***
Когда первые капли дождя упали на серый асфальт, Цукишима понял, что он облажался. И он не знал, кто в этом виноват. То ли проигнорированный прогноз погоды, который Кей вместе с Хинатой слушали вполуха на двоих, то ли забытые два зонта в прихожей, то ли Хината со своим «Цукки, я хочу такие же наушники как у тебя, сходим вместе?». Как назло, мест, где можно было бы укрыться от ливня, который лил все сильнее и сильнее с каждой секундой, было ничтожно мало. Никаких навесов, автобусных остановок, либо на худой конец развесистого дерева. На пути встречались только какие-то неубедительного вида деревья, названий которых Кей знать не знал, что даже от маленького дождика защищали бы так себе. Впрочем, ботаник из него тоже так себе. Когда все же достойное укрытие было найдено, проблема не исчезла. Шоё и Кей успели за время этих непродолжительных поисков промокнуть до нитки, что было совсем неудивительно. Одежда и волосы неприятно прилипли к коже, холодные капельки воды с волос медленно, словно издеваясь, стекали по лицу, и Цукишима скривился. Очки мокрое бедствие тоже не обошло стороной — маленькие капли густо усеивали обе линзы, делая этот предмет абсолютно бесполезным. Через мокрые очки ничего не видно — ещё хуже, чем вообще без них. Раздраженно вздохнув, Цукишима прислонился к стволу дерева и украдкой покосился на стоящего рядом Хинату, который что-то уж совсем притих. — Ты чего? — спросил Кей и легонько толкнул Шоё в плечо. — Ты злишься? — вопросом на вопрос. Хорошая тактика, но не лучшая. В духе Хинаты. — Злюсь, — коротко ответил Цукишима. Со стороны он действительно выглядел даже мрачнее тех туч, которые сейчас застилали небо и вообще были спонсорами всех напастей. — И ты сейчас думаешь, что лучше: дать мне подзатыльник, либо сверлить меня своим коронным лечу-от-запора-взглядом? Цукишима еле сдерживает смешок, но все-таки сохраняет самообладание. — Какой догадливый. — Ну не злись, Цукки, — то ли оправдывается, то ли извиняется Хината, — кто ж знал, что польет как из ведра именно сегодня. — Проехали, — короткий недовольный вздох, — придурок. — Я знал, что ты на меня не злишься, — задорно улыбается Хината и ловко уворачивается от скорого подзатыльника. — Думаю, дождь нам стоит переждать здесь. Что до моего дома, что до твоего — одинаково далеко. Пускай хоть утихнет немного. — Оказывается, даже твою голову иногда посещают умные мысли, — парирует Цукишима. — С кем поведешься, того и наберешься. — Хочешь сказать, я стану тупым? — в глазах у Цукишимы появились азартные искорки — он предвкушал хорошую словесную перестрелку. С тех пор, как Кей и Шоё начали общаться и проводить больше времени вместе, споры и легкие словесные перепалки стали приносить больше удовольствия, чем раньше. Хината действительно стал намного остроумней. Цукишима даже немного этим гордился, хотя показывать свою гордость не намерен. — Точно, — смеется Хината и, предвидев ещё один выпад Цукишимы, снова легко увернулся. — Слушай, не хочешь присесть? Тут, вроде как, сухо, — действительно, под деревом было сухо — ветви и листья росли очень плотно, переплетаясь и образовывая небольшой, но отличный живой навес. Кей, убедившись в правдивости слов Хинаты, тяжело опускается на траву. За ним садится и сам Хината. — Мне холодно, — оповещает Цукишима и подвигается к Шоё настолько близко, что их плечи соприкасаются, — и неудобно, — бесцеремонно кладет голову на плечо. — А теперь? — спросил Шоё, довольно улыбаясь. — Отлично. Десять из десяти. Кстати, с тебя горячий шоколад, и так уж и быть, я забуду, что из-за кое-кого, — эти слова он нарочно растягивает, — я промок, — невозмутимо говорит Кей, удобнее устраиваясь у собеседника на плече. — Вообще-то мы в одной лодке, — с напускным возмущением сказал Хината и после небольшой паузы продолжил: — Ладно. Сделаю тебе самый невероятный, самый сладкий и самый вкусный горячий шоколад в мире, достойный самого Цукишимы-я-ненавижу-этот-чертов-дождь-Кея! — Не называй меня так, — Цукишима сердится, но на лице у него расплывается улыбка. И Хината тоже улыбается. Ветер холодный, и дождь не лучше. Но Шоё — тёплый, и это единственная причина, почему Кей засунул свои возмущения куда подальше. Он расслабленно закрывает глаза — поспать на плече у Хинаты, пока не закончится дождь, — лучшее, что сейчас можно было бы придумать. А Хината смотрит на лицо Цукишимы, такое умиротворенное и спокойное, и понимает, почему он влюбился именно в Цукки. А как мы знаем, осознание проблемы — самый верный путь к ее решению. Поэтому Шоё берет Кея за руку.***
Если спросить Цукишиму во второй раз, что он думает о сезоне дождей и о самой концепции дождя в целом, то мы услышим совершенно неожиданное «не так уж и плохо». Или абсолютно предсказуемое?