...мечтательно, досадно улыбается.

Цукишима смотрит на своё отражение в зеркале. Сосредоточенно разглядывает лицо и как-то мечтательно, мечтательно-досадно улыбается... *** ...У Кея с носа постоянно съезжали очки. Каждый раз, когда они спускались на кончик носа, он недовольно морщился, хмурил тонкие светлые брови и изящно поправлял оправу, прижимая её к переносице указательным пальцем. Делал он это так легко и невесомо, что Ямагучи каждый раз непременно замирал на вдохе... Кей постоянно жаловался на солнце. Он тихо цокал, немного сжимал свои бледные губы и раздражённо сопел. Горячие лучи прыгали по стёклам очков, заставляя жмуриться. Они отражались в его карих глазах так тепло и приветливо, что... Тадаши каждый, каждый раз не мог оторваться. Цукишима через очки смотрел ласково. Ласково щурил глаза, ласково приподнимал уголки губ... И целовал Ямагучи в щёки тоже ласково. Ямагучи смеялся. Смеялся звонко и чисто, повторял с улыбкой, смущённо "Цукки..." и закрывал глаза. Он ловил руками ладони Цукишимы, большие холодные ладони, укладывал их себе на щёки, смотрел на него сквозь ресницы. Цукишима нежно и мягко гладил лицо Тадаши, проводил большим пальцем по каждой веснушке и целовал, целовал, целовал... каждый раз слегка задевая лицо Ямагучи очками. Ямагучи смущался. И ямочки на его щеках были такими же чудесными и неловкими, как... Как сам Ямагучи. Весь его образ — какой-то растерянно-стыдливый — был просто чудесен: от огромных ярких толстовок до грязной подошвы на кедах... Цукишима, наоборот, был собранным, строгим и аккуратным. Весь: от туго зашнурованных чистых кроссовок до прозрачных очков в тонкой оправе. Тадаши иногда как будто тревожно сжимался. И смотрел виновато, нервно подёргивая разноцветные шнурки на тонких запястьях. Кей тогда сразу же брал его за руку. Переплетал их пальцы, сжимал приятно и крепко, морщил нос (чтоб не соскользнули очки) и... жалел. Жалел, что у него такие холодные руки... ...Когда волосы отросли, Тадаши завязал их резинкой, и Цукишима, увидев, забыл, что нужно моргать. Короткие выгоревшие пряди выбивались из низкого хвоста и торчали в разные стороны, как маленькие солнечные лучики... Кей поправил очки. Ямагучи хихикнул нервно и сдавленно и потянулся рукой к резинке, но Цукишима перехватил её, поднёс к губам и поцеловал прямо в центр ладошки. Он погладил Тадаши по голове, дёрнул слегка за торчащую прядь. И ущипнул за кончик уха. Ямагучи сдавленно пискнул и тут же залился румянцем. Взгляд отвёл куда-то далеко и пробурчал невнятно: — Цукки... Цукишима рассмеялся тихо, беззвучно — так, как только он смеётся — и обнял мягко-мягко. Чмокнул в затылок, в лоб, в висок и снова в ушко. Опять засмеялся, глядя на красное лицо Ямагучи... Кей снимал очки только в нескольких случаях. Перед сном. Перед душем. После тренировки. ...И когда собирался поцеловать Тадаши в губы. Он осторожно стягивал оправу, держа за правую дужку, и чуть-чуть ухмылялся, зная, что в этот момент Ямагучи почти задыхался от смущения. Покусанные обветренные губы Тадаши такие наивные и чувственные, что Кею было даже немного стыдно их целовать. Он дважды невесомо чмокал Ямагучи в улыбающиеся уголки рта и только потом медленно углублял поцелуй, прижимаясь влажными губами, закрывал глаза и обхватывал его лицо своими ладонями. И это было... так мягко. Так мягко и нежно, так тягуче и длительно, что Тадаши почти улетал в своём сознании куда-то далеко, и удерживался в реальности только благодаря тонким пальцам, сжимающим плечи Цукишимы. Кей, как и всегда, отстранялся первым, потому что Ямагучи был слишком робок для настолько тяжёлых шагов. Он бы, наверное, задохнулся, целуя Цукишиму, но первым ни за что не отпрянул. Ямагучи дышал коротко, сбивчиво, но взгляд не отводил, потому что знал, что зрение у Цукишимы совсем уж плохое — и от этого было не так стеснительно. Кей и правда смотрел как-то рассеянно, расфокусированно на лоб Ямагучи и моргал слишком часто. Отодвинулся, чтобы надеть очки. Чтобы надеть очки и подарить Тадаши свою нежную, очень личную, мечтательно-досадную улыбку. *** Цукишима смотрит на своё отражение в зеркале. Сосредоточенно разглядывает лицо и как-то мечтательно, мечтательно-досадно улыбается. Может потому, что удобно, может потому, что стал взрослым, а может потому, что воспоминаний слишком много — в общем, неважно, но — Цукишима очки носить перестал. Он вспоминает с улыбкой. С мечтательной, досадной улыбкой... Всё вроде бы прошло. Всё легко, безболезненно прошло, как и должна проходить любая школьная влюблённость — глупая, глупая, бестолковая, беспечная влюблённость, но... ...нет. (Хоть Кей теперь и носит линзы, — ) из памяти он это всё... (прямо как старые с полки очки) ...никогда и (ни за что) не выбросит.