Чем выше каблук...

Этим утром Скалли в предвкушении открыла нижнюю дверцу шкафа, где хранилась небольшая коллекция её туфель. Она пробежалась взглядом по рядам строгих чёрных лодочек, аккуратно расставленных на верхней части обувной полки — нет… Нет… Не то… Ни в коем случае! Последняя мысль относилась к паре, которую Скалли особенно любила и надевала чаще всего — ноунейм-туфли с закругленным носом на небольшом устойчивом каблуке, приобретённые случайно в одном из магазинчиков Вайоминга, оказались очень удобными и стоически пережили все разъезды последних двух месяцев. Строго, неброско, удобно — при желании в них можно было даже бегать, что Скалли и проделала как минимум трижды на этой неделе, взлетая по лестнице с тяжеленным отчетом начальству и собираясь при случае приземлить этот отчет на голову неизменно опаздывающего Малдера. Но сегодня ей хотелось не привычного удобства, а чего-то «такого»… Такого, что отвечало бы её настроению. Чертовщинка, которую она разглядела в зеркале этим утром, проскальзывала в улыбке, покалывала в кончиках пальцев и настойчиво напоминала о том, что в отсутствие полевых выездов даже специальному агенту ФБР не мешает немного пошалить. Например, надеть в офис что-то неожиданное, а не обычные чёрные туфли на устойчивом каблуке, составляющие часть её униформы. И поняв, что покалывание не собирается никуда пропадать, а наоборот, пробежалось по спине, добралось до Уробороса и прочно обосновалось там, она решилась… Уверенным движением Скалли схватила туфли с нижней полки, до которой её взгляд добирался лишь по особенным случаям. Там стояли туфли с открытым носом, туфли без задника на ремешке и — о, ужас! — туфли, состоящие всего лишь из двух плетеных ремешков. Чёрные, да. Все чёрные — лишь строгость и стиль, стиль и строгость — ничего лишнего. Кроме одной пары — чёрной, но с небольшими элегантными элементами из металла. Сколько бы она ни пыталась, Скалли не могла припомнить, в каком состоянии и при каких обстоятельствах она купила эти туфли. У нее даже зародились подозрения, что эти туфли могли быть уликой, которую по случайности она — или Малдер, с него станется, — прихватила с очередного места происшествия. Полтергейст в лице этих туфель добрался с работы и до её квартиры, не иначе — когда она смотрела на них, то при всем желании не могла представить, с какими вещами её гардероба и при каких обстоятельствах их можно было носить. В её воображении раньше они сочетались лишь с нарядом танцовщицы в стриптиз-клубе — платформа в дюйм, серебристые каблуки, имитирующие рукоять и дуло пистолета, к которым были приделаны аккуратные курки. Их вид щекотал какую-то неведомую струнку где-то внизу живота, и Скалли всякий раз отводила взгляд, возвращаясь к привычному выбору. Но сегодня… Она спешно надела их и, чтобы внезапно не передумать, сама отрезала себе путь к отступлению, вытащив из дорожной сумки свои обычные «штиблеты» и кончиком писто-туфель отбросив их в дальний конец комнаты. Выйдя из квартиры, она, поддавшись внезапному порыву, прошлась до конца коридора походкой модели с подиумов Милана, бросив перед прибытием лифта загадочный взгляд через плечо и улыбнувшись своему отражению в стеклянной поверхности двери на лестницу. Неведомая струнка подергивалась и звенела от тихого счастья, и где-то со спины ее поддерживал Уроборос, издавая низкие ноты. Однако в машине её поджидала первая неожиданность. Выжав сцепление, она поставила правую ногу на каблук и нажала педаль газа. Платформа и непривычная высота каблука — и машина Скалли рванула с места, крутанув колеса и оставив после себя чёрные следы и запах жжёной резины. В дороге до работы Скалли старалась одновременно контролировать навязчивую струнку, Уробороса и педали, но несколько раз чуть не уткнулась бампером во впереди идущую машину на подъездах к светофорам. Заехав на подземную стоянку ФБР и с облегчением выдохнув, она увидела в боковом зеркале Скиннера, паркующего автомобиль. Поставив свою машину рядом, она вышла и бодрой походкой от бедра подошла к начальнику. — Срочный выезд, Скалли, — сказал он, обернувшись на стук каблуков и по привычке остановив свой взгляд на той высоте, на которой обычно встречал глаза своей подчиненной. Но сегодня он встретил там нечто иное и на долю секунды задержался. Скалли мысленно довольно улыбнулась и поставив ладонь на поясницу, погладила Уробороса по всей длине, но потом до неё внезапно дошёл смысл сказанного Скиннером. — Сэр, вы сказали… — Да, я помню, агент Скалли, — обрубил Скиннер, оторвавшись, наконец, от созерцания открывшихся видов и подняв глаза на положенную высоту. — Я обещал не дёргать вас и дать время закончить квартальный отчёт. Но преступники не в курсе, что вам некогда ими заниматься. Возьмите документы у Ким и поезжайте, здесь недалеко, при желании пешком можно дойти… агент! — Сэр… — пыталась вставить хоть слово Скалли, но Скиннер, развернувшись на каблуках своих ботинок, широкими шагами направился к лифту. Проделав то же самое на своих каблуках и чуть не пролетев в повороте дальше положенных ста восьмидесяти градусов ещё примерно столько же, Скалли открыла багажник и едва не залезла туда целиком, пытаясь отыскать хотя бы невесть каким необъяснимым явлением занесенные туда кеды. Но все отчаянные поиски были тщетны, хотя струнка намекала, что стройные ноги Скалли вполне эффектно смотрятся из багажника. Оставив рулон малярного скотча, случайно затерявшийся в машине ещё со времен небольшого ремонта в квартире, про запас для того, чтобы соорудить подобие русских портянок в случае, если её ноги начнут кровоточить, Скалли выдохнула и все той же модельной походкой направилась вслед за Скиннером за документами. Дальнейшие события дня напоминали Скалли дурной сон про средневековые орудия пыток. Она переминалась с ноги ногу в комнате для допросов, чем в конце концов вызвала подозрительные взгляды Малдера в свою сторону и его же вопрос, не нужно ли ей в дамскую комнату. Она на минуту было скинула свои туфли во время вскрытия, но ледяной холод пола в морге заставил её снова всунуть ноги в тиски и с завистью взирать на белые полурезиновые тапочки, забытые кем-то из живых или неживых посетителей этого заведения. В довершение ко всему Малдер попросил её лично присутствовать на осмотре места происшествия, куда пришлось добираться на эскалаторе, и Скалли едва не стала героиней телепередачи «Встрял так встрял», завязнув узким каблуком в ступени и нечеловеческим усилием выдрав его оттуда. Струнка неожиданно дала о себе знать с небывалым для конца рабочего дня оптимизмом — Скалли обнаружила, что расшатавшийся каблук придал её походке невиданную эротичность, заставляя больше обычного покачивать бёдрами, чтобы сохранить равновесие. Казалось, то же самое обнаружил и Малдер, который внезапно предложил ей зайти в казино по дороге в гостиницу. Прикинув, что после третьей стопки чего-нибудь не менее крепкого, чем коньяк, её желание скинуть, наконец, орудия пыток и пойти по ковролину босиком можно будет списать на лёгкое опьянение, Скалли согласилась… — Лежать, суки! Мордой в пол! — заорал амбал, сидевший до этого за игровым столом у двери и внезапно выросший горой перед агентами, подошедшими к бару. — А ты, шлюха — как ты посмела заявиться сюда в таком виде? — взревел он, мутными глазами глядя в их сторону. Полноватая блондинка в декольтированном топе, короткой кожаной юбке и ярко-красными губами попыталась спрятаться за спинами посетителей, но мужчина уверенно направился к ней, отталкивая любые препятствия со своего пути. — Черт, я оставил оружие в сейфе, — не обнаружив кобуры на поясе, прошептал Малдер, слегка склонившись к Скалли. — Я тоже не успела зайти за ним, — прошептала Скалли в ответ. — Фред, ты обещал, что мы останемся друзьями, — пропищала блондинка, вскрикивая и пытаясь вывернуться и освободить свои волосы, которые Фред схватил и намотал себе на запястье. — Фред! Ты делаешь мне больно! — завизжала она, когда Фред дёрнул её особенно сильно. — Я федеральный агент, немедленно отпустите эту женщину! — вскочил Малдер. Последовавший удар в нос заставил его, слегка покачнувшись, приземлиться прямо в объятья Скалли, которая до появления Фреда, удобно устроившись на стуле у барной стойки, скинула, наконец, туфли и в суматохе никак не могла нащупать их ногами. Извернувшись из-под не собиравшегося добровольно покидать её объятья Малдера, Скалли увидела свои туфли лежащими на полу, и внезапно её осенило. — Прости, Малдер, — проговорила она, опуская на пол напарника, который, впрочем, уже норовил вывалиться из её рук под тяжестью своего веса. Одновременно она схватила свои туфли и одним резким движением завершила начатое на эскалаторе. Схватив свою добычу, она, словно кошка, выпрыгнула перед Фредом. — Руки вверх! Я федеральный агент, и я вооружена! — выкрикнула Скалли, направив импровизированный пистолет на Фреда. Тот на долю секунды замешкался, чем немедленно воспользовалась блондинка, высвободив свои волосы из его хватки, схватив вторую писто-туфлю, все ещё лежавшую на полу, и с отчаянным криком вогнав её каблук в ухо своему бывшему ухажеру. Подоспевшие охранники повалили Фреда на пол и скрутили ему руки за спиной. Скалли опустила свое грозное оружие и бросилась к Малдеру… Убедившись, что жизни и здоровью напарника ничего не угрожает, и отправив его в больницу с бригадой медиков, она шла к машине в ботинках Малдера, держа в каждой руке по пистолету со своих туфель, и чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете…