И костюм у тебя дурацкий

— Каччан... Его имя срывалось с губ Деку тихими всхлипами. В его волосы впивались пальцы — крепкие, затянутые белой тканью перчатки, но всё равно умудряющиеся болезненно скрести по затылку. И они же не давали Кацки отстраниться от раскрасневшейся шеи, на которой потихоньку расцветали только что поставленные засосы. Он и не отстранялся — наоборот, сильнее вжимал Деку в шкафчики раздевалки, устроив ногу между его бёдер, стискивал вторую руку у него над головой за запястье, чувствуя, как бешено бьётся его пульс — и пальцами, и губами, и едва ли не всем телом. Или это был собственный пульс Кацки — он не знал и не хотел думать. — Деку, — от звука собственного имени, обжёгшего ухо, Деку судорожно вздохнул. Его рука в хватке Кацки дёрнулась, но он сжал пальцы сильнее, ощущая, как губы расползаются в кривой самодовольной ухмылке. — Какого хрена ты сегодня устроил? — Я не специально... я просто... они просто... — попытки сказать что-то прервались тихим вскриком, когда Кацки провёл языком по раковине его уха, сомкнул зубы на мочке — Деку дёрнулся в его руках, прижался к нему сильнее, и Кацки недовольно цыкнул, когда острый край металлической маски геройского костюма врезался ему в грудь. — Решил устроить для перваков костюмированное шоу? Покрасоваться перед ними, а, Деку? Ты так планируешь стать первым героем? Свободная рука медленно скользнула по его боку, и когда она дошла до бедра, по всему его телу прошла дрожь; он чуть повернул голову, ещё больше открывая ухо и сторону шеи. Кацки довольно выдохнул, прикусывая край челюсти в качестве вознаграждения. — Они сами попросили с ними потренироваться... — пробормотал Деку. Забавно — всего несколько минут назад он носился по всему спортивному залу, выматывая целую толпу восторженных малолеток, дорвавшихся до известного на всю страну третьекурсника, а сейчас едва ли не провисал в руках Кацки, покорный и податливый, как котёнок. Ухмыльнувшись, Кацки отстранился и сжал пальцами его щёки. Деку обиженно нахмурился, попытался укусить его за ладонь, но Кацки надавил сильнее. — И ты сразу кинулся им угождать, да? И что они теперь скажут, когда ты свалил с середины тренировки?.. — его колено сдвинулось выше, и глаза Деку на мгновение закатились, его ресницы задрожали, пальцы в волосах Кацки дёрнулись. — Да ты сам меня утащил! — наконец, он справился с собой, попытался огрызнуться, но с пальцами Кацки на щеках он напоминал скорее недовольного хомячка. — Каччан, отпусти! — «Каччан, отпуффи», — передразнил Кацки, отпуская его лицо, но вместо этого хватая Деку за ногу и закидывая её себе на бедро. Деку ахнул — и так красные щёки вспыхнули сильнее. — И что, вернёшься к ним? С этим? Его колено целенаправленно потёрлось о пах Деку, задевая очевидный стояк. Деку отвёл взгляд в сторону, тихонечко выдыхая. Кацки самодовольно ухмыльнулся. Уж кто бы сомневался. Да и вообще, какая разница, сам он его утащил с тренировки или нет? Просто кое-кому нужно было нахер сменить свой дурацкий обтягивающий костюм с дурацкими высоченными перчатками и дурацкой бронёй до середины бедра, которая ну слишком уж напоминала чулки, и дурацкой маской, и дурацкими ботинками, и дурацким абсолютно всем — или хотя бы перестать выглядеть в нём настолько хорошо, что руки чесались затащить в ближайшую раздевалку, прижать к шкафчикам и снять его нахрен. Мог бы одеваться, как двурожий придурок, например — его костюм ассоциировался у Кацки только с уборщиками в торговых центрах и вызывал, скорее, анти-стояк. Пальцы Деку выпутались из его волос, сползли чуть ниже, дёрнули за край простой чёрной футболки — конечно, Кацки-то никто на тренировку не звал, в отличие от некоторых. Деку дёрнул ещё раз. Посмотрел исподлобья, кусая губу, а потом самую малость вскинул бёдра, напоминая о себе. В ответ Кацки ухмыльнулся. — Что, не терпится? — бросил он, отпуская его руку, чтобы снять с него маску и откинуть её в сторону — она упала на пол с металлическим стуком, но ни Кацки, ни Деку не обратили внимания, потому что зубы Кацки уже впивались в его шею прямо над воротом костюма. — Каччан! — Деку дёрнул его за волосы, и Кацки сомкнул челюсти ещё сильнее, но не настолько, чтобы пошла кровь, и не настолько, чтобы Деку успел его оттолкнуть — когда его освободившаяся рука упёрлась Кацки в плечо, он скользнул горячим языком от укуса вверх, и вместо толчка ощутил, как пальцы Деку комкают его футболку. Кожа под губами Кацки горела. Он знал, что постепенно румянец расползётся ниже, на грудь и плечи Деку — может, расползся уже, но он не планировал выяснять это прямо сейчас. Он был слишком занят — вылизывал слегка солоноватую шею, прикусывал, иногда просто скользил зубами, вырывая из Деку резкие, громкие вздохи, оставляя на практически единственном месте на всём его теле, не покрытом веснушками, собственные отметки. Он знал, что позже Деку отругает его за них — вынесет мозг своим беспокойством, скорее, — но ещё он знал, как сильно ему нравится чувствовать, как ему ставят засосы. Не нужно было быть гением — стоило втянуть между зубов кожу, как Деку всхлипывал и часто-часто дышал, не говоря ни слова против. Медленно он поднялся от основания шеи вверх, не пропуская ни миллиметра кожи, потёрся носом под подбородком Деку, издав довольный горловой звук, когда тот запрокинул голову, насколько позволяла поза. Прошёлся языком по кадыку, дёрнувшемуся под его прикосновением, скользнул обратно вниз, к виднеющейся из-под одежды ключицы, прикусил её — бёдра Деку задрожали, и он поспешно оттащил Кацки от себя за волосы. Кацки медленно, хищно облизнулся, глядя ему в глаза. Плечи Деку вздымались. Глаза влажно поблёскивали, как и губы, по которым он то и дело проходился языком. Шершавые, постоянно покусанные, тонкие губы, которые ещё сегодня утром абсолютно точно пахли клубникой, потому что именно такой гигиенической помадой Кацки заставлял его пользоваться. — Иди сюда, — прохрипел Кацки, но дёрнул его к себе Деку — и да, его губы всё ещё отдавали клубникой, хоть и совсем чуть-чуть. Деку перехватил инициативу мгновенно — его горячий язык скользнул по губам Кацки, вслед за ним на нижней сомкнулись зубы, и он попытался отобрать назад свою роль лидера, кусая и целуя его в ответ, дёргая за спутанные кудрявые волосы, когда Деку тянул за его, скользя горячей рукой по крепкой груди и ощущая на своей спине сильные пальцы, цепляющиеся за ткань футболки. Деку явно не собирался сдавать позиции — и тогда Кацки довольно оскалился. Он знал, что нужно делать. Его пальцы нашли скрытую молнию на горловине костюма, потянули вниз — и тут же горячая рука скользнула внутрь, даже не оглаживая, а откровенно лапая. Деку оторвался от его губ с громким вздохом. Кацки кинул взгляд вниз — да, он и правда покраснел; румянец расползался по груди, и Кацки медленно склонился, чтобы прихватить молнию зубами и потащить её ниже, к животу, где движению мешался пояс. Но и этого было достаточно. Когда Кацки вскинул голову, Деку смотрел на него огромными глазами, и россыпь веснушек на его красной коже темнела, как семечки на спелой клубнике. Не удержавшись, он укусил его за щёку, и Деку вскрикнул. — Каччан! — в его голосе было одновременно возмущение и веселье, и Кацки не сдержал усмешки, крепче прижимая Деку к себе. — Не выпендривайся, задрот, — сказал он, легонько шлёпая его по бедру, чтобы он опустил ногу. Так было удобнее наклоняться — и ох, Кацки собирался наклоняться, и ещё как. Для начала, обе его руки скользнули под расстёгнутый костюм Деку, провели по плечам, оголяя их, и Деку чуть поёжился, когда верх разгорячённой спины коснулся металла шкафчика. Но длинные перчатки всё равно мешали снять костюм полностью. Кацки и не планировал. Ему было и так неплохо. В первую очередь, он коснулся губами веснушчатого плеча — цапнул его, не сильно, просто чтобы Деку не расслаблялся; перешёл на выступающие ключицы, которые целовать было не очень удобно, а вот кусать — просто прекрасно. С каждым укусом Деку мелко вздрагивал, выдыхал своё обожаемое «Каччан», и вскоре начал цепляться за плечи Кацки обеими руками, потому что ноги отказывались его держать. Вид такого Деку вызывал в душе самодовольное, жаркое чувство — ощущение власти, победы, и это было даже приятнее, чем на поле битвы. Приятнее, чем когда Деку тихо и скрипя зубами признавался, что сдаётся — потому что сейчас он сдавался во весь голос, всем телом, и от каждого его вздоха хотелось свести его с ума ещё сильнее. Прикрыв глаза, он двинулся ниже, медленно и с очевидным намерением оставляя поцелуи на его груди, солнечном сплетении, у живота, подрагивающего под его губами; Деку отпустил его — вместо этого завозился неловкими пальцами со своим ремнём, пытаясь попасть по застёжкам. Получилось не сразу, но как только получилось — он отбросил его в сторону и дёрнул молнию ниже, запустил Кацки ладонь в волосы, направляя его дальше. Ухмыляясь, Кацки провёл языком по кубикам, и Деку тихонечко всхлипнул, зажимая себе рот рукой. Вновь добравшись языком до молнии, Кацки скинул с головы ладонь Деку и отстранился, выпрямляясь во весь рост. Деку посмотрел на него, тут же отвёл взгляд — он не плакал, но у него были мокрые, слипшиеся ресницы, и чёрт, какая же волна жара поднималась при виде его слёз. — Деку, — низко выдохнул он, придвигаясь обратно, чтобы одной рукой провести по обнажённому телу. Его шероховатая горячая ладонь медленно прошлась по груди, абсолютно нарочно задевая соски, по животу — самыми кончиками пальцев, потому что здесь Деку был особенно чувствительным и трепетал от малейшего прикосновения, — а потом дразняще скользнули дальше под ткань комбинезона, забарабанив по резинке трусов. Стоило его ладони передвинуться ниже, накрыть горячий твёрдый член, и Деку вцепился Кацки в плечи, выдыхая прямиком ему в губы. В этот раз, когда Кацки его поцеловал, он не пытался перехватить инициативу. Он делал кое-что куда опаснее для вменяемости Кацки — просто целовал в ответ и стонал, открыто и громко, подаваясь бёдрами навстречу его руке, перебирая волоски на основании шеи кончиками пальцев, бормоча что-то — скорее всего, ласковое, — когда Кацки отрывался, чтобы вздохнуть. Его вторая рука соскользнула с шеи, устремилась по футболке Кацки вниз, без всякой прелюдии обхватывая его член через ткань штанов. Деку приоткрыл глаза, закрывшиеся перед поцелуем, и Кацки с трудом сглотнул вязкую слюну. — Дай я, Каччан... — он не договорил — просто убрал руку и закинул ногу на его бедро самостоятельно, а потом обнял за шею обеими руками и, чуть пошатнувшись, закинул и вторую, вынуждая Кацки поспешно высвобождать ладони и поддерживать его на весу, прижимая спиной к шкафчику. Когда Деку потёрся о него, Кацки пришлось сдерживать стон, и у него бы получилось, если бы на этом Деку остановился — но нет, он запрокинул голову с дурацкой улыбкой на губах и продолжил тереться, прогибаясь, когда Кацки потёрся о него в ответ. Кусая губу, он сжал его бёдрами сильнее, так, что они задрожали, резким движением вскинул руку вверх, впиваясь в край шкафчиков, и Кацки обожгло осознанием, как сильно горит у него лицо от румянца и как сильно приходится кусать собственную губу, чтобы не стонать так же открыто, как Деку. Потому что Деку вообще не волновало, что они в раздевалке, пусть и запертой — он даже не думал приглушать голос. А может, просто слишком забылся. Дыхание сбивалось так, что в груди болело. Кацки будто только что пробежал марафон — вот только после настоящего марафона у него не было чувства, будто сердце сейчас выскочит из груди, и его не бросало в жар и холод так, будто в нём внезапно проснулась причуда Тодороки. Бёдра Деку начинали трястись; его пальцы цеплялись за шкафчик так, что в том осталась небольшая вмятина — ох, как же он потом будет ныть, что им влетит за порчу школьного имущества. Будто в первый раз — и при мысли об этом Кацки ухмыльнулся, быстро откидывая со лба липнущую чёлку. Единственное, о чём он жалел — о том, что не снял с Деку перчатки, чтобы видеть, как белеют его пальцы от напряжения. — Каччан, — выдохнул тот, поворачивая голову и упираясь лбом в свою руку. Кацки прохрипел что-то неразборчивое, показывая, что слушает. — Я... ещё н-немного... ты точно хочешь... так? — под конец его голос истончился, по щеке пробежала слеза, и он распахнул рот, прогибаясь с мучительным стоном. Зарычав, Кацки перехватил его поудобнее и насильно заставил остановиться, делая шаг назад от шкафчиков. Деку даже не стал возражать — он вновь обнял его и позволил уложить себя на скамью, только ойкнул, когда ударился о неё головой, когда у Кацки дрогнула рука. — Только не тяни, — прошептал он сипло, расслабляя ноги и опуская их с пояса Кацки на пол. Его ладонь машинально скользнула сжать член через ткань комбинезона, но Кацки перехватил её и дёрнул к себе. — Я и не тяну! — прорычал он, кусая Деку за палец, и попытался стащить с него перчатку, но та застревала на каждом сантиметре, и в итоге Деку не выдержал. — Каччан, ты мне руку оторвёшь, — жалобно простонал он, выворачиваясь и снимая перчатки самостоятельно, но тут же вскрикивая, потому что Кацки, не церемонясь, перевернул его на живот. Теперь Деку стоял на четвереньках — его колени упирались в пол, а грудь лежала на скамейке, но она была довольно низкой, и Кацки с довольной ухмылкой хлопнул его по приподнятой заднице. Деку забурчал что-то — и получил ещё один шлепок. — Перестань извиваться, — прошипел Кацки, когда он попытался придвинуться к нему поближе и потереться о его пах. — Дай сюда!.. Он дёрнул Деку за ворот комбинезона — тот недовольно вскрикнул, когда молния царапнула шею, — а потом всё же более-менее аккуратно стащил костюм с рук, оголяя усыпанную веснушками спину. Снова нащупал молнию, собираясь открыть её ещё дальше, но потом передумал. Вместо этого он навалился на Деку сверху, прижимая его своим весом к скамье, вцепился пальцами в волосы и вынудил повернуть голову, чтобы жарко его поцеловать. Деку застонал ему в губы, приподнимаясь на ладони, как-то неловко дёрнулся, пытаясь одновременно о него потереться и не разрывать поцелуй, и Кацки хрипло хохотнул. — Расслабься, Деку, — он грубовато поцеловал его в висок и передвинулся, чтобы прикусить кожу на шее. Несколько болезненных засосов, сопровождаемых тонкими всхлипами, и Кацки дошёл до его лопаток. Уткнулся между них носом, глубоко вдыхая, затем укусил — Деку дёрнулся, изогнулся, а когда Кацки зализал место укуса и с довольной усмешкой прошёлся по ним поцелуями, то попросту сложил руки на скамейке и упёрся в них лбом, всхлипывая. Наслаждаясь его реакцией, Кацки медленно, сдерживая себя из одного только желания помучить Деку, прошёлся по всем позвонкам по очереди, покусывая их, скользя языком, слегка царапая ногтями, и под конец Деку уже в открытую плакал, сжимая пальцами скамью. — Каччан, пожалуйста, я сейчас кончу, — выдавил он, когда ладонь Кацки наконец-то переместилась на его живот. Повозившись с молнией, он дёрнул её вниз и стащил костюм вместе с бельём вниз, до середины бёдер, где начиналась броня. Дальше он не пошёл — о нет, он не собирался лишать себя возможности лицезреть лучшую часть костюма Деку. — Надо купить тебе чулки, — хрипло сказал он, облизываясь и наклоняясь, чтобы впиться зубами в крепкую ягодицу. Деку вскрикнул, и его бёдра мелко задрожали. Кацки слегка шлёпнул его ладонью, огладил чуть покрасневшую кожу, потом провёл по ней языком, и Деку подался бёдрами к его лицу в надежде получить хоть что-то. Но у Кацки были другие планы. Тяжело выдохнув, он отстранился, присел на скамейку — Деку обернулся на него, и да, всё лицо у него было залито слезами, а губы подрагивали. Кацки тихо выругался, с болезненным стоном стискивая член через свободные штаны. Он всегда знал, что гениален, но сейчас особенно этому радовался — надень он узкие джинсы, просто бы не выдержал. Откинув со лба волосы, он дотянулся до валяющегося на полу пояса Деку, покопался в нём и вытащил оттуда небольшой пакетик. — Ты что, запихнул мне в костюм смазку? — пискнул Деку задушенно, когда Кацки с ухмылкой покачал им перед его носом. — А если бы кто-то её нашёл?! — Даже ты её не заметил, идиот, — бросил Кацки, вставая на подрагивающих ногах. — На пол. — Ч-чего? — переспросил Деку, но Кацки не стал ждать: просто схватил его за пояс и перетащил на пол, ставя обратно на четвереньки. Деку обернулся на него: у него были огромные, едва ли не испуганные глаза, и Кацки раздражённо застонал. — Хватит смотреть так, как будто я собираюсь тебя насиловать! — рявкнул он, резкими движениями расстёгивая ремень и ширинку. Деку едва заметно облизнулся, когда он вытащил член и пару раз провёл по нему рукой, кусая губу. — Да как-то похоже... — пробормотал он, вновь укладываясь на руки и приподнимая бёдра чуть выше — отчего Кацки едва не подавился слюной и выронил пакетик со смазкой. — Да пошёл ты, — прошипел он, подбирая смазку и открывая её. Выдавив её на руку, он парой движений смазал себя, а потом протиснул ладонь Деку между бёдер, пачкая смазкой его костюм. — Ноги вместе, — выдохнул он, укладывая руки Деку на пояс, и тот свёл ноги. А ещё он затаил дыхание — и заметив это, Кацки сжал его бока крепче, ухмыляясь во весь рот. Когда он наконец толкнулся между его бёдер, из горла вырвался непроизвольный стон, и Кацки, не удержавшись, замедлил движения, наслаждаясь тем, как дрожащие крепкие ноги сжимают его член. Но потом Деку всхлипнул ещё раз, царапнул пол, и больше сдерживаться Кацки не мог. При каждом толчке его член тёрся о член Деку, но этого было мало — поэтому он обхватил его горячей ладонью в смазке, и Деку прогнулся в пояснице, тщетно пытаясь цепляться пальцами за пол. Он больше не стонал, просто часто дышал, и между вздохов с его губ срывалось бесконечное бормотание, перемешанное со сливающимся воедино повторением именем Кацки. Когда Кацки дёрнул его за волосы, заставляя выпрямиться на руках, Деку обернулся — по его алым щекам текли слёзы, но когда их взгляды пересеклись, он попытался улыбнуться. Но безуспешно — член Кацки потёрся о его яйца, и зелёные глаза на мгновение закатились, а с губ сорвалось очередное слабое «Каччан!» Кацки отпустил его, позволяя вновь склонить голову, и теперь Деку начал самостоятельно подаваться бёдрами навстречу толчкам, упираясь обеими ладонями в пол — у Кацки пересохло в горле моментально, а всё тело прошибло волной жара. — Блядь, — простонал он, резкими движениями толкаясь Деку между ног. Он был у самого края — но Деку был ещё ближе. Задохнувшись, он выгнулся, закусывая кулак, врезал второй ладонью по полу, содрогнулся, и Кацки ощутил на ладони горячую влагу. Прошло несколько мгновений — и Деку судорожно вздохнул, довольной лужицей расползаясь по полу. — Спасибо, Каччан, — пробормотал он настолько удовлетворённым и слабым голосом, что этого хватило для Кацки — он дёрнул его за бёдра на себя, толкаясь, и кончил, практически сгибаясь пополам. Перед глазами на секунду побелело, а потом он ощутил, как Деку пытается оторвать от себя его пальцы, впившиеся в кожу, и расслабил руки. Он откинулся на скамью, опираясь о неё поясницей. Провёл чистой рукой по лицу. Поглядел на Деку: тот перевернулся на бок и тоже смотрел на него, а когда их глаза встретились, то слабо помахал рукой, расплываясь в отвратительно-счастливой улыбке. — Я не могу встать, — признался он, вытирая слёзы запястьем. Кацки просто отмахнулся, а потом всё же завалился на пол, и Деку подполз к нему, утыкаясь носом в грудь. — Мы заболеем, если будем так лежать, — сказал он голосом, в котором не было ни намёка на беспокойство. Кацки хрипло пробурчал что-то, непонятное даже самому себе, и просто похлопал Деку по кучерявой башке. — Просто молчи, Деку. Он чувствовал на коже его улыбку, чувствовал, как ладонь Деку скользит по руке, от плеча до запястья, чтобы потом переплести с Кацки пальцы — и серьёзно, у него не было ни сил, ни желания вырывать руку из его хватки. Особенно когда Деку беспечно пробормотал: — В следующий раз давай ты будешь в костюме? Мне тоже он нравится... И честно — Деку просто очень повезло, что его рука после этих слов осталась цела.