Мне нравится, что Вы больны не мной...

В имении Григория и Катерины Червинских сегодня давали бал в честь рождения их сына Дмитрия. Это торжество было с большим размахом. Хозяйка вечера в своём самом лучшем наряде стояла под руку с мужем и с улыбкой на устах приветствовала гостей. И чуть краснела когда горячее дыхание мужа опаляло ей щеку, когда Григорий, что-то тихо говорил наклоняясь к ней. —  Ты намного прекрасней этих сплетниц, — шепнул Червинский кивком головы указывая на барышень которые стояли в своих самых лучших нарядах, и скользили по залу томным взглядом в поисках кавалеров. — Неужели? — пани Червинская коварно стрельнула глазками. — Ты мне не веришь? — Григорий снова наклонился к ней. — Верю, — также тихо сказала Китти, и вырвавшись из плена мужа, направилась к гостям. Григорий ухмыльнулся ей вслед. Умеет Катерина сводить его с ума, и ему это нравилось. — Ба, какие люди! — воскликнул Гриша, увидев Николая Александровича Дорошенко. — Я думал, что Вы уже и забыли о нашем захолустье, — пошутил мужчина. Николя молчал. Прошло уже больше трех лет как он здесь был. Его друзья уже женились, стали отцами, только он холост. Григорий в шутку его даже волком одиночкой называл. — Марианна Фёдоровна тоже здесь? — заметил Николай девушка, в платье персикового цвета, которая одиноко стояла возле стены. Девушка заметив чиновника, грустно на него посмотрела, и исчезла среди толпы. — Ей не позавидовать, — Червинский кивнул Решетникову, который вошёл в зал. — Почему? — не понял Николай. — После смерти Алексея дела Косачей совсем плохи. Лидия Шефер ведь больше ими не опекается. Вот Софья Станиславовна и решила дочку замуж выдать, — рассказал Григорий. — А женишок у Марианны та ещё сволочь. Господин Лютович Я с ним встречался несколько раз в Киеве. Мерзкий тип, — Григ сморщился вспоминая гадкую ухмылку господина Лютовича. — За кого?! — Дорошенко поперхнулся шампанским, и уставился на Григория. — Это шутка?! — Отнюдь, — Григ поставил пустой бокал на поднос лакея. — Правда. Вы извините, я должен ненадолго Вас оставить. Николя кивнул пребывая в шоке от услышанного. Лютович и Марианна? Нежный цветок рядом с этим чудовищем? В Киеве Николя тоже много слышал об этом господине и не всегда хорошее. Увидев знакомую фигурку, Дорошенко направился к ней, чтобы поговорить. Неужели сестра его лучшего друга решила отдать себя в жертву. — Марианна Фёдоровна, — чиновник подошёл к юной панне, и взяв ее руку, которая была затянута в белую перчатку поцеловал. — Очень рад Вас видеть. — Николай Александрович, — девушка присела в книксене. — Здравствуйте. — Разрешите Вас пригласить? — оркестр заиграл нежную, словно ранняя весна мелодию. Марианна, смущаясь, вложила свою маленькую ладошку в ладонь мужчины, и они легко заскользили по натертому до блеска паркету. Сейчас Марианна забыла все свои горести. Ей казалось, что она попала в сказку. Здесь, в бальном зале, она забыла, что уже через два месяца она станет женой, и всю жизнь будет жить без любви. Потому что её юное сердечко давно уже отдано этому красавцу чиновнику, который об этом даже не знает. — Марианна Фёдоровна, это правда, что Вы собрались замуж за пана Лютовича? — Да, — кивнула Мари, делая поворот. — Но как? — Дорошенко смотрел на девушку, и не мог поверить, что она говорит все это так спокойно. — Вы и он?! Вы заслуживаете другого мужа! Который будет Вас любить, который будет готов жизнь за Вас отдать. Лютович Вас не достоин! — горячо воскликнул Николай, желая достучаться до её разума. — Любовь?! А она существует? — она остановилась и подняла свои прекрасные глаза на мужчину. — Мою любовь никто не замечает уже довольно долго. Она безответная… Простите, Николай Александрович, но так будет лучше для всех, — девушка снова присела в книксене, и убежала, только бы он не увидел её заплаканные глаза.

***

Мужчины сидели в гостиной, и под тихое потрескивание поленьев пили коньяк. — А как Елена? Ты с ней видишься? — спросил Червинский после насыщенного дня. — Нет. Она решила, что муж губернатор лучше, чем я, — с горькой улыбкой на губах произнёс Николя. — Может быть так лучше? Я больше не буду строить для себя иллюзий. — Может быть, — согласился Григорий. — Николя, я должен был передать тебе это письмо через месяц, но лучше я это сделаю сейчас, — на стол упал плотно запечатанный конверт. — Это Марианна написала. Николя вскрыл конверт, и на свет появился пергамент, который был исписанный девичьим почерком. — Я наверное лучше оставлю Вас, — Григ вышел из гостиной и направился к Кате. Николя стал читать, и впервые за все время он узнал другую Марианну Федоровну Косач. «Здравствуйте Николай Александрович, Это моё первое и последнее письмо, написанное для Вас. И я пишу его, чтобы хотя бы на бумаге оставить часть той боли, которая истязает мою душу вот уже много лет. Я никогда не думала, что чувство любви может приносить боль, но теперь она живёт со мной. Я не знаю, когда все это началось. Когда я взбалмошной девчонкой, которой меня все привыкли считать влюбилась в Вас. Сейчас я не боюсь об этом писать, ведь совсем скоро я уезжаю навсегда, и мы с Вами больше никогда не увидимся. Мне было за счастье видеть Вас в нашем имении, и просто знать, что с Вами все хорошо. Что Вы живы, и здоровы. Я пыталась, действительно пыталась забыть, выкинуть эту любовь из своего сердца, но не получилось. Как я не пыталась, жизнь постоянно сводит меня с Вами, и испытывает, и после каждой встречи оставляет внутри холод. Я не хочу! Пытаюсь забыть, выкинуть из головы, но не получается. Тогда, на том балу, танцуя с Вами, я была счастлива. Это чувство я испытала лишь единожды, и больше никогда… Никогда его не испытаю. Я оставлю его Вам. Где бы Вы ни были, я искренне желаю Вам счастья. Ведь моя душа будет спокойна зная, что Вы счастливы и любимы. Сейчас я другая. Холодная, и принадлежу другому, и буду век ему верна. Мне нравится, что Вы больны не мной.Но очень жаль, что я болею Вами…» Последние строчки были расплывчаты. Николай догадался, что дописывая их девушка плакала. Мужчина поднялся и подошёл к окну за которым начинался новый день. Николай сжимал в руках письмо написанное аккуратным почерком, а в голове эхом звучали написанные строки: «Мне нравится, что Вы больны не мной, Но очень жаль, что я болею Вами…» Встречая новый день Дорощенко знал, что не позволит Софье Косач выдать свою дочь за Лютовича. Не позволит сломать её жизнь, а что будет потом не так уж и важно. Главное успеть спасти её. Девушку, любви которой он даже не замечал.