25кадр

Как же ему это нравилось… точнее, это совсем ему не нравилось! ЧжоЧжо не ожидал от себя такого – что ему будет вот так хорошо, так кайфово в объятиях другого парня. Совсем не шуточных и не дружеских объятиях. И меньше всего он ждал того, что ему захочется большего. Он попытался оправдаться сам перед собой, что его просто захватил процесс съемки, заразили эмоции персонажа, но утром на следующий день это оправдание не прокатывало. Потому что он проснулся прижавшись всем телом к ЦзинЮ, уткнувшись носом в его спину, вложенный в его изгибы, обхватив рукой за талию. Пару минут после пробуждения он не открывал глаза, просто наслаждаясь теплом и уютным ощущением. Потом до него начало доходить, где он и кого обнимает. И, черт побери, чего он от себя не ожидал, что с осознанием к нему придет возбуждение. Не банальный утренний стояк, а самая настоящая полноценная эрекция. Он успел отодвинуться, чтобы не ткнуться в задницу ЦзинЮ стоящим членом, осторожно сполз с кровати и сбежал в ванную. Дроча под душем, ЧжоЧжо думал о ЦзинЮ. Он не хотел, но перед глазами вставало его обнаженное тело вот в этой самой душевой. Вода, стекающая по бледной коже. Прозрачные капли на ресницах, и чуть обнаженные в возбужденном оскале белые зубы. Красные соски и черные волосы в паху. Голубые вены на руках. Интересно, он дрочил здесь? И чье тело было перед его внутренним взором? ЧжоЧжо представил, что ЦзинЮ дрочил на него, и кончил с этой мыслью. Когда он вышел из ванной уже умытый и успокоившийся, ЦзинЮ только проснулся. Он выглянул одним глазом из-под одеяла, зажмурился и потянулся, выгибая длинное сильное тело. Во рту у ЧжоЧжо вдруг пересохло. Что это, блядь, с ним? Он быстро отвернулся и судорожно сглотнул. - Доброе утро, детка, - голос ЦзинЮ после сна звучал сипло и от этого охренительно сексуально. - Доброе, - буркнул Чжоу, делая вид, что роется в своих вещах, выбирая одежду. – Поднимай свой зад, а то постучит Нинг, и ты опять будешь гонять, будто тебе перца под хвост насыпали. - Ты такой строгий с утра, детка, - лениво протянул ЦзинЮ и зевнул, ЧжоЧжо все еще не решался оборачиваться. – Сейчас я встану, только ты не смотри. - Что я там не видел, - фыркнул ЧжоЧжо и вдруг сообразил, ЧТО там может быть: - У тебя стояк что ли? Правда? Он со смехом оглянулся через плечо, но ЦзинЮ уже вскочил и быстро прошлепал в ванную. Весело напевая себе под нос, ЧжоЧжо оделся, прислушиваясь к шуму воды. Ничего подозрительного слышно не было, а что, собственно, должно было? Характерные звуки и развратные стоны «О да, ЧжоЧжо, детка»? От этих мыслей лицо заполыхало. Срочно захотелось выгнать из ванной ЦзинЮ и самому там запереться. Или провалиться под землю. Ибо, как ни стыдно было признаваться даже самому себе, именно это он и хотел услышать… * Опять новый опыт. Сниматься в камерных сценах, где у него было один-два партнера, ЦзинЮ уже приспособился, а тут была массовка – тридцать пацанов и девочек, шумящих и создающих суету как добрая сотня человек. Организовать их и направить пытались и ассистенты режиссера, и Нинг с ЧунШень - на площадке это еще удавалось, но вне ее они разбредались как тараканы по всему зданию. Если честно, ЦзинЮ они утомляли. Две девочки, записавшись в его поклонницы, таскались за ним как привязанные, хихикали, прикрывая ладошками рты, и приставали с бессмысленными вопросами. ЦзинЮ предпочел бы провести эти свободные полчаса с ЧжоЧжо, но тот сидел на соседнем подоконнике и старательно делал вид, что весь в своем телефоне. А мог бы проявить мужскую солидарность и спасти его от назойливых "фанаток". ЦзинЮ тоже уткнулся в телефон, но на девчонок это не подействовало. Они беззастенчиво таращились на него и кокетничали, называя его «оппа» на корейский манер: - ЦзинЮ-оппа, а тебе нравятся сушеные или вяленые кальмары? - Сушеные. - ЦзинЮ-оппа, а тебе нравится китайское кино или американское? - Всякое. - ЦзинЮ-оппа, а тебе нравятся волосы длинные или короткие? - Короткие, - не думая, брякнул ЦзинЮ, вспомнив щекотное ощущение проскальзывающих между пальцами волосков, и неосознанно покосился в сторону ЧжоЧжо. На его лице была хитрющая ухмылка. – Длинные! – исправился ЦзинЮ, спохватившись. - ЦзинЮ-оппа, а что тебе больше нравится - обниматься или целоваться? И вновь ЦзинЮ поймал себя на том, что посмотрел на ЧжоЧжо, прежде чем отвечать. Тот с интересом прислушивался, забыв про телефон. Да что это такое! - А вам какое дело? - грубовато рыкнул он и краем глаза заметил, как ЧжоЧжо быстро отвернулся. - Все, интервью закончено. Он сунул телефон в карман, встал с подоконника и отправился в сторону съемочной площадки, где снимали сцену между Ю Ци и Ян Меном. Режиссер что-то внушал малышам, Чен Вен кивал головой, ФенСон разводил руками и по виду оправдывался. - ЦзинЮ-оппа! - ехидным голоском пропел нагнавший его ЧжоЧжо, передразнивая девчонок. - На каком боку ты спишь, на правом или на левом? - и пробасил: - Спросите об этом мою девушку. - Так на каком? - ЦзинЮ поймал его за шею, притянул к себе. - А я твоя девушка? - ЧжоЧжо уперся в его бок руками и пытался вырваться. - А разве не с тобой я сплю? - Спать и "спать" - разные вещи, - прокряхтел ЧжоЧжо. - Я ночью сплю, просто сплю! - А мог бы и со мной "спать", - ЦзинЮ шевельнул бровью, и ЧжоЧжо, и без того румяный от усилий, покраснел ещё больше. - Да иди ты! - ЧжоЧжо наконец вырвался, точнее ЦзинЮ сам ослабил хватку и дал ему освободиться. - Ты меня сексуально не привлекаешь, у тебя ноги кривые! Он отвесил ЦзинЮ подзатыльник и отскочил. - У меня ровные ноги! - возмутился ЦзинЮ, потом до него дошло, что Чжоу просто прикалывается, и он изобразил зверскую рожу и замах кулаком. ЧжоЧжо радостно захохотал, и ЦзинЮ невольно тоже заулыбался. Этот мальчишка смеялся так заразительно! Было немножко странно, что нужно играть сцены первого знакомства и отчужденное отношение после того, как они целовались и валялись в постели. В съемочном процессе все события перепутывались, это потом при монтаже все расставят по сценарию, а пока ЦзинЮ не сразу мог въехать, какой градус интереса у Гу Хая в каждом новом действии. Сцена, где Гу Хай порезал ножницами школьную куртку Бай ЛоИня, поставила его в тупик. - Я что, действительно должен ее порезать? - шокированно переспросил он. - Ну конечно, - кивнул второй режиссер. - Вот так оттягиваешь пальцами, чтобы не поранить ЧжоЧжо, и делаешь дырку. - По-настоящему? - все еще не верил ЦзинЮ. - Нормальную новую куртку? - Это реквизит, - уже раздражаясь ответил второй режиссер. - У нас таких несколько, их специально много заказали. Можешь даже потренироваться на одной. - Нет, спасибо, - покачал головой ЦзинЮ. Он, конечно, все понимал, но так же, как не мог понять Гу Хая в этой сцене, так и не мог принять, что должен испортить новую вещь. Пусть она не блещет красотой, но ее кто-то старался, шил, а еще мог бы кто-то носить и радоваться. - Давай, мужик, - подмигнул ему ЧжоЧжо, прежде чем залечь на парте в "спящей" позе. - Главное, чтобы ты мне чего лишнего не отрезал. - Все лишнее у тебя растет с другой стороны, я не дотянусь, - пробурчал ЦзинЮ. - Это что, например? - заинтересовался ЧжоЧжо. - Например, язык! ЧжоЧжо захихикал себе в подмышку. - Приготовились! - скомандовал по рации режиссер. ЦзинЮ с трудом втиснул пальцы в колечки ножниц, прихватил ткань на спине Чжоу, оттянул и "куснул" ножницами. Половинки ножниц "пожевали" куртку, не причиняя ей никакого вреда, ЦзинЮ приложил чуть больше усилий, и пластиковые колечки остались на его пальцах, а лезвия, защемив ткань, повисли на куртке. - Я не специально, - растерялся ЦзинЮ и затряс рукой, пытаясь освободиться от странного "украшения", в то время как все остальные покатывались от хохота. - Новые ножницы принесите, - даже по рации было слышно, что режиссер Дин тоже смеется. Стаффы засуетились, и тут выяснилось, что ни одних ножниц больше нет. - У кого-нибудь есть ножницы?! - взывал режиссер. - Неужели ни у кого нет ножниц?! - У меня, - отозвалась костюмерша. - Но только портновские. - Эээ... - ЦзинЮ озадаченно посмотрел на диковинный инструмент. - А как ими резать-то? Женщина показала и предупредила: - Осторожно, очень острые! Они и правда резали ткань, как самурайский меч, легко и без усилий. - Ай! - вдруг дернулся ЧжоЧжо. - Больно! ЦзинЮ, сам не заметив, щелкнул слишком сильно, царапнув ему спину. Все заохали, засуетились, прибежала ЧунШень с аптечкой и принялась сдирать с ЧжоЧжо куртку и свитер. ЦзинЮ чувствовал себя каким-то детоубийцей, столько шума подняли из-за ерундовой ранки. А когда ЧжоЧжо битый час под ледяной водой ходил никто не волновался. - Разойдитесь все! - он растолкал любопытствующих, оттер в сторонку ассистента Пака, отобрал пузырёк с йодом у Лю Цин, фыркнул на ЧунШень: - Ты бы еще штаны с него стащила! ЧжоЧжо смотрел на него этим своим беспомощным близоруким взглядом, от которого внутри все пекло и сдавливало легкие. - Что у тебя там? - вышло грубее, чем хотелось. - Давай показывай! ЧжоЧжо послушно задрал свитер - на спине алела маленькая царапина. - Сейчас прижгу и пластырем заклею, - сообщил ему ЦзинЮ. - Ладно. Только подуй, когда мазать будешь, - обернулся к нему ЧжоЧжо. - Может еще поцеловать вавку? - хмыкнул ЦзинЮ, но сам наклонился и осторожно подул на царапину, проводя по ней ватной палочкой. - Аввв! - разочарованно взвыла ЧунШень, она не успела достать телефон и зафиксировать на камеру этот бесценный момент. ЦзинЮ и ЧжоЧжо переглянулись и прыснули. * - Так, дай сюда! ЦзинЮ решительно отобрал у него свитер, который ЧжоЧжо уже собирался выкинуть. - Что ты с ним будешь делать? Помашешь волшебной палочкой? Как там в "Гарри Поттере"? - ЧжоЧжо, дурачась, сделал пассы руками: - Репаро! ЦзинЮ снисходительно посмотрел на него, поднял бровь: - Ага. Волшебной. Только очень маленькой. Он порылся в недрах своей сумки и выудил коробочку с дорожным набором для рукоделия. ЧжоЧжо открыв рот смотрел, как он своими большими пальцами ловко заправил в иголочку черную нитку и, вывернув наизнанку свитер, быстро заштопал дырку меленькими стежками, завязал узелок и откусил хвостик нитки. - Держи! - он сунул свитер в руки застывшему ЧжоЧжо. - Его еще рано выкидывать! ЧжоЧжо встряхнул вещь, посмотрел - и правда, ничего не было заметно! Если знать, куда смотреть, то, конечно, можно увидеть крохотный "шрамик" на трикотаже, но так... - Круто! - восхищенно выдохнул он. - Да фигня, - отмахнулся ЦзинЮ. - Сам порезал, сам зашил. - Спасибо! - не задумываясь, что делает, ЧжоЧжо потянулся и обнял его. Секундное колебание, и ЦзинЮ обнял его в ответ. Мгновение, два, три, четыре... объятие затягивалось, но ни один из них не спешил опускать руки. ЧжоЧжо почувствовал, как начинает разгоняться сердце. Надо оттолкнуть, отпустить, надо... И не мог себя заставить. Наконец, он сделал шаг назад, отодвигаясь, и ЦзинЮ тоже. - Спасибо, - еще раз повторил ЧжоЧжо и отвернулся, якобы сложить вещи, на самом деле пряча горящее лицо. Ночью он отодвинулся на максимальное расстояние, которое позволяли размеры одеяла, и улегся на живот, обхватив подушку. Он всерьёз опасался повторения утреннего казуса. ЦзинЮ долго ворочался, вздыхал. - Что ты там пыхтишь? - ЧжоЧжо не выдержал повисшего напряжения. - Замерз, - пожаловался ЦзинЮ. - Серьёзно? - самому ЧжоЧжо было жарко, он подозревал, что это его, наконец, догнала простуда после съемок в мокрой одежде. - Серьёзно. Тебе разве не холодно? - ЦзинЮ протянул руку и тронул его за плечо. Пальцы у него были ледяные. - Ох, какой ты! Как грелка! И, не дав ЧжоЧжо ни малейшего шанса на сопротивление, он подгреб его к себе, прижал спиной к груди, обхватил руками. ЧжоЧжо не смог бы освободиться, даже если бы захотел. Но вся фигня была в том, что он не хотел... Их тела так идеально вкладывались друг в друга, как будто специально подогнанные по мерке, и ЦзинЮ так уютно сопел в затылок... И было так хорошо, так приятно ощущать тяжесть его большой руки... ЧжоЧжо сам не заметил, как заснул. Утром к его удивлению ЦзинЮ проснулся и встал раньше него. Когда ЧжоЧжо открыл глаза тот уже выходил из ванной, вытирая полотенцем голову. - Который час? Я проспал? - подорвался Чжоу, резко сел и схватил с тумбочки телефон. До будильника оставалось еще семь минут. Он недоуменно уставился на ЦзинЮ - что вдруг случилось с этим соней? Тот спокойно повесил полотенце на шею: - Ты чего? - Это ты чего? Обычно тебя фиг добудишься... - Не знаю, - пожал плечами ЦзинЮ. - Просто проснулся. Выспался, наверное. ЧжоЧжо не мог отвести глаз от перекатывающихся под гладкой кожей мышц. Ужасно хотелось положить на них ладони, чтобы почувствовать их упругость и силу. Он зажмурился, потряс головой, заставляя себя очнуться, освободиться от морока. В ванной было душно, зеркало запотело, пахло зубной пастой, шампунем и еще чем-то странным мускусно-пряным. Этот запах был незнакомым и в то же время что-то неуловимо напоминал... В душевой кабине запах ощущался сильнее, и внезапно до ЧжоЧжо дошло - сперма! Это пахло дрочкой. Он даже рассмеялся тихонько. Вчерашним утром он сам здесь мастурбировал, сегодня очередь ЦзинЮ. Они, что, так и будут дрочить по графику: чётные дни - Хуан ЦзинЮ, нечетные - Сюй ВейЧжоу? Интересно, как он это делал? Стоял, откинувшись спиной на мокрый кафель, расставив ноги? Или упирался в стену рукой? Какое у него при этом было лицо? Он зажмуривался или смотрел перед собой невидящим затуманенным взором? Он открывал рот или прикусывал губы? Хотел ли он при этом поцеловать кого-то (меня), так же сильно, как я его? - на этой мысли ЧжоЧжо кончил и сполз по стене. Он посидел, глядя на то, как закручивается спиралью вода, уходя в водосток, и тяжело поднялся. Ноги все ещё были немного ватные. Забавно, но у него почему-то было ощущение, как будто теперь их с ЦзинЮ связывает общая тайна. Ближе к обеду простуда начала проявляться - в горле першило и заложило нос. ЧжоЧжо утащил рулон реквизитных салфеток и разжился горячим чаем. Больше всего он переживал как будет петь в сцене, где Бай ЛоИнь поет на уроке английского. Не за то, что плохо получится, звук в крайнем случае можно записать отдельно, а за то, что раскашляется прямо в кадре и испортит дубль. - На! - ЦзинЮ взял его руку и вложил что-то в ладонь. - Ужасная гадость, но хорошо помогает, на себе испытывал. Он отошел ленивой походочкой вразвалку и остановился поболтать с Лю Цин и N, играющей роль поклонницы Гу Хая. ЧжоЧжо раскрыл кулак - на ладони лежали эвкалиптовые леденцы от кашля. Немного поколебавшись, он сунул один в рот - фу, точно гадость! Позже он подошел к режиссерскому пульту посмотреть, как получилась сцена. Мда, вид у него, конечно, был не очень. Губы обветренные, под носом красное от постоянного сморкания. Но справился он вроде бы неплохо. А ЦзинЮ его впечатлил - подобной актёрской игры ЧжоЧжо от него не ожидал. Его Гу Хай смотрел на Бай ЛоИня такими глазами, что в сердце что-то переворачивалось. - Что такое, ЧжоЧжо? Ты вдруг так помрачнел. Ты себе не понравился? Завидуешь, что Джонни смотрится лучше? - пристал к нему ассистент Пак, наряженный в белый докторский халат. ЧжоЧжо покачал головой. До него вдруг дошло - он не завидует, он ревнует. Ревнует к Бай ЛоИню! Дожился... Вот это он влип... * ЧжоЧжо опять подорвался и скрылся за углом коридора. Что-то он сегодня курил в три раза чаще обычного. ЦзинЮ осторожно пошел следом. Он заглянул за угол и увидел забавную картину - скатав шар из бумажных салфеток и покраснев от натуги, ЧжоЧжо старательно трубил носом. Господи, бедняга стеснялся сморкаться на людях! Это было так мило! Губы сами расползлись в улыбке. Только бы ЧжоЧжо не увидел, а то решит, что над ним насмехаются, обидится чего доброго. ЦзинЮ дал задний ход, заодно завернул двух пацанов, направлявшихся в сторону ЧжоЧжо, пусть спокойно приведет себя в порядок. С этого момента он стал замечать и то, как Чжоу часто покашливает и трет глаза - видать всё-таки съемки под "дождем" не прошли для него без последствий. Но держался он молодцом, старался не подавать вида, что плохо себя чувствует. Да, похоже, кроме самого ЦзинЮ никто и не обратил внимания. День был длинный, одновременно насыщенный и наполненный ожиданием. Отсняли много сцен с участием ЦзинЮ, а между ними приходилось сидеть за партой и не отсвечивать, пока снимали сцены с ЧжоЧжо и мелкими. Наблюдать за работой съемочной группы было очень интересно, но при этом напрягало то, что нельзя встать со своего места. В проходах между партами лежали специальные рельсы для тележки оператора, кругом были протянуты разнообразные провода и толстые кабеля, ЦзинЮ только удивлялся, как техники не запутываются в этой электрической паутине. Поэтому приходилось сидеть на одном месте, чтобы не порушить всю сложную конструкцию. Иногда ЦзинЮ задремывал, периодически чатился с Бо, который сегодня был без работы и зависал у друзей, но чаще он просто смотрел на людей, точнее на ЧжоЧжо. Он осознал, что постоянно на него пялится, когда Сун Пао, помощник оператора, шепнул ему: "Расслабься, ты сейчас не в кадре". И ЦзинЮ понял, что его взгляд прикован к ЧжоЧжо, как взгляд Гу Хая к Бай ЛоИню. Он тогда отвел глаза, но через минуту вдруг обнаружил, что опять на него смотрит, как будто больше в этом помещении, набитом людьми и аппаратурой, и посмотреть было не на что. К вечеру ЧжоЧжо совсем расклеился. Когда объявили об окончании съемок, он даже снимать школьную форму не стал, натянул сверху теплую куртку и заполз на заднее сиденье в самый угол. Рядом собрался было устроиться малыш Чен, но ЦзинЮ поднял бровь, и пацан безропотно уступил ему место. На ощупь ЧжоЧжо был еще горячее, чем обычно, и ЦзинЮ порадовался, что заранее разжился жаропонижающими таблетками. Всю дорогу ЧжоЧжо продремал, натянув капюшон куртки до самого носа, так что ЦзинЮ видел только его подбородок и приоткрытые обветренные губы. Время от времени ЧжоЧжо обводил их языком, и тогда у ЦзинЮ в груди что-то стискивало и тянуло. Приехав, первым делом ЦзинЮ отправился прошерстить аптечку. Когда он вернулся в комнату, ЧжоЧжо уже спал, свернувшись клубком. ЦзинЮ хотел было разбудить его, чтобы впихнуть лекарства, но решил, что это немного подождет. Все вещи ЧжоЧжо, начиная с обуви и заканчивая футболкой, лежали кучей на полу ванной. Он там что, голый? Но эта мысль вызывала не возмущение. Скорее любопытство. И легкое волнение. И немного возбуждала. ЦзинЮ представил горячего голого ЧжоЧжо в своих объятиях... Ох, блядь! Эта мысль возбуждала совсем не "немного". Пришлось срочно снимать напряжение под душем. ЧжоЧжо все же оказался не совсем голый - в трусах. ЦзинЮ почувствовал и облегчение, и разочарование одновременно. Он улегся на приличном расстоянии, стараясь не соприкасаться никаким частями тела, но ЧжоЧжо словно нарочно заворочался и подкатился, прижался, обжигая горячей кожей. ЦзинЮ непреодолимо тянуло потрогать его, провести рукой по щеке, вниз по шее, по груди... и дальше вниз... вниз... В конце концов, он устал сопротивляться. Он положил пальцы на щеку ЧжоЧжо. Она была горячая и шершавая от проступившей щетины. И это не было неприятное ощущение, наоборот! ЦзинЮ двинул пальцы дальше, легонько провел ими по изгибам ушной раковины. ЧжоЧжо шумно выдохнул ртом. ЦзинЮ испуганно отдернул пальцы, но тот подался вперед, подставляясь под ласку. Шалея от собственной смелости, ЦзинЮ вернул ладонь на шею, помял в пальцах нежную мочку уха с плотной горошиной в месте прокола. ЧжоЧжо не просыпался, и ЦзинЮ окончательно осмелел. Он провел рукой по шее, по острой ключице, огладил плечо - оно так удобно укладывалось в ладонь. Удивительно, руки помнили ощущение гладкой кожи еще с того момента съемки постельной сцены, хотя ЦзинЮ казалось, что в том взвинченном состоянии он почти ничего не почувствовал и не запомнил. Но сейчас он словно приличный ученик хотел выполнить все тогдашние указания режиссера. И спящий ЧжоЧжо только провоцировал его своей податливостью. И когда пальцы ЦзинЮ почти помимо его воли полезли под резинку трусов, глупый мальчишка послушно откинулся на спину и раздвинул ноги. ЦзинЮ думал, что умрет прямо на месте. Сердце ухало как паровой молот. Он досчитал до десяти, прежде чем осторожно, всего чуть-чуть, на одну фалангу просунуть пальцы под не тугую резинку. Замер, еще раз досчитал до десяти и двинул руку дальше. Кончики пальцев ощутили жесткие завитки лобковых волос. Кто бы мог подумать, что он будет кайфовать от этого ощущения. ЧжоЧжо хрипло дышал ему в ухо. Отчаянно хотелось его поцеловать, но ЦзинЮ опасался, этим его точно разбудит. Пока он решался, его рука действовала будто сама по себе - нырнула глубже и накрыла член ЧжоЧжо. Первый раз в жизни он трогал чужой член. Гигантским усилием воли ЦзинЮ остановил пальцы, готовые сжаться вокруг ствола. И вовремя. ЧжоЧжо вдруг кхекнул, раз, другой, и закашлялся, поворачиваясь на бок и скрючиваясь. Все его тело сотрясалось от кашля. ЦзинЮ обнял его и принялся поглаживать по спине, пока приступ кашля не миновал. Тогда он встал, разбудил Чжоу и заставил его выпить микстуру и таблетки. Тот в полудреме сделал пару глотков воды из стакана, который ЦзинЮ поднес к его губам, упал обратно на подушку и снова заснул. А ЦзинЮ еще долго лежал без сна, ощущая как к его боку прижимается горячее тело ЧжоЧжо, но больше не решаясь распускать руки.