Сердце змеи

      Остаток выходных пролетел быстро и напряженно. Когда Слизнорт наконец-то ее отпустил, Миранда добралась до башни Гриффиндора, выпалила Полной Даме пароль «Доблесть» и без сил рухнула в кресло у камина. Последние события с момента, когда она вышла из «Трех метел», дались ей нелегко. Отличный результат: каких-то полтора часа – и к ней враждебно настроена половина Слизерина. Учитывая, что речь идет исключительно о старших курсах во главе с мать-его-Реддлом, проблемы у нее теперь вполне серьезные.       Впрочем, едва ли раньше они были другими. Этот мерзавец пытался убить ее меньше недели назад, и вряд ли можно надеяться, что одной попыткой дело и ограничится. Теперь будет месть – и неплохо бы быть готовой ко всему.       Она очень надеялась, что на сегодня все кончено и больше сюрпризов не планируется, но вскоре в гостиную потянулись возвращавшиеся из Хогсмида ученики, среди которых были и те, кого она оставила в пабе. Симона посмотрела на нее укоризненно и ушла в спальню, а саму Миранду ждало еще неприятное объяснение с Игнотиусом, про которого она уже благополучно успела позабыть. Конечно, она что-то наплела ему про то, что случайно свернула в какой-то темный проулок, где ее напугала пара подвыпивших волшебников, и Миранда так перенервничала от этой встречи, что опрометью бросилась обратно в школу. Бред был полнейший, но Пруэтт, кажется, купился. Когда он наконец-то отвязался и ушел к себе, она устало упала обратно в кресло. Зачем она вообще согласилась на эту прогулку? Очевидно же, что у них ничего не получится, так зачем зря время терять?       Похоже, этим вечером она все же слегка перенервничала. Ей срочно требовалась какая-то разрядка, какой-то способ расслабиться и отвлечься. Уже после полуночи Миранда поднялась в спальню, где убедилась, что все соседки по комнате крепко спят. Для надежности она еще распылила Снотворные чары, а затем сняла мантию и аккуратно повесила на спинку стула. Потом подошла к окну, распахнула створки – те подались с тихим скрипом – и забралась на подоконник. Снаружи царила ночь, в расчистившемся небе сияла луна, и в лицо Миранде дохнуло октябрьским холодом. Не теряя больше времени, она сделала шаг вперед, в пустоту.       Две секунды свободного падения – и ее тело изменилось, уменьшилось, покрылось черными перьями. Ворон раскинул крылья и обрел контроль над воздухом. Еще несколько мгновений, пока она заново привыкала к облику птицы, и Миранда полетела к озеру. В своем времени ей приходилось старательно держаться подальше от Гремучей ивы, но в середине 20 века ее еще не было. Восхитительный полет разогнал плохие мысли, холодный осенний воздух помог отринуть смятение и тревогу и привнес в сознание спокойствие. Все в порядке, она справится со всеми трудностями, в том числе и с Реддлом. Кто он такой, в конце концов? Да, он убийца, а еще он просто семнадцатилетний мальчишка, ее ровесник. Она сможет его переиграть.       В спальню она вернулась только спустя час. Сначала ворон сел на подоконник, убедился, что в комнате все спят, и лишь после этого Миранда вернула себе человеческий облик. От ночной прогулки щеки ее раскраснелись, и заснула она мгновенно.       Несмотря на то, что Миранда была вполне уверена в себе и своих силах, она не была склонна недооценивать опасность и путать трусость с разумной осторожностью. Именно поэтому на завтрак в Большой зал она спустилась одной из последних – за месяц наблюдений она успела убедиться, что Реддл был ранней пташкой, и сегодня явно был не лучший день, чтобы их пути пересекались. Из вчерашней компании за столом Слизерина она увидела только Эйвери, поглощавшего омлет с беконом. Тот заметил ее, но вместо вспышки ярости Миранда разглядела на породистой физиономии совсем другое чувство – злорадное ожидание. Увидеть это было неприятно, хотя вполне предсказуемо. Похоже, месть слизеринцев не заставит себя долго ждать. Поэтому весь день она просидела в гостиной Гриффиндора, выполняя домашние задания. По-хорошему, ей стоило пойти в библиотеку и продолжить свои исследования о путешествиях во времени, но вероятность, что именно там она встретит Реддла, была практически стопроцентной. Как и она, староста школы много времени проводил за книгами.       Вечером в гостиной Гриффиндора было оживленно, и Миранда маялась от скуки. Уроки были сделаны, болтать с одноклассниками ей не хотелось. С каждым днем она все больше ощущала, как ей недостает ее сокурсников из родного времени. Как бы ей хотелось посмеяться над шутками Фреда и Джорджа, пообсуждать с Гермионой какой-нибудь сложный перевод Древних Рун, послушать рассуждения Гарри о спасении мира, полюбоваться на новую экзотическую колючку, которую смог вырастить Невилл! Мерлин, да она даже была готова послушать рассказы Полумны о морщерогих кизляках и мозгошмыгах – что угодно, лишь бы вернуться домой! А ее родные? Как же ей не хватало родителей и Пантеи! Если бы только можно было увидеть их, написать им, обсудить свои проблемы и попросить совета!       Что она вообще здесь делает, в этом времени? Сидит над учебниками, занимается какой-то ерундой, воюет с чертовым Реддлом, который поставил себе цель сжить ее со свету – и это тогда, когда в ее родном времени идет война с Волдемортом! Уже два месяца, как она здесь – сколько всего могло произойти в 1997 году?! А если Волдеморт уже победил? Что сейчас с ее родными, отправилась ли Пантея в Хогвартс? Сколько еще знакомых успели убить Пожиратели за эти два месяца?       Эти мысли ввергли ее в состояние, близкое к отчаянию. Она должна вернуться, должна! Миранда посмотрела на часы. В библиотеку сегодня она решила не соваться, но сидеть и ничего не делать она больше не станет. Отбой будет через полчаса, значит, сейчас самое время, чтобы отправиться в Выручай-комнату.       В спальне никого не было, и она повесила на плечо школьную сумку, в которой были «Волхование» и конспекты. Вместе с вещами она спустилась обратно в гостиную и краем глаза уловила, как ей навстречу поднялся мрачный Игнотиус, который явно хотел с ней поговорить. Но Миранда торопливо сделала вид, будто ничего не заметила, и выбралась через проем в коридор.       До восьмого этажа она добралась без приключений, но до Выручай-комнаты дойти не успела. В пустынном коридоре ее нагнали знакомые лица – и по довольным ухмылкам она поняла, что мирно эта встреча не закончится. Впрочем, чего-то именно в этом духе она и ожидала. Единственная вещь, которая ее удивила – Реддла среди нападающих не было. Неужели он настолько высокомерен, что не захотел сам марать руки?..       – Спешишь куда-то, Соммерс? – лениво осведомился Долохов. Они с Лестрейнджем встали ей наперерез, а обернувшись, она обнаружила за спиной Эйвери.       Оглядев эту картину, Миранда сняла с плеча сумку и аккуратно положила ее на пол у стены. Выяснение отношений может затянуться, а «Волхование» – слишком ценная книга, чтобы рисковать ей понапрасну.       – Сообразительная девочка, – хохотнул Эйвери, поигрывая палочкой. – Но недостаточно сообразительная, чтобы не лезть туда, куда ее не просят. Соммерс, как ты думаешь, что мы с тобой сейчас сделаем?       – Попросите прощения и уберетесь по спальням? – предположила она спокойно. Страха не было, остались холодная сосредоточенность и расчет. Их трое. Многовато для безобидной дуэли. Простым «Ступефай» тут не обойдешься, а начинать грязную игру ей не хотелось. Но, кажется, выбора ей не оставляют…       – Ах ты мелкая, жалкая, бесполезная сука! – взъярился Лестрейндж. – Твой папаша-предатель крови не учил тебя манерам? Значит, мы сделаем это за него!       Двое спереди, один сзади. Нужно сменить позицию, чтобы удерживать всех троих в поле зрения. Эйвери тяжело дышит и не спускает с нее горящих глаз – он слишком сильно возбужден из-за готовящейся расправы и потому мыслить рационально будет не в состоянии. Лестрейндж самый крупный из них троих и самый неповоротливый, можно использовать его габариты против него самого. Долохов… Что ж, он, пожалуй, самый опасный противник из всех. Неудивительно, впрочем, учитывая, что через пятьдесят лет он будет известен как один из самых опасных Пожирателей Смерти…       – Редукто!       – Экспеллиармус!       – Протего!       – Инкарцеро!       – Клипеум!       Три вспышки полетели в нее со всех сторон, но она успешно отбила их, выставив два щита. Это пока разминка, они просто проверяют ее защиту…       – Импедимента!       – Конфундус!       – Круцио!       Последнее использовал Эйвери, который, видимо, решил не терять время понапрасну. На последнее она отреагировала чисто инстинктивно:       – Когитацио!       Непростительное заклятие отразилось, как в зеркале, и устремилось обратно к Эйвери. Красный луч ударил его в грудь, и семикурсник рухнул на пол, корчась от боли и вопя в полный голос. Лестрейндж и Долохов вытаращились на него в растерянности, не готовые к подобному повороту. Воспользовавшись их заминкой, Миранда торопливо сделала несколько шагов в сторону, чтобы теперь все трое противников стояли перед ней. Эйвери перестал наконец-то вопить и извиваться, и на нее уставились три пары глаз, в которых удивление быстро менялось на ярость.       Миранда холодно усмехнулась, понимая, что теперь бой пойдет всерьез, подняла палочку в воздух и отчетливо произнесла:       – Маффлиато.       В тот же миг троих слизеринцев и гриффиндорку окружил звуконепроницаемый купол, точно отрезавший их от прочего мира. Миранда снова ощутила исходившее от них изумление – нападающие явно не ожидали, что жертва даже не попытается удрать, а сама поставит себя в положение, в котором на помощь посторонних надеяться не стоит. Позабавленная, Миранда прочитала немой вопрос в их взглядах и нежно улыбнулась Эйвери.       – Ты слишком громко кричишь, Феликс.       Тот выкрикнул какое-то совсем грубое ругательство, и в следующий момент вспышки и проклятия полетели в нее без остановки. Слизеринцы точно с цепи сорвались и больше себя не сдерживали – использовали против нее Темную магию в чистом ее виде. Среди проклятий, которыми они ее засыпали, она даже услышала несколько новых. Не умей она защищаться – и в Больничное крыло ее бы доставили в мелко нашинкованном и вывернутом наизнанку виде, а ее внутренние органы должны были отказать все до единого. Миранда уверенно отражала их выпады, ее палочка порхала в руке и без конца выписывала узоры в воздухе. Нельзя сказать, чтобы она отбивалась от них совсем без труда, но за десять минут ожесточенной атаки ни один из этих болванов толком не смог ее задеть. Только волосы растрепались, дыхание сбилось и пот стекал по лбу. Миранда начинала ощущать усталость, а слизеринцы испытывали все большее раздражение от того, что она им не давалась, и начали атаковать яростнее. Значит, пора заканчивать шоу. Но как? Придется обращаться к тем же Темным Искусствам, по-другому они не поймут…       Увлекшись боем и привыкнув, что она даже не пытается атаковать чем-нибудь в ответ, никто из этих идиотов даже щитов не выставлял. Быстро отбив заклинание Долохова, которое должно было заставить ее кожу покрыться кровоточащими язвами, она извернулась, направила палочку на Лестрейнджа и отчетливо произнесла:       – Аква Суффокатум!       Того окатило водой с ног до головы, и Долохов расхохотался.       – Соммерс, неужели ты это серьезно? Круцио!       Она отклонила очередной красный луч. Ее противники продолжали смеяться.       – Может, ты еще заклинание Щекотки используешь? Оно тоже довольно эффекти…       Эйвери осекся и удивленно посмотрел на Лестрейнджа. Тот так и стоял мокрый и судорожно ловил ртом воздух, будучи не в силах сделать вдох. Его лицо покраснело, а затем Регулус зашелся в припадке глухого кашля. Вдохнуть он так и не мог и теперь рухнул на пол. На глазах встревоженных однокурсников из его рта начала толчками литься вода.       Хорошее это заклинание – проклятие Утопленника. Если наслать его на противника единожды, легкие того наполнятся водой, и он едва ли сможет нормально драться, пока не выкашляет всю воду. А вот если держать палочку нацеленной на жертву и не опускать, чтобы приток воды был постоянным… Что ж, утопить человека можно, не только бросив его в воду.       – Ах ты сука!       – Фрактус!       Нога Долохова подломилась, и тот рухнул на пол. Выпущенное им новое заклинание улетело куда-то в потолок, и на них посыпалась штукатурка. Воспользовавшись его заминкой, Миранда сделала взмах палочкой и выкрикнула:       – Вулнере Культро!       Невидимый клинок ударил Долохова в правую руку, прочертив длинную резаную рану от плеча до пальцев. Мантия мгновенно намокла от крови, обессилевшая кисть выпустила палочку. Эйвери потрясенно уставился на своих друзей, валявшихся на полу и не способных к дальнейшему бою. Лестрейндж делал жадные вдохи, но по-прежнему отплевывался от воды, Долохов зажимал кровавую рану. Белая рубашка под мантией быстро окрашивалась красным.       – Странгуларе.       Вокруг шеи Эйвери обвилась невидимая веревка, и тот почувствовал, как темнеет в глазах. Воздуха не было, грудь горела. Горло сдавило, изо рта теперь вылетали лишь хрипы.       – Вас послал Реддл, так? – сквозь туман в голове услышал он.       Миранда оглядела поверженных врагов. Пора сворачивать этот балаган, пока они не пришли в себя. С какого-нибудь Эйвери вполне станется попытаться взять реванш, а она уже и так злоупотребила черной магией. Она не беспокоилась, что об этом могут узнать преподаватели – Реддл наверняка позаботится о том, чтобы ни одни лишние уши не услышали об этой драке. Но ей не нравилось, что она сама опустилась до уровня этих идиотов – и ладно бы речь шла о войне, о сражении с Пожирателями Смерти, а тут кучка школьников пытается переубивать друг друга! Хотя Долохов и есть будущий Пожиратель Смерти. Но это произойдет еще нескоро.       – Я хочу, чтобы вы кое-что передали Реддлу, – ледяным тоном произнесла она, все еще чувствуя бежавший по венам адреналин. Ощущение собственного могущества кружило голову, заставляло утратить связь с реальностью, и она отчаянно пыталась взять себя в руки, заставить себя перестать получать от этого удовольствие. Перед ней на полу лежали слабо шевелившиеся слизеринцы, пытавшиеся справиться с собой и подняться. – Скажите вашему хозяину, что, если он такой трус, чтобы встретиться со мной лично, пускай в следующий раз посылает ко мне кого-то большего, чем своих шавок. Вы меня поняли?       – Да пошла ты… Сука…       – Не поняли, – констатировала она и снова подняла палочку. Делать этого не хотелось, но, с другой стороны, отступать было нельзя. Пусть это грязно, подло, и друзья-гриффиндорцы ее точно бы за это осудили, но она должна убедить Реддла и его свору в своей силе, чтобы сегодняшний инцидент не повторился. Твердой рукой она направила палочку на оклемавшегося Лестрейнджа. – Фризере!       Тот заверещал – заклинание только что проморозило ему обе ладони до кости. Миранда чуть поморщилась – до чего же у Лестрейнджа был высокий голос для такого крупного тела.       – Мне повторить? Кто будет следующим?       – «Скажите вашему хозяину, что, если он такой трус, чтобы встретиться со мной лично, пускай в следующий раз посылает ко мне кого-то большего, чем своих шавок», – с ненавистью выплюнул Эйвери, с ужасом разглядывая, во что превратились руки Регулуса. – Довольна, сука?       – Вполне, – Миранда улыбнулась. – А теперь пошли вон отсюда!       Она снова подняла палочку – слизеринцы только испуганно сжались – но лишь убрала звукозащитный купол.       – Хорошего вам вечера, господа.       Она подобрала с пола свою сумку. Долохов, Эйвери и Лестрейндж медленно поднялись и на неверных ногах поспешили убраться прочь. Миранда глубоко вдохнула, восстанавливая дыхание, взмахом палочки ликвидировала следы их стычки и отправилась в Выручай-комнату.       Теперь ее ожидала встреча с Реддлом, и это слегка тревожило. «Ладно, признаю, что последний пассаж про хозяина и его шавок был, возможно, лишним. Я забылась и утратила контроль над эмоциями. Теперь столкнусь с последствиями». Впрочем, пусть так. Если она смогла в одиночку разобраться с тремя магами, которые явно не впервые прибегали к Темной магии, возможно, и Реддл окажется ей по зубам. Последняя мысль имела отчетливый привкус самообмана, но Миранде не хотелось думать об этом сейчас. В любом случае, сегодня нового нападения можно не бояться, молния никогда не бьет в одно место дважды. А о том, что делать дальше, она подумает завтра.       Но отвлечься не получалось.       Она сегодня впервые использовала Темную магию на живых людях.       Раньше этого не было. Несмотря на приличный арсенал весьма зловредных проклятий, Миранда никогда не применяла их на практике, только на манекенах в тренировочном зале. И хотя она пыталась убедить себя, что поступила так, как было необходимо, но на душе все равно было паршиво. Ладно сам факт этой дурацкой дуэли, но ей совершенно не нравилось, что она так сильно наслаждалась своей победой над слизеринцами. Как вообще можно получать удовольствие от того, что причиняешь боль людям? Пусть даже своим врагам! Чем она в этом случае будет лучше тех же Пожирателей Смерти?       «Волхование» через какое-то время все же захватило ее, и с черной книгой Миранда просидела до полуночи. Очнулась, только когда настольные часы пробили двенадцать. Ого, как время пролетело! Что ж, пора возвращаться в спальню. Сейчас она пойдет тихо и не спеша, не попадаясь никому по пути, а завтра с утра на занятия…       Она выглянула из Выручай-комнаты и, убедившись, что путь свободен, завхоза Прингла поблизости нет, и Пивз громит другую часть замка, двинулась вперед. Факелы в коридорах были частично потушены, вокруг царил полумрак. Дверь в Выручай-комнату исчезла. Миранда быстро пошла по коридору, завернула за угол, к лестнице, как вдруг…       – Экспеллиармус!       Палочка вырвалась у нее из руки и скрылась в темноте, упав на пол с деревянным стуком.       – Десять баллов с Гриффиндора за прогулки по школе после отбоя, – лениво произнес голос позади нее. – Ай-яй-яй, мисс Соммерс, как вам не стыдно?       От звука этого голоса сердце совершило какой-то кульбит и ушло в пятки. Медленно, изо всех сил вцепившись в ремень сумки и чувствуя себя совершенно беззащитной, она обернулась, чтобы посмотреть своему кошмару в лицо. Что она там думала про молнию, которая не попадает в одно место дважды?..       Том Реддл взмахнул палочкой, и ее собственная подплыла к нему по воздуху. Миранда проводила ее горящим взглядом, а затем с вызовом уставилась в лицо Реддлу, ожидая первого проклятия. Ну, что это будет? Круциатус? Сразу «Авада Кедавра»?       Он казался совсем спокойным – удивительно спокойным для человека, чью свиту она этим вечером как следует отделала, а его самого унизила. В полумраке коридора его темные волосы и глаза казались совсем черными. Но палочку он на нее так и не направил, а вместо этого произнес:       – Я думаю, нам с тобой давно пора поговорить начистоту.