***
На следующий день Тамаки встретился со своей временной командой, надеясь, что учитель Айзава не заставит его с ними разговаривать. К красноволосому болтливому парнишке он успел привыкнуть, да и Тодороки Шото ранее ему встречался, хотя Тамаки понятия не имел, чего от него ожидать. А блондин со злобным лицом и сжатыми в кулаки ладонями откровенно нагонял на Амаджики ужас. — Как вам известно, — начал Айзава, — Тамаки Амаджики входит в тройку сильнейших учеников академии. На этом задании он ваш лидер, настоятельно рекомендую следовать всем его указаниям. — Учитель перевёл безразличный взгляд на Амаджики, и тот нервозно сглотнул. — Хочешь что-нибудь им сказать? Глаза всех троих учеников устремились в сторону Тамаки, что показалось невыносимым. Ему захотелось тут же провалиться под землю, слишком много внимания разом — это для него было точно удар под дых. Он испуганно скривился и отвернулся к стене, пробормотав себе под нос дрожащим голосом: — Я не… не хочу ничего говорить. Давайте уже на задание пойдём… — Чё?! — протянул Бакуго, неприязненно шикнув. — И вот этот зашуганный эльф будет нашим лидером? Учитель Айзава, вы с дубу рухнули или что? — Обзываться-то зачем было?.. — Тамаки натянул капюшон на лицо, желая хоть как-нибудь скрыться от постороннего взора. Киришима с виноватой улыбкой подошёл к Амаджики, не представляя, каким образом Пожиратель солнца сможет работать с такой язвой как Бакуго Кацуки, и решил приободрить своего семпая, с теплой улыбкой сказав: — Бакуго у нас король грубиянов, но к нему можно привыкнуть. Постарайся не обращать на него внимания, ладно? Тамаки поражался тому, как этому светящемуся ослепительным светом парню всегда удавалось олицетворять доброту и любезность. Хотел бы он тоже так уметь. — Чё ты там сказал? — воскликнул Бакуго. — Это я-то грубый? Я констатирую факты, идиот. — Давайте не будем тратить время и побольше узнаем о нашем задании? — подал голос Тодороки Шото. Бакуго резко повернулся к нему с перекошенной от злости гримасой. — Ты задрал указывать, кретин двумордый! Намекаешь, что это я трачу твоё время?! — Так что там, учитель Айзава? — Тодороки оставался спокойным и холодным, точно ледник в океане, а главное — он опять игнорировал Бакуго, чем знатно умудрялся выводить его из себя. Бакуго стоило огромных усилий промолчать и сдержать порыв вмазать по раздражающему лицу Тодороки. Вот тогда бы он точно не смог его проигнорировать! Айзава Шота рассказал о предстоящей миссии. Нужно было выследить и обезвредить банду из пятерых воров, обчищающих магазины вот уже несколько месяцев. Причуды у них, по словам Сотриголовы, не представляли как таковой угрозы, потому задание выглядело очень даже простеньким. У ЮЭЙ имелись сведения, что банда собиралась ограбить крупный городской ювелирный магазин, и героям нужно было придумать тактику их поимки. У Тамаки сразу созрел план. Зря все они вырядились в свои геройские костюмы, скорее всего, сегодня им придётся работать без них. Заставив себя встать лицом к своей команде, Тамаки представил, что все присутствующие его товарищи, а к товарищам было не принято поворачиваться спиной. Ему на удивление стало легче, и он уверенным голосом заговорил: — Мы обязательно поймаем этих злодеев, и у меня есть идея, как провести эту операцию быстро и успешно.***
«Черт бы подрал этого ушастого ублюдка! — возмущался про себя Бакуго, злобно уткнувшись в меню. — Почему я опять в компании с этим полудурком несчастным?!». Тамаки отправил Тодороки и Бакуго в кафе, расположенное напротив ювелирной цели преступников. Им было сказано внимательно наблюдать за ситуацией и в случае чего действовать по плану. Сам Тамаки вместе с Киришимой находились внутри магазина, готовясь оказать злодеям по-настоящему тёплый приём. — Ты голоден? — спросил Тодороки, даже не беря в руки меню. — Какая разница, недомерок. Мы вынуждены что-то заказать, иначе нас выпрут отсюда. — Да. — Шото взглянул на плакат с рекламой какого-то освежающего коктейля. — Надеюсь, мы сидим не на слишком примечательном месте, но отсюда я при необходимости успею обездвижить злодеев льдом. — Опять выпендриться удумал? — Бакуго едва ли не смял меню. — Всю славу себе хочешь забрать? Да хер тебе, я буду первым, кто их грохнет. — Возьму этот коктейль, он выглядит вкусно. Бакуго швырнул меню на стол. Оно громко плюхнулось и прокатилось до противоположного края столешницы, заставив вздрогнуть посетителей, сидящих по соседству. — ХВАТИТ МЕНЯ ИГНОРИРОВАТЬ, УРОД! — воскликнул Бакуго, спугнув идущую к ним официантку. Она свернула в другую сторону от греха подальше, и в этом нельзя было ее винить. Тодороки с непониманием уставился на Бакуго, и этот тупой взгляд не только вымораживал Кацуки, но и почему-то часто вынуждал его отводить взор куда угодно, лишь бы не видеть эти разномастные глаза. В этот раз было так же. — Ты чем-то расстроен? — спросил Шото, задумавшись. Ему уже давно начало казаться, что Бакуго был импульсивнее обычного по отношению к нему. — Если ты злишься из-за того интервью, то я правда не специально… — Да насрать мне на интервью! — Бакуго всплеснул руками и злобно уставился на Тодороки, будто собирался просверлить в нем дыру. — Твоя рожа меня просто бесит! — Извини. Бакуго не понимал, как можно было родиться таким дебилом, как Тодороки. Иногда он размышлял, что ему бы хотелось узнать, какие мысли сидят в красно-белой башке, но потом яростно это отметал. Да какая к черту разница? Все, чего Бакуго всегда желал: быть героем номер один. Никто не сможет ему помешать, даже этот половинчатый придурок, которому повезло с причудой. — Смотри, идут, — тревожно сказал Тодороки, и Бакуго посмотрел в сторону магазина. Из тёмной машины выбрались четверо мужчин, направившись к дверям ювелирного магазина, и нижняя половина лица была скрыта у них за масками, а Бакуго и Тодороки тем временем уже выбежали на улицу, готовые к бою. Ладони Кацуки засверкали искрами, но Шото вскинул перед ним руку. И не только потому, что по замыслу Тамаки врагов следовало разделить, прежде чем вступать в драку, но и по ещё одной причине. — Подожди, что-то не так. Их же должно быть пятеро. — Не получился у вас, героев, элемент неожиданности! — раздался басистый голос с крыши. — Думали, выйдет обдурить меня, самого Джуру? В этот же момент в Тодороки и Бакуго что-то полетело и тут же взорвалось, едва ли их не зацепив. Они успели отпрыгнуть в стороны, но для Кацуки это был тот ещё вызов. — Слышь, козлиная рожа, против меня твои бомбочки — ничто! Бакуго тут же подорвался с места при помощи своей причуды и, оказавшись на уровне крыш, нанёс ответный удар, который мог с лёгкостью выбить противника из игры. Только этот юркий гад отскочил назад. Тем временем один из злодеев попытался схватить Тодороки, образовав из пальцев подобие зелёной лианы, но Шото сжёг их пламенем. Усилив огонь, он направил его в злодея, который попытался увернуться и потерпел неудачу. Его уже окружили стены льда, бежать было некуда. Пламя достигло загнанного в угол преступника, поджарив одежду, однако Тодороки тут же заключил неудачника в освежающие оковы. Минус один. Шото не понимал, что происходило, ведь по известным ему данным, причуды у злодеев должны были быть другими. Это что, засада? Ещё один злодей, чьи руки превратились в длинные лезвия, побежал к Тодороки, а второй немного опешил, чем и воспользовался Бакуго. Он полностью окутал его своим взрывом, мощности которого хватило, чтобы отправить врага в нокаут. Презрительно фыркнув, Бакуго подумал, что такие слабаки недостойны даже дышать с ним одним воздухом. С молниеносной скоростью за спиной Бакуго возник подрывник Джура. Тодороки это заметил и среагировал наредкость быстро, потому успел создать между злодеем и Кацуки ледяную преграду. Враг ударил и подорвал препятствие, так и не добравшись до Бакуго, который тут же направил на раздражающего выродка взрыв. Бакуго выругался, ведь этот верткий и на вид хилый подрывник снова избежал удара, бросив в Кацуки очередную бомбу. Видимо, он умел делать предметы взрывоопасными, был к тому же очень ловким и искусно пользовался своей причудой. Бакуго бросил взгляд на Тодороки, вспомнив, что этот урод снова его прикрыл. Не успел он разозлиться, как заметил, что с двухцветным придурком что-то не так. Сгорбившись, Тодороки держался за живот, создавая ледяные клинья перед злодеем, пытающимся порезать его на куски своими лезвиями. От огня противник уклонялся, а лёд не успевал заморозить хотя бы ногу. Тодороки бы нашёл решение, но с колеи конкретно сбивала боль, пронзающая правую половину живота, где уже давно образовалось багровое пятно. Противный долговязый человек, с длинными жиденькими седыми волосами, разрубил очередную полупрозрачную глыбу и язвительно сказал: — Какой самоуверенный мальчишка! Как видишь, не стоит отвлекаться на своего друга, когда не можешь защитить даже себя! Я, Убойный клинок, с радостью отниму жизнь такого бесполезного героя! Тодороки пронзил раздражающего злодея морозным взглядом, способным в один миг поставить на место любого, кто позволял себе лишнего. Его злило, что он пропустил удар и дал себя ранить, и его злило, что лёд не успевал сковать быстрого врага. Все почти так же, как в тот раз с Убийцей героев, и Тодороки ощутил, будто он до сих пор остался на том же самом уровне. Как ни крути, опыта ему катастрофически не хватало. Вдруг сверху возник Бакуго и поднёс руку вплотную к злодею, активировав свою взрывную причуду. — Сдохни! Вспышка и грохот. Тодороки прикрыл лицо рукой, заметив, что злодей увеличил ширину своих лезвий и закрылся ими от взрыва. — Двумордый, ты какого хрена творишь? — заорал Бакуго, подскакивая к нему. — Давай-ка ты коньки отбрасывать будешь подальше от меня! Не хочу, чтобы мое имя светилось в новостях с подохшим героем! — Бакуго, сосредоточься, — серьезно произнёс Тодороки, тяжело дыша. Он попытался покрыть ледяной корочкой рану, но тёплая кровь быстро с ней расправлялась. Дела у Шото были плохи… Убойный клинок не спешил нападать на Бакуго, который едва заметно напрягся, глядя на Тодороки. В свою очередь, злодей остерегался причуды блондина — от неё особо не уклонишься, а постоянно закрываться лезвиями просто не получится. Зато замысловатый гранатометчик Джура себя ждать не заставил. Он победно засмеялся, продемонстрировав металлические шарики, зажатые между пальцами. — Вам конец, ребятишки! Только злодей собирался метнуть свои снаряды, за его спиной показался Тамаки Амаджики, который словно свалился с неба, а точнее спустился на поразительных крыльях. Он не позволил врагу и глазом моргнуть, как превратил свою руку в щупальце и мгновенно отшвырнул подрывника в стену здания с таким посредственными видом, словно смахнул букашку с плеча. — Простите, я задержался, — сказал Тамаки. — Нужно было поймать воров. Какая невероятная скорость! Бакуго не признался бы даже самому себе, но такая безукоризненная реакция этого ушастого кретина почти что поставила его самолюбие в тупик. Бакуго ещё бы несколько секунд оценивающе разглядывал Тамаки, поражаясь его дикой причуде, если бы Тодороки не упал на землю. Только сейчас до Кацуки дошла вся серьезность ситуации. Двухцветный придурок в очередной раз отвлёкся и спас его, в то время как сам получил глубокое ранение. Сжав кулаки, Бакуго, казалось, на миг забылся и подскочил к понемного теряющему сознание Тодороки, схватив его за воротник рубашки. — Эй, двумордый! Я кому сказал не подыхать здесь?! — слегка дрожащим голосом произнёс Кацуки, но не выдержал и почти сорвался на крик: — Ты на кой-хрен опять это сделал?! Недооцениваешь меня, ублюдок? Прикрываешь, спасаешь, пытаешься все решить за меня! Как же ты задолбал! Ты кем, черт возьми, себя возомнил?! О своей заднице сначала думай, а потом уже о других, дебил безмозглый! — Но мне нравится… — прошептал Тодороки, кривясь от боли. — Да что ты там бормочешь?! — Кацуки сильнее сжал его за ворот. — Мне нравится прикрывать тебя. Округлёнными глазами Бакуго наблюдал, как Тодороки сомкнул веки и потерял сознание, заметно бледнея. Кацуки ощутил жгучую потребность наорать на этого полудурка или треснуть его по тупой башке, да что угодно, лишь бы не сидеть, как истукан. Тодороки всегда вызывал у Бакуго много противоречивых эмоций, которые последний всегда переформировывал в агрессию, совсем не разбираясь в сути. С самой первой их встречи они продолжительное время цапались как собаки, и Бакуго, в принципе, это нравилось. Он получал хотя бы какую-то отдачу, но с некоторых пор Тодороки стал нейтрален ко всему, его будто амёба укусила и заразила своим безразличием к миру. Шото перестал реагировать, перестал острить и затыкать Бакуго рот, хотя прекрасно умел это делать. Как же бесит! Поддаваясь непонятному и ноющему чувству в груди, Бакуго чуть не потерял связь с реальностью, и только беспокойный возглас Киришимы вернул его обратно. Кацуки пришёл в себя и с удивлением обнаружил, что битва была закончена, некоторых из злодеев уже окружили полицейские, а сюда, к Тодороки и склонившимся над ним Бакуго, бежали два врача. — Бакуго, что с Тодороки? — встревоженно спросил Киришима, присаживаясь рядом. — Этот злодей с лезвиями едва и тебя не порезал, я чудом успел вовремя! — Извините, — подбегая, тихо проговорил Тамаки. Он с сожалением осмотрел Тодороки и расстроенно опустил голову. — Какой же я герой, если позволил ранить кого-то из своих… Две группы злодеев объединились, никак не ожидал такого. Считая, что Тамаки, как всегда, был несправедлив к себе, Киришима подскочил на ноги и восхищённо произнёс: — Не говори так, ты потрясающий герой! В два счета с ними справился, обалдеть же можно! В итоге Шото оказали первую помощь и увезли в больницу, а Бакуго не знал, куда себя деть из-за неудержимой злости, нарастающей внутри него. Он не мог объяснить, что с ним происходило: не находилось нужных слов, не было и намёка на понимание истинных чувств. Сегодня его прикрыл и Киришима, что случалось уже не один раз, но почему-то Бакуго это не бесило — вызвало благодарность скорее, хотя Эйджиро он об этом никогда бы не сказал. Тодороки Кацуки считал соперником и в глубине души скрывал неизвестную зависть, связанную то ли с могущественной причудой, то ли с врожденным правом парня всегда стоять среди лучших, ведь он сын самого Старателя. Бакуго же, хоть и не был обделён талантами, всего добивался трудом и упорством, ему ничего не доставалось на блюдечке просто так. Каждый раз, когда Тодороки помогал ему, у Кацуки на уровне подсознания возникали мысли, что этот ублюдок принижал его силу, ставил себя выше и… заставлял чувствовать пристыжено. Но было кое-что ещё. Бакуго ужасно сердился на себя за то, что попадал в такие ситуации, что действительно своими выходками вынуждал Тодороки буквально его спасать, хотя на самом деле Кацуки хоть раз хотел помочь ему. Только этот безупречный урод никогда не нуждался в чьей-либо поддержке, а сегодня оказался ранен из-за того, что отвлёкся на Бакуго, вынуждая последнего ощущать почти невыносимую вину. Будто лезвие вонзили не в Шото, а в Кацуки. Тодороки постоянно пробуждал в Бакуго эмоции и разные чувства, чем выводил взрывного героя из себя. Почему ему не наплевать на этого двухцветного выродка? Почему он постоянно думал только о нем?! И что ещё за дурацкие слова Тодороки произнёс прежде, чем отключиться? Бакуго было необходимо с ним поговорить, поэтому вечером он пришёл в больницу и долгое время не решался зайти в палату к Тодороки. Хорошо, что все посетители, видимо, уже давно ушли, потому в коридоре было пустынно. Осознав, что выглядело это глупо, Бакуго злобно зашипел и чуть ли не ногой выбил дверь, надменно переступая порог. Тодороки, если и спал, то был вынужден проснуться. Он вопросительно уставился на блондина, спокойно утвердив: — Бакуго. — Это чё за хрень была, сволочь?! — Бакуго яростно сжимал кулаки, приближаясь к кровати Шото. — Мне сказали, что внутреннее кровотечение… — Рот свой закрой! — гаркнул Кацуки, треснув по кровати рукой. Место, куда упала его ладонь, опасно задымилось. — Я про то, что ты там полудохлый проблеял мне! Отведя взгляд к окну, Тодороки тяжело вздохнул. — Не помню. — Слышь, псина двумордая, ты со мной не шути. Думаешь, я лежачего не ударю?! — Ну, если есть необходимость… — Твою мать, Тодороки! — Бакуго решил задать вопрос, который спрашивал сам у себя регулярно: — Ответь, что ты чувствуешь, глядя на меня? Шото крайне редко слышал, чтобы Бакуго называл его по фамилии, да и вопрос этот застал врасплох. Тодороки любил копаться в собственных мыслях и давно пообещал себе, что будет следовать зову сердца. Благодаря этому ответ он прекрасно знал и уже не видел смысла его скрывать. — Чувствую, что мне нравится быть рядом с тобой, — спокойно сказал Тодороки и слабо улыбнулся. — Я рад, что ты здесь. Хотя… не думаю, что тебе есть до этого дело. Скрипнув зубами, Бакуго поддался вперёд и грубо схватил Тодороки за шкирку, не беспокоясь о его ране: наверняка ее уже залечили причудой. — Ты своим куриным мозгом много чего думаешь, как я вижу, да?! Сколько можно говорить, чтобы ты не решал все за меня, урод двуликий?! — Бакуго ослабил хватку и взор его помутнел. — Ты… почему постоянно именно ты… Ненавижу. Кацуки резко отпустил Тодороки и с мрачным лицом развернулся, спешно отправляясь на выход. — Бакуго, подожди! — крикнул Шото, но блондин не отреагировал, скрывшись от его глаз. Бакуго прошёл немного дальше по коридору и остановился, устремив взгляд в пол. Он задал этому придурку вопрос, и тот не задумываясь на него ответил, хотя Кацуки едва ли голову не сломал, пытаясь разобраться в себе. Как у Тодороки все легко, прямо поразительно! — Бакуго! — Шото покинул просторы своей палаты, придерживаясь стены. Из-за потери крови тело все ещё ломило, а голова немного кружилась. — Нафиг ты сюда выперся?.. Тодороки медленно приблизился к Кацуки. — Твоя реакция очень неоднозначна. Мне бы хотелось знать, что ты… — Заткнись! Очевидно, что твои слова и гроша не стоят! Такой дебилоид, как ты, сказал бы подобное кому угодно! Будь на моем месте Деку или даже тот козел из Шикецу, ты бы разницы не увидел! У этих слов отлично получилось ни на шутку разозлить Тодороки. Он нахмурился и посмотрел на Бакуго ледяным взглядом, казалось, от ярости его левая сторона вот-вот вспыхнет диким пламенем. Бакуго был уверен, что тот собирался его ударить, и уже приготовился в случае чего ответить тем же, но Тодороки этого не сделал. Он быстрым движением схватил Бакуго за футболку и притянул к себе, гася возмущенное шипение блондина поцелуем в губы. Кулаки изумленного Бакуго разжались, руки дрогнули и ослабли, а приятный и сладкий запах Тодороки накрыл разум пеленой странного удовольствия. Даже когда Шото отстранился, Бакуго не сразу смог освободиться от его чар. — Я вижу большую разницу, Бакуго, — тихо сказал Тодороки, все ещё находясь крайне близко к Кацуки, настолько, что тот мог чувствовать его дыхание на своей коже. Бакуго исступленно поморгал. К нему постепенно пришло осознание того, что сейчас произошло, и это немедленно довело его нервы до белого каления. Он с силой оттолкнул Тодороки, отчего тот едва не свалился с ног, оставаясь обыденно равнодушным. Впервые Кацуки не знал, как реагировать, он не знал, что сказать. Эта двухцветная тварь поймала его в медвежий капкан. — Ты… — прошептал Бакуго, смотря в одну точку на полу. — Что ты вообще со мной сделал? У тебя что, три причуды? — Почему три?.. Подняв взгляд на слегка бледного Тодороки, Бакуго шагнул к нему, грубо отшвырнул парня к стене и с немалым удивлением сказал: — Да потому что, мать твою, я хочу поцеловать тебя снова.