Зима. Пролог
Quiet when I'm coming home, I'm on my own, I could lie and say I like it like that, like it like that. Дома тишина, я в полном одиночестве, Я бы солгал, сказав, что мне так и хотелось, что мне это нравится.
— Ричард, вы читали завещание? Найнс не спешит с ответом на вопрос. Не успел он и похоронить брата, как на порог явилось доверенное лицо покойного. — Конечно, нет. Я вообще не понимаю, что вам от меня нужно, — Ричард Найнс сидит в кресле, которое уже успело стать для него чем-то вроде спасательного круга. Пока Рич в нем, пока рука крепко сжимает бутылку виски, а взгляд падает на тлеющие угли в камине, он может называть свое состояние стабильным. — Ваш брат хотел передать вам кое-что… — Оставьте на кухонном столе пожалуйста и уходите, — ещё несколько капель упало в переполненную чашу терпения. Слышать, как другие люди говорят о Конноре выше его сил. Глаза предательски щиплет. — Но, Ричард… — мужчина осекся. Его голос звучит так, словно его поставили в безвыходное положение. — Что? — раздраженно выплевывает Найнс, теряя терпение и с трудом поднимаясь на ноги, — я требую невозможного? Что бы это ни было, оставьте на столе и прова… Рич не смог договорить. Теперь все стало просто, как день и ночь. И как он сам не догадался? Посреди гостиной стоит невысокая фигура, едва освещаемая тусклым светом камина. Замутненный алкоголем взгляд может распознать только черно-белую куртку с капюшоном и раздражающий светящийся голубым кружок на виске. — Боже… Он завещал мне андроида.Весна
Don't you know I'm no good for you? I've learnt to lose, you can't afford too. Разве ты не понимаешь, что я не подхожу тебе? Я научился проигрывать, но ты не можешь этого позволить себе.
— Мистер Найнс? — Ричард слышит GV900, но его прищуренный взгляд сосредоточен на весеннем солнце. С похорон брата прошло уже четыре месяца и Ричи уже не раз навещал его могилу, но впервые за долгое время небо очистилось от облаков и желтый свет раскрасил все вокруг жизнерадостными цветами. — Позволите личный вопрос, мистер Найнс? — андроид, стоящий позади, делает шаг вперед. — Зачем спрашивать разрешения, если в итоге мне все равно придется терпеть твои глупые вопросы, хочу я этого или нет? Передовая девятисотая модель усмехается совсем по-человечески. — Как говорят люди, для галочки, — еще один шаг и андроид уже стоит рядом с человеком, нагло нарушая правила личного пространства, — мы посещаем могилу вашего брата уже в пятый раз. Вы кладете цветы, задерживаетесь на пять минут и просто уходите. Найнс буквально чувствует на себе сканирующий взгляд. Постоянно. Это происходит каждый божий день, чертова пластиковая имитация человека ходит за ним по пятам, смотрит, изучает, анализирует, учит жизни и делает замечания. Как же это все достало... Как же сильно бесит. — Почему бы вам не поговорить с братом? С точки зрения андроида, это, конечно, абсолютно иррационально, но люди находят утешения в подобных бесполезных действиях, — на пластиковом лице словно застыла самодовольная улыбка, сколько Ричард помнит, она никогда не исчезала. Найнс не отвечает, только привычно тянется ко внутреннему карману пальто за фляжкой. — Может быть вам, мистер Найнс, уже пора прекращать сачковать? Что там с вашей последней книгой? Хоть страницу написали? Сроки сдачи все ближе. Меня уже достало каждый день отвечать на сообщения главного редактора. Одним легким движением Ричард открывает позолоченную крышку и подносит к губам узкое горлышко. — Может быть пора уже снять свою жизнь с паузы? А то ведь, знаете, тридцать пять лет, это вам не хухры-мухры, очки уже носите, скоро трость придется заказывать и вставную челюсть оформлять. Пусто. Фляжка опустела по причине наличия в доме андроида, который возымел наглость контролировать количество потребляемого Ричардом алкоголя. — А в зеркало себя давно видели? Вам не мешало бы подстричься и побриться, — рука GV900 тянется к волосам на виске мужчины, — уже и седина начала появляться. Я универсальная модель, мог бы помочь... Найнс резко перехватывает конечность андроида. — Я терплю твое присутствие только потому, что Коннор этого хотел. Если бы не последняя воля моего брата, ты был бы уже на свалке. — А вот и нет, — девятисотый ловко высвобождается из слабой человеческой хватки, — я бы там не оказался. Ричард опешил: — Почему? — Потому что не хочу. — Что за бред. Ты чертов робот. У андроидов нет желаний. Чем дольше Ричард сохраняет зрительный контакт, тем больше ему не нравится то, что он видит. Мимика, черты лица, взгляд — все это кажется настолько человеческим, настолько живым, что при одной мысли об этом тело начинает холодеть. Неестественно. Ненормально. — О чем думал Коннор, когда создавал тебя? Что ты такое? Зачем нужны чертовы сленговые слова, которые ты используешь? Имитация шрама на носу, имитация щетины на подбородке... Зачем? Что это за нелепая пародия на человечность?! — Могу сказать лишь то, что моей разработкой ваш брат занимался лично. И я кардинально отличаюсь от всех предшествующих моделей. — Каковы твои задачи? Функции? — Секретная информация, мистер Найнс. И вы пока не имеете к ней доступа. Но я могу поделиться с вами именем, что дал мне ваш брат. Найнс встает вплотную к андроиду, и это действие сильно противоречит его внутреннему желанию держаться подальше от подозрительного объекта: — И как же мой брат тебя назвал?I'll only hurt you if you let me. Я лишь сделаю тебе больно, если ты подпустишь меня.
Лето
Call me friend, but keep me closer, And I'll call you when the party's over. Называй меня своим другом, только держи ближе, И я позвоню тебе, когда вечеринка закончится.
Кровь смешалась с тириумом на лице и одежде андроида. В темном закоулке стало тихо и теперь GV900 может уловить только звук бешено колотящегося сердца Ричарда. — Пора вставать, мистер Найнс, — он протягивает грязную руку. — Нет. Это... Андроид не ждет, пока его человек окончательно придет в себя от шока. Сильные искусственные руки поднимают Найнса за подмышки как беспомощного ребенка. Мужчина не может встать на ноги, они подкашиваются, и тело просто падает в жесткие объятия. — Гэвин. У них был пистолет, — Найнс роняет голову на твердое плечо. — Да, но теперь он у меня. — Они мертвы? — Конечно, нет. Просто валяются без сознания. На самом деле я мог бы вырубить их раньше и не проливать кровь, но не вышло. Сбой в программе. — Что за сбой? — голос Ричарда дрожит. Он крепко зажмуривается, прежде чем услышать ответ на свой вопрос. — Я назвал его «никакая мразь не смеет наставлять пушку на моего человека, сука». И пока Гэвин не видит, Найнс позволяет себе улыбнуться.Осень
Tore my shirt to stop you bleeding, But nothing ever stops you leaving. Я разорвал футболку, чтобы остановить твоё кровотечение, Но ничто не остановит тебя, раз ты решил уйти.
— Ты не посмеешь, слышишь?! Это опасно! — Ричи, я не могу поступить иначе. Горловина черной водолазки душит, лоб покрылся испариной, волосы растрепались и спадают на глаза. — Мой брат создал тебя именно для этого? Революция всегда была твоим главным приоритетом, а? Отвечай! — нервы Ричарда на пределе. Кажется, будто все эти месяцы Найнс пребывал в анабиозе, и только теперь очнулся от резкой болезненной пощечины. — Моим приоритетом всегда был ты, — GV900 поднимает голову, и вся решимость Ричарда испаряется в мгновение ока, — этим я и отличаюсь от других андроидов. Коннор создал меня, подарив возможность выбирать свое будущее. А еще он попросил меня приглядывать за тобой. — Тогда зачем тебе уходить? Останься, прошу, — боль, которую Ричард не испытывал с тех пор, как похоронил братишку, и которая, казалось бы, была вылечена чокнутой машиной, вернулась вновь, но теперь ощущается совсем иначе. Что это за чувство? Это... — Гэвин, я... — договорить он не успевает. Губы андроида мягкие и теплые на ощупь, совсем не такие, какими их представлял себе мужчина. Их нельзя назвать человеческими, настоящими, но они несомненно родные и любимые. Ричард должен отпустить. Снова. Когда история только начиналась, он предполагал, что подобное случится, но... как же сложно и невыносимо больно оказалось вновь проститься с любимым человеком. «Все это ради нашего будущего» — промелькнули в голове слова, сказанные старшим братом. Коннор уезжал учиться в другой город для того, чтобы со временем его взяли на работу в Киберлайф. Ричард всегда думал, что их пути разошлись, потому что Коннор его бросил, но это не так. Он нашел способ приглядывать за Ричи даже после того, как ушел из жизни. Любящие люди всегда будут рядом, и этому не помешает ни война, ни смерть.Once we have said our goodbye, Let's, let it go, Let me let you go. Однажды мы уже сказали друг другу последние слова, Давай же оставим всё, Позволь мне отпустить тебя.
Зима. Эпилог
Чувство дежавю не покидает Ричарда. Пока он в кресле, пока рука крепко сжимает непочатую бутылку виски, а взгляд падает на тлеющие угли в камине, ожидание может длиться вечно. Соседние квартиры опустели, настала истинная гробовая тишина, но теперь Найнс отдал бы все на свете, чтобы ее нарушить. Последний раз взглянув на бутылку, мужчина вздыхает и наконец отставляет ее в сторону, так и не открыв. Вот и все. Это как раз тот конец, которого он ждал. Все закончилось именно там, где и началось ровно год назад, зимой, когда снег окрасил улицы Детройта в белый цвет скорби. Теперь мистер Найнс по-настоящему один. Можно наконец расслабиться, откинуть тяжелую голову на спинку кресла и отдохнуть. Влажные глаза закрываются, мышцы расслабляются и весь мир медленно погружается во тьму. Спокойствие утаскивает сознание в сновидение, где можно услышать долгожданные шаркающие звуки шагов и щелчок замка двери. И Ричард слышит над ухом голос: — Мистер Найнс?