***
Помещение без окон было освещено парой десятков свечей – они были расставлены на импровизированном алтаре у стены и стояли на полу, образуя круг. Углы комнаты тонули во мраке. Несмотря на закрытую дверь, сквозняк умудрялся дотянуться сюда через щели старого дома, и язычки пламени дрожали и подпрыгивали, пуская во все стороны загадочные пляшущие тени. Из-за них глиняные фигурки странных существ на алтаре казались живыми, а грани хрустальных флаконов с кровью тускло мерцали. На полу, внутри образованного горящими свечами круга, лежало старинное платиновое кольцо в форме змеи с крупным изумрудом, казавшееся совершенно инородным элементом в этой картине. Человек в черной мантии усмехнулся, рассматривая его. Девчонка оказалась куда глупее, чем он думал поначалу. Умыкнуть крестраж у нее из-под носа было очень легко. Неужели она на самом деле думала, что, спрятав кольцо в самом очевидном месте, решит проблему? Впрочем, не стоило делать поспешных выводов. Однажды эту долговязую воблу уже недооценили, за что и поплатились. Да и сейчас она смогла сообразить, что ей в руки попал крестраж – значит, не такая уж она тупица. Тем приятнее будет убить ее, когда план наконец-то осуществится. Весь магический мир сейчас безмятежно спит, наивно полагая, что со смертью лорда Волдеморта темные времена закончились, а впереди волшебников ожидают лишь процветание и благодать. И никто не подозревает, что еще немного – и самый могущественный темный маг вернется к жизни, обретет былую власть, и на этот раз противостоять ему никто не сможет… Дверь скрипнула, приоткрываясь, из коридора упал луч света, нарушая идеальное состояние святилища. Человек в черном с огромным трудом подавил раздраженный вздох и лишь после этого обернулся. На пороге Добрев морщился от тяжелого для неподготовленного человека запаха курившихся благовоний. На тело на полу он не обратил никакого внимания. – Это оно? – кивок в сторону кольца. – Все по плану? Человек в черном склонил голову. Добрев на миг помедлил. – А девчонка? – наконец спросил он. – Похоже, пока ни о чем не подозревает, несмотря на намеки, – человек в черном побарабанил пальцами по деревянной поверхности алтаря. – Правда, ей может хватить ума спрятаться и затаиться, когда обо всем станет известно. Добрев покачал головой и положил ладонь на ручку двери, собираясь уходить. – Маловероятно, – заявил он задумчиво. – Если пятьдесят лет назад благородство и решимость у нее из ушей лезли… Хотя, конечно, она могла и поумнеть за это время… Ладно, приступай. Дверь за ним закрылась, и человек в черном сразу наколдовал друг за другом Запирающие и Заглушающие чары, а затем еще раз осмотрелся, чтобы убедиться, что все готово. Объемная книга лежала на алтаре, открытая на странице с нужным заклинанием. Рядом стояла жертвенная чаша с кинжалом внутри. Свечи на полу замкнуты в просторный круг, внутри которого свободно лежал бесчувственный маг, чьей душе предстояло быть выпитой крестражем и чье тело должно было стать вместилищем для души Темного Лорда. На свечи наложено специальное заклинание, благодаря которому круг стал непроницаемой клеткой, откуда своими силами не выберется ни одно живое существо. Конечно, лорду Волдеморту, когда он обретет тело, едва ли сильно понравится очутиться взаперти, но человек в черной мантии много раз представлял грядущую встречу и продумывал все возможные линии поведения, чтобы заставить темного мага прислушаться к его доводам. И тому придется согласиться на условия, которые представит неожиданный спаситель – а иначе человеку не было никакого резона возвращать мага к жизни. На идеи чистоты крови ему было, по большому счету, плевать. Пора. Ритуал, хотя и экспериментальный, много раз доработанный и переработанный, проходил как по нотам. Несмотря на богатый опыт за плечами, человеку еще ни разу не приходилось возвращать крестражи к жизни, и к возбуждению примешивались новые эмоции – азарт, любопытство… Долго же он ждал этого момента! И теперь ему никто не помешает, никто ничего не сможет сделать… Магия сгущалась в воздухе, закручивалась спиралями, пламя свечей вспыхнуло ярче и сильнее, точно прибавили огня в газовых рожках. Удушливый дым от сожженных костей мертворожденного младенца и сушеных трав заволок небольшое помещение. Голос человека становился все громче и звонче от слишком сильных эмоций, заклинание близилось к концу… И вот, наконец, уверенный страстный голос резко смолк, как если бы оперную арию внезапно оборвали на высокой ноте. Человек опустил взгляд. Старинное кольцо тряслось и дрожало, как живое, наполняя внезапную тишину частым дребезжащим звуком. Его колотило с такой силой, словно кто-то невидимый должен был вырваться изнутри, и человек против воли затаил дыхание, наблюдая за происходящим. Так же внезапно кольцо успокоилось и покатилось по полу – обычное ювелирное украшение, пусть и баснословно дорогое. Подрагивая от нетерпения, человек перевел взгляд на бесчувственное тело на полу. Тщательно продуманный ритуал сработал идеально, осталось правильно провести переговоры с воскресшим темным магом. Но, если из крестража воскреснет тот, кто был ближе к лорду Волдеморту, чем к Тому Реддлу, прийти к согласию будет куда проще… Тот, кто лежал на полу, так и не пошевелился, и человек в черной мантии нахмурился. Почему он не просыпается? Направив палочку на тело, он уверенно произнес: – Оживи! Ему в лицо уставились какие-то мутные, неприятные глаза на мертвенно-белом, покрытом испариной лице. – Где я? – слабо спросил хриплый голос, сменившийся кашлем, а затем на лице отразилось узнавание. – Что ты здесь делаешь? Лицо человека в черном исказилось от ярости, и он выплюнул: – Отключись! Неудавшаяся жертва вновь потеряла сознание, а человек взмахнул палочкой, убирая запирающее заклинание, и одним прыжком очутился внутри круга. Длинные пальцы схватили кольцо, и человек прислушался. Никакого биения жизни, кольцо было пустым и мертвым, обычная безделушка! Он знал, что чувства его не обманывают, и в ярости отшвырнул украшение в сторону. Склонившись над телом, он дотронулся волшебной палочкой до его лба, но вновь не ощутил ничего, только жизнь того, кто лежал сейчас перед ним без движения. Почему он все еще жив?! Крестраж должен был поглотить эту душу целиком, жертва не могла выжить! Тихо зарычав от бессильной злобы, человек вскочил на ноги и заозирался по сторонам, точно пытался увидеть что-то, невидимое обычному глазу. Гнев душил его, не давал нормально дышать. Не сработало! Крестраж больше не крестраж, но осколок души не вселился в предложенное ему тело, к которому его должен был привязать ритуал! Вывод один – ему удалось сбежать! Но как?! Ритуал был продуман и многократно переделан, были учтены все тонкости и нюансы, осечки быть не могло! Лорд Волдеморт должен был очнуться здесь, взаперти, и должен был принять условия своего спасителя, чтобы обрести свободу! Ради этого все и затевалось, только это и имело смысл! А сейчас что? Где его искать, куда этот осколок души ускользнул?! И как, во имя всех духов, теперь можно перетащить самого опасного темного волшебника на свою сторону?! Проклятая девчонка во всем виновата! Она все испортила, помешала, больше некому! И он заставит ее поплатиться! О, расплачиваться она будет долго – так долго, что пожалеет, что ей все это время сохраняли жизнь! Правда, едва ли это хоть как-то поможет в решении внезапно возникшей проблемы под названием «Восставший из мертвых самый опасный маг столетия»… Взвыв от собственного бессилия, человек саданул кулаком по стене, до крови сдирая кожу. *** В нескольких сотнях миль от Хогвартса, в Годриковой впадине, стояла спокойная осенняя ночь. Волшебники и магглы, жившие здесь бок о бок, мирно спали, улицы стояли пустые. Закрылся на ночь паб, выпустив последних посетителей, в витринах немногочисленных магазинов темно. Свет не горел ни в одном окне, даже одиночные автомобили не проезжали. На втором этаже полуразрушенного дома Поттеров открыл глаза темноволосый молодой человек лет восемнадцати-девятнадцати на вид. Некоторое время он неподвижно лежал, чувствуя спиной шероховатые доски пола и бездумно глядя в разломанный потолок, с которого свисали потемневшие и прогнившие от времени балки и стропила. Он плохо помнил, как очутился здесь; последние воспоминания переплетались между собой, образуя странные, смешанные картины в памяти. Затем он поднялся на ноги и без волшебной палочки, небрежным движением кисти наколдовал себе мантию, соткавшуюся из воздуха. Молодой человек полной грудью вдохнул сырой осенний воздух и закашлялся – за столько месяцев легкие отвыкли от работы, и с непривычки закружилась голова. Босые ноги ощущали холод пола, глаза быстро привыкли к темноте и теперь вылавливали детали обстановки – он словно находился в эпицентре взрыва. Большую часть второго этажа снесло начисто, вокруг валялись остатки мебели, стекла, какой-то мусор. На стенах – почерневшие обрывки некогда веселых ярких обоев, которыми можно было обклеить только детскую. По углам висела застарелая паутина, деревянные полы были почти уничтожены дождями, снегом и ветром. На красивом лице со впалыми щеками промелькнуло узнавание, и молодой человек скривился в отвращении, осматриваясь по сторонам, а аристократичные пальцы рефлекторно дернулись в поисках несуществующей волшебной палочки. Лестница на первый этаж давным-давно была уничтожена, но молодой человек этого точно не заметил – он просто взлетел в воздух и плавно спустился вниз с такой непринужденностью, будто продолжал идти по ступенькам. Магические силы вернулись к нему в полной мере, и отсутствие палочки почти не причиняло неудобства. Он с некоторой поспешностью вышел из дома, с которым у него были связаны самые отвратительные воспоминания в его жизни, бросил презрительный взгляд на памятную доску у калитки, где оставили разноцветные росписи множество волшебников и волшебниц, и неторопливо начал спускаться по улице. В нем медленно поднималось ощущение восторга и торжества – от возможности обрести контроль над собственным телом, чувствовать под ногами твердую землю, ощущать на лице холодный воздух, свободно использовать магию… Быть живым. Ничто не могло сравниться с этим. Бессмертие было самой лучшей вещью на свете, и он был тысячу раз прав, когда поставил себе цель добиться его любой ценой! Только благодаря своей предусмотрительности и стремлению раздвинуть границы возможного он снова был жив, снова мог колдовать, а не гнил в могиле! Ради этого стоило создать крестражи, хотя его гениальная затея в итоге вышла из-под контроля. Кто же знал, что чертов мальчишка окажется еще одним крестражем – неучтенным, о котором он даже не подозревал! А она говорила, что вечная жизнь того не стоит… Дома закончились. Он стоял на площади с военным мемориалом – при его приближении мемориал преобразился, и взору предстала совсем другая скульптура – мужчина в очках, женщина с длинными волосами и младенец у нее на руках. При виде этого памятника в душе молодого человека на миг всколыхнулась застарелая ненависть, которая постепенно сменилась другими чувствами – удовлетворением, триумфом, предвкушением, ощущением собственного превосходства. И, глядя на композицию из трех человек, юноша улыбался – недобро, презрительно, с твердой уверенностью в собственных силах. Он снова жив и полон сил. Он смог переиграть старика, он выжил и готов действовать. О, это будет захватывающая игра – ведь никто из его врагов не ожидал, что он вернется… И прошлых ошибок он не совершит. На этот раз свою партию он разыграет просто блестяще. Окажись в этот момент рядом случайный прохожий – и он бы не сдержал дрожи, разглядев, как в темных глазах молодого человека полыхнули багровые искры. Подняв лицо к небу, юноша на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением безграничной свободы, самой жизни, а затем трансгрессировал. На улицах Годриковой впадины снова ни души.***
Следующим утром Миранда проснулась, когда Парвати и Лаванда уже заканчивали собираться на завтрак. Не поздоровавшись и вообще проигнорировав ее существование, девушки молча ушли в Большой зал, и только после этого Миранда отбросила одеяло. К Мерлину их всех. Ее задача – вернуть крестраж, все остальное второстепенно. Она застелила кровать и взмахом палочки открыла крышку сундука. Чтобы достать свежую блузку, она обошла кровать, и в этот миг что-то привлекло ее внимание в зеркале, висевшем в спальне. Буквально краем глаза, уже почти пройдя мимо, Миранда успела заметить, как что-то изменилось, и сделала аккуратно два шага назад, чтобы вновь появиться в зеркале. Затем, холодея, медленно приблизилась к плоской поверхности, рассматривая свое отражение и с какой-то обреченностью понимая, что искать крестраж уже поздно. Под правой ключицей чернела небольшая татуировка змеи – настолько темная и четкая, точно выжженная на коже, что казалась живой, и можно было рассмотреть каждую деталь искусного рисунка.