Глава 6 «Питер. Пицца. Павел»
*1*
Я правда это делаю? Может, это мне снится? Не могу поверить, что я еду в Питер! Как так получилось? Я же ведь совсем не хотела туда ехать! Как Костет уговорил меня на это? И что вообще происходит?! Теперь понимаю, что фраза «Сгоняй к нему, чего тебе это будет стоить? Тем более скоро Рождество – купишь мне подарков!» совсем не является серьезным аргументом. Поняла это, когда до Питера осталось километров 50. Ну не могу же я завалиться к водителю автобуса и потребовать вернуться обратно в Минск только потому, что мне стремно встречаться с одним человеком. Я десять раз успела пожалеть о том, что решила ввязаться в это все. От Минска до Питера на рейсовом автобусе ехать около 11 часов. Я зарекалась ездить таким способом в другие страны. Ибо самая первая моя поездка в тот же самый Ейск была 26 часов на автобусе с кучей остановок, онемевшими конечностями и болью в спине. После этого я утверждала, что больше никогда. И что теперь? Я еду в Питер на автобусе, так как знакомые молодожены решили тоже туда сгонять и уговорили меня поехать вместе с ними. Не знаю, где была моя голова в тот момент. Назад отжалею денег и полечу на самолете. Или на поезде, где смогу хотя бы вытянуть ноги, чтобы они не замлели. Спереди сидели мои знакомые и отпускали друг другу сопливые нежности, на что противно было смотреть. И нафига я согласилась с ними вместе ехать? Сразу вспомнился случай, когда со знакомой девчонкой вдвоем собрались на один летний фестиваль, а потом, как оказалось, она притянула еще и своего парня. Подобная ситуация повторилась, когда мы решили пойти в кино. Могу сказать, что в двух ситуациях мне было не слишком комфортно не смотря на то, что я не была не уделом в их компании. Все мы общались друг с другом легко и непринужденно. Просто не хотелось им мешать. Сейчас же меня успокаивал тот факт, что на первой высадке у метро я сделаю ручкой своим спутникам и избавлю себя от их присутствия. От этой мысли я улыбнулась и повернулась к окну. Автобус так быстро мчался, что сложно было различить проносившиеся мимо объекты. Когда проезжали лес, так вовсе все слилось в одну широкую темно-зеленую полосу (вроде декабрь, а снега, считай, нету), прерывающуюся иногда полями или реками. Может, у водителя тоже замлела задница и ему хотелось поскорее выйти и размять спину и седалище? В голове мысленно вырисовывалась встреча с человеком, который меня позвал в северную столицу России. Как она пройдет? Как он встретит меня? Не думаю, что прием будет теплый. Хотя… Он же меня сам позвал! Значит, будет рад видеть. По идее. Ведь иначе какой смысл был звать меня? Если только тыкнуть в лицо мороженым. Или отомстить. Вообще, зачем еду в этот город? Что я здесь найду и с чем вернусь обратно? Кроме магнитов и матрешек. Сердце начало дико колотиться, когда мы проехали мимо таблички «Санкт-Петербург 10». «А, может, не встречаться с ним? – такое предположение пришло в мою голову. – Просто побуду в городе все выходные, посмотрю интересные места и свалю домой. Изи!» Я тут же осекла себя за такие мысли. Ведь это просто страх неизвестности. Хотя, с другой стороны – чего бояться? Если только подавленного состояния, вновь разбитого сердца и морально опущенной души. Хуже, чем есть, вряд ли будет. На мой телефон пришло уведомление. Открываю его и вижу сообщение от Александра, который пожелал мне хорошо провести время и привезти ему магнитик. Я ведь не сказала ему об истинной цели своей поездки в Питер. Сама не знаю, почему. Я Саше сказала, что на данный момент не смогу ответить ему взаимностью, но очень ценю его отношение ко мне. Он вроде бы это понимал, но все равно надеялся на большее. От этого мое сердце сжалось. Мне почему-то было сложно сказать, что я поеду к стримеру, которому испортила майку, а потом еще наплевала в душу ему и сама от этого страдала, и что мы с ним будем выяснять отношения. Временами становилось очень совестно от того, что мое сердце не лежало к Александру. В нем есть все качества, которые могут охарактеризовать его как действительно хорошего друга. С ним можно было поговорить о чем угодно. Только вот я никогда не рассказывала ему о том, что произошло между мной и Хесусом в Ейске и прочих моих мыслей по этому поводу, так как знала, что этим самым причиню ему боль. Ведь мне самой хорошо известно, что это такое, когда человек, который тебе небезразличен, делится с тобой о том, как он безумно любит другого (или страдает по этому другому). Это больно и очень жестоко, особенно тогда, когда этот самый небезразличный тебе человек знает о твоих чувствах к нему. И вот теперь, если предположить вариант событий, что мы с Хесусом перейдем к серьезным отношениям, как я скажу Саше об этом? Ведь в таком случае нам придется прекратить наше общение. Терять его дружбу совсем не хочется. Я не смогу с ним общаться как раньше, так как мне будет казаться, что этим самым даю парню ложную надежду. Понимаю, что будет очень тяжело и стыдно перед ним за причиненные ему неприятные ощущения. Самое смешное, что в этом случае мне страшно обидеть Сашу, в то время как когда-то двое парней, которые мне нравились, совсем не щадили моих чувств. Ну не могу я отомстить парню, которому нравлюсь, за тех уродов, потому что я выше этого. Либо же я просто дура. И только сейчас мне стало понятно, что сама себе противоречу. Ведь тогда в Ейске я обидела Хесуса из-за своих каких-то закидонов, обоснованных или нет – уже не важно. Можно же было просто спросить. Как говорится, за спрос не бьют в нос. Но вместо этого я нагрубила ему и повела себя как обезьяна. Тупая обезьяна. Мое внимание привлек прямоугольный белый знак с черными буквами «Санкт-Петербург», который стремительно приближался. Сердце гулко отзывалось в грудной клетке и казалось, что оно прорвется сквозь ребра. Да успокойся ты в самом деле, ну! Глубоко вздыхаю и стараюсь выровнять ритм сердца и дыхание. Назад дороги нет. Ну что ж, Питер, встречай меня.*2*
Покидая территорию метро Владимирская (мне говорили, что здесь можно снять относительно недорогой номер в гостинице), на которой я вышла из метро, мое внимание привлекло некое движение в метрах ста от меня. Прищурившись, увидела светленькую женщину лет 45, на которой сзади и спереди были нацеплены розовые фанерки с приглашением всех желающих посетить новый секс-шоп, находящийся в этом районе. Лицо у этой дамы было не сильно довольное и она безо всякого энтузиазма поворачивалась в разные стороны. Зазыванием это было сложно назвать, но и такой способ рекламы тоже не особо приятный для того, кому нужно это рекламировать. Мне почему-то очень стало обидно за эту женщину, и я почувствовала, как мои брови нахмурились, а губы плотно сжались. Кто вообще придумал рекламировать секс-шоп вот таким способом? Ну правда. Мне кажется, это такое место, которое совсем не требует подобной рекламы. Достаточно будет какого-нибудь постера на колонне объявлений, да и век не каменный – интернет в помощь. Желающие (кому прям горит) приобрести интересные вещицы прочекают все поисковики вдоль и поперек. Мимо проходили люди и обращали внимание на эту женщину. Некоторые не сдерживали себя и громко ухмылялись, а некоторые снимали на телефоны. Какие же все-таки люди моральные уроды. Взяли бы и просто прошли мимо. Возможно, эту женщину жизнь заставила выйти в толпу с этим чертовым рекламным щитом. - Не успела толком приехать в Питер, а лицо уже недовольное! Интересно, кто меня сдал? Хотя, не стоит спрашивать. Костет, маленький гаденыш. Шиш ему с маслом, а не сувенирная версия Авроры. Слова, произнесенные знакомым басом, заставила меня вздрогнуть. Поворачиваюсь и вижу Хесуса, который держал свои руки за спиной. Вот он, стоит передо мной. Всю дорогу я обдумывала, что скажу ему, о чем мы будем говорить и чем вообще закончится наша встреча. И только теперь начинаю понимать, что не знаю, что и сказать. Я не могу ничего сказать. Просто отняло речь при виде моего Слендера. Моего… А мой ли он? Я прогнала эту мысль и передернула плечами, словно пыталась отбросить от себя все лишнее. Он начал приближаться ко мне, на лице его появилась таинственная ухмылка, а левая бровь приподнялась. Руки все так же были за спиной. «Неужели, опять мороженое?», - промелькнуло в моей голове. Если тогда в Ейске это было смешным, то сейчас совсем нет. Да и месяц не слишком подходящий для мороженого – декабрь все-таки. Хочется тепла, а не того, чтобы мозги замерзали и зубы с деснами. Порыв ветра заставил меня поежиться и поднять воротник своего пальто, чтобы хоть как-то укрыть свои уши. Завидев это, Хесус обрел обеспокоенный вид и тихо спросил: - Что, жопка замерзла? - Не важно, - говорю я, поправляя ворот. – Мы же вроде договорились встретиться у Казанского, не? - Ну, я решил приехать на вокзал. А то мало ли потеряешься еще. - Мне надо в гостиницу устроиться, вещи закинуть, душ принять и все такое. - А почему ты будешь в гостинице? - А нужно было зарезервировать себе лавочку на вокзале? - Ты бы могла остаться у меня. Эта фраза заставила меня задуматься. Это может привести к катастрофе. На какой-то момент мой взгляд вернулся к той женщине с рекламой секс-шопа и ее уже грустному и уставшему лицу. Мне стало очень жалко эту ее. Она стоит и грустит потому, что ей на холоде нужно не сильно приятным способом рекламировать магазин для взрослых. Мне так захотелось ее пожалеть. И вдруг на душе стало тяжело из-та этой самой женщины и факта того, что скоро будет не самый приятный разговор. Я не заметила, как шумно вздохнула. Хесус с озабоченным видом подошел ко мне ближе и теперь уже стоял буквально в паре сантиметров от меня. Казалось, я смогла почувствовать тепло, исходящее от него. Такое домашнее и приятное, что хотелось окунуться в него и никогда не выходить. Где-то изнутри вырывалось желание броситься на шею Хесусу, прижаться к нему, не отпускать его и вообще, забрать к себе домой. Поднимаю голову и вижу те самые голубые глаза, что не давали мне покоя по ночам. Сейчас они пристально смотрели на меня, словно пытались что-то прочесть. - Я живу на новой съемной квартире, там не одна комната. Да и почти в центре живу. Невский рядом и набережная. Я смотрю на него с недоверием. Почему он предлагает остановиться у него? Ну хорошо. Что если мы с ним разругаемся в пух и прах, и он выставит меня из своей квартиры? И чё дальше? Хотя… а почему я думаю, что мы разругаемся? Может, все нормально будет? Немного поразмыслив, выдаю: - Я соглашусь только потому, что рядом центр. На какой-то момент я уловила победную улыбку Хесуса, которую он сразу же стер со своего лица, приняв серьезный образ. Тяну ручку своего чемодана и прохожу мимо Слендера в сторону общественного транспорта (такая деловая, будто бы знаю, куда надо идти, ага). Хесус окликнул меня, чтобы я притормозила. Смотрю, что он достает свою руку из-за спины и держит в ней подарочную упаковку. Подойдя с этой коробкой, Дед протягивает ее мне с фразой «Это тебе». Я с плохо скрываемым интересом смотрю на этот подарок и понимаю, что мне дико не терпится открыть его. Буквально пару движений и упаковочная бумага, которая благополучно была отправлена в руки дарящему, снята. Я держала книгу с биографией Булгакова и первоначальным вариантом его произведения, которое для меня было особенным. - Я помню, как ты читала «Мастера и Маргариту», - прошептал Хесус прямо над моим ухом, которого легко коснулся кончик его носа. – Ты просто провалилась в эту книгу, ну, тогда на обрыве. И я подумал, что это будет отличным подарком тебе. Этот шепот пронзил меня насквозь. Что-то внутри меня сжалось так сильно, что перехватило дыхание. Пытаясь совладать со своими эмоциями, стараюсь быть максимально спокойной, но улыбка предательски появилась на моем лице: - Твои подписчицы обалдеют, когда узнают, что ты можешь дарить такие глубокие подарки. На мою фразу Хесус улыбнулся смущенно и посмотрел в пол, тихо произнеся: - Может, я и тупой, но память у меня хорошая. От этой фразы мне стало стыдно. Когда же я научусь сначала фильтровать слова, а только потом их произносить? Он все так же смотрит на тротуарную плитку, держа руки за спиной, и описывает ногой небольшой круг. Вдруг моя рука дотронулась до его плеча, тем самым заставив Хесуса вздрогнуть и посмотреть на меня. Голубые глаза прожигали, заставляя таять. - Спасибо тебе. Мне очень приятно, честно.*3*
Я вываливаю из пакетов все необходимые ингредиенты для нашей домашней пиццы на стол и проверяю, все ли мы купили. Вроде бы все есть. По пути к дому Хесуса мы заглянули в пару магазинов, чтобы купить продукты и приготовить пиццу. Слендер рассказывал мне о некоторых постройках, которые стояли по пути, где и что проходило, указал в каком направлении находится бар для трансов (если честно, меня больше интересовали объекты исторического наследия, нежели подобные увеселительные места). Хесус шел с двумя пакетами продуктов, а я катила свой чемодан. В какой-то момент моя нога споткнулась о выступившую плитку дорожки и едва не упала носом на тротуар. Дед бросил свои пакеты и схватил меня за плечи. Затем посмотрел на меня, прищурившись, и поинтересовался: - Ты вообще можешь хоть раз обойтись без косяков? - Косяки любят мое общество, - съязвила в ответ и убрала волосы с лица. – Никто не идеален, забыл? Он все еще держал меня за плечи и смотрел в мои глаза. Ожидал чего-то от меня. А я не могла ничего сделать или сказать. Понимаю, что мне сложно играть с ним в гляделки. Ибо, глядя на его лицо, меня мысленно переносило в тот день, когда я жестко отвернула Хесуса. Мне стало неловко и стыдно от этого. Я повернула свою голову в другую сторону и высвободилась из его рук. Мельком глянула на Деда: лицо его выглядело понурым. Раньше он, что ли, старался держать, скажем так, одну маску и не показывать своих эмоций. Неужели так сильно зацепила? Что-то изнутри мне подсказывало, что я веду себя как идиотка. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, выдохнула и как можно непринужденнее сказала: - Вообще-то, я хочу есть. И если в ближайшие полчаса в мой желудок ничего не поступит, то в мире на одного худого стримера станет меньше. Ну вот. Хесус улыбнулся и мне было не так неудобно перед ним. - А вот в Питере пакеты прочные, не такие как в Ейске. Поднимаю голову и вижу в дверях Хесуса, который держит в руках фиолетовую футболку. Сам же он был в серых спортивках и черной майке. Фирменная башня лежала на правом боку, несколько прядей упали на лоб. А на лице красовалась самодовольная ухмылка. Не съязвить было бы для меня упущением: - Зато в Ейске благодаря плохим пакетам можно увидеть жопку, которую захочется потрогать, а в Питере – нет. На мою фразу Хесус только засмеялся. Затем подошел ко мне и протянул футболку: - Переоденься. Не хочу, чтобы ты испачкала свою одежду. Тем более, что твоя толстовка мне очень нравится. - Только футболка? – верчу в руках майку. – А низ, собственно, чем прикрыть? - Она прикроет все, что нужно. Ну, может, не совсем все. Сказав это, он самодовольно улыбнулся и принялся рассортировывать продукты на столе. Чемодан свой я припарковала в прихожей, поэтому мне пришлось пойти сразу за ним и только после этого отправилась в ближайшую комнату, чтобы переодеться. Зайдя внутрь, поняла, что пришла в спальню (да, я умею с первого раза попадать в интересные места). Она была скромно обставлена, но здесь уютно. Сама по себе комната была небольшой (но выезжала за счет светлых обоев): кровать стояла у стены с квадратным окном, рядом шкаф-купе с широким зеркалом от пола до потолка, стул около маленькой тумбочки, на которой лежали зарядка от телефона, ручка, блокнот, сувенирная статуя свободы и миниатюрный американский флаг. Это вызывало у меня улыбку. Сняв с себя толстовку, я натянула данную мне фиолетовую футболку. Она пахла лосьоном после бритья. Мм… обожаю этот запах. Было так приятно быть в ней. Подхожу к зеркалу шкафа и вижу на ней эмблему Твича, а также замечаю, что эта футболка едва прикрывает мой зад. Ну уж нет. Такого удовольствия я ему не доставлю. Порывшись в своих привезенных вещах, нашла шорты, которые успешно на себя натянула. Контрольный обзор своего вида в зеркале и можно идти на кухню. Но едва я схватилась за ручку двери, как что-то привлекло мое внимание. На стене висели рамки с фотографиями. Они были расположены на разных уровнях, не образуя какого-либо конкретного узора, что вывело бы из себя любого перфикциониста. Была семейная фотография с родителями (как это мило), с Диззи, про которого он так захватывающе рассказывал в Ейске, еще с какими-то парнями. Также был коллаж из фото самого Хесуса из Нидерландов, Италии. И еще одно с полосатым котиком. Все это так умиляло, никогда бы не подумала, что у Хесуса в доме в принципе можно найти такое. Иногда он поддерживает образ засранца. Но сейчас Хесус совершенно не такой. Может, это потому, что я нахожусь на его территории, в его личном пространстве, поэтому и вижу его не таким, как те же самые подписчики. Но следующее, что я увидела, просто застало меня врасплох и заставило мою челюсть отвиснуть. Среди всех прочих фотографий в рамках я увидела… себя! То есть себя и Хесуса. То самое селфи, сделанное на фоне Азовского моря на обрыве, которое он выложил у себя в инсте. Из-за которого мне Катюша устроила допрос с пристрастиями. - Обалдеть… Единственное, что смогло выйти из моих уст. Я не могла в это поверить. Он повесил нашу фотку в рамку в своей спальне. Да ну нафиг! Я подошла ближе к стенке, что почти уткнулась носом в рамку. Было совсем непривычно видеть себя на стенке у кого-то (как бы это ни звучало). Я сужу по себе: у меня в комнате фотографии в рамках только небезразличных мне людей. Ну, каких-то левых ноунеймов нет в моем пространстве. И мне кажется, что когда твое фото есть у кого-то в комнате, то ты, как минимум, занимаешь не последнее место в жизни этого человека. Ага. То есть для него я была не каким-то развлечением на время отдыха в Ейске. Как бы видео, которое было записано им для меня, вроде должно подтверждать данный факт, но мне все равно не верилось в это. В голове пекануло так, что едва не подкосились ноги, а на спине выступил пот. В очередной раз подтверждение того, что ты - немного тупенький и вытворяешь фигню, заставляет тебя знатно попотеть. Боже, это позор. У него фотки висят на стене, а я свои запихнула далеко, чтобы не натыкаться на них каждый раз. Беру себя в руки и направляюсь в кухню. Хесус уже закончил нарезать филе и стоит, почесывая затылок. - 110 разбушевались в мозгу, раз чешется башка? – не могу удержаться от едкого замечания, подходя к столу. Он только бросил на меня быстрый взгляд и принялся с озабоченным видом осматривать стол и близлежащую территорию. Понаблюдав несколько минут за ним, не выдерживаю и спрашиваю: - Потерял что-то? - Мы не купили колбасу, - с грустью произнес Хесус, все еще глядя на стол. Никогда бы не подумала, что человек может словить грустного из-за этого. Через несколько секунд я вернулась в комнату, где оставила свой чемодан, нашла небольшой пакет и вернулась с ним на кухню. Хесус отвлекся от своего занятия и с интересом посмотрел на то, что было у меня в руках. Ничего не говоря, выкладываю из пакета палку салями. Потом вторую. Третью… У Слендера отвисла челюсть, а глаза едва не вылезли из орбит. Чувствую, что начинаю краснеть и отвожу глаза в сторону, ожидая его вердикт. Казалось, что на кухне застрекотали сверчки. Щеки мои пылают и было ощущение, что вот-вот из ушей пойдет пар как из кипящего чайника со свистком. Спустя пару минут неловкого молчания, Хесус тряхнул головой и, откашлявшись, заговорил: - Я понял. Ты решила, что я не способен тебя накормить и взяла колбасу. Да не одну, а целых три штуки. Ты совсем плохого обо мне мнения? Мои щеки и уши пылают огнем, а внутри начало подниматься возмущение. По большей части от того, что я не могу справиться со своим смущением и сейчас красная как вареный рак. Собираю в себе остатки самообладания и медленно выцеживаю: - Мои родственники из Москвы всегда просят, чтобы мы им привозили из Беларуси колбасные изделия, потому что у вас в стране их делать не умеют. Поэтому я подумала… Хесус стоял в полном удивлении и хлопал глазами, а губы его расплылись в неуверенной улыбке. Тут на меня накатила волна злости и, сощурившись, наклонилась над столом и, глядя на Слендера, выпалила: - А знаешь, что? Не нравится? Тогда я увезу их обратно и пошел ты в жопу! Сказав это, я схватилась за палку салями. Хесус быстро среагировал и ухватился за нее тоже, только с другого конца. И теперь мы перетягивали эту колбасу над столом как канат. Сначала мною овладели возмущение и злость, но потом стало весело, и я засмеялась. Хесус, глядя на меня, тоже начал хохотать. Следующие 15 минут мы фехтовали палками салями как шпагами и угорали как дети. Боже, что за детский сад? И вот мы сидим на стульях и пытаемся перевести дух после нашей колбасной дуэли. Смотрим друг на друга и смеемся. Затем Хесус потянулся и сказал, что нужно продолжить готовку, ибо он не хочет быть мной съеденным. Слендер встал из-за стола, взял нож и доску, положил на нее палку салями и отрезал кусочек. Затем интригующе повел бровями и отправил в рот мясной отрезок. Чуть прожевав, он вытаращил глаза и посмотрел на меня. - Офигеть как вкусно! – с набитым ртом проговорил Хесус и отрезал себе еще пару кусков. – Рили, ваши колбасы вкуснее наших! А есть еще что-то, что просят привезти твои московские родственники? - Ну, - разваливаюсь на стуле и начинаю на нем раскачиваться, - еще конфеты наши просят. - Конфеты, говоришь? - Я их тоже привезла. После этих слов наклоняюсь к пакету и достаю оттуда мешок фабричных конфет. С громким стуком плюхнула его на стол. Глаза Хесуса стали размером с пятак, и он опустил руку с куском салями, вытер ее о салфетку и потянулся к конфетам. Как ребенок начал в нем рыться, разглядывая цветные обертки и вычитывая названия. Затем раскрыл одну, быстро засунул ее в рот и лицом, полным блаженства, и набитым ртом (снова) протараторил: - Твою мать! Это божественно! - Я никогда не езжу в гости с пустыми руками, если что. На моем лице вырисовалось выражение в стиле «я же говорила» и была удовлетворена тем фактом, что не зря перла с собой все это. Однако, спустя пару секунд моя самодовольная улыбка была стерта следующей фразой стримера: - Это было твое самое лучшее и умное решение за все время. Хесус, взглянув на меня, понял, что ляпнул не то, быстро прожевал и принялся нарезать салями. Он был максимально напряжен, словно в уме решал уравнение. Я смотрю на него и чувствую, как краснею. Мне стало дико стыдно за свое тогдашнее поведение. Внезапно Хесус айкнул и поднес свою руку ко рту - порезал палец (ну кто бы сомневался). Прижимая губами фалангу, он резко взглянул на меня. Это были глаза Бэмби. Самый настоящий беспомощный олененок. После моего вопроса про местонахождение аптечки Дед указал на ванную. Не в первой оказывать ему медицинскую помощь. Он присел на стул и протянул мне свою руку. Как малое дите, ей богу. Пока я обрабатывала порез, Хесус вздохнул шумно, затем игриво посмотрел на меня и спросил: - Давай закажем белый халат? - В смысле? – смотрю на него с недоумением. - Было бы интересно увидеть тебя в качестве медсестры. Ну, знаешь, красная помада, колготки в сетку. Очки у меня есть, если что. - Еще одно слово, и я заклею тебе рот. Его лицо посетила самодовольная улыбка. Челка съехала больше на лоб, а голубые глаза потемнели. Немного погодя он потянул меня за футболку и тихо произнес: - Мне нравится твой вид. - Я тебе не верну майку, учти это. Ухмыльнувшись, он притянул меня и усадил к себе на колени, заключив в свои объятия. Мы едва касаемся носами. Ух, слишком близко. Я чувствую его дыхание на себе. Хесус подался вперед, упорно глядя на мои губы. Ох, как мне хочется его поцеловать! Но если начнем целоваться, то понятно, чем все это закончится и ничего не прояснится. Поборов в себе желание, я встаю с его колен и говорю, что мы помрем с голоду, если не поедим сегодня. Хесус разочарованно надул губы и, пробубнив «Этих баб не понять», пошел к плите, чтобы обжарить филе. Готовка прошла в режиме «расскажи, что нового?» Хесус рассказывал о том, сколько квартир он сменил, как сгонял в Амстердам и Штаты. Я поделилась с ним впечатлениями о посещенных местах за осень. Усевшись за столом, мы принялись за трапезу. Что ни говори, а пицца собственного приготовления самая вкусная. Хесус решил увековечить такой замечательный момент застолья, что достал телефон и сразу сфоткал наши блюда, а потом и нас самих. Затем снова вернулись к вкуснятине. - Если вдруг решишь выложить фотку в инсту, - поедая очередной кусок пиццы, говорю я, - не подписывай ее «Мороженка», ладно? - Ля, какая. С чего это? - Первая такая фотка вызвала слишком много вопросов. - Да? И каких? – с неподдельным интересом, Хесус еще ближе пододвинулся к столу. - Тебе вкусно? - Очень. - Ну так и ешь! После моей фразы Хесус принялся жевать дальше, параллельно копаясь в телефоне. Изредка он бросал на меня взгляды, в которых не было ничего хорошего. Через несколько минут на мой телефон пришло оповещение. Смотрю на экран, а там –отметка на фото в инсте. Гляжу на Хесуса – тот сделал лицо а-ля «а шо такое?» и устремил взгляд в потолок. Открываю и вижу себя в фиолетовой майке и Слендера с довольными лицами, а в руках держим по большому куску пиццы. А под фоткой подпись: «Не Мороженка». Ну конечно. - Знаешь, Сеня, - спокойно спросил Хесус и перестал жевать, положив оставшийся кусок пиццы на тарелку, - я хочу тебя кое о чем спросить. - И о чем же? – я облизала пальцы и уставилась на стримера. Хесус передвинулся на свободный стул, который стоял около меня. Уставившись на него, не могу понять, чего он медлит. Да так еще смотрит... Таким взглядом ложки гнут. Мне стало так неловко, что я заерзала на стуле, однако, продолжила есть пиццу, дабы показать, что у меня все под контролем. Хесус отвернулся к окну и тяжело вздохнул. Ну, мало ли какие у человека закидоны. И тут, как гром в ясный летний день, крик. Нет, не крик. Истерический визг, который оглушил меня на некоторый момент: - ТЫ ОХРЕНЕЛА?! Не скрою, я подавилась так, что в глазах потемнело. Где-то далеко внутри меня показалось, что все, конец: прощай моя мечта поплавать с дельфинами, прощай Эштон Катчер, прощай Большой барьерный риф, свет в конце тоннеля уже не предвидится. На автомате хватаюсь за шею и пытаюсь прокашляться. Боже, я, наверное, больше никогда в жизни не смогу съесть пиццу. Поднимаю глаза на Хесуса – тот сидит с максимально серьезным лицом и поднятой бровью. - Ты в курсе, что можно склеить ласты, подавившись? – внутри меня закипела нешуточная злоба. Мне резко захотелось пнуть Слендера или оторвать его башню. На мой вопрос Хесус опустил свою бровь, затем снова поднял. Он сидел, сложив руки на груди и строго смотрел на меня. Было понятно, что Слендер имеет в виду, но на тот момент мне как-то хотелось уйти от этой темы. Это сейчас он думает, что я дура, а потом, когда начну объяснять ему причины своего тупого поведения, так вообще покажусь ему долбанутой. - Ты, может, соизволишь объяснить мне свои закидоны? – исподлобья посмотрел на меня Хесус. - Тебе рассказать коротко или художественным оформлением? – говорю я, глядя на свои колени. - По факту. На моей душе словно лежал тяжелый камень. Стало тяжело дышать, а слова не хотели выходить. Единственное, чего мне хотелось на данный момент – успокоить бешено колотящееся сердце или убежать вообще. Почему Хесус так на меня действует? - Ну, в общем, мне пришло озарение по поводу того, какие у нас отношения, - начала я. - И какие у нас отношения? – сдвинув брови, строго поинтересовался Хесус, а голубые глаза его источали холод. - Никакие. - Это почему это? - Сам подумай: ты из Питера, а я из Минска. Ты – достаточно известный стример с большой аудиторией, среди которой много баб, я – обычный офисный планктон с определенным узким кругом общения. Мы встретились в Ейске, на нейтральной территории, мы, э-э… удовлетворили свои потребности, вскоре нам нужно было разъезжаться по своим местам. Ты думаешь, я настолько тупая, чтобы не понимать очевидных вещей? - Каких вещей? - Отношений на расстоянии не существует. Даже, если бы мы стали с тобой встречаться, то, по твоему мнению, я бы сидела спокойно в Минске, пока ты здесь? На какой-то момент глаза Хесуса потеплели, а лицо его смягчилось и уже выражало плохо скрываемый интерес: - Ревновала бы? - Честно? Да. - Думаешь, на это были бы причины? - А РАЗВЕ НЕТ?! - А вот и нет! - Тебе повторить про твой род деятельности? Сколько девчонок по тебе сохнет и так далее. На этот раз он придвинул свое лицо к моему вплотную и сощурил глаза, словно пытаясь проникнуть в мою голову и узнать все грязные тайны, дабы уличить меня в каких-то совершенных пакостях. От него пахло лосьоном после бритья (боже, какой же приятный запах). Сейчас бы уткнуться носом в его шею и сидеть у него на коленях, вдыхая божественный аромат. Так, вот я сейчас совсем не о том думаю! - Вот что ты сейчас имела в виду про и «так далее»? – не отрывая своего лица, прошептал Хесус. Мне вдруг стало очень стыдно. Мои щеки покраснели и это был признак того, что отступать некуда и придется рассказать еще кое-что, что может окончательно закопать меня в его глазах и испортить обо мне мнение. Шумно вздохнув, начинаю: - Твою бывшую. - ЧЕГО?! Глаза почти что выскочили из орбит, а лицо изображало удивленное замешательство. Он откинулся на спинку стула и принялся мысленно обрабатывать мой ответ. По всей видимости, Хесус ожидал продолжения, но не смотрел на меня, а перед собой. - За день до того, как я тебя, эм, бортанула, - говорю и тереблю ручку кружки с эмблемой Твича, - увидела комментарии твоей бывшей под твоими фотками в инсте. - Ну и что? – он прикрыл свои глаза в стиле фейспалм. – Даже если она мне что-то и писала в комментариях, разве я ей ответил? Ты вообще знаешь, сколько и что мне пишут? Если ты увидела комментарии моей бывшей, то должна была увидеть и остальные. А там бывают вещи похуже. Я только пожала плечами. Мне не было известно, как ответить так, чтобы не опуститься ниже Марианской впадины. Хесус некоторое время молчал и обдумывал услышанное. На кухне повисла тишина, даже не доносились звуки проносящихся по проспекту машин. Только резкий стук секундной стрелки на круглых часах, висевших в прихожей, нагнетал атмосферу грядущих неприятностей. Равномерно тикающий звук эхом отдавался в моих ушах и создавалось такое впечатление, будто мою голову клюет дятел-извращенец. - Как могла моя бывшая, - продолжил Хесус, удивленно вскинув брови, - стать причиной твоего такого, прости меня, тупого поведения? Что произошло? Блин! Ее даже не было в Ейске! - Понимаешь… В тот момент Хесус посмотрел на меня. Он был в растерянности и недоумении. Я втягиваю в себя воздух: - Увидев ее комментарии к твоим фотографиям, меня посетили некоторые мысли. - Какие? - С бывшей ты расстался давно. После этого постоянной девушки у тебя не было, вернее, серьезных отношений. - Ну да. И что? - А то, что вдруг ты привык к мимолетным, эм, интрижкам и я для тебя в качестве развлечения на время отдыха в Ейске? Или… - Что? - Или, прочитав комментарии своей бывшей, ты захочешь к ней вернуться. - Мы с ней давно расстались и наши дороги разошлись, ну е-мое, Сеня! Я опустила голову, ибо больше не могла смотреть в голубые глаза своего собеседника. Хесус вздохнул, подсел ближе ко мне и взял меня за руку: - Почему ты так подумала? И почему ты мне ничего не сказала про это? - Ну, мы друг другу ничего не обещали, никто из нас не признавался в чем-то высоком. А за пару дней разве можно понять, что любишь человека или что это именно твоя вторая половинка? Может, и возможно такое, но в редких случаях. Да и мы не были парой и по сути дела друг другу никто, чтобы я предъявляла тебе что-то подобное. - Ну я же тогда спрашивал тебя про наши дальнейшие планы. НАШИ, понимаешь? Ты своей жопой слушала? Я отвернулась от него и уставилась в лавовую лампу, находящуюся на кухонной тумбе. Она тускло освещала кухню синим цветом. Это успокаивало. Рука Хесуса все еще лежала поверх моей. - Перед тем как поехать в Ейск, у меня были отношения с одним парнем, - тихо заговорила я. Хесус смотрел на меня, не отрывая глаз. – Мы встречались год, но это были самые яркие мои отношения. Наверное, я даже любила его. И он вроде как меня любил. Не знаю, может, это слишком громко сказано… Но в один прекрасный день он сказал, что запутался в себе и нам нужно повременить некоторое время с нашими отношениями. Я согласилась. Ну, как бы, а почему нет? Немного разлуки не повредит, мы поймем, что не можем друг без друга и все будет ок. Ну, как это обычно в фильмах бывает, да. - Но? - Через неделю я увидела его с бывшей в одном из кафе Минска. Сначала они просто сидели рядом, а потом стали целоваться. А все началось с того, что одну его давнюю фотку она прокомментировала в стиле «а помнишь, как же раньше было классно?» Вот и решили повспоминать. А самое интересное, что эта бывшая позвонила мне как-то и начала качать свои права по поводу моего уже бывшего, ее уже нынешнего, парня. Такая смешная. - А ты? - Сказала, что благодарна ей за то, что она приняла к себе этого муденя, так как я не знала, как от него отвязаться. По всей видимости, эта мадам ожидала другой реакции, потому что потеряла дар речи. - А бывший твой? - Был послан в жопу, когда спустя месяц позвонил мне и сказал, что раскаивается и хочет начать все сначала. Как оказалось, она ему снова наставила рога, как в прошлый раз. Да и родители дали ему в тык за то, что их сынок просрал такую хорошую девочку. Он меня, кстати, со своими предками познакомил, и я им очень понравилась, да. - Заслуженно. - А после этого ко мне пытался подкатить свои шарики один товарищ, у которого есть жена и семилетний ребенок. Этот дурачок наивно полагал, что наличие семьи не является каким-то сдерживающим или обязывающим аргументом. - И что ты? - Я попросила передать его жене мои соболезнования по поводу того, что она замужем за морально неустойчивым уродом. Он потом очень долго удивлялся, откуда мне известно о его семье. Я усмехнулась. Хесус сильнее сжал мою руку. Потом потянулся ко мне и крепко обнял. Сразу стало так тепло и уютно. Это был уже не тот Хесус со стрима. Это был мой Хесус. Он прижался своей щекой к моей голове. - Боже, Оксана, ты такая глупая и ненормальная. - Ой, иди ты на хер, Алексей. - Я вот не считал тебя развлечением на время отдыха. А ты, наверное, считала. А? - Скажем так, я пыталась себя в этом убедить после комментов твоей бывшей. Ты же не сказал мне об этом. - … - Ну да, я дура. Хесус ущипнул меня за бок, пересадил к себе на колени и уткнулся носом в мою шею. Снова запах лосьона, сводящий с ума. Было так хорошо. Его руки крепко обхватили меня и тихонько гладили мою спину. Внезапно он глубоко вздохнул и заговорил: - Давай договоримся, что больше ты так делать не будешь. - Посмотрю на твое поведение. - Накосячила и выпендриваешься? - Идеальных людей не бывает. Некоторое время сидели в обнимку и молчали. Было комфортно и не чувствовалось никакой неловкости. В мою голову стали закрадываться мысли о том, что Хесус стал какой-то другой. Заботливый что ли… Было удивительно видеть моего стримера таким (все-таки, у этого парня сформировался определенный образ, привычный его аудитории и, собственно, мне тоже, ибо в Ейске был ДжесусАВГН, а тут прям уже Алексей), но в глубине души немного приятно. Видимо, Хесус увидел, что я снова ушла в мысленный загруз, и, слегка отстранившись, спросил: - Чем займемся? После этой фразы в глазах Хесуса вспыхнул хитрый огонек. Знаю, о чем говорит этот взгляд. Он потянулся ко мне, однако, я игриво отклонилась от него, немного подумала и заговорщицки прошептала: - Ты покажешь мне город! - Что, ВЕСЬ?! – почти крикнул Слендер. - Мг. - Из меня плохой этот, как его там… рассказчик? Экскурсовод! Во! - Плохой рассказчик? Ну да, ну да. - Эй, это я так говорю! Он щелкнул меня по носу и снял со своих колен. Хесус моментом сгрузил все столовые приборы в посудомойку и, взяв меня за руку, вывел из кухни. - Я тогда подумаю, какие места нам стоит посетить, а пока, - Хесус приблизил свое лицо ко мне, - пойдем, покажу тебе свою спальню. Ага, конечно. Хитрожопый какой. Видела я твою спальню. Двигаю свое лицо еще ближе к нему, что мы касаемся носами и тихо говорю: - У меня есть идея получше. Мы пойдем гулять по городу. - Так ведь уже поздно! - Тебя что-то останавливает? - Меня?! Меня?! Пфф! Он произнес это с таким важным видом, будто являлся послом какой-нибудь политической организации. Едва сдерживая свой смех, я проскочила мимо него в спальню, чтобы переодеться. Хесус пошел следом за мной. Естественно, я ждала эту копушу. Конечно, нам же нужно правильно башенку свою поставить и как бы пофигу, что уже темно, и мало кто будет смотреть, под нужным ли углом наклонены уложенные волосы. Спустя полчаса Хесус, наконец, закончил со своими мужскими делами и вышел в прихожую, где я сидела более получаса в ожидании новокузнецкого принца Чарминга. На мой возмущенный взгляд он только пожал плечами и послал мне воздушный поцелуй. Все закончилось тем, что я вытолкала его из квартиры и мы отправились гулять по Невскому проспекту.*4*
Почти все здания были украшены и готовы к празднику в конце года. Новый год. Это все красиво и, типа замечательно, но не вызывало у меня какого-то праздничного энтузиазма. Боже, как я не люблю этот период. Для меня магия новогодней ночи перестала существовать с того момента, когда поступила в университет: экзамены обычно назначали на второй-третий день после праздника и, естественно, чтобы хорошо сдать, следовало соответственно подготовиться. И вместо того, чтобы веселиться с компанией или смотреть новогодние программы по телеку, сидишь и зубришь микроэкономику или аудит. Для меня 31 декабря, 1 января всего лишь обычные дни из календаря, не более. Считается, в этот период ты подытоживаешь результаты года, делаешь выводы о том, что сделал и что нет. Но чаще всего в эту пору остро ощущается твое, скажем так, положение. Меня всегда удивлял факт того, что как человек, имея большой круг друзей, может быть одиноким? Не одним, а именно одиноким. В детском саду, школе у меня было очень много друзей. И казалось, что всегда будет так. Но с течением времени начинаешь понемногу различать кто хорошо к тебе относится и является хорошим другом, а кто так (не так и не сяк). Не понимала до тех пор, пока не ощутила это на себе. Помимо любящих родителей, у меня есть Костя, Катюша, Юля, даже Александр. Для человека, который когда-то, проанализировав, решил резко ограничить круг своего общения из-за предательства лучшего друга, это уже огромный список. Хотя, двоих последних я бы не стала записывать в список "бест френдс". С Юлей мы просто одноклассницы, которые иногда переписываются или пересекаются для того, чтобы обсудить всякие новости о тех, с кем учились, обосрать девах, которые нас бесили, поностальгировать о первой любви. Ну и бухнуть (после последнего случая, было решено на длительное время исключить этот пункт). А Саша... он вроде как сохнет по мне, но… я не могу, зная о его чувствах ко мне, высказать все, что лежит на душе. И вот мое скатившееся в никуда настроение начало возвращаться к жизни. Хесус взял мои руки в свои, не отрывая голубых глаз, которые искрились в свете новогодних огоньков гирлянд. Он рядом, такой теплый и домашний, стоит передо мной и мило улыбается. Не это ли говорит о влюбленности человека, о его искренности? Я довольно улыбнулась и обняла своего стримера. Возможно, в этот раз новый год будет для меня намного лучше. Мы гуляли по ночному городу не спеша. Время нас мало интересовало. Нам нужно было рассказать все друг другу за три месяца глупого молчания. Сами того не заметив, мы прошли достаточно много и подошли к большому дворцу. Цвет его стен был не совсем обычный – желто-оранжевый. И зеленая крыша. Я остановилась и уставилась на здание, которое величественно выделялось на фоне большого парка. Подход ко входу во двор был окружен с двух сторон рвами. Хесус прошел еще несколько шагов прежде, чем понял, что идет один, и подошел ко мне. - Ты чего? – шмыгнув носом, спросил Слендер. - Это Михайловский дворец? – поинтересовалась я, кивая в сторону здания. - Да вроде бы он. - А ты знаешь, что там за надпись сверху? Хесус прищурился и попытался прочесть. Спустя несколько секунд он пожал плечами и повернулся ко мне: - Там есть надпись? - «Дому твоему подобает Святыня Господня в долготу дней». - И что это значит? - Павлу Первому одна провидица сказала, что он будет жить столько лет, сколько букв в этой надписи. - И сколько? - 47. Столько лет прожил Павел, пока его не убили заговорщики. - Прямо мистика. - А знаешь, почему у дворца такой цвет? - М? - Такого цвета были перчатки у его фаворитки, одну из которых она случайно уронила. - Ты гонишь. - А с той стороны в стене есть ниша, где стоит маленький деревянный солдатик. И если загадать желание, бросить монетку и попасть в эту нишу, то оно обязательно сбудется. Хесус помотал головой и выставил руки вперед. Затем сложил ладони перед собой и коснулся ими лба. В этот момент начал тихонько падать снег. Снежинки как-то по-волшебному кружили вокруг нас. Это навевало некую магическую атмосферу, полную тайн и загадок. - Сеня, - после недолгого молчания произнес Хесус, - скажи, пожалуйста. Как так получается, что ты приехала в город, в котором я живу не один год и устраиваешь мне экскурсии? - Полагаю, этот вопрос ты должен задать себе, - усмехнулась я и смахнула со лба Хесуса несколько снежинок. Еще минут 20 мы пытались забросить монетки к солдатику, но так у не удалось этого сделать. Я еще раз подняла голову на дворец: само здание слабо освещалось уличными фонарями, что вызывало некоторое внутреннее волнение, окна темные (ага, подумать, там кто-то живет) – это придавало большую таинственность такому месту. Видимо, не зря об этом дворце ходит не мало легенд. Кстати, о легендах… В мою голову пришла просто гениальная идея. Блестящая. - А сколько сейчас времени? – спросила я Хесуса, стараясь не заржать (именно заржать) в голос. - Где-то около пяти, - ответил Слендер и потянулся за телефоном, - да, 4.48. А что? - Хочешь я тебе еще кое-что расскажу? - Тебе, видимо, нравится выставлять меня тупеньким. - Давай я не буду портить такую атмосферу своим ответом. Я потянула Хесуса за рукав ко входу во двор. Мы остановились перед высоченными железными воротами. Прямо за ними виднелась статуя Павла Первого, восседавшего на троне, находящаяся в центре восьмиугольного двора. Я все не решалась выдать свою мысль. Вернее, пыталась ее правильно преподнести, чтобы меня не считали долбанутой. - Ну? – словно прочитав мои мысли, спросил Хесус. - Слышал одну легенду о последнем императоре? - Я не сразу допер, что это – Михайловский дворец. А ты меня спрашиваешь про еще одну легенду? - Говорят, что если рано утром зайти сюда во двор и громко крикнуть «Кто последний в замке правил?», то можно услышать кое-что интересное. - И что же будет? - И дворец тебе даст ответ. Хесус стал переваривать полученную информацию. Мне показалось, что на какой-то момент я услышала характерный звук модема (да, да, тот самый). Затем повернулся ко мне и с серьезным видом спросил: - Ты нормальная? - Вполне. - Как ты себе это представляешь? - Для начала нам надо зайти внутрь. - Ты же не серьезно. После недолгого спора, я дернула за ручку ворот. Калитка открылась, и мы вошли внутрь двора. Хесус оглядывался по сторонам, будто попал в космос. - Как? – Слендер остановился и развел руками. - Магия, - сказала я и пошла к центру двора. Поняла, что за мной нету никакого движения и обернулась. Слендер стоял как вкопанный, хлопая своими глазами. - Наверное, забыли закрыть калитку, - я пожала плечами, - просто решила дернуть и дверки открылись. Бывает же такое. После моих слов Хесус сделал один неуверенный шаг и двинулся ко мне, оглядываясь по сторонам, будто ожидал увидеть кого-то. Сначала было страшно. Но как только я зашла за ворота, страх улетучился и появилась уверенность в том, что все, что делаю – в порядке вещей. Жажда приключений придает смелости и напрочь отключает голову и инстинкт самосохранения. Я даже и подумать не могла, что что-то может пойти не так. На шарика открыть ворота в Михайловский дворец среди ночи – не каждому повезет. Это такое удачное стечение обстоятельств, о котором мечтает охотник-любитель за мистическими легендами. Интересно, а с Тауэром так может прокатить? Мне бы очень хотелось посмотреть на призрак Анны Болейн. Говорят, что она ходит по коридорам Тауэра и держит в руках свою голову. Крутясь в своих мыслях, мы подошли к памятнику Павла Первого. Я осмотрелась вокруг: стены здания окружали нас как крепость, здесь было теплее, чем за его пределами. Изнутри двор тускло освещался. Я обвела глазами все окна здания, будто ожидала там кого-то увидеть. Создалось такое впечатление, что за нами кто-то подсматривает. Оборачиваюсь к своему спутнику – тот стоит и напряженно смотрит на меня, сжав губы. - Готов? – спросила я. - Ты прикалываешься? – почти взвизгнул Хесус и поднял брови вверх. Его башня смешно подскочила. - Мы уже пришли. Или ты боишься, что придет Павел и даст нахлопает тебе по попе? - Это просто бредовая идея. - Да мы просто крикнем, послушаем эхо и уйдем. Тебе когда-нибудь удавалось вот так удачно зайти в место, полное тайн и загадок? - Я не увлекаюсь таким, в отличие от некоторых. - Вот поэтому, чтобы я от тебя отстала со своими бредовыми идеями, тебе придется сделать это вместе со мной. Минута позора и все. - Ты не рассчитаешься со мной по своим долгам. Я закатила глаза и подтолкнула Хесуса ближе к памятнику. Мы встали друг напротив друга и взялись за руки. Представляю, если кто-то идет по улице возле дворца: шагаешь себе спокойно домой с ночной смены возле Михайловского замка, а тут почти что сатанинские крики доносятся. Ведь со стороны все это будет выглядеть как какой-то обряд по вызову потусторонних сил. Хесус закрыл глаза и глубоко вздохнул. Я сделала то же самое. КТО ПОСЛЕДНИЙ В ЗАМКЕ ПРАВИЛ? Правил... Правил… Павел… Естественно, эхо внутри двора повторяло последнее слово «правил», но самовнушение и сложившаяся мистическая атмосфера просто кричали в уши «Павел». Сначала было немного жутко, а потом стало дико интересно: а вдруг выйдет увидеть здесь нечто необычное? Взрослые тоже иногда верят в сказки. Хоть это и была легенда, созданная на звуковой иллюзии, я действительно по-детски наивно поверила, хоть на пару секунд, в то, что один из самых таинственных дворцов ответил на мой вопрос. Мы посмотрели друг на друга и засмеялись. Конечно было весело, ведь не каждый день вот так можешь зайти на территорию объекта культурного наследия и вызвать призраков царской семьи. Хесус с интересом разглядывал темные окна дворца. - А ты знаешь, что здесь бродит Павел? – загадочно спросила я. - Так, слушай, - сказал Хесус, закатив глаза, - хватит кормить меня сказками. - А люди, которые здесь когда-то ночевали, говорили, что видели призрак мужчины со свечой в руках. Вот, в одном из этих окон. - Ой, ну хватит! - А кто-то говорил, что видел мужчину в треуголке и ботфортах. - Сеня! - Хесус боится приведений? Только он открыл рот, как на весь двор послышался просто оглушительный рев: - Вы совсем охренели, тупые малолетки? Я обернулась и увидела невысокого охранника с большим пузом. Он так быстро бежал и так перебирал своими ножками, что мне стало смешно. Этот дяденька напомнил мне Соника. Только лысого и с пузом. Хесус потянул меня за руку и хотел было драпануть, но пухлый Соник уже подбежал к нам и согнулся, чтобы перевести дыхание. Из его рта выходили большие клубы пара, из-за чего он был похож на маленького раскрасневшегося дракончика. Мы никуда не двинулись и стояли молча в ожидании надвигающейся жопы. Хесус все еще держал меня за руку. Охранник прокашлялся, и распрямившись, посмотрел на нас: - Что вы здесь делаете, идиоты? Врать смысла не было. Вернее, как можно объяснить то, что мы здесь делаем в пять утра? Ничего дельного придумать нельзя было. Нужно говорить все, как есть. Вздохнув глубоко, я начала рассказывать истинную причину нашего прихода сюда. Сначала Соник смотрел на нас с недоверием, а потом разразился диким хохотом, который нарушил покой не только ворон, но и всех обитающих здесь и поблизости приведений. - Парень, - обратился охранник к Хесусу, - твоя подруга слишком любопытная или просто неадекватная? - Честно говоря, сам теряюсь в догадках, - ответил тот, пожимая плечами. После этого я толкнула Хесуса в предплечье. Он тихонько айкнул и потер место удара. Соник наблюдал за этим с интересом, а затем сказал, глядя на меня: - Ну-ка расскажи мне, что ты еще знаешь об этом месте. Он стоял, развесив уши, пока я рассказывала то, что знаю. Мужичок начал потихоньку оттаивать и уже не выглядел таким угрожающим и казался заинтересованным. Хесус же все это время никак не мог поднять с пола свою челюсть. Мы с Соником дискутировали на тему царской семьи около 20 минут. Этот мужик оказался очень даже интересным и образованным собеседником. Федор Матвеевич. Как оказалось, раньше он работал городской библиотеке, от чего знает очень много об истории Российской империи. И вот сейчас решил приобщиться к столь загадочному месту не только посредством книг и вырезок из старых газет. А ворота забыл закрыть после того, как забывчивый посетитель вернулся за оставленным в большом зале фотоаппаратом. Федор Матвеевич оказался очень даже нормальным мужиком. Да, он поржал с нас. Но любовь к истории растопила его и он (не без нравоучений о том, как нужно посещать подобные места) отпустил нас. Не знаю, какие созвездия были на нашей стороне, но такой экскурс, устроенный моей жаждой приключений на одно место, останется надолго в моей памяти. Да и Хесуса тоже. Кстати, о нем. Когда мы покинули территорию Михайловского дворца, мне пришлось приводить его в чувства. Пара обнимашек, поцелуев в щеки, нос и губы – Хесус потихоньку начал возвращаться к своему привычному состоянию. - Нужно будет прийти сюда днем и подарить ему какой-нибудь презент за то, что отпустил нас, - задумчиво произнесла я, когда мы подошли к подъезду. - Теперь ты должна мне как земля колхозу! – решительно заявил Слендер, пропуская меня в дверном проходе. - Без меня тебе было бы скучно жить, товарищ Джесус. - Я уже понял Кстати, откуда ты все это знаешь? Ну, про Михайловский дворец. Там, призраки и цвет перчатки. - Учитель истории рассказал. Он жил несколько лет в Питере. Между прочим, историк сам орал в центре двора как мы. - Вот уже где любители легенд. Не живется вам спокойно, - пробурчал Хесус и приобнял меня. Мы завалились в квартиру где-то в половине седьмого утра. У меня была масса впечатлений, которыми хотелось поделиться со всем миром. Мне кажется, на какой-то момент Хесусу надоело слушать мои восхищенные комментарии по поводу Дворцового моста и Медного всадника (про Михайловский дворец вообще тема отдельная), но на лице его была теплая улыбка. Он то и дело прижимал меня к себе, усмехаясь. Уставшие, но довольные, завалившись домой, пошли в спальню, и я отрубилась, как только моя голова коснулась подушки.