Начало конца

      Манящее синее небо переливается тысячами бриллиантов, словно ювелир-растяпа по неосторожности порвал воистину королевское колье с драгоценными камнями. Даже старушке-луне сложно переплюнуть это сияние и она лишь скромно прячется на окраине небосклона. — Прямо как я, — аккуратные темные губы презрительно искривились, когда подсознание невольно провело свои параллели: Рапунцель — это звезды, сияющие как никогда ярко и затмевающие все кругом, а она, Кассандра — луна, ждущая своего часа… Лунная капля… Неплохой такой каламбур, да?       Мысль о длинноволосой девушке заставила Кэсс с силой сжать ограду импровизированного балкончика, созданного из Черных камней всего лишь за пару мгновений. Учуяв ярость своей повелительницы, прямо позади девушки из пола стали медленно выползать светящиеся пики. — Злишься? — сзади раздался вкрадчивый голос. Несмотря на то, что неожиданное присутствие постороннего человека (хотя слово «человек» здесь не совсем уместно, но все же) порядком напугало ушедшую глубоко в себя Кэсс, она даже бровью не повела в ответ. — Значит злишься, — после минутной паузы в их крайне содержательном диалоге хорошенькая, но только на первый взгляд девочка прошуршала своими пышными юбками, продвигаясь ближе к «подопечной». — Кассандра, ты должна как следует научиться управлять своими эмоциями, если хочешь победить Рапунцель.       Имя бывшей подруги острым лезвием прошлось по каменному сердцу, вызывая бурю непонятных, смешанных чувств. Камни позади резко вспыхнули. — Сегодняшний вечер показал, что ты не лучший стратег. Еще бы чуть-чуть и мы могли бы и не получить Ловушку Разума… — Если бы ты изначально не убедила меня возвести эту башню в окрестностях Короны, то может я смогла бы залечь на дно и более детально обдумать свои ходы, — сквозь зубы проскрежетала девушка. Чтобы осознать насколько опрометчиво было строить свою крепость у всех на виду, не создав четкого плана, потребовалось лишь пара ночей и свежая голова, не забитая пустым тщеславием, попытками выделиться и показать всему королевству, что она никого не боится. — Во-первых, я не уговаривала, а лишь подтолкнула тебя к принятию решения. А во-вторых, не пойди ты на этот шаг, то, я уверена, ты и дальше бы продолжала прятаться в самых темных подвалах, боясь принять свою судьбу, — девочка оперлась о темную стенку балкончика, с предвкушением посматривая на Черные камни, темную ауру которых она ощущала всем телом. — Я не боюсь! — перила под холодными руками Кэсс были готовы сломаться на тысячи кусков, превратиться в пыль. — Боишься. Боишься причинить боль когда-то близким людям, даже несмотря на то, что они с тобой сделали, — после этих слов тонкое атлетичное тело дочери капитана гвардии напряглось так, что даже под толстым слоем брони прекрасно виднелись темные контуры лопаток и позвонков. Ярость и тупая злоба клокотала в ней, желая вырваться наружу в виде разрушающих все на своем пути камней, исходила от самого сердца. И словно настроившийся на ее волну приемник девочка потянулась к обладательнице Лунного камня. — Да?! Можешь привести хоть один пример?! — Рапунцель, — девочка с насмешкой выплюнула имя Солнечного цветка прямо в спину Кэсс. — То, что она до сих пор жива о многом говорит. Ты жалеешь её. А жалость — удел слабаков, — наружу так и просилось насквозь театральное: «Я разочарована в тебе», но вместо этого с тонких губ сорвался лишь наигранный вздох.       Но девушке и не требовалось продолжение. В ушах звенела последняя фраза. Она считает ее слабачкой. Единственное существо во Вселенной поверившее в нее, подтолкнувшее на правильный путь, подсказавшее, как забрать то, что принадлежит ей по праву… считает ее слабачкой?!       В горле встал липкий, вязкий ком. Глаза неумолимо жгло.       «У тебя нет судьбы. Ты самое бесполезное существо на свете, обреченное вечно стоять вдалеке от толпы, быть всего лишь ее тенью», — назойливый шепот подсознания эхом раздавался в черепной коробке. Грудь, сдавленная тугой броней часто и едва заметно поднималась.       Девочка позади лишь довольно смотрела на подопечную.       «Скоро начнется». — А тот парнишка, которого ты утащила вместе со свитком, чтобы он помог его расшифровать? Вместо того, чтобы убрать его со своей дороги раз и навсегда ты его пощадила! Вот как ты поступаешь со своими врагами. Жалеешь их. Как его вообще звали? Вэлиан, Валериан?.. — подливая масла в огонь прошипел дух, нечаянно споткнувшись на имени того надоедливого подростка. — Вэриан, — спустя секунды молчания поправила Кэсс. Вэриан… Она сразу вспомнила его чистые голубые глаза, смотрящие на нее по-детски наивно, очаровательную россыпь веснушек, бесящую челку, норовившую налезть на самые брови и перекрыть весь обзор своему владельцу. Вспоминала то, как он с восхищением смотрел на неё, когда Юджин и Рапунцель пригласили юного алхимика посмотреть на тренировку будущего, как всегда мечтала девушка, гвардейца. Скольких сил ей стоило, чтобы не отвлекаться на этого чудика! Подбодряющие выкрики, постоянное желание помочь нести оружие или что-то в этом духе, обнимашки на перегонки с принцессой и поздравления, когда у нее получалось выполнить особо сложный элемент. Да-да, все самые раздражающие и выводящие из себя вещи свалились на Кассандру в один день. Но, пожалуй, его поддержка не так уж и бесила… Черт подери, давайте будем честны, ей все это нравилось! Нравилось то, как Вэриан смущенно краснел, стоило девушке лишь обратить на него взгляд, нравилось чувствовать себя окруженной его трепетным вниманием. Да, все это звучит слишком глупо и чересчур слащаво, но Кэсс нравилось понимать, что она кому-то не безразлична (несмотря на то, что в делах сердечных она была полным профаном, но мозгов ей более чем хватало, чтобы догадаться о чувствах парня). И пусть вряд ли она может ответить таким же сильным влечением по отношению к начинающему изобретателю, но всё же… Если бы не присутствие посторонних, то, вероятно, в кои-то веки придворная дама скинула бы с себя маску вечной злобы и язвительности и более эмоционально реагировала на действия Вэриана…       Но с не меньшим удовольствием Кэсс вспоминала его взгляд, наполненный искренней яростью и ненавистью. Наконец-то в Короне появился человек, который может испытывать хоть какие-то чувства помимо бесконечной радости и приторного счастья, от которого владелицу Лунного камня всегда тошнило. Он не идеальная улыбчивая картонка, нет. Он — живой человек, который расстраивается, боится, проклинает. Он — живой человек, представленный во всей красе пороков общества. И хоть его план по уничтожению своих врагов провалился, но тогда два года назад, именно Вэриан облегчил непосильную ношу Кассандры, невольно показав, что она не одинока в своем гневе. И за это она была ему благодарна.       Пока девушка потихоньку успокаивалась, вспоминая ее немногочисленные моменты с алхимиком, сердцебиение приходило в норму, а камни, что мгновение назад сияли как никогда ярко, постепенно потухали, повинуясь отступающей буре. Девочка с бледно розовой тонкой кожей удивленно смотрела на уменьшающиеся в размере острые штыки.       «Нет, нет, нет, только не это! Почему она успокаивается?! Неужели этот мальчишка?.. Ох, ладно потом!»       Она судорожно перебирала варианты, как можно вновь вывести Кэсс на эмоции. Даже несмотря на происходящие события, она по-прежнему оставалась дочерью, чей отец был капитаном гвардии и как следствие стрессоустойчивость у нее была на достойном уровне.       «Ах, точно, Вэриан», — губы растянулись в устрашающе широкой ухмылке. — Кассандра, только не говори, что тебе всерьез стало жалко и это ничтожество тоже. Ты становишься чересчур сентиментальной. Прямо как… Рапунцель, — ненавистное имя, произнесенное в слух, подействовало должным образом: Кэсс резко выпрямилась, будто лишь одно слово смогло пригвоздить ее к балкону. — Вспомни как он тебя назвал! Для него ты — злодейка. Я понимаю, — голос чуточку стих, став более мягким, доверительным. Ох, умеет же малышка играть на чувствах людей! — тебе кажется будто это Вэриан — единственный, кто тебя понимает, ведь однажды он встал на тот же путь, которым сейчас идешь ты, — догадаться в чем дело для духа жившего далеко не одну сотню лет было не сложно, в конце концов все эти человеческие переживания и яйца выеденного не стоили, уж слишком они глупы и однообразны, — но в отличии от тебя он не смог завершить его. И вернулся обратно под крыло принцессы. Кто он после этого? — Перебежчик? — как бы упорно бывшая фрейлина этого не отрицала, но ее относительно новая знакомая умела подчинять, убеждать. А потому, увидев в мрачных сиреневых глазах правильный ответ на вопрос, ей ничего не оставалось как только озвучить вариант с хлипкой, непонятной надеждой на какое-то чудо. — Именно. Но не спеши его винить в чем-либо. В конце концов не по собственной воле он это сделал. Его заставили. — Кто? — девушка удивленно обернулась, наконец увидев собеседницу. — Рапунцель. Подумай сама. У него был достаточно серьезный повод, чтобы пойти своим путем. Желание отомстить, взять то, что по праву его. Как и у тебя. Ведь так? — Так, — Кэсс потупилась, словно нашкодивший котенок. — Но он ушел от своей судьбы. И вновь стал ручной собачкой принцессы. Ты хочешь чтобы тебя постигла та же участь? — Нет. — Все эти люди считают тебя злом во плоти, но правы ли они? Нет. Просто Рапунцель боится подпустить тебя слишком близко, зная, что при желании ты с легкостью сможешь ее победить. Она никогда не считала тебя равной себе. Ты всегда была лишь безмолвной тенью. А теперь, когда у тебя есть все возможности, чтобы доказать свою значимость ты готова все потерять лишь из-за банальной жалости?! Запомни, после всего, что ты сделала, они ненавидят тебя. Ты преступила черту. И теперь у тебя только один шанс, одна попытка, чтобы обрести власть и могущество, стать примой на этой сцене либо же… либо же упасть на самое дно. Они тебя предали, а не ты их. Они предпочли оставить тебя на задворках жизни, в одиночестве. Не ты. Даже этот Вэриан, это ничтожество будет готово предать тебя по малейшему щелчку пальцев Солнечного цветка… — Нет, он не такой! — звонкое эхо прокатилось по мрачной долине. Ярость вновь заняла в сердце Кэсс отведенное ей место. Глаза подозрительно сузились, мышцы напряглись, по жилам вместо крови текла жгучая лава, ноздри шумно раздувались. Будь Зан Тири человеком, а не высшим существом, он, возможно, даже испугался бы такого видка.       Дух в обличии девочки не в попад усмехнулся своей мысли, чем еще больше разозлил заведенную Кассандру. — Нет, Кэсси, — нарочно протянула прозвище писклявым нежным голоском, — именно такой. Рапунцель забрала все внимание, предназначенное тебе. Она забрала внимание даже того, в кого ты… влюблена? — всего лишь догадка, основанная на тщательном изучении биографии подопечной (нельзя же с бухты барахты выбирать кем манипулировать, чтобы уничтожить своих личных врагов!) и воспоминаниях о том, как эти идиоты ведут себя в присутсвии друг друга. Но догадка оказалась верной.       Бледная фарфоровая кожа вспыхнула. И пусть в ночном сумраке это едва ли было заметно, девушка предпочла спрятать горящие щеки под сеткой светящих лазурных волос. — Я его не люблю, — жалкая попытка оправдаться оказалась неудачной. — Любишь. Ну, или по крайней мере он тебе нравится. Но нравится ли тебе то, что все его мысли сейчас поглощены одной Рапунцель, тем как ей помочь победить, а не тобой? Нравится ли тебе, что эта блондинистая кукла в очередной раз забирает любимого человека? А точнее, это любимый человек променял тебя на нее. Сначала мать, теперь парень… Нравится ли тебе проигрывать вновь и вновь?!       Черные камни начали резко расти, почти что ослепляя своим ярким светом. Кассандра медленно наступала.       «Получается, — девочка, постепенно отходившая вглубь всеобъемлющего бесконечного мрака залы, едва могла сдержать смех. — Даже не думала, что ее можно будет так просто подчинить моей воле. Теперь я знаю важный рычаг давления на нее». — Нравится ли тебе чувствовать себя брошенной? Тебя предал весь мир, ты никому не нужна, — острые пики вырастали из прямо из пола с характерным свистом, разрезая воздух. Кассандра загоняла ее в угол. В пугающей темноте сквозь влажную солоноватую пленку на нее смотрели мутные глаза. Их свет и свет волос отбрасывали странные блики на мертвенно белую кожу.       Дух остановился, наткнувшись спиной на стену. Дальше отступать некуда.       «Пора переходить к главному». На лице расцвела насмешливая полуулыбка. — Ты никому не нужна, Кассандра, признай это. От тебя всегда все отворачивались. И даже сейчас когда Лунный камень даровал тебе огромную силу, ты не можешь справиться с ним, ведь ты — ни на что не способная бездарность! Твои проблемы настолько мелочны и бессмысленны, как и ты сама. Ты недостойна ни предначертанной тебе судьбы, ни того, что должно быть твоим. Я разочарована в тебе. Ты — пустое место! — едва только девочка закончила свой деланно спокойный монолог, как оказалась прикованной к стене. Острые штыки прошли ее платье насквозь в считанных сантиметрах от тела. Аккуратные гульки теперь были намотаны на сверкающие пики, а к горлу приставлен меч, когда-то принадлежавший Адире, так что было сложно вздохнуть, не почувствовав кожей его острие. Камни с каждой секундой светились все ярче, как и волосы Кассандры, беспорядочно метавшиеся под действием неведомой силы. — Ты пустое место! — гаркнула девочка, зло расхохотавшись, и Кэсс… не выдержала.       Из ее груди вырвался нечеловеческий вопль, протянутая в сторону духа рука крепко сжалась в кулак и сотни шпилей направились в сторону пленницы. Меч приставленный к лебединой шее также поспешил проткнуть ее насквозь.       Едва первый камень соприкоснулся с телом девочки по залу взрывной волной пронесся белый свет. Тишина. Гробовая. Осколки цвета обсидиана валяются повсюду. Сквозь единственное отверстие — выхода на балкон в помещение пробирается тусклый луч. Черная пыль густым слоем взвилась под потолок. В противоположном от взрыва углу зала валяется тело. Черная броня изрядно потрескалась, но все же потихоньку срасталась, бордовая губа была разбита, густая кровь сочилась из нее, глаза, окруженные пушистыми ресницами, закрыты. Проходит минута. Пыль все еще кружит вверху, вырисовывая свои собственные причудливые орнаменты. Две. По камням пробегают какие-то сгустки энергии, заставляя их время от времени подсвечиваться. Пять. Тихий стук каблуков. Маленькая фигурка, очертания которой едва видны в густом мраке, горделиво подняв голову, направляется к подопечной. Десять.       Голова раскалывается от дикой боли, словно по ней несколько часов подряд стучали железным молотом, а кости черепа вместо того, чтобы пойти по легкому пути и просто раздробиться на мелкие кусочки, решили заморочиться, героически выстояв эту атаку. Веки будто налиты свинцом, но это не помешало кое-как приоткрыть глаза. Слабенький свет, что казался ярче тысячи прожекторов находящейся на грани обморока Кассандре, заставил и без того не четкую картинку пойти пестрыми кругами, отчего пульсации в бедной черепушке лишь усилились.       Попытавшись пошевелить пальцами, девушка едва не завыла от острой боли, как будто сквозь ее тело одновременно прошло несколько сотен острых кинжалов. — Все-таки жива, — сверху раздался вкрадчивый голос, заставивший плоть чуть ли не разрываться на молекулы где-то в районе висков, отчего Кэсс невольно зажмурилась. Когда неприятные ощущения улеглись, она вновь открыла глаза, фокусируясь на фигуре что стояла перед ней, окруженная призрачным ореолом голубоватого сияния. Фигура протянула руку. — Вставай.       После нескольких неудачных попыток совершить это, как никогда сложное действие самостоятельно дочь гвардейца все же воспользовалась предложенной помощью, ухватившись за тонкое запястье словно за спасательный круг. Резко села. По позвоночнику будто прошел сильный электрический импульс, поджаривший заодно все ее мышцы до такого состояния, что она едва могла что-то почувствовать. Хотела встать. Не получилось потом еще раз и еще. Никакого результата. — Может для начала стоит убрать камень со своей ноги, ты так не думаешь? — девочка кивком указала на черный обломок, уютно расположившийся поперек правой ноги.       Странно. Видимо, из-за сильного болевого шока она ничего не заметила. — Сама справишься или тебе помочь? — голос сочился ядом и удовольствием видеть то, насколько беспомощна ее подопечная. Все-таки осознание своей власти над такими бесполезными существами — штука приятная. — Сама, — с трудом вытащив ногу из-под камня, девушка в броне резко подскочила. На глазах в который раз за вечер навернулись слезы. По ноющему затылку стекало что-то теплое густое. Скорее всего кровь.       Девочка сверлила ее мерзким взглядом победительницы, полностью уверенной в своих силах. Наконец, когда Кассандра соизволила ответить на этот взор, она в один момент потеряла контроль. Тело расслабилось, рассудок тонул в кровавых глазах напротив. Секунда молчания. Две. Три. Не успев проследить за ходом действия Кэсс оказалась на полу, а только-только пришедшую в себя после встречи с камнем ногу пронзила новая порция боли. Девочка пнула ее.       Из груди не успел вырваться даже жалкий крик, как обладательница Лунного камня в позе раба перед своим покровителем, упала на пол на локти. Девочка шагнула ближе и прошептала над самым ухом: — Надеюсь, именно такой настрой у тебя будет, когда придет время избавиться от Рапунцель, — и скрылась в липкой удушающей темноте.       Последние слова ввели Кэсс в оцепенение. Избавиться от… от Рапунцель? Нет, она всегда понимала, что это непосредственная цель всей ее миссии, но почему-то именно сейчас эта задача казалась как никогда реальной. Она на физическом уровне чувствовала отвращение к тому моменту, когда ей придется вонзить нож в тело принцессы. И этот момент становился все ближе и ближе. Бывшей фрейлине стало дурно. Вновь поднявшись на ноги, пошатываясь она направилась к балкону. Но остановилась на полпути.       «Скоро я их всех предам. Окончательно. Предам Рапс, Вэриана, Юджина. Предам отца, заменившего мою настоящую семью. Предам всю Корону, которой клялась защищать до последнего вздоха. Предам каждого ее жителя. Но стоит ли эта игра свеч? Тот ли способ я выбрала, чтобы осуществить мечту?»       В несколько прыжков Кассандра оказалась на балкончике. Ей был необходим свежий воздух. Вновь оперевшись о тонкую стенку, она взглянула в небо. По-прежнему яркое, красивое, но бездушное, оно не замечало, что творится лишь с одной из миллиардов живых существ, смотревших на него в надежде где-то в его таинственных глубинах найти ответ на свой вопрос.       Краем глаза девушка заметила обломок плитки, интригующе поблескивавшей в полумраке. Ловушка Разума. Она подняла ее. Долго вертела, всматривалась в нее, желая разгадать все секреты, что в ней могут быть спрятаны и как эти секреты повлияют на ее судьбу. Прошлась указательным пальцем по углублениям с символом братства. Приятные, идеально ровные углубления резко контрастировали с шероховатой поверхностью артефакта. — Даже если моя цель на самом деле ничего не стоит, уже поздно отступать, — оправдываясь, сказала она камню. — Слишком много я сделала для ее достижения. Я давно прошла точку невозврата. Мне нет пути назад, только вперед. Что меня ждет впереди? Не знаю. Возвышусь над врагами или меня смешают с грязью? Не знаю. Мне лишь одно интересно: пытаясь обмануть всех вокруг, не оказалась ли обманута я сама? Ею? — каждое слово звучало все тише предыдущего, пока бордовые губы не начали трепыхаться в безмолвном шепоте. И лишь последний вопрос она позволила произнести себе достаточно громко, чтобы холодный ветер подхватил его и унес в звездную даль. Неожиданный порыв растрепал копну голубых волос, заставил выронить камень из рук. Но и он быстро улегся оставив Кэсс одну.       «Помни, настоящие королевы всегда правят в одиночестве», — на краю сознания мелькнула когда-то случайно брошенная девочкой фраза. — Я помню, — она резко повернулась в сторону трона, едва выглядывающего из небольшой арки балкона. — Поверь мне, я прекрасно помню.       По щелчку пальцев у каменного трона загорелись ледяные факелы. Вторя им, на бледном лице расцвела улыбка, от одного вида которой даже у самого храброго воина затряслись бы поджилки.       «Наш конец близок. И никто из вас, будьте уверены не будет знать его наперед». — Даже ты, Зан Тири, — имя духа (все-таки капелька мозгов у нее осталась, чтобы строить хоть какие-то выводы на основе наблюдений) вырвалось наружу с особой гримасой отвращения. Тонкие пальцы осторожно обхватили Лунный камень. Потрескавшаяся поверхность сломанного амулета пошла синими искрами. О да, этот финал будет просто незабываемым.