Долго и счастливо

      Под его мантией прячется ребенок.       Мейс опускает глаза вниз. Его брови приподнимаются, словно бы предупреждающе-угрожающе, но он не двигается с места. Лея быстро на него оглядывается — у нее огромные, полные святой невинности и абсолютнейшей бесхитростности карие глазищи — и, натянув на голову складку коричневой ткани, практически целиком забирается под его кресло.       — Снова прячешься от уроков? — сухо осведомляется Мейс, тайком отодвигая ногу, чтобы девчонке было удобнее, — или от своего брата?       — Ни то, ни другое, — чопорно отвечает Лея, будто это не она распласталась на животе под креслом уважаемого члена совета джедаев, — мой отец — дурак!       Ну, Мейс определенно не собирается спорить с этим утверждением. Он что-то сочувственно бормочет, снова поднимая свой датапад, и говорит:       — Если на твои поиски отправится капитан Рекс, я тебя выдам.       — А если сержант Рэйзор? — торгуется Лея. Она знает слабость Мейса к своему старому молниеносному отряду, маленькая негодяйка.       — И почему ты не могла родиться более похожей на свою мать… — бормочет Мейс сокрушенно.       Из-под полы его плаща высовывается темная головка, и Лея вперивает в него свой молчаливо-осуждающий взор.       — Папа говорит, что я больше похожа на маму, — сообщает она ему.       — Твой отец — дурак, — отзывается Мейс, — я думал, мы это выяснили. А в маму в вашей семейке пошел только Люк. Тот факт, что твой отец видит лишь то, что разложено на поверхности, еще ни о чем не говорит.       — Вот почему, — доверительно сообщает ему Лея с улыбкой, достойной звезды голонета, — вы мой любимый мастер-джедай.       Мейс отказывается поддаваться на эту наглую лесть.       — Что на этот раз натворил твой папаша? — скучающе интересуется он.       Лея морщит носик:       — Он ни в какую не позволяет мне управлять его спидером, — жалуется она, — а Люку всё можно!       — Хм, — Мейс серьезно изучает ее сморщенное от обиды личико, затем приподнимает бровь, — полагаю, твоя месть была не менее страшной?       — Я покрасила спидер в розовый цвет, — заявляет Лея, — папа должен оценить мои усилия и жертвы. Я ведь просто ненавижу розовый цвет!       Так или иначе, Мейс чувствует, что Энакину всё представится в несколько ином свете. Тем не менее, ему требуется достаточно большое усилие, чтобы скрыть свою ухмылку. Он возвращается к своим отчетам и властно машет рукой:       — Я ценю, Скайуокер.       — Спасибо, — сердечно благодарит Лея и снова исчезает под его мантией. Мейс по-дружески перекидывает ее край через колено, прикрывая девчонку целиком, и даже не поднимает головы, когда быстрые шаги раздаются за пределами зала заседаний. Мгновение спустя дверь резко отворяется, и в комнату врывается обеспокоенный родитель этой юной особы.       Мейс смотрит на него, приподняв брови. Судя по всему, спидер не единственная вещь, которую мстительная девочка Лея выкрасила в свой нелюбимый цвет.       — Не знаю, стоит ли напоминать тебе об этом, Скайуокер, — многозначительно тянет Мейс, — но ты больше не член этого совета. Так почему же ты здесь?       Энакин тайком оглядывает углы.       — Простите, мастер Винду, — говорит он, и Мейс чувствует, как от него волнами исходит раздражение с примесью вящего разочарования, — вы не видели мою дочь? Один из падаванов сказал, что она направлялась в эту сторону.       Мейс делает себе мысленную пометку поговорить с падаванами, чтобы те не выдавали его, Мейса, союзников их общим потенциальным противникам. Он все еще питает большие надежды, что однажды Лея станет неплохим джедаем, так что не помешало бы иметь ее в своих рядах. А еще Мейсу до жути не терпится увидеть выражение лица Энакина, когда он возьмет ее в качестве своего падавана. О, он с нетерпением ждет этого расчудесного мгновения.       — Разве я похож на няньку, Скайуокер? — раздраженно отмахивается Мейс, уклоняясь от ответа.       — Отнюдь, — цедит Энакин и закатывает глаза, что, однако, на Мейса не производит ровным счетом ни малейшего впечатления, — вы могли бы просто сказать "нет".       Энакин поворачивается на каблуках, стремительно выходит, чуть не сбивая с ног Оби-Вана. Оби-Ван бросает быстрый взгляд на его лицо и прячет улыбку.       — Что-то потерял, Энакин? — весело осведомляется он, — мне нравится твой новый гардероб. Тебе к лицу.       — Ей конец, — безапелляционно заявляет Энакин и выходит прочь.       — Как всегда драматизирует, — замечает Мейс беззлобно, и в его голосе нет и намека на то неодобрение, которое он некогда испытывал. Энакин справляется гораздо лучше в качестве личного телохранителя Падме, нежели джедая-члена совета, так что Мейсу уже не приходится иметь с ним дела так невообразимо часто.       — Боюсь, некоторые вещи просто заложены в его характере, — мрачно отзывается Оби-Ван, будто Мейс не видит его скрытой усмешки. Плохая попытка. — Доброе утро, Лея. Ты отлично потрудилась над спидером. Он стал, ээ… куда заметнее.       — Спасибо, — откликается Лея, все еще скрываясь под мантией Мейса, — я хочу, чтобы вся галактика знала, что мой отец — гигантский mir'osik.*       Оби-Ван изумленно приподнимает бровь на Мейса, который отказывается встречаться с ним взглядом. Вполне возможно, что кто-либо из молниеносного отряда обучал Лею мандалорскому, но он ничего об этом не знает.       — Ну, — говорит Оби-Ван, надеясь, что борода успешно скрывает его ухмылку, — подозрения у галактики возникнут точно. Ты в курсе, что это самый нелюбимый цвет твоего отца?       — А как вы думаете, почему я его выбрала? — ворчит Лея, до глубины души оскорбленная предположением, что, возможно, не рассчитала свою месть до последней крошечной детальки.       — Когда она подрастет, то будет моей, — сообщает Мейс Оби-Вану, просто чтобы прояснить ситуацию, — держи свои загребущие лапы подальше от моего будущего падавана.       Лея снова высовывает голову:       — Значит, я получу фиолетовый световой меч? — восклицает она радостно, — потому что я хочу фиолетовый световой меч!       — Я думаю, мы можем что-нибудь придумать, — соглашается Мейс, потому что если кто-то и может заполучить кристалл с Харрикейна, так это Лея.       Оби-Ван фыркает, наклоняясь вперед, и Мейс принимает его колючий бородатый поцелуй с покорным вздохом. Очевидно, Оби-Ван еще не успел привести растительность на своем лице в порядок, прекрасно зная, что Мейс чертовски раздражается, когда он выглядит так, как будто у него на лице выскочил особенно опасный вид грибка. Впрочем, Оби-Ван и существует лишь для того, чтобы его раздражать.       — Все в порядке, — говорит Оби-Ван, — я уже выбрал Люка.       — Ха! — вскидывает маленький кулачок Лея и снова прячется за одеянием Мейса, — значит, я выиграла это состязание!       Оби-Ван, прищурившись, смотрит на Мейса.       — Эта ухмылка тебе не к лицу, — предупреждает он.       Мейс не шевелится.       — Это ниже достоинства мастера-джедая — лгать, — говорит он ему и смотрит вниз. — Скайуокер, ты собираешься торчать там весь день?       — Нет, — глухо отвечает Лея, — я собираюсь взломать протоколы системы безопасности и подожду, пока папа не перестанет меня искать, а затем найду Асоку.       Мейс возводит очи к небу. Асока и Лея — взрывоопасный дуэт, представляющий потенциальную угрозу для всего живого в радиусе нескольких миль.       — Если ты согласишься направить силу своего возмездия лишь на отца, я покажу тебе обратный путь из архивов, о котором он и не догадывается, — говорит он, потому что Лея — беспощадный дипломат, даром, что семилетний.       Лея всматривается в него с легким прищуром.       — Папа и тот, кто будет с ним, — добавляет она.       — Только если в это дело не ввяжут клонов, — парирует Мейс, потому что солдаты-клоны, решившие назвать храм Корусканта своим домом, не заслуживают того, чтобы их снова втянули в самую гущу боевых действий.       — Я бы никогда так не поступила, — чопорно отвечает Лея и, прежде чем снова исчезнуть под креслом, ловко выхватывает у Мейса датапад с отчетами.       — Не надо, — предупреждает Мейс, даже не потрудившись взглянуть на Оби-Вана.       Оби-Ван невозмутимо посмеивается, пряча улыбку в отросшей бороде.       — Надеюсь, ты готов, что она сведет тебя в могилу раньше срока, — говорит он.       Мейс смеривает его долгим взглядом:       — И это заявляет человек, что вызвался обучать Люка Скайуокера?       — Верно, — соглашается Оби-Ван, — но я умудрился как-то пережить Энакина.       — Папа всегда говорит, что это он пережил вас, — вмешивается Лея.       — Клевета, — отзывается Оби-Ван моментально.       — Вы оба пережили друг друга, — сухо заключает Мейс, — поздравляю. Иди и займись своим лицом.       — А другим нравится, — беззлобно замечает Оби-Ван, чуть уязвленный. Затем он снова целует Мейса и отстраняется.       — Это отвратительно, — многозначительно кривится Лея.       — Когда-нибудь ты поймешь, что именно заставляет тебя хотеть засунуть свой язык кому-то рот, — говорит ей Мейс, и она что-то бормочет, крайне сердито и с огромным сомнением. Мейс ждет не дождется момента, когда девчушка подрастет и на собственной шкуре испытает все тяготы любовных отношений.       — Ужинать будешь? — спрашивает Оби-Ван, и его глаза блестят от смеха, — у…       — У Декса, — заканчивает за него Мэйс, потому что с возрастом тот становится весьма предсказуемым, — только если к тому моменту твое лицо будет выглядеть прилично.       — Чего не сделаешь ради любви, — сокрушается Оби-Ван, но все же выходит из комнаты, взмахнув плащом. Какая театральщина.       — Я не получу свой датапад обратно, не так ли? — нарушает Мейс тишину.       — Они обновили брандмауэры, — раздраженно отзывается Лея, — еще пять минут.       Она истинная дочь своего отца, думает Мейс с улыбкой и откидывается на спинку кресла.