Звон стекла

            Сенко являла собой редкий и удивительный образ женщины, что была вечно спокойной и собранной. Способной в любой ситуации сымпровизировать и найти выход без потери самообладания. Она могла шутить, удивляться, злиться, и даже пугаться, но большую часть времени она была насмешливо спокойна. Словно знала каждый шаг окружающих наперед. Даже тогда — перед огромным, пугающим Цукасой, который вот-вот оборвет ее жизнь, она держала себя достойно, и едва не погибла с улыбкой на лице.             И злилась она редко. Скорее, просто раздражалась тупостью задаваемых вопросов или нелогичностью решений своих товарищей по науке и граждан Королевства Науки. Сенко была приверженцем логики и рациональности, и если она будет тратить силы на злость, то в нужный момент их просто не будет. Она полагалась только на свой гениальный ум и верных друзей.             Королеву Науки было тяжело и трудно вывести из себя, ибо вспыльчивостью она никогда не обладала. Пинок под зад получить, конечно, можно, но не со злости или гнева, а с раздражения и едва ощущаемого разочарования. Сенко не считала, что ей есть, на кого злиться. Но она в этом сильно ошибалась. Это происходило крайне редко, если происходило вообще.             Кинро и Гинро были жутко любопытными, а Сенко — усталой и раздраженной после долгой и бессонной ночи, которой пришлось пожертвовать ради создания нового полезного изобретения и безумной смеси. Эта смесь состояла из очень редких минералов и трав, на поиски которых было убито полторы недели. Если короче — раствор был очень ценной штукой, которую ни в коем случае нельзя терять. По своей невнимательности и усталости, Сенко оставила раствор на столе, наивно полагая, что на ее территорию никто не ступит без разрешения. Но в итоге — там, куда загребущие ручонки братьев-волков могут с легкостью дотянуться.             Вернувшись утром в лабораторию из штаб-квартиры, глава деревни обнаружила удивительную картину: Кинро и Гинро неловко пытаются поймать несколько пустых и заполненных колбочек. Среди которых, к несчастью, была та самая, новая. Сердце в груди ёкнуло и пропустило один удар, а когда раздался звон битого стекла, Сенко показалось, что сердце остановилось совсем.             Оба брата обернулись на застывшую в проеме Сенко, нервно сглотнули и улыбнулись.             На лицо девушки упала тень. Она сжимала руки в кулаки, а губы превратились в одну тонкую полоску.             — Кажется, пора изобретать порох… — на лице Сенко появилось нехорошее выражение, которое обещало братьям-волкам все муки этого каменного мира, от чего те, уже ощутив всю бренность своего бытия, нервно сглотнули. Они еще не знали, насколько страшна Сенко в гневе, но догадывались об этом. Но зато знали, кто мог успокоить ее, тем самым, сохранив им жизнь.

***

            — Ген! Ген! Ген! Миленький! — Гинро упал на колени перед менталистом, обхватывая его руками так крепко, как только мог. Из глаз готовы сорваться слезы, а все его тело дрожало от страха. — Спаси, умоляем!             Ген был крайне удивлен. Гинро, который умолял о спасении и Кинро, который прятался за его спиной с неизменным гордым видом заставляли задуматься о том, что же такого они там увидели, что прибежали аж к нему. Но когда из-за поворота появилась разъяренная девушка, все встало на свои места. Хмыкнув, Ген отодрал от себя братьев-волков и легким шагом направился к свирепствующей фурии.             — Просто отдай мне их, и мы будем в расчете, — прорычала Сенко, заглядывая ему за спину. Гинро вскрикнул и запрыгнул на руки брата, который продолжал стойко держаться. Это если не присматриваться, а так — дрожит, как осиновый лист.             — Ну-ну, милая, подумай своей чудесной головой, — улыбнулся Ген, погладив двухцветные волосы. Сенко приподняла бровь, выражая непонимание, но руку скидывать с головы не стала. — Деревня очень расстроится, если ты убьешь этих оболтусов.             — Мне плевать, — она сложила руки на груди и кинула взгляд за спину Гена, от чего оба брата еще сильнее задрожали. Этот взгляд не обещал ничего хорошего. Наоборот, множество страданий. — Они уничтожили то, над чем мы работали столько времени! Это… Это!..             — Тише-тише, — Ген обнял Сенко с улыбкой. — Можно просто отдать их Кохаку, а она уже придумает им такое наказание, что они даже думать забудут о том, чтобы приближаться к твоей лаборатории.             — Кохаку? — над головой девушки будто лампочка загорелась.             — Помогите, — прошептали Гинро и Кинро одновременно.

***

            Пока Кохаку издевалась над провинившимися братьями, Сенко и Хром ломали головы над тем, как же без потери времени восстановить этот самый раствор. Без него изобретение работать не будет, а совсем скоро наступят заморозки, что может замедлить работу еще сильнее. Глава деревни нервно вышагивала по лаборатории туда-сюда, пытаясь выловить из головы любой действенный способ, но не получалось. От этого она начинала раздражаться, и Ген, находившийся все это время рядом, только с легкой улыбкой наблюдал за ними.             — Совсем ничего? — расстроено поинтересовался Кудесник, когда Сенко оперлась руками о стол и выдохнула.             — Нет, — она помотала головой. — Один вариант — собирать вновь. Но делать я этого не буду. Это будешь ты, Кинро и Гинро. Как только они закончат, хватай за шкварник и тащи на сборы. У нас мало времени.             — Ты уверена? Нам хватит?             — У нас просто нет другого выбора, — Сенко махнула рукой и вздохнула. — А теперь оставьте меня ненадолго.             Хром послушно вышел из лаборатории, но не Ген.             — Я, кажется, попросила оставить меня, — девушка обернулась и окинула недовольным взглядом своего ненаглядного, которому иногда хотелось вставить в задницу бутылочку колы, о которой он постоянно напоминал. Ген только улыбнулся и подошел ближе. Не успела Сенко и слова сказать против, как чужие теплые руки обняли ее, а голову прислонили к чужому плечу. Первым порывом было отстраниться, вторым — прижаться крепче.             — Чего ты пристал? — со вздохом спросила Сенко и поудобнее устроилась в руках Гена.             — Прилив нежности, — он положил подбородок ей на макушку. — Поэтому обнимаю тебя.             — Ладно, — девушка прикрыла глаза. — Постоим так немного.