Слеза утопшего

            Перед стартом нас успели уведомить о том, что по окончанию финального соревнования пройдёт перерыв в тридцать минут и что никому нельзя никуда расходиться, так как будут объявлены результаты.       Капитаны уже стояли на старте по порядку, который установили сами, с конца: Он Чиён – Оранжевые, Ли Ванчу – Салатовые, Чон Миро – Синие, Чон Хосок – Красные, и я – Жёлтые. После ухода мордоплюя я так отсюда и не сдвинулась, потому незамедлительно заняла для себя первую дорожку. Никто из капитанов друг с другом во время разминки не переговаривался. Большинство уже выглядели утомлёнными, а кто-то, как и я, витал в своих мыслях и настраивался на предстоящий забег.       К линии все подошли с важными лицами и одним моим обычным – безмятежным лицом. У меня не настолько закалённый и боевой дух, как у парней. Я признавала их силу, выносливость, которые любой из девушек, будь она хоть чемпионкой мира по борьбе, тяжёлой или лёгкой атлетике, не получилось бы приобрести. В мужчинах по природе заложено всё то, до чего женщина могла бы дойти, но не превзойти. Женщине, чтобы получить хоть горсточку того, чем наделён мужчина необходимо приложить в три, а то и в пять раз больше усилий, и скорее всего женщиной, которая будет к этому стремиться, нужно родиться или быть, по крайней мере, как Гладиатор. В ином случае, таким девушкам как я – слабым и не занимающимся спортом изо дня в день, лучше сразу принять тот факт, что обойти парня может оказаться не то, что сложным, а просто невозможным. И потом не стоит из-за этого вешать нос, ведь это всё простая генетика, которую ещё в школе закладывают в мозг каждого ученика.       Судья выстрелил и, в этот же момент, линия старта осталась позади. Я взяла обычный темп, благодаря которому точно знала, что смогу осилить километра три из нужных пяти. Два из них я ещё не придумала, как преодолею, но снижать темп нельзя было. Это соревнования, а не пробежка в парке, поэтому я была обязана выложиться по совести.       Остальные капитаны бежали на приличном от меня расстоянии. Я им даже в спину не дышала. У них была практически равная друг другу скорость. Чон Хосок был впереди всех. Его подбадривала вся его команда из трибун. Всех участников пересадили на первый ряд, чтобы никто не заработал солнечный ожог, ведь трибуны ограждались крышей и образовывали тенёк, что так нравилось всем приглашённым гостям, наблюдающим за развитием соревнований.       Комиссию тоже не оставили жариться на поле и посадили на отдельные, как у нас полагается называть, VIP-места, на «0» ряд и тоже под козырёк. Поэтому на беговом поле изнемогали от жары лишь судья и волонтёры, следящие за безопасностью, а мы – бегуны, ещё пока благодаря бегу, хоть как-то превозмогали над пеклом. Я не жаловалась на своё худи, под которым на мне был только лифчик, но вот другим капитанам я откровенно завидовала. Они подготовились лучше меня и давно заменили кофты свободными футболками.       Миновав второй километр, я всё также оставалась позади всех. И неизвестно почему, но моя команда никак на это не реагировала. Мне не хватало от них хоть чего-то, хотя бы какого-то самого малого упрёка, чтобы понять правильно я поступаю или нет. Но я бежала, слыша только крики и вопли поддержки другим капитанам команд.       В один момент, как раз на третьем километре, я догнала капитана команды Синих – Чон Миро. Это было странно, ведь с самого начала он мчался почти наравне с Хосоком, а сейчас ушёл в ряды последних, прямо до меня.       - Эй, всё нормально? – сравнявшись с Чон Миро в темпе, спросила я, чуточку выглянув вперёд.       Он бежал через дорожку от меня, но мне хватило этого расстояния, чтобы увидеть, что всё его лицо было облито потом, руки влажные, а глаза какие-то потерянные, смотрящие не вдаль, а под ноги.       - Тебе нехорошо? – оценила я внешний вид капитана по тому, как он выглядит.       Парень, увидев меня, по-моему, расслабился и захромал, а потом в один момент прикрыл веки.       - Боже, стой, стой! – с волнением, нарушив правила забега, я сошла со своей дорожки на соседнюю, успев подхватить тело Чон Миро. Но он был слишком тяжёлый для меня хиленькой, из-за этого я упала на колени вместе с ним. – Врача! Пожалуйста, позовите врача!       Медики отозвались не на мой зов, неслышный из-за ора трибун, а потому что не упустили произошедшее из виду. И пока они торопились ко мне, я пыталась создать Чон Миро тень, закрывая собой его от солнца, и вывести из бессознательного состояния, организовывая прохладу тем, что махала над его лицом ладонями.       Парень раскрыл глаза.       - Лежи, не вставай! Медики вот-вот придут! – тут же осведомила я пострадавшего от возможно солнечного удара вкупе с усталостью.       - Кей, – неудивительно, что незнакомый мне до этого дня студент нашего вуза знал, как меня зовут, тем более что за сегодня я уже отличилась. – Чон Хосок подставил мне подножку, когда я бежал рядом с ним. Я подвернул ногу, поэтому будь осторожна. Ты тоже на дорожке возле него. Он очень настроен выиграть.       В эту секунду, до прихода медиков, мимо меня промчался Хосок, пихнув в спину. Я бы отнесла это к тому, что заняла его дорожку, но я не ведала истиной причины. Зато то, что он так равнодушно пронёсся мимо нас, ни на грамм не потревожившись о самочувствии такого же, как он студента, живого человека, а не его игрушки, меня поразило. Хосока можно было сдать прямо сейчас за жульничество в состязаниях, но как только прибыли медики, я передала Чон Миро им и, заняв свою дорожку, рванула на скорости, пока не понимая, откуда ей у меня взяться. Но я не придала значения этому топливу и разогналась быстрее, и ещё быстрее, чтобы нагнать упущенные метры и сравняться с этим бездушным, подлым человеком, заслуживающим получить не первое место, а кубок позора за низкие поступки.       Комиссия меня не остановила, видимо они решили смягчиться и позволить мне двигаться дальше, ведь ситуация была форс-мажорная. Вместо них теперь я услышала громкие и отчётливо льющиеся крики от Чэён и Джису, что не надо зацикливаться на том, что я борюсь против парней, а продолжать идти к цели. Вместе с ними я также слышала знакомые голоса от своей команды. Они поддерживали меня проще, но поддерживали, и я благодаря этому преодолевала метражи ещё живее и смелее, оставив позади капитанов Салатовых и Оранжевых, поругавшихся на меня как прокаркавшие вслед вороны.       Я настигла Чон Хосока на последнем километре.       - Кей, ты ли это? – спокойный как удав в голосе и взглядом негодяй Хосок сделал вид, что удивился моему появлению рядом с ним.       - Как ты мог? Ты же итак самый быстрый среди всех капитанов? А вдруг он связку порвал? У него же потом до старости проблемы с ногой будут.       - Скучно было, ты же в самом конце плелась. Надо же было тебя как-то вперёд вытолкнуть, вот я и придумал мотив, из-за которого ты могла бы ускориться.       - Не вешай свои злодейства на мои плечи.       - Ой, что ты! Ни в коем случае! – замысловато улыбнулся он. – Я не хотел их «вешать» на тебя, я хотел испытать их на тебе, – Хосок изменился в лице на обиженного и грозного. – Получай в отместку, Кей Драмфорт, за себя и за предательство Юнги.       Парню в белой форме не требовалось приближаться, так как я сделала это сама ещё перед нашим разговором, потому он в свободную пнул мне под косточку лодыжки ноги, которой я незаметно заступила за его линию. Из-за засвербевшей в ней боли, я запуталась в ногах и на той же скорости, что и драла пятки, упала на асфальт, прокатившись по нему кувырком как брошенный кем-то хлам.       Лёжа на боку на асфальтобетонном покрытии я заплакала, пуская из сомкнутых глаз слезу за слезой от прострелов в ноге, за которую схватилась, кроме неё не придавая особого значения раздражению кожи на лбу и ссадинам на руках, где разодрала себе кожу при падении. Я слышала, как через пару минут подоспели медики, которых сегодня многие участники обеспечили максимальным объёмом работы, и стали пытаться пробраться к моей ноге, но я их отталкивала, потому что боялась, что они неумышленно возьмутся не за ту часть ноги и усилят боль. Но, по правде говоря, проблем больше создавала я из-за своего болевого шока, ввиду которого инстинктивно себя оберегала, и в связи с чем медики – молодые специалисты, удержав мои руки, ввели несущественную дозу обезболивающего, от которого я тотчас им сдалась, а от усталости за целый день соревнований стала реже держать глаза открытыми и в итоге уснула.       ♠♠♠       Как только я открыла глаза, то тут же их закрыла, из-за того, что сбоку ударил яркий свет, что означало – за окном ещё день. Впоследствии я стала раскрывать веки шире, и вскоре светлое помещение представилось моему зрению полностью.       Соседние койки медпункта пустовали, медсестра отсутствовала, а совсем рядом на стуле сидел Тэхён, которому я была и не рада, но и не расстроена видеть. Так бывает, когда вы человека как бы знаете, но степень доверия к нему не больше чем к незнакомцу. Да-да, именно как к незнакомцу, несмотря на то, что совсем недавно он носил на себе статус моего парня. В связи с этим я ещё не осмыслила, нужен ли Тэхён мне в такой момент или проще пережить минувшее в одиночку?       - Как себя чувствуешь?       Я приподняла голову, чтобы посмотреть на свою ногу. Мышцы тут же заныли в разных частях тела, скорее оттого что много сил было отдано соревнованиям, и если пока я в них участвовала, то забывала о том, что они могут беспокоить, то недолго поспав, они уже себя конкретно проявили.       Моя раненная нога располагалась на специальном валике и была зафиксирована ортопедической повязкой. Я рискнула ей шевельнуть и не напрасно. Болевой порок, который саданул по мне ранее, был менее уловим, но всё равно осязался.       Интересно, а ходить я могу или придётся предать это забвению на недели три-четыре, если не больше?       - Погоди! Тебе нельзя вставать! – всполошился блондин, остановив меня за плечи в положении сидя.       - Почему? Что медсестра сказала?       - Твоей ноге нужен покой.       - Всего-то…       Я положила ладони на руки парня и слегка надавила на них, чтобы тот понял, что я намерена встать, но он мне не дал.       - Посиди хотя бы немного. Это всё-таки ушиб. Будет лучше, если ты отдохнёшь.       - Сколько я уже здесь лежу?       - Минут двадцать. Ты быстро проснулась.       Тэхён отпустил меня, когда перестал ощущать моё сопротивление.       - А итог соревнований? Его уже объявили?       - Нет, ещё идёт перерыв. Но, так или иначе, отдыхай. Девушка из твоей группы, которая здесь лежала… – Тэхён указал на койку напротив с едва заметными вмятинами на простыне. – Мия, кажется, сказала, что предупредит группу о том, что, по словам врача, серьёзных травм у тебя нет, а потом лично сообщит общий итог вашей команды.       - Раз травма несерьёзная… – я вскочила с кровати, чтобы парень не успел среагировать, опёршись пока на непострадавшую ногу. – То времени терять не буду. Я капитан. И в момент оглашения итогового счёта должна находиться вместе с командой, чтобы разделить с ними или печаль или победу.       Я уверенно, и всё же с некой боязнью, выпрямила стопу, которая чуть защипала. Я это проигнорировала и поставила ногу на пол, после чего опёрлась на неё при первом шаге. Кроссовки стояли у края кровати, и я хотела до них добраться, но вот сильная боль в лодыжке при опоре на неё меня каплю шатнула.       Тэхён подорвался ко мне с места, не раздумывая, подхватив за талию.       - Кей, это всё конечно хорошо – ты волнуешься за команду, она за тебя, но ты можешь пока что подумать не о ней, а о себе?       В последние дни я думала о себе больше, чем было нужно. Думала так усердно, чуть ли не до паранойи едва не перешедшей в самоубийство. Но тот из-за кого я так много о себе размышляла, и из-за которого время от времени нервничала, сам же от всего меня и вывел, если не говорить о времени, проведённом у Ён. Пак Чимин пришёл ко мне в самую трудную минуту и пускай в целях сохранения его существования в мире живых, но он пересилил свою ненависть и попытался привести меня в чувства, успокоить. Пусть и корыстно, но он помог мне вернуть велосипед, который забрал мордоплюй. Разрешил возвращаться домой, чтобы кормить кота. Да, всего этого было добиться от него сложно, но он не отказал. Вот такое у него сильное желание найти свою возлюбленную.       Хотя тут мне вдруг пришло в голову, что может Пак Чимину просто ещё хочется вновь пожить, как человек? Он же так рано умер.       Тэхён встал ко мне ближе, чем я ожидала, потому отвлеклась. Парень сверх меры манил своим парфюмом и бархатным голосом. Был слишком убедителен, привлекателен, но не мой…       - Как только узнаю результаты, – я пихнула Тэхёна, наступила на ногу заново, и кое-как преодолевая боль, дохромала до своей обуви, взяв ту в руки и присев на край койки, чтобы обуться. – Команда обо мне беспокоилась?       - Все были напуганы, ведь ты пострадала сразу же после того парня из команды Синих и никто не понимал почему. А медики сообщили о причинах только комиссии, чтобы те смогли по достоинству оценить вас, несмотря на то, что вы оба выбыли.       Раз капитана команды Синих в медпункте нет, держу пари, его состояние улучшилось, и он поспешил к своим одногруппникам.       - У того капитана случился тепловой удар, а я не рассчитала скорость и подвернула ногу.       Частичное изложение правды было тем, что не должно было бы положить начало наказанию Чон Хосока, с которым мы, если так можно сказать, разобрались сами, и каждый своим способом.       Вставить перевязанную ногу в кроссовок оказалось сложной задачей, но не невыполнимой. Поэтому, когда я завязала шнурок, то для начала выпрямилась, размяв ноющую спину, а затем закатала рукава худи. Оказывается та теснота под ними, что доставляла мне дискомфорт при завязывании шнурков, была вызвана бинтами, опутанными вокруг предплечий на ранах, обработанных медицинскими мазями.       После замеченных на себе «преображений» я продолжила осматривать тело на предмет ещё каких-то ссадин или ранок.       - Ещё вот здесь, – показал мне Тэхён, мигом сообразив, что я делаю, но не обычным образом, а легковесным поцелуем в уголок лба, куда я после приложила пальцы рук. На нём был крупный пластырь, надеюсь не соответствующий ране и только зря привлекающий взгляды. Я сняла его, поддев ногтём под край.       - Зачем, Кей?       Кинув смятый пластырь в мусорное ведро, я провела пальцами по открытому участку, ощутив пару прямых линий маленьких ран и маслянистость от некой медицинской мази.       - Она неглубокая. К тому же… – я потрясла своими распущенными волосами и постаралась зафиксировать их над раной. – Так, на неё будут меньше обращать внимание.       Тот взгляд, с которым на меня смотрел Тэхён, был очень знаком. Обычно это в духе родителей смирять детей лишь только посмотрев на них и вроде бы с неодобрением за какое-то поведение, но и с просачивающейся через него же заботой.       - Нет, Кей, как раз сегодня ты в самом центре внимания.       Это была неизбежная истина, которую я приняла, а после решила снова попробовать встать.       Тэхён на всякий случай подставил мне одну руку со спины, а второй рукой взял мою руку, сжав наши ладони. Я не противилась его помощи. Это была хорошая возможность проверить, насколько травмирована моя нога и как далеко я смогу уйти в таком положении. Поэтому пусть страхует.       - Почему ты один?       - Медсестра никого не пускала. Твоя команда вернулась на поле сразу же, поручив Мие за всем следить и слушать, что скажут доктора. Чэён, Джису, Лимарио, Ханбина и Бобби тоже не пустили, потому они, огорчившись, ушли обратно на трибуны.       - А тебя, почему пустили? Сказал, что ты мой парень?       - А я всё-таки не он?       Мы остановились почти одновременно у дверей. Но всё же я первой.       - Не так быстро. Я ещё думаю над этим.       Тэхён вглядывался в мои серьёзные глаза своими мягкими, между тем вдумчиво по милой привычке поджимая уголок губ. Вслед за этим он нерасторопно перенаправил свою руку из-за моей спины к подбородку и, слегка приподняв его длинными и аккуратными пальцами, поддался ближе, заключив меж своих губ мои. Он как в медленном танце стал двигать ими в такт моим, не превращая медляк во что-то сладострастное и развратное.       - Всё… – в перерыве между поцелуем заговорил Тэхён. – Я буду делать всё… Чтобы ты поскорее признала меня своим парнем… И отбросила все сомнения.       А сомнений во мне насчёт Тэхёна и его верности было так много, что если бы они были съедобной едой, её бы хватило на то, чтобы прокормить самый огромный на свете материк. Но пока неуверенность в нём лишь ютилась внутри меня и вытесняла честь приличной девушки, которая не должна была сейчас позволять целовать себя. Но что оставалось, если некогда случайно встретившийся ей сердцеед проглотил не кусочек её сердца, а всё полностью, опутав собой целиком.