Спаси меня.

- Вы просто непробиваемые! Как можно быть такими черствыми сухарями, которые ничего не хотят слышать и воспринимать, кажется, что у вас не было юности, и вы не ходили в клубы, не выпивали и не заводили романы. Ах, да, вы же были пай-детишками, которые сутками сидели за учебниками и выходили на прогулки только под окнами своего дома! Как я могла забыть. А знаете что? Да пошли вы все куда подальше, жаль, что вы все-таки мои родители, и я не могу нормально облить вас грязью, чтобы запомнилось. Девушка переходила на крик, слезы ручьем текли по ее щекам, а дрожь пробивала хрупкое тело так, будто она стояла несколько часов на морозе в одной футболке. Спустя пару секунд слова Сони уже были невнятны, глаза стали красными от непрекращающегося потока слез. Руки девушки безвольно опускались, и появилось чувство отвращения ко всему, что находится и ко всем находящимся в этом доме. Черная ненависть поедала ее изнутри, не было сил стоять перед всеми этими жалкими людьми. Софья без зазрения совести просто развернулась к входной двери и быстро побежала, чтобы не слышать криков, плохих слов в ее адрес, уговоров и прочей ерунды, которые все равно не смогли бы вернуть девушку домой. Мать просто села на диван опустошенная морально и физически. Она до сих пор не могла воспринять что же она наделала и почему все так произошло. Муж принес Ольге Валерьевне стакан воды с кухни и сел рядом, обхватив женщину за плечи. Такой свободы Соня еще не ощущала никогда. Сентябрьский воздух равномерно омывал ее легкие и давал чувство спокойствия, хоть слезы до сих пор крупными каплями падали с алых щек, звук и идущего дождя давали ощущение того, что девушка еще живет, может чувствовать и понимать происходящее вокруг нее. Девушка, шла все дальше и дальше, вперед не остановившись ни разу, чтобы даже элементарно перевести дыхание. Она думала обо всем, что произошло и происходило в ее еще такой короткой жизни. Всего семнадцать лет, о чем может идти разговор? Она еще ничего толком не видела и не запоминала, никакого особого опыта ни в чем не было, а следовательно и делиться нечем. Единственное, что привлекало молодую девушку-это фотография, но не цифровая, а черно-белая, такая, как в прошлом столетии. Соню привлекал сам процесс проявки снимков и радовал результат. Фото-это единственное, чем могла гордиться девочка, потому что особо ни что больше так не привлекало Софью. На темном небе из-за туч и дождя блекло светили бело-желтые звезды, и луна полумесяцем освещала небольшой кусочек дороги. Тряпочные кеды девушки уже давно промокли и стали расклеиваться, толстовка и джинсы вымокли насквозь, а дождь все не прекращался, и казалось, что только усиливается. Ноги Сони уже подкашивались, и не было сил двигаться дальше. Она забрела к старой пятиэтажке, и вошла в подпертую камнем железную дверь. В подъезде было так тепло и уютно. Девушка уселась на ступеньки, приложила голову к стене и задремала, дрожа от холода.