Подарок судьбы

      Автобус подбросило на кочке, и малыш, сидя у мамы на коленях, заливисто засмеялся. Напротив сидела пожилая женщина, обняв перед собой клетчатую сумку. Автобус был полон садоводами, все галдели и перекликались между собой. Люди давно друг друга знали, и лишь эти двое были новенькими. Женщина украдкой рассматривала своих соседей, отмечая про себя еле уловимое сходство ребёнка с его матерью.       — Сколько вашему? — наконец решившись, спросила она.       — Почти два, — с улыбкой ответила молодая мамочка, поправляя бандану сына.       — Большо-ой! — цокнула языком попутчица. — В гости едете, да? — продолжала любопытствовать она.       — Да, мы к бабушке на промыслы. Да, малыш? — молодая женщина легко чмокнула сына в щёчку.       — Баба! — вставил своё слово мальчуган. — Баба, — ткнул он в сидящую напротив пухлым пальчиком.       — О, какой разговорчивый! — заулыбалась в ответ женщина, возвращая обратно съехавшую с колен сумку. — Вот бабуля твоя обрадуется! — и тут же тихо добавила: — А я всё одна. Да…       В этот момент автобус снова тряхнуло — дорога была в выбоинах. Мальчуган неловко ударился лбом о стекло, в которое вместе с мамой разглядывал мелькающие придорожные кусты, хороводы берёзовых лесочков и аляпистые крыши проносящихся мимо деревень и садовых товариществ.       Ребёнок захныкал, переключив на себя всё внимание матери.       Бабулька же поджала губы и отвернулась к окну.       Вот и знакомый свёрток дороги — автобус заурчал, крякнул и остановился, со свистом раскрывая двери, словно запыхавшийся от быстрого бега и угоревший на солнцепёке человек.       В толчее гомонящих на разные лады женщин и басовито окликивающих друг друга мужчин молодая женщина с малышом затерялись, слившись перед близоруким взглядом одиноко бредущей фигуры, почти полностью скрывшейся за большой клетчатой сумкой, закинутой через плечо.       — Что, Петровна, повоюем ещё сегодня? — раздался вдруг высокий голос.       — А… Да уж! — остановилась бабулька, приставив ладонь козырьком ко лбу. — Вот, отраву для муравьёв прикупила.       — Что, тоже одолевают, черти?!       — Не то слово, Раиса, прости Господи! Ну да я пойду!       — Петровна! — снова окликнула Раиса уже было повернувшую в сторону своей улицы женщину. — Приходи ко мне к двенадцати на окрошку — дело у меня к тебе есть.       — Хорошо.       Всё утро, неторопливо копошась на своём участке, Петровна вспоминала ямочки на щёчках у того малыша.       «Как у моего Сенечки… В детстве…», — вздыхала она, то и дело смахивая со щёк редкие слезинки.       Когда спина устала настолько, что и разогнуться стало уж совсем невмоготу, Петровна, спохватившись, засуетилась, отыскивая в своей бездонной сумке прихваченные из дома пряники и шоколадные батончики, — Раиса же ждёт, а с пустыми руками идти в гости негоже.       Уже подходя к нужному домику, она вновь услышала детский смех, показавшийся ей знакомым. Из-за густых кустов сирени сложно было разглядеть людей за забором. Петровна направилась к соседней калитке, возле которой её уже ждала подруга.       — Я уж думала, не придёшь!       — Заработалась, — развела руками Петровна и протянула гостинцы: — Держи.       — О! Прекрасно! А то я к чаю-то и забыла, — заулыбалась громогласная Раиса.       Оказалось, что в семье Раисы случилось пополнение: у сына родилась дочь. Поздравив свою подругу по саду, Петровна, помявшись, пригубила немного беленькой за здоровье «нового человека».       — Слышу, и тут у вас весело да звонко! Малыш рядом, да? — полюбопытствовала она, кивая в сторону соседей.       — Да, — расплылась вновь в улыбке Раиса. — К Людмилке дочь с сынишкой приехала. Ну такой хохотун! Пойдём, познакомлю! — Ой, не надо! Нет-нет!.. — растерялась Петровна.       — Идём-идём!       Уже вечером, дома, готовясь ко сну, Петровна с теплотой вспоминала серые глаза и румяные щёчки Андрюшеньки — её нового маленького друга.       «Надо будет узнать у Людмилы, когда они приедут в следующий раз», — сонно думала она, устраиваясь поудобнее в кровати.       А наутро Петровна уже принялась за работу: кроила и смётывала детали будущей игрушки — махровой собачки. Ведь каждому хочется иметь рядом верного друга. А Петровне другом всегда было любимое дело — рукоделие.       За толщей ежедневных забот, под вуалью многолетнего траура по ушедшему из жизни, такому ещё молодому сыну, оставшись одна, она и забыла, что спасение от горестных мыслей можно найти в творчестве. А эта открытая и чистая душа — этот мальчик... Он напомнил ей её саму, юную и счастливую.       Воистину — подарок судьбы!