ЛПП: Лучшая Подруга Попаданца.

      Так уж вышло, что у меня почти нет друзей. Точнее у меня их не было до того как я попала в школу чародейства и волшебства. Это не удивительно, ведь с раннего детства я предпочитала компанию интересных книг, нежели людей, а тем более сверстников. И на то была причина.       Мои родители почти жили своей работой, мне кажется, ребенка, то есть меня, они завели только по тому, что так принято в их круге общения. Не сказать, что меня совсем не любили, нет, мне покупали игрушки, красивую одежду, давали приличную сумму на карманные расходы, интересовались моими делами, ходили на все школьные мероприятия, в которых я участвовала. Но работа для них все равно оставалась на первом месте, будто она, эта самая работа, и была их любимым ребенком. И, как и любой ребенок, остро нуждающийся в родительском внимании, я старалась быть лучшей везде: в детском саду, в школе, в многочисленных кружках. Думала, что мои успехи привлекут их внимание. И в этой погоне за родительским одобрением и вниманием я превратилась в того ребенка, которого недолюбливают остальные дети в классе. Но поняла я это слишком поздно, несмотря на весь свой острый ум.       А потом оказалось, что я волшебница. Самая настоящая, как в книгах или фильмах. Это было счастливое с привкусом горечи открытие. Счастье от того, что я особенная, горечь от того, что родители скупо удивились и обрадовались лишь тому, что теперь большую часть года я буду проводить в такой далекой от пригорода Лондона Шотландии. Поняла это, кажется, и профессор МакГонагал, что принесла мне письмо. Иначе не могу объяснить, почему эта суровая на вид дама терпеливо отвечала на миллион вопросов, которые я задавала, стараясь заглушить тоску и разочарование, а потом еще и угостила меня мороженым, не став слушать мои робкие отказы. За то внимание, что она, несмотря на свою занятость, проявила ко мне, я до сих пор благодарна волшебнице.       Прибыв в Хогвартс я, с восторгом погрузилась в изучении магической науки. Во-первых, магия это действительно очень интересно. Во-вторых, я привыкла учиться так, чтобы быть первой во всем, ведь нельзя разочаровывать родителей. В-третьих, попав в незнакомую обстановку, так сильно отличающуюся от привычного уклада моей жизни, я неосознанно перешла в режим заучки, чем и оттолкнула от себя окружающих. Это уже потом на Хэллоуин я подружилась с Гарри и Роном. Со временем появились и приятели типа Невилла, с которым я с удовольствием обсуждала травологию. Да и со своими соседками по комнате нашла общие темы, хоть временами они и вызывали у меня приступы мигрени. Жизнь наладилась, можно сказать. Но у меня так и не появилось подруги, той самой, с которой принято сплетничать о парнях и обсуждать самые страшные тайны. Ведь несмотря на то, что парни стали для меня не просто друзьями, а той самой семьей, в которой меня принимают такой, какая я есть, и готовы ради меня на многое, кое-какие вещи им лучше не знать. Так же на роль лучшей подруги не подошла и Джинни. Младшая сестра Рона, хоть и была близка к званию подруги, отчетливо ревновала меня к Гарри. Она, конечно, старалась это скрывать, но я все равно ловила на себе ее ревнивые взгляды.       И вот в этом году в нашу жизнь неожиданно ворвалась Панси Паркинсон. Хотя нет. В жизни Гарри она появилась на третьем курсе. Честно говоря до того, как я начала с ней тесно общаться, я все никак не могла понять, чем могла зацепить моего друга наглая девица со змеиного факультета. И теперь, когда она скинула маску, став самой собой я понимаю, что именно понравилось Гарри. Он всегда был самым наблюдательным среди нас. Она готова слушать, с удовольствием обсуждает как моду, так и высшую трансфигурацию, часто вытаскивает меня из библиотеки, просто пройтись и поговорить о своем, о девичьем.       Скажи мне кто-то, что я не просто буду с удовольствием общаться с Паркинсон, но и назову ее подругой, я бы покрутила пальцем у виска. Но факт оставался фактом, Панси очень быстро нашла общий язык не только со мной, но и с парнями, заняв вакантное место подруги главной заучки Хогвартса. — О чем думаешь?       От неожиданного вопроса я подскочила на кресле, уронив на пол книгу. — Рон! — возмущенно прошипела я, поднимая томик по продвинутым чарам. — Какого черта ты меня пугаешь! — Я не виноват, что ты так сильно задумалась! Ты, сидя в полной тишине и, хочу заметить, в абсолютно пустой гостиной, не услышала, как я пришел.       Парень хмыкнул, сел на рядом стоящий диван и вытянул ноги. Я же тяжело вздохнула: Рон и чувство такта — это очень плохая пара. Друг всегда предпочитал говорить то, что думает, пусть потом часто сожалел о своих словах. — Который час? — не желая продолжать тему, спросила я. — Почти два, — глядя на пламя камина, отозвался он. — Как дежурство?       Он вздохнул, вытащил палочку и тихо шепнув, наложил на пространство около камина чары приватности. Вообще-то правильно, это же Гриффиндор тут вечно кому-то не спится. И никогда не знаешь, не подслушивает ли тебя кто-то из темноты лестничных пролетов, ведущих в спальни. Но в отношении моего рыжего друга — это привычка. Он как-то рассказывал, что запирающие и заглушающие чары дома ставит так часто, что, даже не задумываясь, накладывает их на полог своей кровати здесь в школе, где они и не нужны. — Отлично. Знаешь, если бы мне кто-то в начале года сообщил, что с Панси будет так спокойно и интересно, я бы рассмеялся.       Я лишь хмыкнула на это заявление. Можно подумать, я сама не удивлена этим фактом. Перевела взгляд на книгу. Наверное, нужно идти спать пусть совсем этого не хочется. — Мы наткнулись на сорящихся Гарри и Чанг, — нарушив тишину, сообщил он. — Зачем он вообще с ней встречается? — проворчала я.       Нет, ну, действительно, сколько можно? Это напоминает мне сюжет очередного романтического романа, из тех, что обожают мои соседки. Вот только у Гарри с Чанг едва ли будет счастливый финал. — Ты у меня спрашиваешь? Я перестал понимать мотивы поступков несравненного Гарри Поттера с рождества на первом курсе.       В этот момент скрипнул портрет, закрывающий проход в гостиную, и в помещение вошел злой, как Снейп после очередного взрыва котла на своем уроке, объект нашего разговора. Увидев нас, сидящих у камина, он подошел и уселся прямо на пол около дивана, на котором сидел Рон: — Я ее совершенно не понимаю! — зло выдохнул он.       Мы переглянулись. Рон вздохнул и после моего одобрительного кивка, сварливо ответил: — А я не понимаю тебя дружище. Ты с третьего курса страдаешь по Паркинсон, а когда она вдруг попадает в круг нашего общения, да еще и оказывается нормальной девчонкой что ли, ты вдруг начинаешь таскаться за Чанг! Уж прости, но я бы выбрал Панси, а не эту истеричку, считающую себя чуть ли не королевой этой школы. Скажи честно, она тебя чем-то шантажирует?       Гарри снял очки, и потер глаза. — Нет, конечно. — Тогда какого хрена? — Какого хрена?! Серьезно?!       Гарри подскочил на ноги и принялся нервно расхаживать от дивана до камина и обратно. — Она постоянно с Гойлом: ест в большом зале, ходит по замку, сидит на уроках. Если его долго нет рядом — начинает нервничать, заходя в помещение, первым делом ищет его взглядом и всегда спрашивает, где он, если не находит. Как я могу привлечь ее внимание, когда даже сидя рядом со мной в библиотеке она постоянно бросает на него взгляды?       Он остановился и без сил сел на пол. — И я ничего не могу сделать. Будь Грег хоть немного таким же придурком как Малфой, я бы не задумывался. Но он нормальный и, черт возьми, мы с ним друзья! И это низко отбивать девушку у друга.       Он тихо застонал, уткнувшись лицом в колени. — О, Мерлин! Поттер ты очки, что ли смени, раз не видишь очевидного. — Совершенно не впечатленный эмоциями друга, протянул Рон, лениво потянувшись, — Вся школа уже в курсе, что Гойл у нас помешался на Гермионе. У нее, кстати, тоже проблемы со зрением. — Рон! — я возмущенно уставилась на него, чувствуя, как румянец появляется на щеках. — А что? Это ведь правда, Браун с Патил скоро с ума сойдут от того, что вы «просто друзья». Такая тема для сплетен, а повода почти нет. — Он хмыкнул, и повернулся к Поттеру. — Слушай, ты мой лучший друг и даже больше. За все-то время, что мы дружим, ты стал мне настоящим братом. Так что я скажу тебе, как есть: хватит создавать себе проблемы на пустом месте. Ты же чертов гриффиндорец! Где твоя отвага?       Гарри задумался. Судя по всему, слова Рона заставили его начать анализировать отношения между Панси и Грегом. — И что ты предлагаешь? — хмуро осведомился Поттер спустя какое-то время, что мы провели в молчании. — Тебе не понравиться, — со смешком выдал Рон, подмигивая другу, но поймав мой гневный взгляд, тут же выдал «приличную» идею, — научи ее Патронусу.       Мы с Гарри с недоумением уставились на него. — О Годрик Гриффиндор! — Рон закатил глаза. — Только представь, сколько нужно времени на то, чтобы это заклятье получилось? Ты только не тупи, хорошо? — Согласна, — оживилась я, — и я даже знаю, как сделать так, чтобы она точно не отказалась от занятий. Только сначала расстанься с Чанг, пока я ее не придушила.