стабильно хорошо

У Вероники за спиной модные бутики и ад. Папочка-бизнесмен пьет кровь с размахом, которого не достигали вампиры в подростковых новеллах. Вероника смеется, когда видит на экране сериал про сверхъестественных существ и обязательно проводит параллель между монстрами и отцом. Машинально, а потом, глотая смех, задыхается и опускает голову. Она хорошая дочь: в идеально выглаженном платье за сотню баксов (Кэти не взяла больше), за завтраком целует родителей в щеку и убегает, желая хорошего дня. Она хорошая: по вечерам смотрит документальные фильмы и пишет сообщение Арчи, добавляя в конце одно аккуратное красное сердечко. По пятницам заглядывает в клуб, а в субботу спешит к Шерил, по пути приводя себя в порядок. Лодж-Луна стабильно раз в неделю запирается в комнате и часами разговаривает с подружкой из Нью-Йорка о мелочах, о жизни, о цветах любимых и любимой кофейне на пятой авеню. Тему родителей принципиально обходит стороной, и девушка на том конце провода молча благодарит её. У Кэти Кин все стабильно хорошо. Она же идеальная. И жизнь у нее, как в самых лучших фильмах о моде. Работа мечты, парень, друзья замечательные и ежедневные бесполезные вылазки в клуб – приходит только на выступление своего соседа-друга. Все равно напиваются ещё дома. Идеальная жизнь Кэти рушится в одно мгновение, и она клянется, что переживет (и не такое переживала), возьмет себя в руки и будет дизайнером. Как мама пророчила, обязательно будет. Повторяет это, как мантру, и плачет в ванной, игнорируя шаги за дверью. Она сильная, справится. Вероника всегда говорила, что из них двоих только нью-йоркская девчонка всего добьется в жизни, если не будет руки опускать. У Лодж ромовый бизнес в борделе на грани провала, а сама улыбается и обещает, что приедет в выходные. Кэти почти завидует ей, заламывая пальцы и глотая слезы. /// У Вероники за спиной модные бутики, ад и грязно-бесполезная жизнь в Ривердейле. Кэти появляется, как спасение, и Вероника почти готова поверить в Бога. Кэти. Кэти Кин любят все: малышка приносит радость своей улыбкой и ритмичным стуком каблучков, пока бежит за кофе для начальницы. Тыквенный латте с тремя какими-то французскими булками: она не разбирается, её тошнит. Они же не в чертовом Париже, Кэти заказала бы у девочек картошку с соусом, если бы стала персональным ассистентом той, которая читает журналы и не видит разницы в напитках. И целует малышка без напора, едва ощутимо. Вероника бы задохнулась от слез, если бы могла. Она просто хочет задохнуться, цепляясь за тонкие посиневшие от боли плечи. Чувствует себя лишней, ведь у Кэти всегда все стабильно хорошо.