***
— Незуко Ладони у Танджиро грубые, с мозолями от постоянного использования клинка, а ещё очень горячие. Кожа демона — холод мрамора, а оттого разница ощущается ещё больше. Незуко льнет к нему, требовательно подставляется под ласковые поглаживания и выгибается кошкой. — Не-зу-ко… От его глубокого голоса в груди зарождается утробное мурлыканье и дрожь мурашек пробегается по коже. Большим пальцем оглаживает скулу, стирает со щеки каплю крови, кончиками пальцев скользит вниз, к губам. У Незуко дыхание перехватывает и оторвать завороженного взгляда не получается — красные омуты полны нежной любви, а в глубине зрачков из тлеющих углей разгорается дикий пожар. — Незу-уко-о-о Губы у Танджиро сухие, обветренные. Незуко обожает их целовать, прикусывать острыми клычками до крови и тут же слизывать ее. Он опаляет горячим дыханием чувствительную кожу, целует нежную шею, посасывает, прикусывает, пробует ее на вкус — хей, кто тут демон? Незуко извивается, изгибается до хруста костей — вот-вот сломается — мечется в сладостной агонии. Заострившиеся когти вспарывают татами, оставляют на полу глубокие царапины, а хочется брата обвить руками, в бессознательном порыве оставить на бледной коже алые полосы, впиться клыками в шею, чтобы никто, ни одна тварь больше не смела считать его своим. Никогда Ей так хорошо, так сладко — до стонов, до цветных кругов перед глазами и полной потери воли. Ей остается только рычать, стонать, шептать: — Танджиро! Танджиро. Танджиро… Это ее единственная молитва к единственному богу. Бога нет в небесах, он не живет в царстве теней и не скрывается в лесах. Он целует ее в окровавленные губы, слизывает чужую кровь Шепчет хриплое, нежное, любящее: — Незу…ко И делит с ней одну кровь на двоих. Ее единственный Бог. За его улыбку она готова убивать тысячами, за его любовь она готова вечно мучиться в Аду — но разве это важно? Тан-джи-ро — синоним солнца, воплощение пламени. Незуко не страшно сгореть.***
Зенитсу отводит взгляд играющей Незуко. Сердце бьется громко-громко, заглушает все остальные звуки. Ладони лихорадочно потеют и кожа покрывается мурашками. Как же страшно. Беги! М о н с т р Он поднимается — давай же! Быстрее! Ещё есть шанс! Танджиро смотрит и колени подгибаются. В алых глазах монстра горит равнодушное: Сделаешь шаг, убью. Зенитсу закрывает побледневшее лицо ладонями, прикусывает губу в попытке сдержать подкрадывающуюся истерику. Его бьет дрожь. Шанса нет. В глазах у Танджиро сожаление напополам с пониманием. Зенитцу страшно, мерзко и горько. Канао второй день не приходит в сознание — на охоте на нее напал какой-то демон и девушка потеряла много крови. Не факт, что очнется вообще. Никто не смеет пытаться красть у демона.