Гидропоника

— Так-так, — плотной фигуры полицейский, ранее представившийся как майор Александр Сергеевич Куравлев, расхаживал по гостиной, поглядывая в паспорта в руках, осматривая мимоходом дорогую мебель и подоконники, уставленные многочисленными цветочными горшками, — Вы, стало быть, профессор Севастьян Альбусович Айнер? А это, стало быть, ваша жена, Елена Алексеевна Айнер? — Да, — подтвердил робкий женский голос. — Еврей чтоль? — ощерился майор в сторону мужчины. — Немец, — донеслось до полицейского холодное утверждение мужским баритоном на русском, с неясного происхождения акцентом. — И давно вы здесь у нас? — Три года, — спокойный мужской голос констатировал факт. — Работаете? — А в чем, собственно, дело? — на прекрасном русском, без акцента, спросила двадцатилетняя синеглазая шатенка, которую полицейский по паспорту назвал Еленой. — Помолчи, пожалуйста, — кинув эту фразу жене, крепкий молодой мужчина лет тридцати в белой рубашке с закатанными рукавами, присев на ручку дивана, сверлил полицейского черными глазами на аристократично бледном лице, — работаем. — А где? — В сороковой городской больнице, — спокойно отвечал мужчина. — Это та, что на Сестрорецком разливе? — Именно. — А чо, не у нас, в Кронштадтской? — усмехался Куравлев. — Вакансий не было. — Понятно-понятно, — полицейский, кинув паспорта на стол из черного дерева, отодвинул занавеску, рассматривая содержимое подоконника, — …с наркотическими веществами работаете? — Бывает, — снова, влезла так некстати, озабоченная ситуацией девушка, стоя в другом конце комнаты, возле фортепьяно и судорожно прикрывая ладонью открытую часть неглубокого выреза платья, — Мы врачи, так что всякое бывает. Но у нас все подотчетно. Вы нас просветите о цели своего визита? — Лей, помолчи, — сделал спокойный останавливающий жест рукой в сторону жены, мужчина с черными собранными в хвост волосами, и недовольно скрестил руки на груди. Девушка обиженно фыркнула в сторону мужа. — Да, — не обративший внимание на перепалку полицейский, потрогал растения руками, пристально рассматривая их, —Жалоба поступила. От Михеевой Антонины Ильиничны. Знаете, такую? — Нет, — равнодушно бросил профессор. — Так вот, — майор Куравлев заложил руки за спиной и отрапортовал, — Говорит, у вас на балконе наркотические вещества разные растут, и вы ими приторговываете по подъезду. Подтверждений у нее нет, но я, как ваш участковый, обязан сигнал проверить. — Говорил я тебе, надо было коттедж в пригороде купить? — прошипев по-норвежски, Северус прошел до Лейлы и с упреком посмотрел в ее синие глаза, — Дался тебе этот Кронштадт. Народу как сельдей в бочке. Что нам теперь с ним делать? — Здесь красиво и свежий воздух. Море. Я хотела жить возле моря и все, — спокойно ответила ему на норвежском девушка и улыбнулась полицейскому, который и английский-то плохо знал, — А как вы проверять собираетесь? Наркотики или не наркотики? Мы с мужем увлекаемся ботаникой знаете ли. Цветов у нас много. — Ну, если вы мне сейчас сами все покажите, — участковый, осматривал помещение скорее взглядом для галочки, нагнав на себя важный вид, — без ордера, то я просто посмотрю, что у вас и как растет. Разберемся. — А давайте Вам сейчас муж все покажет, а я чаю пока заварю, — обворожительно улыбнулась майору девушка, поймав его мгновенно растаявший и масляно поплывший взгляд. — Что я ему покажу?— полушепотом, по-норвежски спокойным тоном спросил Северус жену. — А ты ему всё покажи,— хитрой улыбкой Лейла заверила его о безопасности мероприятия, ласково погладив по груди и расправляя складки рубашки. Громко вздохнув и грозно сдвинув брови, Севастьян Айнер предложил широким жестом руки полицейскому пройти в соседнюю комнату. — Четырёхкомнатная в Кронштадте, мдааа — улыбался восхищенно полицейский, рассматривая картины на стенах, — и ремонтик у вас высший класс. А дети у вас есть? — Пока нет. — Ну вы ребята молодые, правильно… для себя надо пожить. Профессор кафедры биохимии медицинского университета и сотрудник кафедры интенсивной терапии при сороковой больнице Санкт-Петербурга, Севастьян Айнер, открыл перед гостем дверь в комнату и полицейский был мгновенно поражен. За дверью, пахнув на мужчину свежестью и прохладой, был большой зимний сад. По комнате летали разнообразные пестрые бабочки. Огромное количество растений взрывало своими масштабами слабое воображение участкового. Растения даже свисали со стен, практически полностью закрывая их разнообразными мхами, суккулентами и орхидеями, и от этого было непонятно существовало ли в этой комнате хоть какое-то другое оформление. Многие из растений были нетипичны для выращивания дома. Посреди комнаты стояла черная кожаная кушетка с небрежно кинутым пледом, рядом с которой стопками лежало множество книг. Где-то в углу виднелся стол с разнообразным химическим оборудованием. Сверху висело несколько рядов ультрафиолетовых ламп, припекающие так, что шея гостя мгновенно вспотела. Кое-где стояли увлажнители воздуха, что также способствовало увлажнению майора. Высокий потолок комнаты обеспечивал пространство для роста цветов. Майор Куравлев оторопело осматривал растения и понял, что ему придется вспомнить весь курс школьной ботаники. — Это что пихта? — ткнул пальцем мужчина в черной форме в знакомое растение, сняв фуражку с головы и обнажив начинающуюся лысину посреди темно-русых волос. — Да, — подтвердил четкий голос профессора. — А это? Полынь? — Именно. — А это? — Мандрагора. — А вот тут? — Селеницериус. Вот балкон. Проходите. — профессор открыл стеклянную дверь перед гостем. На балконе были мхи, лишайники и растения типичные больше для тундры, чем для питерского ботаника-любителя. Кое-где даже виднелись шляпки грибов, и полицейский заинтересовался ими. — Это что? — Подосиновики. — А это? — Опята. — А лицензия у вас на все это есть? — полицейский вышел с балкона и ткнул в химическое оборудование. — Разумеется, — профессор был спокоен и казалось, даже расслабленно насмешлив, — Все лицензии есть и все зарегистрировано. Хотите взглянуть? — Да, давайте взглянем, — нагнав на себя снова серьезный вид, полицейский достал из кармана носовой платок и протер шею. Профессор Северус Снейп, именуемый нынче Севастьяном Айнером, медленно и чинно прошел к столу и вытащил папку, передав ее в руки полицейского. Тот начал ее внимательно листать. — Ага вижу… на выращивание мака? — Да. — И конопли… Значит все-таки наркотики? — В медицинских целях, — Северус протянул изящные белые пальцы к папке, указывая ими, — Вот тут дальше разрешение на ведение научной деятельности в сфере изучения растительных опиатов… — Вы стоите на учете у ФСКН? — Разумеется, — бровь профессора скептично изогнулась, а на лице нарисовалась ехидная усмешка, — Удивительно, что вы не в курсе. Там, в папке, эта бумажка, кстати, тоже есть. — Да-да…мне тоже удивительно, — полицейский закрыл папку и положил на край стола, облегчённо выдохнув, — Ладно. Пойдемте, оформим протокольчик, что я у вас был. Подпишите и я тогда дальше пойду. И вот тут, возвращаясь к двери в зимний сад, майор Куравлев заметил небольшую дверцу из красного дерева за листьями банана в кадке. — А там что? — любопытствующее поинтересовался он у Айнера. — Кладовка, — профессор поджал губы. — А давайте, посмотрим, — майор заметил, как напрягся профессор, и интуитивно понял, что все самое интересное именно в этой кладовке. — Ничего интересного. Варенья. Соленья. Настойки… — Северус вернул себе равнодушный вид. — Нет уж, давайте посмотрим, — настаивал майор. Профессор глубоко и обреченно вздохнул и вытащив небольшой ключик из кармана брюк, открыл им кладовку. По краям помещения были высокие стеллажи, на которых действительно стояли варенья, соленья, бутылки с вином и настойками, судя по этикеткам. Стояли какие-то банки и лежали сухие травы. Ничего необычного в глаза не бросалось. Обычная продуктовая кладовка. В конце комнатки была раздвижная дверь-гармошка. Александр Куравлев, собрав все свое исполнительное мужество в кулак, решительно шагнул к дверце. Профессор не стал его останавливать, так как это с таким стремлением майора, уже было бесполезно. За дверцей оказалось еще одно помещение. Участковый Александр Сергеевич Куравлев застыл в ужасе еще на пороге, осматривая комнату. — Ну что же Вы, — Северус легонько подтолкнул рукой в спину полицейского внутрь, протискиваясь сам, — проходите. Я Вам сейчас все подробно покажу. Вверху комнаты горела небольшая сфера звезды, согревая и освещая пространство, а посередине рядами, на уровне пояса стояли ящики с землей, в которых росли такие растения, о которых Александр Куравлев не то что в школе, но даже по телевизору не видел. Неподалеку — небольшое зеленое растение с темно-бордовыми плодами тянуло к майору свои многочисленные отростки, выписывая ими в воздухе живописные плавные петли.  — Вот это жгучая антенница, не подходите к ней близко, укус ее щупальца ядовит и неприятен, — предупредил ошеломленного полицейского профессор. Комната казалась майору больше, чем она должна была быть, и он это списывал на общее состояние собственного шока. — Там в углу, — профессор показал на старый пень, — цапень, к нему тоже не стоит близко вставать. Он может вас схватить побегами и придушить. Его требуется сначала одурманить. Профессор проходил мимо рядов, демонстрируя диковинные растения, вскидывая изящные кисти рук то направо, то налево, а Куравлев чувствовал, что близок к отложению свежего удобрения. — Здесь прыгающие поганки, их тоже не состоит трогать, а то сложно будет потом поймать, — молодой мужчина, шныряя между рядов, поливал некоторые растения, раз уж оказался здесь, — Это китайская жующая капуста… Тут визгоперки… — А это? — сиплым голосом в крайней степени изумления показал майор на извивающегося на грядке огромного черного слизня с вкраплениями пузырей, полных какой-то жидкости. — А, это... — повседневным тоном переспросил профессор, и поучающее продолжил, — Это бубонтюбер: если гной из пузырей попадет вам на кожу, будет страшный химический ожог. Лучше не трогать. Майор отшатнулся и уперся спиной в другой ящик. — Осторожнее! — резко предупредил его Северус — Там зубастые герани. Что-то вцепилось сзади в складку формы участкового Куравлева, и он по-девичьи взвизгнув, выбежал из кладовки, уронив на своем пути какие-то горшки в комнате. В коридоре его поймала за руки девушка. — О, вы уже закончили! — Лейла взяла его за руку безапелляционно, — Пойдемте я Вам чаю налью. Вам сейчас это нужно. В тихой истерике, майор быстро закивал головой, глядя в эти прекрасные синие глаза, и пошел с девушкой на кухню. Там она усадила его в мягкое кухонное кресло перед столом. — Вам понравилась наша коллекция? — весело спросила она. — Пппростите, а это ччччто щаззз было? — заикался майор, сглатывая ком пережитого ужаса. — А что было? — Ну тт-там в-вв кладовке… — Ой, это уже личная коллекция мужа. Ему они нужны для работы, — непринужденно улыбнувшись, девушка поставила перед майором вазочку курабье, чашку и чайник с заваренными и волшебно пахнущими травами, манящими к себе. Девушка заправила локон волос, обнажив островерхое ушко, вызвав округление глаз майора. Она перегнулась через стол, разливая чай в чашку и заглянула в глаза стража порядка. — Вам следует успокоиться, — длинные пушистые ресницы гипнотически вздымались на каждом слове, — Пейте чай. Он успокаивающий. — Ддда? — майор решив, что островерхое ухо, в столь очаровательной барышне, скорее генетическое отклонение, отпил предложенный чай. Глаза дриады стали огромными и все больше приковывали к себе взгляд майора. — Да, — заверяла его девушка льющимся шелковистыми голосом, — в конце концов все живы. — Знаете, что, да я на вас… — участковый попытался собраться с разбегающимися мыслями, — санэпи-пи-пидемстанцию… Брови девушки удивленно поползли вверх, но потом быстро вернулись обратно и лицо ее было близко-близко. Цветочный запах духов, одурманивал. Майор облизав пересохшие губы, отпил еще чая. — Так, о чем вы говорили майор? — она медленно провела языком по губам. — Говорю, сообщить я должен… в санэпидемдстанцию, как минимум, — проговорил быстро, покраснев мужчина, отпивая чай. — Хорошо, Александр Сергеевич, но сначала надо написать протокол, — девушка смотрела на него океаном синих глаз, в которых уже плескались яркие лазурные волны, подсвечиваясь бирюзовыми прожилками по радужке, — сейчас Вы напишете про то, что ничего кроме милых комнатных растений не обнаружили. Что заявка этой Антонины Ильиничны была вами рассмотрена и удовлетворена проверкой фактически, в ходе которой ничего нарушающего закон не было обнаружено. А потом Вы встанете и все увиденное забудется. — Да? — полицейский недоверчиво, но поглощено смотрел в омуты глаз обворожительной дриады и все больше тонул в них. — Да! — властным тоном заверила она его, медленно гипнотически хлопая ресницами, и майор в этих глазах пропал бесследно. Спустя минуту тишины участковый медленно вытащил бланк протокола и с совершенно спокойным и невозмутимым видом заполнил его. В этот момент в кухне появился профессор. — Ну как? — он встал на пороге облокотившись на косяк, убрав руки в карманы брюк и чуть улыбаясь, разглядывая свою обворожительную жену. — Ну так, — ответила дриада, кивая в сторону полицейского. — Все хорошо, профессор, — майор протянул ручку магу, — распишитесь вот тут. Извините за беспокойство. Мы обязаны реагировать на каждый звоночек. — Привет Антонине Ильиничне, — пролепетала дриада, закрывая за майором дверь. …В зимнем саду со стола упала папка с лицензиями, раскрывшись посередине. Ветер с незапертого балкона пролистнул листы, на которых ничего не было... — Зелье забвения? —предположил Северус, возвращаясь в кухню следом за женой. — Внушающий чай, — Лейла дала понюхать магу чайник, — быстро и эффективно. Быстрее, чем просто гипноз. — Ну конечно. Я мог бы и догадаться, — улыбнулся профессор и ласково притянул к себе девушку. Леди Милори подтянулась к нему и нежно поцеловав в губы, глядя на него большими синими глазами в его черные бездонные, хлопала медленно ресницами, вкрадываясь в глубь мозга. Северус, с едкой ухмылкой на губах, завороженно смотрел, растворяясь в синеве, наблюдая за активизирующимися бирюзовыми прожилками, которые начинали гипнотически пульсировать в ее радужке. — Можно завтра взять твою шикарную машину? — Разумеется, нет, — он чмокнул ее еще раз в губы и ушел в зимний сад наводить порядок.