A Long Farewell

В Винтерфелле снег только начинается. Хлопья падают мягко и нежно, опускаясь на волосы и тут же тая в них. Отряд почти готов отправиться на Драконий камень. Лошадь Джона сейчас седлают. Пришло время попрощаться, и Джон, оставив коня на попечение конюха, направляется через двор к Крипте. На полпути Джон видит, как Леди Санса выходит на крытую дорожку внутреннего дворика. Днем — она всегда леди Санса, когда наденет перчатки и маску. И она всего лишь Санса поздно ночью, сидя у камина, когда они разговаривают, улыбаются, смеются и горячо спорят, когда они остаются одни. Он сворачивает направо и поднимается по деревянной лестнице к своей Леди, и стоит лишь подойти к ней, как он колеблется. — Санса. — говорит он и делает паузу, обдумывая слова. Не хочется уезжать, не попрощавшись с сестрой. — Джон. — Её голос холоден к нему. Обычно её смущает его неловкость, грубоватая манера говорить. Но она явно всё ещё злится. Она не сняла свою маску. — Ты хотя бы попрощаешься? — Он напрягается, затем съеживается, желая, чтобы его голос не звучал так отчаянно. Она стоит неподвижно ещё мгновение, прежде чем смягчиться и открыть ему свои объятия. Джон выдыхает и прислоняется к её телу, обвивая руками её талию под тяжелым плащом. Она теплая и сильная, её рыжие волосы мягко касаются носа, а аромат розовых лепестков едва был заметен до этого момента. Джон глубоко дышит, крепко зажмурив глаза, желая вспомнить потом, холодными ночами на Драконьем камне, когда тоска по дому, по Сансе будет велика, всё это. — Я не хочу, чтобы ты уезжал. — говорит Санса, яростно притягивая его к себе, её лицо зарывается в мех на его плече. — Люди, которые уезжают из Винтерфелла, никогда не возвращаются. — Ты же вернулась. — шепчет Джон, ласково касаясь её волос. — Я буду учиться на твоем примере. Ты всегда говоришь мне, чтобы я тебя слушал тебя, пришло время. — Не испытывай судьбу. — Она фыркает. — С тобой или на юге? — Он хихикает, чувствует улыбку на её щеке рядом со своей шеей. — Ни то, ни другое, брат, если ты достаточно мудр. — Я никогда не утверждал, что это так. — печально произносит Джон, делая глубокий вдох. — Тогда послушай меня. — Она крепче прижимает свои руки к его спине, словно это удержит его на севере. Это была плохая идея. Он должен был уйти, не попрощавшись с ней. — Останься. — Прошептала Санса в изгиб его шеи, её дыхание было теплым. — Давай останемся здесь, вместе. Никаких драконов, никаких южных армий, никаких ядовитых обещаний и никаких ножей в спину. Останься здесь, со мной живым. Джон нехотя расцепляет руки за её спиной, хотя желал вместо этого схватить её за предплечья, ещё крепче прижимая к себе теплую Сансу. Затем он отстраняется от неё на достаточное расстояние, чтобы посмотреть ей в глаза. — Я не могу… не буду… ты же знаешь это, Санса. Перестань просить меня, пожалуйста. — Почему не можешь? — Она требует. — Нам нужно драконье стекло. Или у нас нет ни единого шанса. Санса качает головой. — Ты никогда его не получишь. Только не от неё. Она будет хотеть только твоего полного преклонения или же твоей головы. Ничего больше. Мы же восстали, не забывай. Джон отвел взгляд от ее отчаянных глаз. — Если я не попытаюсь, мы все умрем. Санса обхватывает его лицо руками в перчатках и снова притягивает к себе. У неё такие голубые глаза. — Если ты попытаешься, то умрешь. У Джона пересохло во рту. Он судорожно сглатывает. — Что ж, да будет так. Лицо Сансы становится жестким, она слегка отшатывается от него. — Да как ты смеешь! — говорит она, крепче сжимая его лицо. — Как ты смеешь говорить мне такое? Джон снова сглатывает. Это становится все труднее с каждым разом. Особенно под тяжёлым взглядом Сансы, в котором плещется тяжело скрываемая боль. — Север не нуждается во мне, чтобы выжить. — Он мягко улыбается ей. — Они справятся с тобой. — …А если мне понадобишься ты? — спрашивает она, скользя руками от его щек к груди. Джон смеется, не понимая что его больше раззадорило: слова Сансы или её прикосновения, пронзающие его сознание. — Нет, тебе будет намного легче без меня. — Он старается говорить ровно, чтобы не выдать дрожь в голосе. Он должен убедить её. — Но если я захочу тебя? — Настаивает она, глядя ему прямо в глаза. Джон дышит, содрогаясь от глубины, с которой холодный воздух проникает в его легкие. — Останься здесь, со мной. — Закончила Санса, опустив голову и глядя, как её пальцы обводят след лютоволка, которого она вышила возле его сердца. Джон стискивает пальцами её бедра, затем поднимает ладони, чтобы обхватить её затылок. — Санса, нет ничего в этом мире, чего бы я хотел больше, чем остаться рядом с тобой. Навсегда. Но есть одна вещь, которая мне нужна. Я хочу, чтобы ты была в полной безопасности, насколько это возможно. Так что мне надо идти. Некоторое время она молчит, закрыв глаза, обдумывая каждое последующее слово. Снежинки мягко падают с неба, чтобы коснуться её щек, отдохнуть на ресницах, растаять в волосах. Затем она снова открывает глаза, снова сдерживая эмоции внутри себя. — Я не могу заставить тебя передумать, да? — больше вывод, чем утверждение. — Да. — Джон поджимает губы, гладя её по волосам, а сердце сжимается в груди, горя от боли. — Тогда прощай. — Её лицо ничего не выражает, но на последнем слове голос срывается. — Да, Санса. — Он задыхается. — Прощай. Он отчаянно целует её в висок, а потом снова в мягкую кожу подбородка, спускаясь вниз, чтобы снова спрятать лицо в её волосах. Джон кладет одну руку ей на затылок, а другой обвивает талию, притягивая к себе. Она так же крепко прижимает его к себе, положив руки на его верхнюю часть спины. Они долго стоят так, крепко прижавшись друг к другу под своими плащами, чтобы не замерзнуть, дыша друг другу в волосы, пробуя на вкус снежинки, которые мягко опускаются на них. — Вернись обратно. — Говорит она наконец. — Просто… вернись, Джон. Просто сделай это. Вернись ко мне. Джон сглатывает и долго ничего не говорит. — Да, Миледи. — Он шепчет ей прямо в ухо. — Я сделаю все, о чем ты меня попросишь. — Лжец. — Говорит Санса. И это правда, но не в том смысле, как она думает. Она отстраняется от него, собираясь с мыслями. — Пора идти, Джон Сноу. Она, конечно, права. Она всегда права. Джон отстраняется от неё, чувствуя себя одиноким с холодным камнем, застрявшем в горле. Он смотрит на неё. Она стоит стройная, высокая и гордая, бледное лицо закрыто длинными рыжими волосами и голубыми влажными глазами. Она такая красивая. Такая драгоценная. Его сестра. Он проглатывает свое «прощай» и резко поворачивается, чтобы направиться к Крипте. Там Мизинец его и находит. Там, в склепах, среди костей королей зимы, предков Старков. И перед самим Недом Старком у Мизинца хватает наглости говорить о Сансе в похабном ключе. Джон его не убивает, не сегодня, не сейчас. Но если он еще хоть раз решит прикоснуться к Сансе, Джон не удержится. Джон выскакивает из Крипты. Отряд ждет его, лошадь оседлана. Давос уже готов. Джон взбирается на лошадь и устраивается на месте. Затем он не может удержаться и поворачивается, чтобы посмотреть на неё. Посмотреть, может она все ещё ждет, чтобы проводить. Так оно и есть, и сердце Джона замирает. Дыхание покидает его тело. Он поднимает руку в последнем прощании. Она криво улыбается в ответ и тоже поднимает руку. Больше нет времени, он должен уйти, должен оставить ее. Больно. Он стискивает зубы, поворачивается и уезжает. На дорожке Санса медленно опускает руку и долго наблюдает. Пока Джон не станет просто размытой точкой на снегу, пока он не исчезнет совсем. Она ждет, пока пустой мир кружащегося снега не покажется ей слишком холодным без него, а потом поворачивается, чтобы вернуться в замок.