Мастер

Размеренный вдох. Такой же неспешный выдох. Вдох. И выдох. По всему телу от сердца пробегают волны энергии; ею наливаются мышцы и кости. Выдох. И вдох. В кончиках пальцев закололо. Пульс медленно звучал в ушах. Вдох. И выдох. Сила пробуждалась в нем уже привычными ощущениями, но сейчас — не для боя. Разрушительный поток, готовый вырваться наружу, покорно циркулировал с кровью по всем конечностям, возвращаясь в точку своего зарождения, с каждым кругом становясь все больше и ощутимее. Ни единой мысли. Только вдох. И выдох. Время текло песком в стеклянных часах — стремительно, а оттого почти незаметно. Энергии Джо-лан в теле стало так много, что казалось, будто она сейчас взорвет череп в поисках выхода. Едва заметная удовлетворенная улыбка. Джо-лан просачивается сквозь кожу, охватывая силуэт медитирующего фиолетовым свечением. Но и этого энергии без контроля скоро станет мало. Выдох. И вдох. Энергия может тебя иссушить, но иссякнуть сама — никогда. Концентрируясь на боевой материи, буквально заполонившей все пространство вокруг, Кван мысленно закрыл поток своего сердца, оставляя энергию во всем своем теле. Через несколько секунд он начнет по капле вбирать ее обратно. Особо глубокий и тянущийся вдох. Темная энергия, окружившая воина Джо-лан плотной стеной, стала постепенно терять в концентрации. Когда в комнату вошла группа бойцов, грубо волокущая сопротивляющегося человека в запятнанной кровью синоби-седзоку, сила окончательно умещалась в удовлетворенном сердце мастера. Ниндзя грохнули на колени; две катаны указали прямо в грудь бывшему командиру. Кван, как и всегда, приветливо улыбнулся. — Дреган, — радушно произнес мастер. — а я уже успел подумать, что ты меня предал. Медитация завершилась. Дреган молчал, не поднимая головы на своего мастера. Кивком головы Кван приказал бойцам выйти. Буквально через мгновение они остались одни. — Встань, — Кван не без сожаления осматривал неподвижную фигуру синоби, который после приказа своего господина даже не шелохнулся. От цепкого взгляда Квана не укрылось ни одно ранение Дрегана — воин был знатно потрепан. Почему он не справился? Почему потерял бдительность? Его лучший, сильнейший ученик! Который, в свою очередь, продолжал молчать. — Куда ты исчез? — снова ни слова, — Отвечай же своему господину! От произнесенного Кваном «господин» Дреган заметно дрогнул. Мастеру это не понравилось. Кван поднялся на ноги. Он холодно отметил зарождающееся раздражение и единым выдохом подавил чувство, подтачивающее его концентрацию. Даже непокорность вернейшего из слуг не заставит мастера выйти из себя. — Упрямство не поможет, — обманчиво добро — впрочем, обыкновенно для себя, — сказал Кван, — Или же в тебе опять проснулось сочувствие к мальчишке? К щенку Меннинга? Дреган тяжело поднял голову так, что смотрел на хозяина исподлобья — без страха и ненависти; в глазах синоби мастер прочитал почему-то боль и как будто усталость от тяжелых мыслей. Он тут же вспомнил, как в последний раз — при попытке забрать у Акселя свиток силы — Дреган убеждал мальчика в том, что его господин никак не мог отдать приказ о взрыве. Тогда ниндзя говорил о хозяине с таким уважением, был так предан! Не то, что сейчас. — Вы меня обманули, — глухо бросил ученик. — Я? Тебя? — старик добродушно рассмеялся такой выходке, — Мой дорогой Дреган, я тебя никогда не обманывал. — Вы пытались убить Себастьяна Меннинга. — Отчего же тогда он жив?
 Дрегану было нечего ответить — ведь Себастьян Меннинг действительно жив. Надо же, как десятилетняя новость о том, что взрыв произошел по команде Квана, впечатлила бедного синоби! И откуда столько сентиментальности в хладнокровном убийце? — Послушай, мой ученик — а ты, несмотря на свою дурацкую инфантильную выходку, Дреган, все еще им являешься, — Кван убрал руки за спину и сделал два шага в сторону к все еще стоящему перед ним на коленях синоби, — я никогда не утверждал, что я не делал этого. Воин медленно опустил взгляд на пол.
 — Но также, — еще шаг. Теперь и Квану приходится смотреть чуть вниз, — я никогда не хотел убить Себастьяна. 
Тут уж Дреган опять упрямо мастеру не поверил — резко уставился прямо тому в лицо, буквально выплевывая: — И поэтому приказали организовать взрыв? Такое упорство забавляло Квана. Он-то видел корни этого словно юношеского упрямства — идеалистические принципы верного слуги столкнулись с реальным несоответствием хозяина его собственным фантазиям. Что же, в Дрегане гораздо больше от исходника, чем он, Кван, думал. Наверное, господин может простить ученику такую слабость — на первый-то раз. — Хочу напомнить, — мастер добавил в голос некоторый холод, не испытывая и толики такого отчуждения (Кван лет пятьдесят назад вышел из того возраста, когда на дураков искренне обижались), — Я — твой господин, не наоборот. Отчитываться перед тобой не в моих обязанностях, — здесь ниндзя привычно сник, — Но, учитывая, как верен ты был все эти годы, я объясню, так и быть. Себастьян Меннинг не был целью, но стал помехой. А помехи, — здесь интонация вновь добавила в добродушности, — я убираю. Либо прибираю к рукам, если их можно обратить в свою пользу; ты сам знаешь, как запросто умелый воин обращает вражеское орудие в свое.
 Дреган без цели смотрел куда-то сквозь — вероятно, пытаясь заново сшить картину мира, которая так бесстыдно порвалась опять. — Значит ли это?..
 — Что один из воинов моей армии — Себастьян Меннинг? Ты это хочешь спросить? Кто знает, кто знает… кроме меня-то, — тут старик вновь скрипуче рассмеялся. 
— Его почти одиннадцать лет никто не видел.
 — Можешь ли ты это утверждать уверенно?.. 
 Дреган заметно замялся — Кван видел, как он чуть не назвал его господином, но что-то синоби остановило. Ученик явно пытался осмыслить услышанное, но получалось с видимым трудом.
 Хорошо ему голову отбили! 
— Чуй Ло Пан настучи тебе по шее, встань уже, наконец! — настроение лидера Змеиного хвоста совсем поднялось; вид растерянного, пытающегося свести свое представление о справедливости и сказанное Кваном только что воедино Дрегана смешил мастера невозможно. 
Синоби неуверенно встал. Сделать это достойно ему не помешали даже ранения… почти. Теперь он стоял прямо перед господином, все еще недоверчиво на него поглядывая. Однако в его уверенности была дыра — и в планах Квана было основательно ее расширить.
 — Мой мальчик, ты уже не так юн для глупостей вроде этой, — Кван наполовину снисходительно, наполовину по-отечески положил воину руку на плечо, — я хочу, чтобы ты от нее избавился. 
— Моя верность была основана на полном доверии… — начал было ниндзя. Старик закончить не дал: 
— Пусть так оно и будет дальше. Ты не должен думать о том, что я приказывал когда-то или что я в дальнейшем прикажу. Ты должен верить, что-то, что я приказываю — правильно. 
 Дреган снова замолчал — теперь уже смиренно. Как и по любому хорошему синоби, по нему трудно было что-то определенное сказать (хоть Кван в этом и преуспел), но внутренне мастер чувствовал, что взбунтовавшийся воин снова на его крючке.
 Надо закрепить результат. 
— Не забывай, Дреган, — предостерег господин, — ты жизнью мне обязан. Мне — и моим приказам, моим выборам. 
 Молчание и отблески конца внутренней борьбы. Дреган стоял уверенно и снова профессионально хладнокровно.
 — Надеюсь, мне не придется объяснять более доходчиво, — с нажимом подытожил мастер, — не хочу узнать, что увидеть в тебе ум оказалось ошибкой. 
— Не придется… господин, — тихо ответил синоби. 
Кван удовлетворенно улыбнулся. 
— Стоило ли твое упертое отсутствие того?
 — Нет, господин, — в той же громкости.
 — Славно. Теперь иди. Наведайся к Джун и приведи себя в порядок. Она должна облегчить твои старания, а то вижу, знатно тебе досталось.
 — Да, господин. 
Слово «господин» все еще как будто давалось ниндзя с трудом, собственно, как ровная походка и мыслительные процессы. Когда тот оказался в дверях, Кван окликнул его негромко, но настойчиво: 
— Дреган.
 Спина синоби окаменела; тот остановился и повернулся лицом к хозяину. 
— Мальчишка тоже помеха. О его будущем я еще думаю. Рекомендую не привязываться… пока, — Кван усмехнулся, — мало ли что. 

Когда синоби нетвердо вышел, закрыв за собой дверь, Кван вновь сел на циновку, предпочитаемую им во время медитации, сложил ноги и закрыл глаза.
 Сделал глубокий вдох. И на выдохе подумал о том, что не стоит слепо доверять словам оступившегося. 
Так скоро.
 Будь он трижды его учеником.
 Пожалуй, следует приказать Джун подать Дрегану особенный чай, она умеет делать это с честным видом.
 И провести ночью еще одну медитацию. 
 Более… специфическую. 
 Вдох. 
И выдох.

 Вдох.