Мозайка

В камере холодно. Настолько холодно, что пробирало до самых костей, и Вильям ежился, натягивая тонкое одеяло на плечи, но все было тщетно. Единственным источником жара в этой дыре был Ями. Тот сидел напротив, и даже решетки не мешали прочувствовать всю обжигающую ненависть его взгляда. Если бы ею можно было согреться, то Вильям не только бы подставил руки, он бы позволил этому пламени спалить себя дотла. А Ями бы с удовольствием помог, толкнув головой вперёд, чтобы жадный до боли огонь объел всю кожу с лица. Это было бы справедливо. В конце концов, о своих грехах он знал и помнил лучше других. Капитан Чёрных быков тоже помнил, поэтому и приходил к нему уже месяц, но никогда ничего не говорил, хотя все и так было понятно. Вильям многое мог узнать о человеке просто увидев его однажды: мог с легкостью прочитать в чужих жестах надменность или тщательно скрываемую неуверенность, увидеть во взгляде слабость. И Ями будто незамысловатая книга, открыть секреты которой не составляло труда, особенно сейчас. Он знал, что Ями было нужно: сидеть здесь каждый день по несколько часов подряд, только для того, чтобы удобнее было заниматься самобичеванием. Он искал их, искал все те ничтожные мелочи, которые специально пропустил, понадеявшись на свою паранойю. Корил себя за то, что оказался слишком слеп, а ведь враг был как на ладони, стоило лишь протянуть руку. Может, если бы он так быстро не отмёл Вильяма с шахматной доски, если бы не поддался сентиментальности, то все вышло бы по-другому. Но все случилось так, как случилось, и он не мог простить себе эту оплошность. Ферзь должен защищать короля во что бы то ни стало. Потому что король одновременно и самая могущественная фигура, и самая слабая, нуждающаяся в постоянной опеке. И Ями довольно неплохо с этим справлялся. Только все в жизни бывает впервые, ведь несмотря на всю свою силу, капитан Чёрных быков был и оставался всего лишь человеком, неспособным предусмотреть все и вся. И теперь он каждый день добровольно спускался вниз по лестнице, ведущей в его персональный ад. Вильям не знал, что именно видел Ями, когда так пристально изучал черты его лица. Возможно, пытался угадать чья сущность занимала тело. Но ему не стоило так беспокоиться: Патри спал непробудным сном, надежно укрытый его сознанием, будто бетонной периной. И Вильям как никогда ощущал одинокую пустоту, словно важная его часть растворилась в хитросплетениях мыслей, и частиц не найти. Но вместе с тем пришла свобода, отнявшая выбор. Теперь для него был только Джулиус и только он имел значение. Тот приходил к нему иногда: уставший, бледный, но все такой же благородный, по-детски добрый и всепрощающий. Вильям любил его до безысходной агонизирующий боли, как никого и никогда не любил и не полюбит. (Исключением был лишь Патри, его заблудшее второе я.) Это же чувство он видел и в Ями, подогреваемое кипящей преданностью напополам со страстью. Гремучая комбинация, заставившая того принять услуги пленного чернокнижника. Но ведь капитан Чёрных быков всегда был весьма незаурядной личностью, способной на неочевидные поступки. Никогда ничего не делал наполовину, всегда шёл до конца. Что напомнило Вильяму кое о чем. -Ты все так же избегаешь лорда Джулиуса? Вопрос вышел неожиданным, и Вильям оценил тяжёлый испепеляющий взгляд и напряженные плечи. Что-то подсказывало ему не продолжать, и обычно он не лез к людям с ненужными расспросами, но почему-то в эту минуту любопытство оказалось сильнее скучного безразличия. Ями хотелось всковырнуть, словно корочку от ещё не зажившей ранки, чтобы в итоге увидеть стекающую по коже кровь. Потому что, как и эти алые ручейки, эмоции Ями завораживали, заставляли видеть собственную ущербность, можно даже сказать бесчеловечность. - Он вчера приходил, - продолжил Вильям, игнорируя чужие сжатые кулаки. - Зачем? - Сам знаешь зачем. - Черт я же велел ему сидеть на жопе ровно, - сварливо проворчал капитан быков, но Вильям знал, что тот улыбался: смазано-удовлетворенно, будто подтвердил то, о чем и так уже давно догадался. - Хм, тебе ли не знать лорда Джулиуса. - Вот поэтому я и запретил ему спускаться сюда, - Ями достал очередную сигарету, бездумно вертя ее в руках: не мог решить стоит ли ее зажечь. -Ты мог бы мне подыграть и игнорировать его. Хотя бы из уважения к тем, кого твои дружки убили. Но конечно же ты этого не сделал, - огонёк вспыхнул мириадами искр - на мгновенье озарив лицо Ями, делая его похожим на высеченную из гранита маску - прежде чем вновь погаснуть. - Как же я хочу тебя прикончить. Это признание не ввергает в шок, наоборот, Вильям что-то подобное и ожидал услышать. Ями не умел прогибаться, забывать и прощать те вещи, за которые и не стоило. Он был реалистом, а не мечтателем, но именно поэтому он всегда тянулся к Джулиусу. Именно поэтому его верность была безоговорочной, на грани жаркого фанатизма. Но вместе с тем, он не мог принять поступка короля, его решение сохранить Вильяму жизнь, как и поставить ее выше своей собственной. Ями считал, что тот поступил безрассудно, подвергнув ненужной опасности невинные жизни. Ведь сражайся Джулиус на полном серьезе, то у Патри не было бы и шанса – все закончилось бы даже не начавшись. Ями злился на него, злился на себя и Вильяма, так что предпочёл просто спрятаться от всего. - Это бы что-то поменяло? - с любопытством поинтересовался Вильям, одним вопросом ища ответы на два. - Нет и нет, - с сожалением признал Ями, делая очередную затяжку и выдыхая сизый дым. - Он бы не перестал к тебе ходить, а мертвые все равно не оживут, даже если я снесу тебе башку. - Уверен? - Вполне, да и не особо хочется марать руки, - на дне чужой охрипшей глотки растиралось чаинками пряное отвращение и Вильям неосознанно улыбнулся. В грудине что-то тоскливо затрепетало, прозрачными осколками осыпаясь куда-то вниз. Почему-то захотелось их собрать, сложить мозаику воедино, но вместо этого получалось лишь топтаться на месте, ломая и без того хрупкие кусочки. Беглый взгляд в сторону Ями подтвердил его ожидания: тот тоже хотел бы повернуть время вспять, вернуть простые дни рабочей дружбы, а не торчать здесь, изнывая от будоражащего желания покончить со всем единым взмахом меча. И в этом желании они были болезненно схожи. - Тебе не хочется этого признавать, особенно сейчас, но мы очень похожи. - Ни черта подобного, - отрезал Ями, морщась от одной только мысли. - Тогда скажи, как бы ты поступил на моем месте, если бы выбор пал между лордом Джулиусом и кем-то из быков? Кого бы ты выбрал? -Вильям наклонился вперёд, с жадностью голодного зверя вгрызаясь в любые крохи эмоций собеседника. Он должен был понять, насколько далеко заходило чужое заблуждение. На мгновение, лишь на пару секунд в глазах Ями мелькнула неуверенность, но этого хватило, чтобы расставить все на свои места. - Не обманывай себя, ты бы тоже не смог, - заключил он наконец, с разочарованным вздохом откидываясь назад. Он ожидал… чего он ожидал? Какого-то фантомного решения? Опровержения правильности его поступка? Если бы все было так просто, то он бы… - Не неси чушь, мой выбор должен быть для тебя очевиден. От резкого, режущего тона закладывает уши и приходится вскинуть голову, чтобы убедиться в том, что не ослышался. В том, что уже отчаялся услышать. - И что? Даже не задумался бы? Не сомневался? - Нет. Потому что я верю в своих ребят, - жестко ответил Ями, хмуря брови - разговор ему явно надоел. - Что бы там ни было - они справятся. Всегда. Потому что семья, и из любого дерьма вытащат друг друга сами и без моей помощи. Они не какие-то там слабаки, которых нужно держать за ручку и защищать. - А лорд Джулиус? - Насчет него можешь не волноваться, я всегда буду рядом, чтобы вправить ему мозги, - Ями откинул в сторону истлевший бычок и неспешно поднялся, хрустя затёкшими суставами. - Его альтруизм закончится на тебе, я больше не позволю ему и шагу ступить без присмотра. В чужом взгляде Вильям увидел стальную решимость, какое-то непонятное принятие, разбавленное тянущей одержимой тоской. Как будто их разговор что-то исправил, склеил разбитые кусочки, хоть и не до конца. - Поэтому, ни черта мы не похожи. - Почему же? - Потому что ты предоставил выбор случаю и потерял все, - Ями глянул через плечо, серьёзно и без капли сомнений произнёс: - А я выбрал.