Грозища

За окном снова громыхнуло. Саманта с головой закуталась в одеяло, но всё равно было страшно. А что, если молния попадёт прямо в дом? Или в будку Наны? А вдруг от грома крыша развалится на кусочки? А ещё может загореться проводка, как говорит папа. Или… Или вот молния ударит в дерево, как было у Стивенсонов. А дерево загорится. Или упадёт на дом. Или и то, и другое вместе. А вдруг от грома земля разверзнется, и они все упадут прямо в преисподнюю? Она ведь тогда соврала маме. И Фоксу в тарелку кинула паука. Правда, паук был не настоящий, да и Фокс сам напросился, но вдруг Бог решит, что он был не очень-то и виноват? Хотя нет, Бог не может так решить, он же всё видит. И всё-таки страшновато. А вчера она наябедничала папе, что Фокс прогулял биологию. Интересно, что страшнее грех: прогулять урок или наябедничать? Вот если бы она прогуляла, Фокс бы рассказал родителям? Наверное нет. Может, он не такой уж и вредный, а она и правда “гнусная ябеда”? А с другой стороны - чего он обзывался? И тогда ещё, когда её Аннабель голову оторвал. Хотя она тогда сломала его приставку, но она же нечаянно! Вспышка молнии так ярко осветила комнату, что даже под одеялом стало светлее. И намного, прямо в сто тысяч раз, страшнее. Саманта тихонько пискнула. Список грехов почему-то оказался намного больше, чем ей казалось. Наверно, надо попросить у Боженьки прощения. Только очень не хочется вылезать из-под одеяла. Может, он её и так услышит? Отец Галуа говорит, что Бог вездесущий. И всё всегда видит и слышит. Наверное ему не будет очень уж обидно, если одна маленькая девочка помолится ему из-под одеяла? ー Боженька, ты не обижайся, ладно? ー зашептала Саманта, складывая ладошки в молитвенном жесте. Получилось ужасно неудобно, но чего уж там. Зато не надо вылезать. ー Я тебе, Боженька, забыла рассказать, что я разбила тарелку сегодня. Я нечаянно, правда! Я только хотела взять бутерброд в комнату, а мама ругается, если я не беру тарелку. А то, что это была тарелка Фокса, так я же не видела. Я просто потащила её из шкафа, а она как упала! Я потом сама все осколки подмела. И знаешь что, Фокс даже не наорал на меня. Он мне другую тарелку достал. Зелёненькую, с цветочком. Я знаю, хоть я и не очень сильно виноватая, но я должна отвечать за свои поступки. Так папа всегда говорит. Я куплю Фоксу другую тарелку, у меня уже накопилось два доллара и семнадцать центов. Как думаешь, этого хватит? Я думаю должно. Это же всего только тарелка. Ноги у Саманты отчаянно замёрзли. Она подтянула их к груди, но тогда уж совсем не получалось держать ладони. Тогда Саманта свернулась калачиком. Ноготь на руке пребольно царапнул по носу, но это ничего. Не страшно. Зато она уже совсем-совсем отучилась их грызть. Мама очень довольна. ー А ещё, Боженька, ты прости, что я наябедничала на Фокса. Ну, про биологию. Я бы не стала так делать, но он на меня очень наругался вчера, я уже не помню из-за чего. Наверно, что я шахматы его рассыпала. Но мне лошадка была нужна. Ой! Надо её вернуть. Я уже доиграла и забыла. Но я, Боженька, верну. Честное слово! Снова сверкнула молния, и почти сразу раздался ужасный грохот. Саманта вскрикнула и зашептала молитву быстрее. ー Прости, прости, прости. Я больше не буду брать без спроса его вещи, не буду бить посуду, не буду слушаться маму, ой, ну то есть наоборот буду слушаться маму. И папу буду, но я его и так слушаюсь почти всегда. Только тогда один разочек не послушалась, но тогда я не виновата была, мне очень нужно было дочитать ту сказку. А так всегда слушаюсь. Ты, Боженька, только не разрушай наш дом, ладно? Даже комнату Фокса. Хотя у него там такой бардак! А мама ему говорила, чтобы он убрался, а он не убрался! Я не ябедничаю! Я маме ничего не сказала. И не скажу. Боженька, ну пожалуйста, пусть гром перестанет. Мне очень страшно. И мамы с папой дома нет совсем. А Нана уже даже лаять устала, слышишь? По стеклу забарабанили первые крупные капли дождя. Саманта притихла, затаилась, как мышка в норке, чутко прислушиваясь к страшным звукам. Вообще-то она вовсе не была трусихой, что бы там ни говорил Фокс. Она не боялась ни соседскую собаку - огромного лабрадора, ни паучков, при виде которых мама начинала очень сильно кричать, ни темноты. Она и грозы раньше не боялась, а потом почему-то забоялась. Вдруг. Может, потому что прочитала в книжке, как одного мальчика убило молнией, за то, что он очень много врал. А она на этой неделе тоже врала. Несколько раз. А как не соврать? Взрослым легко говорить ー не ври. Когда она вырастет, то тоже не будет врать. А пока что иногда приходится. И всё-таки ужасно страшно. Если бы мама с папой дома были, это бы ещё ничего. Хотя они в последнее время так часто ругаются, что уж лучше так, без них. Саманта хотела было заплакать, но не получилось. Ноги вовсе заледенели, наверно, слёзы в ней превратились в льдышки. И если она будет плакать, то насыпет целую постель льда. Вот уж совсем не надо! А под одеялом ужасно трудно дышать. И фонарик не работает - батарейки сели. Вот бы сейчас оказаться в комнате Фокса. Он, конечно, очень злился на неё за всякое. И обзывал ещё. А всё-таки он же её брат, он её защищать должен. Папа так говорит. Может, если она извинится и вернёт лошадку, то Фокс простит её? Очень уж страшно одной. Хотя выползать из-под одеяла ещё страшнее. Саманта полежала ещё немного, но дождь всё барабанил и барабанил, гром гремел, и от вспышек молнии начинала болеть голова. И заплакать не получалось. Пришлось собраться с духом и встать. Саманта немножечко схитрила. Чтобы не вылезать из-под одеяла, она встала прямо с ним. Или в нём. В общем, завернулась, как гусеничка. Ковёр под ногами был тёплым. Это хорошо. И хорошо, что она с вечера убрала игрушки, теперь не страшно было в темноте наступить. А то она недавно так наступила на лего, что пятка ещё целых два дня болела. Найти лошадку в темноте было сложно, но Саманта всё-таки нашла. Правда, сначала она нашла что-то очень похожее, но потом в свете молнии оказалось, что это не лошадка, а фигурка лего. А лошадка нашлась почти сразу после этого на полке. Зажав её в левой руке, Саманта чуть приподняла одеяло, чтобы не споткнуться, и потихоньку двинулась к двери. По своей комнате идти было не страшно, а вот коридор ー это совсем другое дело. Дождь очень сильно лупил по крыше, темно было, аж жуть. И даже снизу не было ни одного лучика света, потому что родители ещё не вернулись. Ничего, ничего, подбадривала себя Саманта. Тут всего-то одиннадцать шагов. Из них она уже прошла шесть, значит осталось всего пять. Снова загрохотало, и Саманта закричала от неожиданности. В комнате сначала молния, а уж потом грохочет, а тут совсем страшно. ー Фокс! Фокс, ты спишь? ー Саманта? Чего тебе? ー Фокс, мне очень сильно страшно. ー Ладно, заходи. Щёлкнул замок. Фокс почти всегда запирал дверь, а Саманта не запирала, чтобы мама могла зайти. У Фокса в комнате тоже было темно. ー Я тебе лошадку принесла. В темнотище нащупав руку брата Саманта вложила в неё фигурку. ー Я только поиграть взяла, а потом забыла вернуть. Прости. Я больше так не буду. Фокс усмехнулся. Ну, то есть, наверно, во всяком случае, звук был похожий. ー Ладно уж, заходи, чего. Ты грозы что ли испугалась? ー Ага. И молнии. И что мамы с папой долго нет. ー Фу-ты, ну-ты, ー поддразнил Фокс. ー Ты ещё разревись. ー Не могу, ー совсем поникшим шёпотом призналась Саманта. ー У меня слёзы замёрзли наверное. И ноги ещё. В темноте не было видно лица брата, но это, может, и хорошо даже. А то вдруг он сердится. А так не видно. Он вздохнул, взял её за руку и повёл к своей кровати. ー Ложись под одеяло уж, ー проворчал он, укладывая сестру. ー А то ещё разболеешься. А на каникулах болеть совсем обидно. Точно! Каникулы же начались. Саманта совсем про них забыла из-за грозы. Брат лёг рядом, обнимая её и укутывая одеялом. Нет, он и правда вовсе не такой уж вредный. Ну иногда только, но иногда и она тоже бывает не очень хорошей. Хотя реже. ー Знаешь, я тебе тарелку куплю вместо твоей. Помнишь, мы видели с тобой в магазине такую красивую, с ребромобилем! ー Ретромобилем, дурында, ретро! Это значит, что он очень старый. А вовсе не из ребра. ー Ну пусть старый. А тарелка новая. Я нечаянно твою разбила, честно. У меня два доллара уже есть и семнадцать центов. Их на тарелку хватит, как думаешь? ー Наверно. Может даже на чашку ещё хватит, ту, с дурацкими птичками, которая тебе так понравилась. ー Не дурацкие они! Сам ты дурацкий с ребромобилем своим. Саманта хотела добавить ещё что-нибудь, но вовремя спохватилась. Она мириться пришла, а не опять ругаться. А то Боженька так никогда грозу и не отменит. ー Знаешь что, я больше не буду ябедничать, ー примирительно прошептала она, уютно склубочившись под боком брата. ー А ты биологию не прогуливай больше. Ладно? Папа говорит, что без образования сейчас никуда. Хотя это работать никуда, а так-то ходить можно, правда? ー Вот ты дурка, так уж дурка. ー рассмеялся Фокс. И добавил уже серьёзнее. ー Я биологию прогулял, потому что по ней контрольная была, а я не подготовился. Помнишь, недавно мама с папой ругались сильно? Вот я и не смог ничего выучить. Они помолчали. Раньше такого не было. Раньше мама с папой не ругались. Они ходили на прогулки там, и в цирк ещё. И ездили в гости к бабушке. А потом началось всякое плохое. Папа стал задерживаться на работе. Мама сильно ругалась на него. И стала намного реже играть с Самантой. А Фоксу подарили на день рождения приставку, и он тоже стал совсем редко играть с ней. Она, конечно, уже большая, может поиграть и сама. А всё-таки вдвоём веселее. ー Знаешь, я тогда споткнулась и упала на твою приставку. Я не хотела её ломать. ー Саманта потихоньку согревалась и слёзы, наверно, растаивали. Во всяком случае, глаза уже щипало. ー Не злись на меня. Я с тобой сама поиграю. Если хочешь, можем палками на дворе подраться, как в твоей игре. Только ты сильно не бей. ー Нет уж, спасибо. Ещё я с девчонками не дрался палкой. Совсем уж. Папа обещал, что отдаст приставку в починку. А кукле твоей я голову сам приделаю. Я думал, ты маме наябедничаешь, что я её оторвал. ー Нет, ты же в отместку сломал. Чего тут ябедничать. Но ты почини, если сможешь. А то без головы как-то страшно. Помнишь, ты мне рассказывал про куклу, которую дети обижали, а она их всех убила? Страшная история очень. ー Ну, это же понарошку. Куклы не умеют убивать людей. Так не бывает. ー Ага. Они снова замолчали. Дождь барабанил по крыше, но когда ты не одна, то это и не страшно совсем. Даже хорошо. Тыр-тыр-тыр-тыр-тыр. И молнии давно не было. И с Фоксом они помирились. Наверно, всё же можно молиться и из-под одеяла. Боженька её услышал и простил. И гроза совсем кончается. И, кажется, внизу хлопнула дверь. Наверно, пришли мама с папой. А плакать и расхотелось уже. И ноги согрелись. И завтра не надо идти в школу. Каникулы же!