Когда из облаков выходит солнце

«Мерлинова борода, — подумал Артур, отряхивая школьный плащ после встречи с полом, — этот парень — просто идиот». Не стоило ругаться в первую же неделю в школе; МакГонагалл и так уже успела оштрафовать Гриффиндор на десяток баллов по вине Артура. Артур себя виновным не считал: те слизеринцы сами напросились, потому ничего необычного в приглашении на дуэль не было. Зря, что ли, он отрабатывал Экспеллиармус все летние каникулы? Конечно, получалось у него, как и у любого одиннадцатилетки, скверно, но у слизеринцев ничего не получалось вообще. МакГонагалл успеха Артура не оценила, наказала, отняла баллы у собственного же факультета и заявила, что существуют места, более пригодные для дуэлей, чем внутренний двор Хогвартса. Артур жаждал эти места найти, ибо пока на Защите от Темных Искусств нервного вида профессор лишь зачитывал способы усмирения оборотней, то и дело прикасаясь к своим подозрительного вида шрамам на руках. Этой школе нужен был дуэльный клуб, а Артур не хотел проблем, только не по вине какого-нибудь тощего придурка. Потому он открыл рот и произнес следующее: — Ты просто тупица! Мальчишка, умудрившийся врезаться в Артура, в результате чего оба оказались на полу, нахмурился и, поднявшись на ноги, ответил тем же: — Сам такой! Я вообще-то хотел как лучше! От недовольства его выдающиеся уши заалели, словно огоньки на рождественской елке. Мерлин, ну и чудила. — Ты меня с ног сбил, да еще и орал при этом, — возразил Артур. — Если бы ты изволил меня услышать, — заспорил мальчишка, — то узнал бы, что ты чуть не влетел в Почти Безголового Ника. Вряд ли тебе бы это понравилось. Бездумно Артур поежился: столкнуться с привидением было делом неприятным, они изнутри холодны как сама смерть. Кольнуло стыдом, но Артур заставил себя не думать о раскаянии. Ну слышал он какие-то вопли, но предпочел их проигнорировать, когда увидал, что зовет его кто-то в слизериновской форме. Все знали, что распределяли туда лишь трусов и двуличных придурков. Моргана, правда, была исключением. — Врешь же, — усмехнулся Артур, — нет тут никаких привидений. — Как невежливо, молодой человек, — раздался сверху голос Почти Безголового Ника, и Артур скис. Мальчишка торжествующе улыбнулся. — Я же говорил тебе! — Заткнись, — отмахнулся Артур и взглянул на Ника, парящего в нескольких футах над их головами. — Как я мог в тебя влететь, если ты вон зависаешь где-то под потолком? Призрак насупился. — Моя вина: каждую осень заново привыкаю к тому, что в коридорах полно детей. Иногда забываюсь и все же опускаюсь к полу. Ну, знаешь, мой юный друг, чтобы прогуляться, будто я еще жив. — Ну так ты мертв, — проворчал Артур. — Эй, нельзя так говорить, — вмешался слизеринец, что так и не торопился уходить, — ты его обидишь! Ник тяжело вздохнул — во всяком случае, попытался, ибо легкие его были в земле уже несколько веков. — Я привык и не обращаю внимания. Мерлин, ты такой милый мальчик. И верь после такого, что Распределяющая шляпа не ошибается. Артур захихикал. — Мерлин? Ты? Тощий, лопоухий, бледный… Хотя, говорят, величайший на свете волшебник тоже был слизеринец. Мальчишка — Мерлин — снова покраснел. — Да почему ты такой засранец? Твой факультет не дает тебе права вести себя, как… как полнейшая задница! Внутри пружиной скрутился гнев. — Как ты меня назвал? — запальчиво спросил Артур. — Как слышал! — воскликнул Мерлин, и через секунду они возились на полу, сцепившись и пытаясь надавать друг другу тумаков. Впрочем, то продолжалось недолго. Мерлин вырвался из артуровой хватки, откатился от него, достал палочку… А то, что произошло после, Артур предпочел бы бесследно позабыть. *** — Ты сам был виноват, — назидательно произнес Почти Безголовый Ник. — Мне вот тоже Кровавый Барон не нравится, но я не дерусь с ним. — Потому что ты его боишься, — заметил Артур и поморщился, когда мадам Помфри щелкнула его по носу. — Эй! — Не болтайте, молодой человек, пока я обрабатываю ваши боевые раны, — проворчала она, отложила пузырь с целебной настойкой и оглядела лицо Артура, оценивая свою работу. Артур заставил себя застыть — плевать на нос, а вот остаться с ослиными ушами до конца жизни не хотелось. — За лицо не беспокойтесь, мистер Пендрагон, — резюмировала мадам Помфри, — а вот из-за трансформирующего заклинания придется остаться в больничном крыле до утра. Располагайтесь, я принесу вам пижаму. Артур застонал. Кто же знал, что этот Мерлин неплохо колдует? Придумал вон одарить Артура ослиными ушами, а кулаками решать дело не захотел. По-мужски. Трус. — Ты сам виноват, — напомнил Почти Безголовый Ник. — Ты вообще-то привидение моего факультета, — пробурчал Артур, — а ведешь себя как предатель. — Да-да, — обиделся Ник и уплыл в потолок. — Ага… — буркнул Артур и сорвался в оглушительное: — Йа! Ой! Руки подлетели ко рту. Ну почему так хотелось прокричаться? И чтобы почесали за ушком? Щеки заалели, как переспелые яблоки на декабрьском морозе. Какой сты-ыд! Артур, как есть в школьной форме, поспешил забраться в кровать и накрылся одеялом по самую макушку. Моргана ему жизни не даст, если узнает. *** Моргана была в восторге. Она буквально с места сорвалась и приземлилась за столом Гриффиндора, когда Артура спустя пару дней выпустили из лазарета. — Зря я тебя, видно, медвежонком звала, — улыбнулась она и отпила из артурова бокала тыквенного сока. — Мерлин же прав совершенно: ты настоящий осел! — Моргана… — шикнул Артур, воровато оглядываясь по сторонам. Та усмехнулась и потрепала Артура по голове. — Брось, это же школа магии, здесь постоянно кого-нибудь превращают в осла. Или жабу. Или… — Моргана замялась. — В общем, вскоре все забудут. — Кроме тебя, — простонал Артур. — Само собой, — кивнула Моргана. — К слову, Мерлин мне нравится гораздо больше, чем ты. — Потому что у меня из-за этого придурка проблемы? — поинтересовался Артур. — В том числе, — согласилась Моргана. — Но он милый, правда. Вы подружитесь, я уверена. — Нет, — покачал головой Артур, уж это он знал наверняка. Мерлин его опозорил и заслуживал не артуровой дружбы, а лишь вызова на дуэль. Эх, выучить бы еще пару заклинаний!.. — Да, — улыбнулась Моргана и чмокнула Артура в щеку намазанными блеском губами. Фу, девчонки порою бывали просто отвратительными. — Я уже не маленький! — рассердился Артур, пытаясь оттереть липкую массу с кожи. — Конечно, медвежонок! — воскликнула Моргана и убежала к подругам. Она же всего на два года Артура старше, а ведет себя, будто бы совсем уж взрослая. Это раздражало. — Она твоя сестра? — спросил Гвейн, толкая Артура плечом. — Угу, — кивнул тот, глотнул сока и поморщился: на ободке остался отпечаток морганиных губ. Мерзость какая. Гвейн взлохматил свои и без того растрепанные каштановые волосы и посмотрел Моргане вслед. — Крутая она. Артур закатил глаза и решил эту ремарку проигнорировать: у него были дела и поважнее, чем девчонки. *** Разумеется, драку в коридоре МакГонагалл не оставила безнаказанной. Артур вычистил с десяток кубков из Зала Трофеев без магии, и профессор пригрозила, что о проказах в следующий раз будет сообщено домой. Тут-то Артур и сдулся: отца расстраивать не хотелось. Месть Мерлину пришлось отложить до лучших времен. Между тем Артур потихоньку освоился в школе. Он перестал опаздывать на уроки, путаясь в бесконечных коридорах и лестницах, что меняли свое расположение, когда им заблагорассудится. Он подружился с такими же первокурсниками: с Гвейном, вечно растрепанным мальчишкой, говорящим с жутким ирландским акцентом, и с Элианом, которому из дома постоянно приходили огромные посылки со сладостями. А еще с Гвен с Хаффлпаффа, сестрой Элиана, учащейся на третьем курсе. Единственное, что Артура удручало, так это магия: колдовать у него выходило скверно. За первые пару недель в школе ему не далось ни одного заклинания. Моргана пыталась его утешать, но от нее уверения в том, что все будет хорошо, слышать вообще не хотелось, — она творила магию чуть ли не с колыбели. И теперь, битый час тыкая в несчастное перо палочкой, Артуру очень хотелось что-нибудь разбить. Он вздохнул и заставил себя в сотый раз очень спокойно произнести: — Вингардиум Левиоса! Перо не сдвинулось с места ни на сотую долю дюйма. Артур вздохнул, пытаясь подавить поднявшуюся в груди обиду. Практически у всех в аудитории перья парили в футе над партами. — Ты слишком машешь палочкой, — послышался рядом знакомый голос. — Попробуй мягче. Артур обернулся — к нему подсел Мерлин. Его перо болталось позади него в воздухе, и Мерлин особо не обращал на него внимания. Почему Гриффиндору и Слизерину упорно совмещали уроки? — Я сам разберусь, — огрызнулся Артур, пытаясь не краснеть. Не хотелось показывать Мерлину свою слабость. — Да нет, правда, просто веди палочкой плавно, — объяснил Мерлин. Он... не насмехался. Артур посмотрел на Мерлина с подозрением, но решил, что хуже от совета уж точно не будет. — Так? — переспросил он, проводя в воздухе линию. — Не совсем, — поправил Мерлин, опустил свое перо на стол, одернул рукава мантии и заново прочел заклинание: — Вингардиум Левиоса! С чего этот придурок был такой талантливый? — Ладно, — пробормотал Артур, скользнув взглядом по мерлинову перу, танцевавшему в воздухе. — Вингардиум Левиоса! Ничего не произошло. На лице Мерлина что-то дрогнуло, а потом он расплылся в улыбке. — Попробуй еще, — мягко сказал он. — У меня тоже не сразу получилось. — У тебя? — вскинулся Артур. — Ну куда ж мне до тебя! — Ну зачем ты так… Мерлин покачал головой. Он не выглядел обиженным, а так хотелось его расстроить. Артур зажмурился. Вот еще, огорчаться, как маленькому. — Вингардиум Левиоса! — воскликнул он снова. — Вингардиум Левиоса! Вингардиум Левиоса! Вингардиум!.. Прогремел небольшой взрыв. Из палочки вырвался сноп искр, запахло паленым. От пера осталась лишь кучка пепла. Артур моргнул, чувствуя, как сажу на щеках начинают прочерчивать дорожки слез, и выбежал из аудитории, не обращая внимания на обеспокоенные оклики. *** Артур знал: отец считал его сквибом. С самого рождения он был до неприличия нормальным. Понравившаяся игрушка отказывалась сама собой прыгать ему в руки не будто бы — взаправду по волшебству, его плач не разбивал чайных чашек и не призывал фей, и даже волосы любимой няни все так же оставались пугающего бордового оттенка, который придавало им какое-то модное магическое средство. О нет. Артур был совершенно обычным ребенком, казалось бы, не имеющим и крупицы волшебства, но здоровым и умным, и все бы хорошо, если бы родословная Пендрагонов не уходила корнями в сказки бриттов, а Утер Пендрагон не занимал одну из руководящих должностей в Министерстве Магии. Первые пять лет жизни казались Артуру безоблачными. Да, временами взрослые вокруг хмурились, негромко разговаривая, пока Артур был занят очередной книжкой с зачарованными картинками, или обмениваясь новостями, прочитанными в «Ежедневном Пророке». Да, папа часто пропадал на работе, а уходил ранним утром и приходил глубокой ночью. Да, иногда та странная штука, которую папа назвал радио, рассказывала страшные истории о пропавших тетях и дядях, что были, наверное, чьими-то мамами и папами, но Артур даже не успевал испугаться или расстроиться, как радио убирали, а его самого обнимали нежные руки той самой няни со странными волосами. Она читала ему сказку про волшебный горшок и укладывала спать, и уже сквозь сон Артур слышал, как приходит папа, и чувствовал, как тот гладит его по голове. А потом, спустя пару недель как взрослые перестали тревожно шептаться, а няня начала рассказывать новую историю — о Мальчике, Который Выжил, — в их доме появилась Моргана, и все изменилось. Она никого не слушалась и громко хлопала дверьми. Она переговаривалась с няней и даже с папой. Она часто злилась, редко смеялась, а иногда Артур слышал, как она плакала в своей комнате, но она ни разу не открыла дверь, когда он стучался. Такая чудная. Странная девочка с большими серьезными глазами и жестокой улыбкой. А еще Моргана колдовала. Чашки и ложки за завтраком плыли вокруг нее, словно рыбки, а свечи в подсвечнике в гостиной загорались сами собой, стоило ей только взглянуть на них. — Почему у тебя получается, а у меня нет? — недовольно спросил у нее Артур. Это далось ему с большим трудом — ведь он терпеть не мог ничего просить, даже у няни. — А я почем знаю? — равнодушно отозвалась Моргана. — Может, ты и вовсе сквиб и бездарь! — Нет! — возмутился Артур и, раскрасневшись, ушел от Морганы прочь, слыша вслед ее противный самодовольный смех. Няня же говорила, что в пять лет еще рано колдовать, и что Моргана особенная и очень талантливая — по рассказам, та впервые сотворила волшебство уже в три года. Со временем Моргана оттаяла и стала Артуру по-настоящему родной. С ней всегда было весело и интересно, и нескучно в постоянно пустом доме. Но годы шли, Моргана поступила в Хогвартс, а Артур не знал, уедет ли за ней. Он не чувствовал ничего: ни искры, ни предчувствия, ни хоть какой-нибудь силы, чтобы сотворить что-то. И письмо из Хогвартса так долго не приходило. Весь июнь Артур провел как на шарнирах, а в июле и вовсе потерял покой, и отец настойками от целителей утыкивал сына спать. А потом полярная сова, скребущаяся в окно детской с шести утра, уронила конверт с сургучной печатью Артуру на колени. Она покружила по комнате, недовольно ухая, и улетела, обиженная холодным приемом. Артур даже ее не погладил — он сжимал письмо из Хогвартса и боялся выпустить из его рук, будто бы оно могло исчезнуть. «Дорогой Мистер Пендрагон, Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства “Хогвартс”…» Дальше Артур не дочитал — пергамент вспыхнул и за мгновение сгорел дотла. Два потрясения за одно утро — это было уже слишком. — Па-ап! — завопил Артур, отмерев, и помчался к отцу. Он волшебник, да, но теперь ему очень хотелось увериться в том, что его не отчислят из Хогвартса за письмо, которое он умудрился спалить своей едва проснувшейся магией. *** То, что выплакаться Артур вздумал в женском туалете, он понял далеко не сразу. Туалет оказался заброшенным, и это радовало. В отличие от слезливого привидения девочки в больших очках, что решило Артуру составить компанию и ревело в голос в соседней кабинке. — А-а! — всхлипывало оно. — Они такие были злые! Артур не уточнял, кого привидение имело в виду. Хватало собственных обид. Как он вообще мог учиться в Хогвартсе? Единственное заклинание, что он выучил с момента получения палочки, — Экспеллиармус, и ушло на это два месяца. Не зря отец до одиннадцати лет считал сына сквибом. — Артур? Он возвел очи горе. Слишком много унижений на один день. — Мерлин, проваливай! — прокричал Артур. — И не подумаю, — возразил Мерлин, найдя Артура по голосу. — Ты книги свои забыл. Привидение девочки снова всхлипнуло. Зашумели трубы, на полу собралась лужа воды. Артур отказывался смотреть на Мерлина заплаканными глазами. — Флитвик же говорил, что это нормально, когда заклинания долго не получаются, — тихо сказал Мерлин, все еще держа артуровы вещи. Выглядел он так, будто бы не знал, куда себя деть. Артур хотел промолчать, но помимо воли вырвалось: — У всех получилось. — Неправда. Не у всех. И далеко не сразу, — Мерлин переступил с ноги на ногу. — Хочешь, научу тебя? — Не нужны мне твои подачки, — огрызнулся Артур и почувствовал, как заалели щеки. Нет, не было смысла испытывать стыд, Мерлин явно хотел поиздеваться. — Почему? Почему ты такой спокойный, хотел узнать Артур. — Чтобы ты со своими дружками потом меня обсуждал? Надо же — я ж сам Пендрагон, а колдовать не умею. Нет уж, спасибо! Он вскочил, выхватил свои вещи из рук Мерлина и хотел сбежать, но голос Мерлина его остановил. — Почему ты так плохо обо мне думаешь? — Потому что ты слизеринец! — воскликнул он. — Вы ничего не делаете просто так. Мерлин покраснел. — Да с чего ты взял? — возмутился он. — А как же Моргана? Она тоже такая ужасная? Артур сглотнул. Вопросы, все эти вопросы. Зачем Мерлин их задает? Артур же не знает, как ответить. — Нет, — просипел он. Глаза опять начали жечь слезы. А говорил Моргане, что не маленький уже. — Мы можем просто попробовать, — мягко произнес Мерлин. — Я обещаю, что никому не скажу. Никаким своим дружкам-слизеринцам. Рыдания за стенкой кабинки прекратились. Раздался всплеск, визг, а потом привидение пролетело через Артура и нырнуло в унитаз, окатив Артура еще и ледяной водой. Да что сегодня за день-то такой? — Нет, — с трудом проговорил Артур и попытался вытереть лицо рукавом мокрой мантии. — Обойдусь. — Артур, — позвал Мерлин, — давай я высушу… Да, Артур, давай такой одаренный Мерлин поможет тебе заклинанием. — Нет! — быстро сказал Артур. — Нет. Он быстрым шагом направился к выходу, проклиная глупую магию и глупое привидение. Ну девчонка же, ну. Почти у двери он замер. Внутри все будто бы чесалось, и Артуру уже было достаточно лет, чтобы понять — то о себе напоминала совесть. С ней договориться в любом случае бы не получилось. Он повернулся к Мерлину: — Ты извини, что тогда я на тебя накричал. И что в драку полез. Я задница, ты прав. Нет, честно, сейчас, когда в него влетела эта мертвая девчонка, было несложно осознать, что ощущения от столкновения с Ником вряд ли оказались бы приятнее. Лицо Мерлина посветлело. Он широко улыбнулся, и вкупе с его ушами выглядело это смешно. Хотя Моргана бы сказала, что умилительно. — Ты тоже извини, — произнес он так, будто бы просить прощения ему приносило удовольствие, — за уши. — Я заслужил, — признал Артур. — Так и есть, — рассмеялся Мерлин. И Артур не понимал, что тоже улыбается, пока не дошел до портрета Полной Дамы. *** — Медвежонок, ты как? — мягко спросила Моргана. Смеркалось. Они сидели на заднем дворе школы, укутанные в плед, что Моргана взяла с собой из дома. Артур ничего с собой привозить не хотел, но теперь думал, что надо бы попросить отца прислать с ближайшей совой его любимую подушку. — Да нормально я, — пробурчал он и подлез сестре под руку. Моргана здорово вытянулась за лето, и ее стало так удобно обнимать. — У тебя же получился Экспеллиармус, — напомнила Моргана, — а это заклинание не для первокурсников. И тебя взяли в Хогвартс. Потерпи, медвежонок, не все сразу. Артур уткнулся Моргане в бок, пряча лицо. — Долго ты меня ее медвежонком звать будешь? — пробубнил он. — Пока не вырастешь, — улыбнулась Моргана и погладила его по голове. — Ты молодец, что перед Мерлином извинился. Я тебе клянусь, вы поладите. — Ой, да брось, — отмахнулся Артур и тыкнул Моргану в ребро. Та охнула и дернула его за ухо. Завязалась потасовка, и так хорошо было впервые за день от души посмеяться. Потом они вышли к озеру, уселись на берегу на камни и смотрели, как ворочается в воде знаменитый гигантский кальмар. Холодало, Моргана заключила в банку огонек заклинанием, и, греясь с сестрой магическим пламенем, Артур решил, что обязательно попросит Мерлина о помощи с Вингардиум Левиосой. Он так хотел снова испытывать это ощущение чуда, когда колдуешь. *** Он подсел к Мерлину на Зельеварении. Мест свободных почти не было, потому никто не посчитал это странным. Кроме Мерлина. — Я согласен, — тихо сказал Артур, складывая учебники около котелка. — Научи меня, пожалуйста. Помимо заклинаний, в мире существовали и другие волшебные слова, и они подействовали. — Хорошо, — улыбнулся Мерлин, и урок прошел легко, несмотря на постоянные одергивания Снейпа. У Мерлина не ладилось с зельями, и это успокаивало, честно говоря. А после занятий они заняли свободный класс и упражнялись там в заклинаниях до самого ужина. Выходило у Артура по-прежнему плохо, но останавливаться он и не думал. — Может, отвлечешься уже? — зевнул Мерлин. — Устал же. — Неа, — упрямо сказал Артур. — Ты такой упертый, — проворчал Мерлин, измученный двумя часами в обществе перьев и учебников. — Настоящий гриффиндорец. — Ты такой капризный неженка, — не остался в долгу Артур. — Истинный слизеринец. — Балда ты, — рассмеялся Мерлин. — Сам такой, — улыбнулся Артур. — Идиот. — Засранец. — Задница. — Это мое слово! — Да что ты? — закатил глаза Артур, а потом положил палочку на стол. Он и правда устал. У него ничего не вышло тем вечером, впрочем, как и следующим. И вечером после. И после еще. Они просто собирались вместе, пытались колдовать, а потом как-то Мерлин принес коробку шоколадных лягушек, и они, перепачканные сладким, пропустили ужин, смеясь и болтая друг с другом вплоть до отбоя. Артур не мог взять в толк, почему же ему так весело и легко с Мерлином из всех людей. — Ты чистил кубки? — возмущенно воскликнул Мерлин, услышав про наказание Артура. Изо рта у него выпала «Летучая шипучка», но несмотря на это, Мерлин все же взлетел и завис в футе над полом. — Меня МакГонагалл заставила три вечера подряд писать строчки. Три вечера! Артур надул щеки от смеха: пока ругался, Мерлин все висел в воздухе. Как же потешно это выглядело. — Кубки лучше, что ли? — не понял Артур. — Для меня — да, — пожал плечами Мерлин. — Хоть что-то делать, а не сидеть и строчить. Тем более три вечера подряд. Но я, видимо, МакГонагалл уже достал. Ох, а вот это уже было интересно. — Когда ты успел? — спросил Артур. Мерлин покраснел — точно, очень и очень интересно. — Ну, я просто… — Он тяжело вздохнул. — Короче, я заклинание нашел в учебнике по Трансфигурации и испытал его… — Ей же должно было это понравиться, — заметил Артур. Мерлин смущенно хихикнул. — Учебник был для выпускников. И заклинание для… впрочем, неважно… — Мерлин расплылся в гордой улыбке. — Я зачаровал комплект доспехов у ее кабинета. И он охранял дверь, не давая ей выйти. И так я сорвал ей урок. К концу рассказа Мерлин светился, словно новенький галеон. Артур подобрал упавшую челюсть и с восхищением в голосе признал: — Это круто. Мерлин польщенно кивнул и опустился на землю. Артур застонал. — Даже конфеты лучше помогают в полетах, чем я. Мерлин протянул ему еще одну шипучку и похлопал по плечу. — Их же волшебники сделали. Давай еще попробуем. И неделю спустя у Артура наконец-таки все получилось. Перо парило в воздухе, будто бы привязанное к палочке за нитку. — Ура! — завопил Мерлин и тоже зачаровал перо. Если бы Артур улыбался так же широко, то у него бы рожа треснула, он в этом не сомневался. Но у Мерлина выходило. Артур растерянно замер посреди класса. Причин оставаться у него не было, он же заклинание освоил. Он мог идти к своим гриффиндорским приятелям и хвастаться, заставляя подлетать в воздух не только перья, но и учебники, целые столы. Но уходить не хотелось. Мерлин, поняв замешательство Артура, опустил руку с палочкой. И только он перестал улыбаться, как Артур осознал, что должен сделать. — Эй! — позвал он, роясь в сумке. — Смотри, что у меня есть! Он достал непочатую пачку драже «Берти Боттс». — Будешь? — Он протянул ее Мерлину. Тот моргнул. А потом снова заулыбался своей глупой улыбкой. — У них же есть вкусы всякой дряни? — О да! — с восторгом сказал Артур, и они снова просидели в классе до вечера, объедаясь сладостями. Потом их нашла Моргана и, смеясь и ругаясь, погнала в лазарет выпрашивать у мадам Помфри лекарство от боли в желудке. — Ох, мальчики… — вздохнула она, усаживаясь на стул между их кушетками в больничном крыле. — Говорила же я вам, что…. Окончание фразы потонуло в общем мучительном стоне, услышав который, Моргана снова рассмеялась, а потом положила ладони им на животы и погладила. — Хватит издеваться, — провопил Мерлин сквозь хохот. — Вы неделю на этих своих «уроках» питались содержимым «Сладкого Королевства», вы чего ожидали? — возразила Моргана, но сжалилась и потрепала обоих по голове. Мерлин в ответ плотнее закутался в одеяло, все еще еле слышно хихикая в подушку. Артур встретился с сестрой взглядами и подмигнул ей. Ему было очень плохо от сладостей, но он не жалел. В отличие от Мерлина, он все же расслышал Моргану и каким-то внутренним чувством ощущал: она была права, это и вправду могло стать «началом прекрасной дружбы».