25кадр

- Давай сюда вторую ногу, - ЧжоЧжо потянул ступню ЦзинЮ, прижал к своему животу. Без очков лицо ЦзинЮ виделось чуточку нечетко, но оно было так близко, что ЧжоЧжо мог ощутить его тяжелое дыхание. ЦзинЮ вдыхал приоткрытым ртом и шумно выдыхал через нос. Как будто был взволнован. И он так смотрел… Словно хотел разглядеть что-то в глазах ЧжоЧжо. И сердце от этого взгляда начало биться сильно-сильно. И ЧжоЧжо боялся, что ЦзинЮ почувствует своими ступнями, как оно лупит в грудную клетку. Ах, слава богу, его ноги онемели и ничего не ощущают! - Теплое местечко? - повторил ЦзинЮ и сунул руки к ЧжоЧжо под куртку. Сумасшедшее сердце еще добавило скорости, но ЧжоЧжо не стал отстраняться. Пусть! Пусть он уже поймет, как действует на ЧжоЧжо! Они смотрели друг другу в глаза и несли всякую околесицу. Через пять минут ЧжоЧжо уже и не вспомнит, что он болтал, зато он был уверен, что этот взгляд ЦзинЮ он не забудет ещё долго. - Две по цене одной! - ЧжоЧжо схватил вторую ногу ЦзинЮ и тоже прислонил к животу. Пятка уперлась прямо в пах. Только то, что на них были направлены камера и две пары любопытных глаз, помогало сдерживаться. ЧжоЧжо старательно растирал икры ЦзинЮ, чуть наклонившись, так что пятка съехала еще ниже. Ничего, ЦзинЮ же сам сказал, что у него ноги ничего не ощущают! Зато ЧжоЧжо все отлично чувствовал... - Как тебе мои ноги? - вдруг спросил ЦзинЮ, и ЧжоЧжо задохнулся. - А? - переспросил он, и быстро стрельнул глазами вниз: неужели ЦзинЮ понял, почувствовал? - Как мои ноги, спрашиваю, норм? Твердые? - А? Блин, о чем он сейчас? Он намекает на что-то? - Мы - мужики, у нас должны быть твердые …мышцы. - У меня потверже будут, - буркнул ЧжоЧжо, и пусть понимает, как хочет! Если бы не Нинг и ЧунШень, для которых это все было фансервисом, возможно, ЧжоЧжо никогда не решился бы вести себя так смело. Пусть девушки думают, что они работают на камеру. Но ЧжоЧжо видел, что взгляд ЦзинЮ - это не игра. Он правда тронут, но он не понимает, не верит, что ЧжоЧжо искренен. Как его убедить? Как? Не мог же ЧжоЧжо поцеловать его перед всеми! Черт, он совершенно упустил из виду, что вчера как раз этим и занимался... А еще он фантазировал, как ночью поцелует спящего ЦзинЮ. И отрубился самым бессовестным образом. Но сегодняшней ночью он точно это сделает! Во время работы думать о подобных вещах было особо некогда, мысль отошла на задний план, но не забылась. А по дороге домой, когда ЦзинЮ снова оказался рядом, ЧжоЧжо уже не мог не думать об этом. Он сразу занял два сиденья и охранял свободное место, пока ЦзинЮ не пришел. Едва тот втиснул колени в узкое пространство между рядами сидений, водитель тронулся, и ЧжоЧжо чуть не свалился в проход. ЦзинЮ поймал его, придержав за ногу. Его ладонь оказалась на бедре Чжоу. Он не торопился ее убрать, а ЧжоЧжо не отпихивал. Он прикинулся дурачком, уткнулся в телефон, где был открыт "Cross Fire", сделал вид, что не обращает внимания, хотя место под рукою ЦзинЮ горело. Нога чувствовала жар ладони через два слоя трикотажа. Пальцы ЦзинЮ были так близко от паха, что внизу живота все болезненно напрягалось. ЧжоЧжо делал вид, что играет: стрелял, бежал, выполнял какие-то действия, но едва ли понимал, что происходит на экране, хотя возможно со стороны казалось, что он увлечен игрой. На самом деле он думал, как долго еще ладонь ЦзинЮ будет там оставаться? Почему он не убирает руку? Одной левой рукой неудобно держать телефон и набирать текст, а придерживать ЧжоЧжо за ногу нет никакой необходимости... Тогда почему? Мозги кипели. Очень хотелось психануть и спросить напрямую - как ты ко мне относишься? Интересно, что ответил бы ЦзинЮ, если бы ЧжоЧжо и правда решился задать такой вопрос? - Джонни! - позвал сзади ассистент Пак, и ЦзинЮ убрал ладонь, обернулся. - Как твои ноги? Может нужно в аптеку заехать? - А мускатный орех где можно купить? - вдохновился ЦзинЮ. Он привстал, перевесился назад через спинку сиденья. А рукой, словно невзначай, оперся о плечо ЧжоЧжо. Он разговаривал с ассистентом Паком, спрашивал про какие-то травы, а его пальцы разминали напряженную мышцу. ЧжоЧжо было немного больно, но ему почему-то даже не пришло в голову отклониться . Во время ужина ЧжоЧжо, сам толком не понимая из каких побуждений, сел напротив ЦзинЮ между ЧунШень и малышом Ченом. СонСон быстренько занял его обычное место рядом ЦзинЮ. Тот недоуменно посмотрел на него, на ЧжоЧжо, и принялся жевать, ни на кого больше не обращая внимания. ЧжоЧжо показалось, что он обиделся, но вполне могло и показаться. ЦзинЮ сосредоточенно поглощал пищу, будто выполнял работу какую-то, а не ел всякие вкусные вещи. Обычно на его лице отражалось больше положительных эмоций от еды. Может он всё-таки простыл и заболел? ЧжоЧжо начал внимательно присматриваться к ЦзинЮ, забыв о своей порции, пока тот не поднял на него вопросительный взгляд. Вид у него действительно был обиженный. ЧжоЧжо улыбнулся ему, и он вдруг закашлялся, прикрывая рот. Лицо покраснело, слезы выступили на глазах, ЧжоЧжо протянул ему через стол салфетку. ЦзинЮ некоторое время переводил взгляд с его лица на руку и обратно, потом нерешительно взял салфетку из его пальцев. - Джонни, горло болит? - тут же подскочил ассистент Пак. ЦзинЮ помотал головой, потом через силу просипел: - Поперхнулся, - и снова раскашлялся. Он поискал глазами на столе, чем запить, и ЧжоЧжо осторожно придвинул поближе к нему бутылочку минералки. Сработало - ЦзинЮ схватил ее и начал жадно пить. ЧжоЧжо смотрел, как двигается кадык на его шее, окончательно забыв про еду. В воображении вспыхивали разные соблазнительные образы - вот он проводит пальцем от подбородка вниз, по выступу адамова яблока до ямки между ключицами, или не пальцем, лучше губами, языком... - ЧжоЧжо, ЧжоЧжо! - А? - очнулся он. - ЧжоЧжо, открой мне Пепси! - ЧунШень тыкала ему бутылку. Он вспомнил, как давно, в один из первых дней здесь облился газировкой, ЦзинЮ еще стебался над ним. Интересно, а он помнит? ЧжоЧжо не удержался, кинул на него быстрый взгляд, и тут же ЦзинЮ поднялся, потянулся через стол, забрал у ЧунШень бутылку и легко открутил крышечку своими длинными сильными пальцами. Ну вот... Теперь к фантазиям про шею добавились мысли про пальцы... Сегодня явно был неподходящий день для "Cross Fire". Звук текущей воды из ванной был такой убаюкивающий, что ЧжоЧжо вырубало. Появился ЦзинЮ, пахнущий гелем для бритья, вынул телефон из пальцев, осторожно снял с носа очки. Сказал "Спи" и сам выключил свет. Рядом с ним ЧжоЧжо иногда ощущал себя балованным ребенком, которому позволено все. Ему не хотелось, чтобы его таким считали. Но ему нравилось, когда ЦзинЮ о нем заботился. В темноте спать вроде бы расхотелось. Он лежал и слушал дыхание ЦзинЮ. Тихие, спокойные вдохи и выдохи. По ним совершенно невозможно было понять, спит он уже или нет. Зато от этих ритмичных звуков неумолимо стало клонить в сон самого ЧжоЧжо. Пару раз он вздрагивал, распахивал глаза, но через несколько минут снова начинал уплывать. Ему казалось, что его невесомое тело медленно погружается в мягкую черную глубину, и ничто не может удержать его на поверхности... А потом он почувствовал теплый ветерок на лице, и что-то горячее прикоснулось к губам. Губы! Губы ЦзинЮ - он узнал это ощущение, этот вкус. Офигеть! Он так хотел поцеловать ЦзинЮ, что ему уже даже во сне чудится этот поцелуй! Господи, как же приятно… как хорошо!.. ЦзинЮ из сна прихватил своими губами его нижнюю губу, чуть втянул в рот, засасывая, соприкасаясь внутренними гладкими сторонами губ, и ЧжоЧжо пронизало острой иглой удовольствия. Ему хотелось податься навстречу, хотелось большего, но непослушное во сне тело отказывалось шевелиться. Поцелуй длился еще какое-то время, потом губы ЦзинЮ исчезли, оставив после себя влажную прохладу и томление. Матрас качнулся, когда тяжелое тело откинулось на подушку... Матрас?.. Так это был не сон?.. Или сон?.. Пока ЧжоЧжо пытался это осознать, его окончательно сморило. * Мой сладкий... Именно это крутилось в голове ЦзинЮ, когда он смотрел на Чжоу. Нет, он не был слащавым или смазливым, он ни капли не походил на девушку. Что внешне, что по характеру, ЧжоЧжо был настоящий пацан, но почему-то ЦзинЮ хотелось с ним нежничать. Он стыдился этого, обрывал себя, старался быть резким и грубоватым, как сам ЧжоЧжо. Но во сне Чжоу не был таким, его лицо разглаживалось, распрямлялись брови, приоткрывались вечно улыбающиеся губы. Он становился нежным, и ЦзинЮ не мог устоять, чтобы невесомо провести пальцами по расслабившейся руке, вдохнуть запах волос, потереться носом о плечо. Он не позволял себе ничего такого, не дотрагивался по-настоящему и, тем более, не целовал его. Но сегодня ЧжоЧжо пробил брешь в его самообладании, и сдерживать себя стало невыносимо трудно. Он тихо сопел рядом, такой теплый, такой доступный и запретный одновременно... Эх, сейчас бы сковать наручниками запястья ЧжоЧжо и сделать с ним все, что так хочется, не обращая внимания на его сопротивление. А может быть, он и не стал бы сопротивляться, вдруг бы ему тоже понравилось... ЦзинЮ приподнялся на локте, навис над ЧжоЧжо, разглядывая в сумраке его лицо. Мой сладкий... ЧжоЧжо шевельнул губами, словно беззвучно сказал его имя, и ЦзинЮ сам не понял, как это произошло, но его губы уже соединились с губами ЧжоЧжо. Сердце заколотилось, будто хотело вырваться из грудной клетки. Все ощущения сосредоточились на крохотной частичке тела, которая соприкасалась с телом Чжоу. ЦзинЮ посасывал его пухлую нижнюю губу, страстно желая, но не решаясь позволить себе большее. Наверное, он себе это придумал, но ему чудился намек на ответ. Воздух в легких закончился, и он осторожно прервал поцелуй. И услышал тихий вздох сожаления. ЦзинЮ наклонился, чтобы снова поцеловать его и… не решился. Через несколько минут ЧжоЧжо повернулся на бок, подтянул коленки к животу, приткнулся задницей к бедру ЦзинЮ и ровно засопел. ЦзинЮ повозился, вкладываясь в его изгибы, обнял и заснул. Утром все шло по уже привычному сценарию: ранний подъем, чистка зубов с закрытыми глазами, душ, который дает возможность в более-менее вменяемом состоянии запихать в себя завтрак, попытки урвать еще хоть полчаса сна по дороге на локацию. И как обычно, вся эта шумная компания, как нарочно, трещит и хохочет, словно сговорившись не давать ЦзинЮ подремать спокойно. - А сколько ему? - Ээ! Про такое не спрашивают! - Почему? - Актеры как женщины - после тридцати годы перестают прибавляться! Какая разница, какой по счету день рождения, праздник и все! - Как все сложно! Но поздравить-то все равно надо! - Торт купили? - Нет еще, мы Нинг пошлем, пока вы работать будете. Как раз к перерыву она из кондитерской вернется, и мы Энтони устроим сюрприз. - ЧжоЧжо, споешь Happy birthday? Повисла пауза, и ЦзинЮ открыл глаза, покосился на ЧжоЧжо. Тот смотрел на него. - Да у меня горло болит, - проговорил ЧжоЧжо. - Давайте все хором споем, - неожиданно для себя самого выдвинул предложение ЦзинЮ и увидел тень улыбки, промелькнувшую на лице Чжоу. - Энтони будет приятно. Позже он спросил ЧжоЧжо, почему тот отказался. - Горло болит, - снова отмазался Чжоу и неуверенно улыбнулся, - И я уже пел ее для тебя. Праздник получился веселый, но короткий. Два киношных "сына" поздравили "папу", а после и остальные налетели с объятиями и поцелуями. В виде праздничного обеда как раз пригодился реквизит с только что отснятой свадьбы папы Бай. Съемочная группа дружно налетела на недоеденные в процессе съемки блюда и вскоре на столах осталась лишь пустая посуда. Именинник получил свои подарки, перефоткался со всеми желающими и укатил праздновать дальше, а на площадке возобновилась работа. " Я уже пел ее для тебя" - эти слова все крутились в голове ЦзинЮ. Означает ли это, что он и правда исключительный для ЧжоЧжо? Или он просто что-то себе придумал, а на деле ЧжоЧжо ничего такого не имел в виду. Как это узнать? Нельзя же спросить напрямую. На площадке ЧжоЧжо снова изображал пьяного. Это был явно не его конек, он опять переигрывал, у него не получалось и он психовал, запарывая дубль за дублем. У самого ЦзинЮ работы сегодня больше не было. Ван ЮйСинь тоже уже освободилась, грех было не воспользоваться возможностью встретиться. ЦзинЮ последний раз посмотрел, как ЧжоЧжо с расстроенным лицом выслушивает замечания режиссера, и ушел. Шагать одному по вечернему Пекину было немного непривычно, но приятно. Он уже давно никуда не выбирался сам, даже соскучился по этому ощущению непривязанности. ЦзинЮ вышел на оживленную улицу. Тут уже можно было поймать такси, но он решил, что ЮйСинь подождет, если он немного пройдется пешком. В маленьком магазинчике ЦзинЮ купил себе пива и не спеша побрел вдоль дороги. В отличие от него, все люди куда-то торопились, суетливый людской поток обтекал его, будто он камень, торчащий посреди русла ручья. Кто-то оглядывался на него, несколько раз ему улыбнулись девушки, и ЦзинЮ лениво улыбнулся в ответ. В голове была блаженная пустота. Обычно, прогулка - это был его способ спокойно подумать. В этот раз ему наоборот хотелось перестать думать о своем будущем, о жизни, о ЧжоЧжо. О том, как он будет жить дальше, когда все это закончится. Когда ЧжоЧжо больше не будет в его жизни. Работу всегда можно найти, на этот счет ЦзинЮ не заморачивался. Но что он будет делать без ЧжоЧжо, если он сейчас, едва расставшись, уже ощущал, что скучает. Такого с ЦзинЮ никогда еще не было, он просто не знал, как себя вести, как реагировать. Посоветоваться с ЮйСинь? Она взрослая и мудрая, наверняка скажет что-нибудь умное. Но, блин, как об этом рассказать? Как признаться, что он гребаный квир? Хей, подруга, я тут на днях понял, что я педик и хочу своего партнера по работе... Полный пиздец! Со стыда можно сгореть! Черт, не думать не получалось... Гулять стало бессмысленно и сразу расхотелось. ЦзинЮ посмотрел сообщение от ЮйСинь с адресом и вышел на обочину, чтобы поймать такси. - Прием! Земля вызывает Хуан ЦзинЮ! Прием! - ЮйСинь пощелкала пальцами у него перед носом. Мыслями он снова был далеко - гадал, как там ЧжоЧжо отснял свою сцену, расстроен ли. Он всегда переживал и начинал психовать, когда что-то не получалось с первого раза. Наверное, не надо было оставлять его сегодня. Так бы он поязвил, постебал немного ЦзинЮ, спустил пар, и ему бы полегчало... - Хуан ЦзинЮ, ты где витаешь? О чем задумался? - А? Да ни о чем, - очнулся он.- О работе. - Об этой? - уточнила ЮйСинь, и ЦзинЮ кивнул. - Смотрю, тебя увлекло. Получается? Я знала, что у тебя есть артистические способности. Я надеюсь, выйдет приличная дорама, и какое-нибудь агентство подпишет с тобой контракт. На слове "приличная" ЦзинЮ не удержался, хохотнул, и ЮйСинь удивленно на него уставилась. Он пожал плечами и не стал ничего объяснять. Почему-то даже с ЮйСинь обсуждать свою роль и вообще гейский сюжет "Зависимого" было неловко. Да, возможно она и в курсе, подо что его подписала, возможно, ей тоже нравятся истории "бойзлав" и яой, как Нинг и ЧунШень, они никогда об этом не говорили. И у ЦзинЮ не было особого желания говорить об этом сейчас. У него было желание оказаться рядом с ЧжоЧжо, убедиться, что он в порядке. А, собственно, что ЦзинЮ тут держало? Ему даже отмазку придумывать не пришлось, сказал чистую правду: - Знаешь, я устал сегодня, как собака. А завтра опять подниматься спозаранку. Пойду я уже, рад был тебя увидеть. Он встал, стараясь не обращать внимания на расстроенное лицо Ван ЮйСинь. Впрочем, она была умной женщиной, своих чувств старалась не демонстрировать. ЮйСинь быстренько взяла себя в руки, улыбнулась ободряюще, и простились они тепло. Такси ловить не надо было, администратор ресторана набрал номер, и машина ждала у дверей уже через пару минут. Напоследок ЮйСинь чмокнула ЦзинЮ в щеку и вручила фирменный пакет из магазина пряностей. ЦзинЮ заглянул внутрь. Там были все ингредиенты для приготовления того самого чая. В такси, глядя как уменьшается фигурка Ван ЮйСинь на освещенном крыльце, ЦзинЮ подумал, что ему очень повезло иметь такого друга. Потом он подумал про ЧжоЧжо, можно ли считать их друзьями? Кто они друг другу? Он для ЧжоЧжо, наверное, всё-таки друг. А ЧжоЧжо для него? Возлюбленный? Фу, блин, какое старперское пафосное словцо! Нет, ЦзинЮ не хотелось так его называть. Но как по-другому, он тоже не знал. Мой сладкий... В холле было пусто, все уже разбрелись по комнатам. У малышей было темно, а под дверями их с ЧжоЧжо комнаты виднелась полоска света. Похоже, Чжоу еще не спал. ЦзинЮ осторожно толкнул дверь. ЧжоЧжо кверху задницей (охренительно соблазнительной задницей) валялся на кровати и во что-то играл на телефоне. На приход ЦзинЮ он демонстративно не обратил внимания, хотя был без наушников и стопроц слышал, как он вошел. - Привет, это я, - неуверенно-бодрым голосом произнес ЦзинЮ, но ответа не дождался. * Странно, обычно считается, что изобразить пьяного проще простого. Добавить в движения расхлябанности, взгляд расфокусировать, сделать речь невнятной, заплетающейся - вот тебе и пьяный. На деле все было сложнее, по крайней мере, для ЧжоЧжо. В прошлый раз он мучался, и в этот раз было не легче. Он никак не мог поймать ту тонкую грань между игрой и естественностью. Он сам видел на отснятом материале: у него получался не пьяный Бай ЛоИнь, а Бай ЛоИнь, изображающий пьяного. Ну как, как это сделать правильно? И где этот чертов ЦзинЮ? В прошлый раз он своими замечаниями, дурацкими и бесполезными, как ни странно, очень помог ЧжоЧжо мобилизоваться и сыграть как надо. Куда он делся? Опять спит где-то? - Так он же вроде поехал со своей девушкой встретиться? У Гу Хая на сегодня больше сцен нет, вот его и отпустили… - удивился его вопросу второй режиссер.- Разве нет? - А... Точно, я забыл, - кивнул ЧжоЧжо и отошел. Вот значит как… На свидание полетел, как на крыльях, даже не сказал ничего. Ну правильно, что, ЧжоЧжо ему мама, чтобы перед ним отчитываться? И все равно, мог хотя бы "Пока-пока!" сказать, язык бы не отвалился. Небось, поманила девушка, секс пообещала, вот он и рванул, про все забыв. ЧжоЧжо тоже пообещал бы ему секс, но разве он девушка? Тут он ей не конкурент. И вообще, кто ему ЧжоЧжо? Непонятно кто. Партнер по работе. Пока ее нет рядом, можно поцеловаться, полапать - снять, так сказать, сексуальное напряжение. Хрен он больше до ЧжоЧжо дотронется! Только в кадре! ЧжоЧжо уговаривал себя, что ни ЦзинЮ, ни сама ситуация не стоят того, чтобы из-за них расстраиваться, но все равно было горько и ужасно обидно. В груди болело и хотелось заплакать. Даже то, что сцена, в конце концов, получилась, совсем не утешило. В машине он вставил наушники, пресекая все попытки втянуть его в общую болтовню. Было настроение послушать что потяжелее, как назло в плей-листе ничего такого не находилось: все казалось слишком легким и мелодичным сейчас. Тогда он включил "Cross Fire" - хоть убить кого-нибудь. Ужин в горло не лез, и ЧжоЧжо быстренько свалил в комнату. Его никто не задерживал, и снимать не рвался. Наверное, сам по себе, без ЦзинЮ, чтобы их спаривать, он был этим яойщицам не интересен. Ну и слава богу. В комнате ощущался слабый запах парфюма ЦзинЮ и от этого у ЧжоЧжо снова защекотали в носу подступившие слезы. Наверное, если бы он смог пореветь, ему бы полегчало, но ЧжоЧжо разучился плакать уже очень давно. Он пнул кровать и побоксировал подушку, вымещая на ней злость и обиду на ЦзинЮ, потом плюхнулся и снова включил игру. Постепенно голоса в холле стихли, народ расползся по своим комнатам, общага заснула: из-за раннего подъема спать ложились тоже рано. ЧжоЧжо зевал, но спать не хотелось, да он и знал, что не заснет без чертова ЦзинЮ. Наконец, он услышал щелканье замка и шаги. ЧжоЧжо узнал походку. Дурное сердце затрепыхалось в груди. Блин, ну что за глупости! Ну пришел и пришел, подумаешь! ЧжоЧжо его и не ждал совсем! Он ожесточенно выпускал пулю за пулей, забыв пополнить боезапас. ЦзинЮ на пару секунд задержался перед дверью и вошел в комнату. ЧжоЧжо старательно игнорировал его появление, даже головы не повернул. Шея заболела от усилий сохранять неподвижность. - Привет! - бодренько, будто только расстались, сказал ЦзинЮ. И добавил зачем-то: - Это я. А то ЧжоЧжо не догадался! Патроны закончились, ЧжоЧжо сменил оружие, но и у винтовки боезапас был на исходе, к тому же, его ранили и он истекал кровью, теряя силы. - ЧжоЧжо! - неуверенно позвал ЦзинЮ. - Ты как? Игнор. Полный игнор. Не вижу, не слышу, не разговариваю. - Как сцену отсняли? Долго морочиться пришлось? Сколько дублей? - не отступался ЦзинЮ. - ЧжоЧжо, ну поговори со мной! Он присел на кровать, протянул руку и закрыл ладонью экран телефона. - Блядь! Меня же убьют сейчас! - психанул ЧжоЧжо, дернул на себя телефон, но было уже поздно. Гейм овер! ЧжоЧжо раздосадованно отбросил телефон, он свалился за подушки. - Эй! Ну ты чего? - не унимался ЦзинЮ. – Обиделся, что ли? - Я? На что? - ЧжоЧжо очень надеялся, что прозвучало естественно. - Меня убили из-за тебя, а я даже сохраниться не успел! Теперь весь уровень переигрывать. - Ну прости, - пожал своими плечищами ЦзинЮ. - И что днём ушел, ничего тебе не сказав, тоже прости! - Так сильно на свидание спешил? - не удержавшись, фыркнул ЧжоЧжо. ЦзинЮ хотел что-то возразить, но сдержался, снова пожал плечами: - Типа того. ЧжоЧжо не ожидал, что от этого простого признания факта может быть так больно. ЦзинЮ посмотрел в сторону, и ЧжоЧжо словно нож под ребра вогнали - на щеке ЦзинЮ алел смазанный отпечаток помады. Ужасно, просто жутко хотелось кого-нибудь убить, причем не в "Cross Fire", а вживую. И не кого-то, а эту незнакомую тетку, которая, в сущности ничего ему не сделала, просто ей было позволено то, что ЧжоЧжо не мог себе позволить. - Как-то ты быстро отстрелялся, - съязвил он, не зная, как побольнее задеть. - Так рано же вставать, - спокойно ответил ЦзинЮ, а потом до него видимо дошел двоякий смысл: - Ты это о чем? ЧжоЧжо картинно закатил глаза. - У нас ничего не было! Мы в ресторане посидели и все! - начал оправдываться ЦзинЮ, хотя, по сути, зачем он оправдывался? - Правда ничего не было! Я не скорострел! - Угу, - скептически хмыкнул ЧжоЧжо и полез за подушки искать телефон. - Ах ты мелкий сучонок! Тебе доказательства нужны, что ли? - ЦзинЮ дернул его на себя, ЧжоЧжо уперся локтем ему в живот, завязалась потасовка. Он сопротивлялся активно, но не ожесточенно, чувствуя, как от этой глупой возни непостижимым образом по капле, постепенно испаряется боль, перегорает обида. Через несколько минут, когда сил уже совсем не осталось, ЦзинЮ удалось прижать его к кровати, обхватив ногами и руками в тесное объятие. Его раскрасневшееся лицо было совсем близко, глаза смотрели в глаза. - Тебе точно нужны доказательства? - пропыхтел он. - Веришь, я тебя сейчас поцелую. - Ага, - пропыхтел в ответ ЧжоЧжо. Это звучало как издевка, но он на самом деле бросал вызов, он страстно хотел, чтобы ЦзинЮ выполнил свои угрозы. Сердце билось как сумасшедшее, и ЧжоЧжо мог чувствовать, что вплотную к его груди так же бешено стучит сердце ЦзинЮ. Он улыбнулся уголком рта и дернул бровью: - Рискни, придурок! Но ЦзинЮ не рискнул...