Во имя Томаса

Виллу было больно, когда он повредил руку проволокой. Было больно, когда его засыпало. Но никогда так сердце не разрывалось, как в тот момент, когда он понял, что Томас умирает на его руках. Его друг. Его спаситель. Его… любовь. Очень трудно признаться себе, что эти чувства были. Что они существовали вообще и продолжают жить своей жизнью, нежно храня память о Блейке. Война каждый день уносит тысячи жизней, и каждый образ будет кем-то также храним и оберегаем. А он ведь вообще не хотел верить, что это случилось. Что Томас умирает. Как глупо было надеется, что Томас сможет выбраться. Рана тяжёлая, сама по себе не пройдёт, но Скофилд не оставлял веры, что это обойдёт их стороной. Всё будет хорошо. Конечно, ничего хорошего не было. Было лишь одно обещание, что Уилл дойдёт, добежит. Сделает всё возможное, но донесёт приказ, потому что для Томаса это важно. Потому что он отдал свою жизнь, чтобы спасти жизни всех других солдат, которые должны были начать наступление. Но, сложись всё иначе, может, их бы вообще не послали передавать этот чёртов приказ. От этого осознания становится тошно. Слишком много «А что, если…», которые зарылись где-то в уголках мозга. Они шепчат про то, что Блейк умер только из-за того, что Скофилд не досмотрел, оставил одного Томаса наедине с фашистом. Разве так поступают? Оставляют один на один с врагом, хоть и раненным? Нет, его вины в этом нет. Да и думать особо некогда. Нужно действовать. Нельзя, чтобы брат Блейка тоже отошёл в мир иной. Нельзя допустить и капли крови на солдатах, которые будут атаковать. Потому что уже ушла одна жизнь, которая делала всё возможное, чтобы этого не случилось. И эта жертва не будет напрасной. Вилл берёт себя в руки, ведь ему предстоит пройти немалый путь, который будет осыпан трудностями. Но он сделает это. Ради Томаса. Ради человека, который навсегда останется в его сердце. Ради того, кого Уилл любит. Потому что он обещал. Вильям понимает, что река времени когда-то унесёт все прелестные черты Блейка. Он позабудет его смех, его весёлые истрии, одна из последних которая была рассказана незадолго до гибели. Но он будет помнить его силуэт, вообще его давнешнее существование. Вполне возможно, что этот факт останется единственным в памяти, но он будет. Он постарается помнить даже через года как можно больше о том, кого он полюбил в это страшное время. А сейчас стоит обо всём забыть. Скофилду предстоит слишком много пройти. Но он готов. Во имя Томаса.