая тебя к себе. Ты целуешь первым, быстро и грубовато ласкаешь сухими губами. Я отвечаю с невольной улыбкой, твоя щетина смешно колет щёку. Плюнув на всё, разворачиваешься спиной к палубе и вжимаешь меня в стальной поручень, снова целуешь, сильно сжимая за пояс. Оторвавшись первым, я улыбаюсь тебе в шею и поднимаю глаза в темнеющее небо. В бархатной высоте уже зажглись первые огоньки звёзд. Я смеюсь от нашего непредвзятого, тихого и огромного счастья. Ты в молчаливом вопросе тычешься носом мне в щёку, согревая спокойным дыханием. От тебя пахнет дымом и цитрусовым парфюмом. — Я не грущу, — шепчу я тебе в ухо. — Я чувствую себя молодым.