25кадр

2015.12.23 Когда они вошли, все замолчали и уставились на них. ЧжоЧжо широко улыбнулся, а потом коротко оглянулся на ЦзинЮ, словно проверяя, идет ли он за ним, а в его взгляде читалось: "Ты справишься?" ЦзинЮ на мгновение опустил ресницы - "Да", ему сейчас ничего не было страшно. - Он таки это сделал? - громко спросил Чжоу. - Кто? Что? - раздалось вразнобой. - Малыш Чен грозился, что скажет, типа мы целовались, если не дадим и ему... - ЧжоЧжо изобразил затяжку и подмигнул, намекая, что речь не об обычных сигаретах. - Эй! Да врут они все! Они там лизались в коридоре, я сам видел! - возмущенно заверещал Чен Вень. ЦзинЮ сохранял абсолютную невозмутимость, а ЧжоЧжо снисходительно усмехнулся и покачал головой. Народ понимающе рассмеялся, но ЦзинЮ заметил разочарование на лицах некоторых. ЧжоЧжо умница, он здорово придумал! Даже их взбудораженный вид и блестящие глаза отлично вписывались в эту версию. - Я вас еще подловлю! - обиженно надул губы малыш Чен. - Подловлю, зафоткаю и на вейбо выложу! Но на него уже никто не обращал внимания. Только Чай ДжиДан выглядела слишком спокойной и улыбалась как бодхисаттва. ЦзинЮ подозревал, что она давно все про них поняла, намного раньше, чем они сами поняли, яойщица, блин! Интересно, а Чжоу понял? Или для него это все еще игра? Джонни попытался поймать его взгляд, но ему не удалось, тот уже завел какой-то разговор с ЧунШень. ЦзинЮ внезапно почувствовал себя лишним. Он ушел в другой конец холла, плюхнулся в кресло и сделал вид, что полностью поглощен новостной лентой. ЧжоЧжо весело смеялся, был оживлен и расслаблен, не то, что всего час назад. И, всё-таки, он так и не сказал, в чем крылась причина его дурного настроения. Хотелось думать, что причиной хорошего настроения стал ЦзинЮ, но он уже ни в чем не был уверен. - О чем замечтался? - ЧжоЧжо подошел, вольготно раскинулся в соседнем кресле и толкнул коленом ЦзинЮ. - О тебе, - тихо ответил ЦзинЮ, глядя ему в глаза. - А? Щеки ЧжоЧжо порозовели, он медленно моргнул, и в ответном взгляде была такая теплота, что у ЦзинЮ сдавило сердце. "Я люблю тебя" - мысленно сказал он. - Ты хоть не целуй по-настоящему! - ЧжоЧжо посмотрел, как гримерша добавила "синяку" лиловых оттенков и поднял глаза на ЦзинЮ. - Это ж нога, противно ведь! - Ноги не мыл? - съязвил ЦзинЮ, а сам подумал, что на теле ЧжоЧжо нет такого места, которое ему было бы противно поцеловать. При этой мысли кровь прилила к паху, и он проверил, прикрывает ли его одеяло. Блин, совсем простые сцены грозили стать очень сложными. Так, срочно подумать о чем-то отвлеченном. Вот получит гонорар, и надо повезти маму на какой-нибудь курорт. Подарки бабушке и дедушке купить. Что бы им такое выбрать? Может плазму? Или мебель новую... Вместо этого ЦзинЮ вспомнилось, как в ту ночь, когда у ЧжоЧжо поднялась температура, он чуть было не подрочил ему. И ощущение напрягшегося члена под ладонью. Хотел бы он поцеловать ТАМ? Да! Щеки запылали. - Хуан ЦзинЮ, повернись-ка, - гримерша закончила с ногой ЧжоЧжо и переключилась на него. - Еще снимать не начали, а у тебя уже грим потек! Так жарко? Сказать, чтобы температуру снизили? - Нет, нормально. - Нельзя снижать! - засмеялся ЧжоЧжо. - Он тогда посинеет! ЦзинЮ показал ему кулак, но тот, пользуясь тем, что пока ЦзинЮ не мог ничего ему сделать, засмеялся еще сильнее и, забравшись рукой под одеяло, пощекотал ему ступню. - Ты же меня согреешь? - ЦзинЮ ухмыльнулся, скосив на него глаза, и, поймав взгляд ЧжоЧжо, приподнял бровь. И тут уже ЧжоЧжо покраснел. ЦзинЮ был отмщен! Блин, он так мило смущался от пошлых намеков, хоть у самого грязные словечки слетали с языка без проблем. Этот парень был сплошное противоречие! - ... и тогда Гу Хай наваливается и целует Бай ЛоИня. Сцена вроде бы сходная по основным действиям с той, что вы уже отсняли, но здесь идут другие эмоции. Во-первых, Гу Хай. Ты нежен. Твой напор и желание при тебе, но в этом действии не похоть тобой руководит, а любовь. Ты не стремишься сломить Иня, ты хочешь показать ему свои чувства... ЦзинЮ слушал режиссера и кивал. Если бы он мог, как Гу Хай, открыто сказать о том, что он чувствует к ЧжоЧжо. И как танк переть к своей цели, добиваясь ответных чувств. Но, увы, в жизни все не так, как в новелле. - ... Я хочу увидеть эту внутреннюю борьбу. Ум, сердце и тело. Сердце Иня уже давно приняло Гу Хая и ответило ему. Телу хорошо в его объятиях, тело готово сдаться. И только голова сопротивляется. Понимаешь, ЧжоЧжо? Тот согласно кивнул. - То есть я должен показать, что отталкиваю Гу Хая не потому, что хочу оттолкнуть. Наоборот, я и сам хочу этого поцелуя. Но мне не дают ответить моральные принципы, социальные нормы, которые сидят в голове? - Так оно и есть! - А в новелле эта сцена не такая невинная, - озвучил свои мысли ЦзинЮ. - Там Бай ЛоИнь ответил на поцелуй. И не только... Он пихнул ЧжоЧжо в бедро. Тот, не глядя, ткнул его кулаком. ЦзинЮ поймал его кулак и зафиксировал запястье. ЧжоЧжо засопел, молча вырывая руку. - Ну мы-то снимаем по сценарию, - усмехнулся режиссер Дин. - И так вы должны сделать, чтобы смотрелось достаточно горячо. Если мы оставим все, как в новелле у ДанДан, то нас вообще в эфир не выпустят. Все рассмеялись, а ЦзинЮ подумал, что их, пожалуй, и так в эфир не выпустят. Где это видано, чтобы по тиви мелодрамы про "голубых" школьников крутили. Дай бог, чтобы в интернете удалось показать, но и это под вопросом. Вслух он, конечно, этого не сказал. В самом начале, когда он представлял, как родственники и друзья увидят его на экране в такой сомнительной роли, ему было жутко некомфортно. Но после он понял, что это будет веб-драма для узкой аудитории, и те, кто его знает, вряд ли ее посмотрят, он успокоился. ЦзинЮ нравился сам процесс репетиций и съемок, и порой он жалел, что его работа, его актерская игра останется неоцененной, но он решил считать это своей школой, да еще и с хорошей "стипендией"-гонораром. Теперь, видя сколько лайков набирают его самые незначительные комментарии в вейбо, он уже сомневался, что веб-драма останется незамеченной. Но отступать было поздно, он уже слишком влип во все это, получил "Зависимость". ЦзинЮ усмехнулся мысленному каламбуру. - Ты знаешь, чего я хочу, - пробормотал он, наваливаясь на ЧжоЧжо. Тот дернулся, вырываясь, но не отчаянно, без настоящего желания. И губы его были мягкие, не сжатые. Он не отвечал на поцелуй, но и не противился ему. Сердце ЦзинЮ заколотилось, как после активной кардио-тренировки. "Я влип. Я влип!" - стучало в висках, когда он заглянул в глаза Инцзы... ЧжоЧжо?... он уже не знал, кого он видит перед собой. * ЧжоЧжо не знал, рад он или расстроен, что сценарий отличается от новеллы. Хоть он и не показывал, он стеснялся поцелуев на камеру. И в то же время, это была единственная возможность получить их от ЦзинЮ. Меньше месяца назад, когда репетировали эти сцены, он и предположить не мог, что главной проблемой станет не сам поцелуй, а то, как бы не забыться и вовремя его прервать, хотя на самом деле хочется продолжить и углубить. И пусть двадцать человек смотрят в упор, все равно... Нет, все равно не было. ЧжоЧжо старался себя убедить, но не было. В прошлый раз, когда снимали сцену в машине, он еще мог себя обмануть, что это не его чувства, это ощущения его героя. Но сейчас ЧжоЧжо прекрасно осознавал, что хочет ЦзинЮ, и Гу Хай с Бай ЛоИнем здесь ни при чем. И одно дело изображать страсть, и совсем другое - действительно ее испытывать. В первом случае хочется, чтобы это увидели и оценили, сказали - ого, круто! Это было горячо! А во втором зрители не нужны, там хочется получить не признание таланта, а просто признание. ЧжоЧжо знал, что ничего такого ему не грозит. Он не питал ложных надежд, но и слепым не был. ЦзинЮ тоже нравилось целоваться. Пофиг почему, может он так хорошо вживался в роль? Может просто любил этот процесс, а его замужняя "девушка" была далеко? Может ему нравились губы ЧжоЧжо? Последнее предположение было, конечно, приятнее, но самое фантастичное. Неважно почему, но ЦзинЮ получал от этих сцен удовольствие. А ЧжоЧжо умирал каждый дубль, глядя в его расширенные зрачки. Когда они, наконец, отсняли это действие, он выдохнул с облегчением. Остальные сцены дались ему гораздо проще. ЦзинЮ, тот вообще не напрягался. В перерывах, пока переустанавливали свет и камеры, он спал, закутавшись в одеяло. ЧжоЧжо даже завидовал его спокойствию. Впереди была сцена пробуждения Бай ЛоИня с рукой Гу Хая на члене, и он настраивался не отзываться на прикосновение ЦзинЮ. Это было сложно. Однажды ЧжоЧжо приснилось, как ЦзинЮ подрочил ему. И теперь в голову настойчиво лезло воспоминание о том сне. В тот день он заболел, и к ночи поднялась температура. Горячечные сны порой кажутся такими реальными. Ему снилось, что он лежит в объятиях ЦзинЮ, и тот нежно гладит его лицо своими длинными шершавыми пальцами. Проводит по подбородку, ласкает ухо, шею, обжигает губы своим горячим дыханием, но томит, не целует. Потом ладонь ЦзинЮ скользит вниз по груди, и от этого движения мелко вибрирует диафрагма. Мышцы живота напрягаются, когда рука застывает на уровне пупка. Момент ожидания и сладок, и мучителен. Наконец, пальцы пробираются под резинку трусов, зарываются в волосы на лобке, чуть потягивая их, и от этого сами собой поджимаются пальцы на ногах. Потом ладонь накрывает член и... Дальше воспоминания о сне обрывались, но и этого хватало, чтобы прикосновения ЦзинЮ не оставляли его равнодушным. ЧжоЧжо мысленно приказывал себе расслабиться, подумать о чем-то неприятном, например, о том, что у него еще не сданы зачеты по философии и иностранной литературе, но это слабо отвлекало. Тем более что ЦзинЮ совсем не помогал - дразнился и играл, лез своими ручищами, не понимая, как реагирует на него ЧжоЧжо. ... Как ты думаешь, ЧжоЧжо, почему ЛоИнь не ударил Гу Хая? Занес руку, но не стал бить, наоборот, одеяло поправил... Это режиссер спросил еще в самые первые дни чтения сценария. Наверное, потому, что он понял, что Гу Хай начал ему нравиться - ответил тогда ЧжоЧжо. - То есть, ты думаешь, что Гу Хай ему начал нравиться с этого момента? – поинтересовался режиссер. - Да нет, думаю намного раньше, только Бай ЛоИнь даже сам себе в этом не признавался, - ответил Чжоу... А с какого момента ЦзинЮ начал нравиться ему самому? * Когда самую сложную для ЦзинЮ сцену отсняли, все остальные показались просто развлечением. От постоянного горизонтального положения клонило в сон, было бы потеплее, он бы точно заснул, а так - только периодически задремывал. ЧжоЧжо возился рядом, что-то напевал, болтал с Нинг, с Чай-сенсей, с гаферами и операторами, в общем, не давал ЦзинЮ действительно отключиться. Во время перерывов, если режиссер разрешал, он вскакивал, убегал курить во двор, и тогда ЦзинЮ не мог заснуть, лежал и с закрытыми глазами слушал его голос и смех, доносящиеся издали. - Пошли со мной! - ЧжоЧжо бесцеремонно дернул за одеяло. - Не хочу, - ЦзинЮ вновь натянул одеяло на плечи. - Пойдем, ты должен это увидеть! - ЧжоЧжо уже не стал дергать одеяло, вместо этого он забрался под него руками и подергал ЦзинЮ за ногу. - Ну вставай, пойдем со мной! - Ай, у тебя руки холодные! Иду, иду, ладно. ЦзинЮ нарочито неторопливо поднялся, но едва он принял вертикальное положение, ЧжоЧжо сунул ему куртку и потащил за собой. На пороге он притормозил: - Приготовься испугаться. Сейчас ты увидишь... - он сделал драматическую паузу и вытолкнул ЦзинЮ на улицу. - Тибетского мастифа!!! Привязанная к торчащей трубе водопроводного крана, хвостом виляла милейшая пятнистая дворняжка. Она даже не была крупной. - Серьезно? - ЦзинЮ оглянулся вокруг. Стоящий рядом стафф кивнул головой. - Это девочка! - радостно сообщил ЧжоЧжо, почесывая собаке шею. - Зовут Красотка. - Красотка здесь ты, - подмигнул ему ЦзинЮ. - Чтобы я не путался, пусть уж будет Аланом, как по сценарию. Он протянул руку и почесал ЧжоЧжо за ухом, как песика. Чжоу принял игру, изобразил собачку, подставил второе ухо. ЦзинЮ рассмеялся, потрепал его по затылку и присел к настоящей собаке. Он любил животных, их молчаливую преданность и наивность, теплую шерсть и блестящие глаза. Иногда он скучал по Билли больше, чем по маме. Красотка обнюхала его руки и вильнула хвостом. - Хорошая девочка, - сказал ей ЦзинЮ, и она лизнула его пальцы. - Ей надо воды налить, есть какая-то емкость? Он сходил на кухню за металлической миской, ополоснул ее под краном, наполнил. Собака внимательно следила за его действиями и, едва миска оказалась перед ней, принялась жадно лакать воду. ЧжоЧжо так же, как и собака, наблюдал за ним. - Тоже пить хочешь? - сострил ЦзинЮ. - Придется подождать, миска всего одна. - ЧжоЧжо изобразил, что сейчас его укусит. - Фу! Плохой пес! Куплю тебе намордник. Все засмеялись, и в этот момент их позвали обратно на площадку. - Love me tender, love me sweet...- пропел, подражая Элвису Пресли, ЧжоЧжо. Вместо гитары ему служила одежная щетка. Он, дурачась, послал ЦзинЮ томный взгляд. - Иди ко мне, детка, - ЦзинЮ хрустнул пальцами, разминаясь, как перед спаррингом. - Я буду нежным, обещаю. И он поманил ЧжоЧжо рукой. Они снова прикалывались, балансируя на грани баловства и настоящего флирта. ЦзинЮ был рад, что у него есть джиу-джитсу - отличное оправдание, чтобы потискать ЧжоЧжо. Хотелось думать, что тому это тоже нравится, ведь не зря же он постоянно нарывается. Наверняка для него это барахтанье было лишь борьбой, но иногда ЦзинЮ позволял себе пофантазировать. - Вам бы все баловаться, - заметил второй режиссер. - Лучше бы диалог повторили. Сегодня еще два действия отснять нужно, так что, чем меньше дублей, тем лучше. - Пиво и шашлычки... - тут же запел ЧжоЧжо. ЦзинЮ, задрав брови, покачал головой - придурок. - Особо не напьетесь, в бутылках чай разбавленный, - усмехнулся второй режиссер. - Уууу... - синхронно протянули ЦзинЮ с ЧжоЧжо, переглянулись и засмеялись. Черт, как же ему нравилась улыбка ЧжоЧжо! * - А мясо-то хоть настоящее или из хлебных корочек? - со смехом поинтересовался ЧжоЧжо. - Возможно, - хмыкнул второй режиссер. - За еду тетя Чжан отвечает, а она специально подходила спрашивала будет ли ее дорогой ЦзинЮ кушать в кадре. - О, ну тогда она точно постарается для своего любимчика, - чуть язвительнее, чем хотел, протянул ЧжоЧжо. - Хуан ЦзинЮ у нас любимец всех женщин от девяти до девяносто девяти лет. - А ты не завидуй, - наставительно произнес ЦзинЮ и увернулся от пинка. - Милашка! - поддразнил ЧжоЧжо и изобразил жестом "цветочек". К его удивлению, ЦзинЮ взял и умильно улыбнулся в ответ. Блин! Нечестный прием. ЧжоЧжо споткнулся на ровном месте и упал бы, если бы ЦзинЮ не подхватил. Его лицо оказалось так близко. Он все еще улыбался, но глаза смотрели серьезно и как-то... Испытующе? Ожидающе? ЧжоЧжо ощущал, что пауза слишком затягивается. Он не нашел ничего лучше, чем зажмуриться и вытянуть губы трубочкой, как для поцелуя. ЦзинЮ засмеялся и оттолкнул его. - Меня не только женщины любят, - выдал он. - Меня режиссер Дин любит, и второй режиссер Ли, - тот заулыбался. - И ассистент Пак, и СонСон... Правда, малыш Сон? Лин ФенСон покраснел и с энтузиазмом закивал. "И еще один глупый парень" - добавил про себя ЧжоЧжо. Ужасно хотелось сказать это вслух и посмотреть на реакцию ЦзинЮ. Чжоу присел, обнял собаку и поднял ее переднюю лапу: - А про нас забыл? Алан и Красотка тоже любят Большого Босса Хуана! - пропищал он. - Нам дадут за это мяса? - ЧжоЧжо, не льсти ему! - выкрикнула Лю Цин. - Завтра в ресторане съемки, наедимся мяса. А этот наглый парень и так слишком самоуверенный. Пусть не думает, что все от него без ума! - Умри, женщина! - ФенСон подобрал щетку, которая несколько минут назад изображала гитару и "застрелил" из нее Лю Цин. Та театрально схватилась за грудь, издала громкий стон и упала на ассистента Пака. Бедный мужчина был ниже нее на пол головы, он еле устоял на ногах, но удержать Лю Цин не смог, и она свалилась на ЧжоЧжо и собаку, уронив за собой и ассистента Пака. Получилась целая куча-мала. И тут чьи-то сильные руки потянули ЧжоЧжо под мышки, подняли и поставили на ноги. - Живой? - поинтересовался ЦзинЮ, заглядывая ему в лицо. От этого взгляда внутри ЧжоЧжо все превратилось в кипящую лаву. Сердце не билось, легкие отказывались сделать вдох... - Я умер, - сказал он и тут же испугался, перевел все в шутку: - СонСон промахнулся... В общем смехе никто, кроме ЧжоЧжо, не заметил, что ЦзинЮ вздохнул, прежде чем рассмеяться вместе со всеми. Он хотел опустить руки, но ЧжоЧжо прижал их под мышками, не выпуская, упал головой ему на грудь. - Оооо... Ты же не бросишь погибшего товарища? Вдруг я еще не совсем погиб? Может, я только ранен? Бешеный стук сердца ощущался даже через несколько слоев одежды. И от этого сердце самого ЧжоЧжо заколотилось как сумасшедшее - это из-за меня? Господи, пусть это будет из-за меня! Хотелось, чтобы все вокруг исчезли, чтобы остались только они вдвоем. Впервые ЧжоЧжо были не нужны зрители. Но зрители никуда не делись. - Тебе нужно "особенное утешение"? - Лю Цин вспомнила недавно отснятую сцену. Вот язва! - Джонни, утешь его! Утешь его! Она зачмокала губами, изображая поцелуй. - Утешь его! Утешь его! - подхватили остальные. - Идите вы! - ЦзинЮ выдернул, наконец, одну руку, перехватил ЧжоЧжо каким-то быстрым хитрым приемом, так что он оказался прижат к ЦзинЮ спиной, с выкрученной рукой. Он чувствовал, как холодные пальцы плотно охватывают запястье. Вторая ладонь лежала на его горле. ЧжоЧжо сглотнул и ощутил, как большой палец погладил его скулу и шею, задевая мочку уха. Успокоившееся было сердце снова зачастило. - За работу! - раздался по рации голос режиссера. Секунду помедлив, ЦзинЮ отпустил ЧжоЧжо. - Качок! - Чжоу потер шею. Там, где ее касались пальцы ЦзинЮ, кожа горела. - Слабак, - парировал ЦзинЮ. Он потер ладонь о ладонь, будто пытаясь согреться. На ЧжоЧжо он старательно не смотрел. "Пьяный" монолог все никак не давался. От сладкого жидкого чая уже подташнивало, а шашлычки давно остыли. - Нет, ЧжоЧжо, еще разок. Не переигрывай! - снова тормознул его режиссер. ЧжоЧжо в отчаянии уронил голову и побился лбом о дощатый стол. - Напоить тебя что ли? - не выдержал второй режиссер. - Один друг жаловался, что пить с девушками очень сложно, - подал голос ЦзинЮ. - Нальешь мало, она останется слишком трезвой и может не дать. А если нальешь много, то ее развезет, и секса все равно не получится. Вот у тебя, ЧжоЧжо, та же история - ты то слишком трезвый, то слишком пьяный, а нужна середина. - Легко со стороны советы давать, - проворчал ЧжоЧжо. - И я тебе не девушка, тебе секс в любом случае не светит. ЦзинЮ в ответ улыбнулся, но как-то криво. Потом, лежа в кровати спиной к ЦзинЮ и даже не пытаясь уснуть, ЧжоЧжо вспоминал эту его усмешку и думал, что в ней показалось ему неправильным. Он жалел, что не снимал все, как девицы, на телефон. Сейчас бы пересмотреть тот момент... Устав вздыхать, он резко перевернулся на другой бок и встретился с абсолютно не сонным взглядом ЦзинЮ. От неожиданности тот вздрогнул и закрыл глаза. - Ты не спишь, не притворяйся, - после долгой паузы сказал ЧжоЧжо. - Сплю. - Нет. Поговори со мной.