use the sleeves of my sweater.

      У Юлиана много мыслей насчёт родственных связей. Когда он окончательно становится самостоятельным, зовёт себя Лютиком на постоянной основе и начинает путешествовать, будучи бардом, в голову невольно всё чаще начинают забираться мысли о том, с кем же он всё-таки был связан.       Он много рассуждал об этом и мог сделать несколько предположений о том, кем именно была его родственная душа. Ему было достаточно просто выбрать из множества вариантов свой случай, потому что столько ранений вряд ли могла получать какая-нибудь заурядная девчушка, живущая в деревне и разводящая коров. Да и переживать такое… Тяжело, наверное. Он сам не уверен, что смог бы восстановиться после тех или иных ран, что иногда заживали быстро, но были обширными и частыми. Поэтому и получалось в результате — вероятность того, что его родственной душой в принципе могла быть девушка, стремилась к нулю. И Лютик не был этим огорчён, нет. Он многое в своей жизни принимал, как данное, потому что не имел права злиться на рок, свято веря в то, что он приведёт туда, куда нужно. Вот и шёл Лютик с лютней наперевес, смотря в будущее с оптимизмом. Иначе и не выжить теперь.       А идея того, что его родственной душой был какой-нибудь прекрасный рыцарь, лишь грела душу. Ну, а кто ещё? Столько повреждений, но упёртое желание жить, ведь цветы вырастали, чахли, пропадали, а потом появлялись снова. Да и поговаривали ведь, что алая герань означает бодрость, силу и защиту. Лютик иногда позволял себе размышлять с лёгкой улыбкой о том, что его предназначенным был какой-нибудь рыцарь, который сейчас защищал своё королевство от врагов. Это вполне подходило под то, какие раны цветами отражались на молодом барде. Ещё, конечно же, это мог быть даже какой-нибудь король (но эти мысли даже самомнение Лютика считало совсем уж бредовыми… хотя!). Или простой человек, терпящий боль и зло по отношению к себе. Тогда уже Юлиан чувствовал себя рыцарем, который должен был спасти свою пару и защитить её. Ему нравились все эти варианты, и зачастую они находили отражение во множестве исполняемых баллад, которые можно было разделить по сюжету на разные произведения. Да и в целом, тема родственных душ очень нравилась людям, а он с радостью давал слушателям желаемое.       У Лютика в арсенале имелось несколько баллад о том, как тяжело иногда людям найти «тех самых». Если он замечает в таверне более молодых людей, то исполняет именно их, и эти песни всегда заходят на ура, потому что тема близка многим. Редко когда человек с детства знал, кто приходился ему партнёром по велению судьбы, но в разуме каждого всё равно жила надежда на встречу с ним.       Вторая категория его баллад содержала в себе стихи о przeznaczeniu в целом. Это была интересная философская тема, которая подходила для долгих пьяных застолий, когда люди уже начинали рассуждать о том, существовала ли Судьба или им не суждено было встретиться с родственной душой, ведь необходимо было самим отправиться на поиски в далёкие дали. Лютик чаще всего пел в такие моменты о том, что нужно было верить в возможность и без цветов определить нужного человека. Растения ведь были лишь сигналом для подтверждения, а душа сама собой стремилась к какому-то определённому человеку, что был близок своими взглядами на жизнь и увлечениями. Людям нравилась такая мысль, а Лютику нравилось то, что он заставлял других задуматься о подобном.       Только вот сам он пока не пытался найти того самого предопределённого. И на это было много причин.       Во-первых, конечно же, он был ужасно ветреным и переменчивым! Он быстро менял свои объекты восхищения, пел одни и те же баллады разным девушкам, воспевал красоту одной и предлагал проверить, а не связаны ли они, другой. И, естественно, уколы иголкой чаще всего не приносили ровным счётом ничего, Лютик и без этого знал, что девушка под ним (или над ним, тут уж как получалось) не являлась его родственной душой. Но они все были такие красивые и очаровательные, что бард готов был проверять каждый раз — зацветёт ли его сегодняшняя партнёрша от того, что он пустит себе кровь. Жаль только, что за этой красотой не скрывалось той самой силы и уверенности, которую он искал в своей ярко пахнущей герани.       Во-вторых, это был бы очень сложный процесс. Лютик, безусловно, легко относился к тому, что ему мог быть определён человек его же пола, но рыцари… они личности своеобразные и по большей части очень критичные. Относятся к этому серьёзно, да. Лютик даже несколько раз поймал лицом чужой кулак, понимая, что после этого обладатель кулака и не думал цвести. Иногда он жалел об этом, иногда, наоборот, радовался, что не заполучил такого козла в партнёры. Но быстро пришлось эту затею бросить.       В-третьих, Лютик даже немного боялся. Порой, ночами, когда он кропотливо перебирал все воспоминания о цветах на своём теле, становилось страшно из-за того, что его родственная душа пережила столько боли и столкнулась со столькими жизненными передрягами, каждый раз получая, наверное, новый шрам. И неизвестно, сколько времени ещё сможет прожить этот человек. Лютик боялся того, что как только обретёт его (а он верил-знал, что после встречи с парой привяжется к ней быстро и крепко), сразу же вынужден будет с ним расстаться. Но Лютик ведь уже терял в своей жизни всё, что когда-то казалось непоколебимым. Не хотелось заново учиться жить. Тем более, снова одному. Но, с другой стороны, и жить так, как он жил сейчас, больше не хотелось. Муза появлялась всё реже, потому что не было самого смысла в его существовании. Душа поэта тосковала без глубоких чувств, на которые, к сожалению, совершенно не годились девушки в поселениях.       Его изнутри пожирало это день за днём всё сильнее, и вскоре последний пункт превратился в страх по другому поводу. Теперь он боялся не успеть. С его родственной души ведь станется просто взять и умереть такими темпами!       Уже совсем скоро Лютик обнаружил в себе чёткое желание найти свою пару и хотя бы попытаться защитить её от того, что творилось в жизни. Да, возможно, сам Юлиан не был героем, но связь играла большую роль и рождала душевную привязанность, несмотря на то, что они даже не были знакомы. И теперь Лютику срочно нужно было найти неизвестного ему человека и вытрясти из него все подробности происходящего, чтобы и самому начать жить.       Вскоре, бросив всё, он мысленно проложил себе дорогу через множество деревушек, собираясь перебираться из одной в другую во имя собственного счастья.